Фанфик: Движение астероидов

[world-of-jim]

Название: Движение астероидов
Автор: Клевер, Dreamy_lunatic
Бета: Your song
Размер: мини, 1883 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Шерлок Холмс
Категория: слэш
Жанр: Тёмная сказка
Рейтинг: G
Саммари: Кроссовер с "Маленьким принцем".
Предупреждения: Поклонникам Экзюпери читать с осторожностью
Критика: возможна в мягкой форме

Самого главного глазами не увидишь. Нужен оптический прицел.



В детстве я мечтал быть математиком. Когда мне было шесть лет, я написал уравнение третьего порядка и нарисовал по нему график. Но взрослые ничего не поняли. Они сказали: это шляпа.
Тогда я написал уравнение рядом с графиком и показал им. Мне казалось, что теперь они поймут, но они снова сказали, что я просто нарисовал шляпу.
А потом я аппроксимировал кривую полиномом третьего порядка. И взрослые сказали мне, что математика совершенно бесполезна, если все, на что она годится — это описывать шляпы. Они советовали мне приобрести настоящую профессию — например, криминального консультанта.
И тогда я перестал решать уравнения и начал изучать полезные науки: экономику и политологию, чтобы влиять на правительство; криминалистику, чтобы никогда не попадаться; химию и биологию, чтобы составлять яды; и, конечно, психологию. Когда я встречался с кем-нибудь, кто казался мне интересным, я показывал ему свой график, но все говорили: это шляпа.
Так и текла моя жизнь. Я уж было думал, что я один такой на всем белом свете, когда случилось непредвиденное.
Я прилетел в Лондон из Америки, где читал лекции в Массачусетском технологическом. Я сел в такси и даже не смотрел, куда еду, как вдруг таксист сказал странные слова, которых я ни от кого раньше не слышал. Он спросил меня, отчего люди не думают, и сказал, что с радостью отравил бы всех, кто не хочет думать.
— У людей уже не хватает времени что-либо узнавать, — предположил я. — Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы мозгами, и потому у людей больше нет мозгов.
Я показал ему свой первый график, он посмотрел на него и сказал, что это удав, проглотивший слона. Так я понял, что больше не одинок.
Он травил своих пассажиров, а я переводил деньги его детям за каждого убитого идиота — потому что какой смысл иметь много денег, если не помогать своей планете становиться лучше? Когда я узнал, что он погиб, мне стало грустно, но я не заплакал. Ведь на его след вышел один детектив, за которым я наблюдал уже давно. Но я не стал показывать детективу свои графики. Нелепо дарить кому-то подарок, который хотел бы получить сам. Я дарил ему убийства и ограбления, и думал, что, как ни странно, в чем-то взрослые оказались правы. Криминальный консультант — действительно куда более уважаемая профессия, чем математик.
В этой профессии, скажу без скромности, я добился впечатляющих результатов. Я считался лучшим консультантом не только в Европе, но и в Азии. Америка и Россия пока были вне игры, но и они вскоре должны были склониться передо мной.

***


Однажды я решил придумать универсальный код, способный открыть любую дверь. Я заперся в своем доме — красивом доме из розового кирпича, в окнах у меня стояла герань, а на крыше прогуливались голуби — и изо всех сил работал над проблемой. Когда я пытался вскрыть одну очень хитрую защиту, я вдруг услышал:
— Пожалуйста, загадай мне загадку.
Я вздрогнул. Сюда никто не мог пройти, отыскать мое жилье было просто невозможно. Поэтому сами представьте, как я удивился, когда я увидел рядом с собой детектива в черном пальто и синем шарфике.
— Как ты меня нашел? — спросил я.
Он посмотрел на меня и повторил:
— Пожалуйста, загадай мне загадку. Мне так скучно!
Я не хотел отвлекаться от кода, поэтому просто достал свой первый рисунок и протянул ему. Каково же было мое удивление, когда он сказал:
— Нет-нет, уравнения и графики — это слишком скучно. Я хочу серийного убийцу!
— Ты знаешь математику? — удивился я.
— Немного, — ответил Шерлок (так звали детектива), — когда очень скучно и нечем заняться, я решаю уравнения. Однажды я решил сто сорок три уравнения за один вечер.
— Значит, в тот вечер тебе было по-настоящему скучно? — спросил я.
— Когда мне по-настоящему скучно, я делаю себе инъекцию семипроцентного раствора кокаина, — ответил он, — пожалуйста, загадай мне загадку.
И я сдался.
— На берегу Темзы лежит мертвый человек, — сказал я, — вот тебе фотография. Когда узнаешь, почему он умер, приходи. Я буду загадывать тебе любые загадки, потому что мы с тобой так не похожи на остальных людей. Словно все родились тут, а мы упали с неба.
— С неба? — удивился он.
— Да, мы пришли сюда с разных планет, и твоя не похожа на мою. Но ни ты, ни я не родились на планете, которая вращается вокруг Солнца.
— Вокруг чего? — не понял Шерлок, и я рассмеялся. Ведь только тот, кто пришел сюда из другого мира, может не знать строение Солнечной системы.

Он стал приходить ко мне все чаще, и универсальный код становился все менее важным для меня. Я был ему нужен.
Но и он был нужен мне. Однажды он нашел детей министра, которых я травил ртутью, и принес сказки братьев Гримм, которые я оставил как подсказку.
— Говорят, что в сказках побеждает добро, — сказал он, — но в этих сказках все очень странно.
— Взрослые забыли эту истину, — сказал я, — сказки должны быть страшными. Они вырезают из них все кровавые подробности, и сказки становятся похожи на рождественскую пастилу: мягкие и безвкусные. В настоящих сказках добрые герои действуют так же, как злые — вся разница в том, кто победит.
— В том, кто победит, — повторил он, чтобы лучше запомнить.
— Взрослые умиляются детям и называют их идеалом, а потом ругают, когда дети убивают кошек и отрывают крылья бабочкам. Но безжалостность и жестокость сказок не меньше, чем безжалостность и жестокость детей. Взрослые говорят, что дети — милые, послушные и счастливые. Вероятно, они говорят о мертвых детях, потому что никогда не разговаривали с живыми. Быть ребенком — не значит быть идиотом. Это значит быть самим собой.
— Быть самим собой, — сказал он, чтобы лучше запомнить.

***


На следующий день он был очень грустным, и я спросил, что случилось.
— Джон сказал, что ты неправ, — ответил он. — Джон сказал, что нужно быть добрым и сочувствовать жертвам, а не радоваться новым убийствам.
Джон, насколько я понял, был его другом. Они жили вместе, и на этом основании он читал Шерлоку мораль.
Они встретились, когда Шерлок искал себе квартиру. Джон был для него всего лишь отставным военным, одним из тысяч, а Шерлок был для Джона просто возможным соседом, но когда произошла история с таксистом, Джон ради Шерлока убил человека, и они стали друзьями. Дружба, основанная на пролитой крови, прекрасна, и потому я пытался не говорить о Джоне слишком плохо.
— Мне кажется, — заметил я, — что Джон пытается тебя приручить.
— Что значит приручить? — спросил Шерлок. Он был слаб в социальных науках.
— Приручить — значит создать узы.
— Что такое узы? — спросил Шерлок.
— Это очень старое слово. Оно означает цепи, оковы, путы.
— Он хочет приковать меня? — удивился Шерлок.
— Да. Многим это нравится. Помнишь, ты рассказывал, как вы бегали по Лондону, скованные наручниками? Тогда он приручил тебя.
— Я не хочу быть прирученным, — сказал Шерлок. — Приятно побегать по Лондону в оковах, но еще приятнее вскрыть их и почувствовать свободу!
Я улыбнулся.
— Можешь быть уверен, — сказал я, — я-то уж точно никогда не захочу тебя приручить.

Однажды я показал ему звездное небо.
— Помнишь, — сказал он, — ты говорил, что мы упали с разных планет. Ты ведь все знаешь о звездах. Скажи, с какой упал я?
— У меня есть серьезные основания полагать, что ты прилетел с планетки, которая называется "астероид В-612". — ответил я. — Этот астероид открыл один астроном, и даже сделал доклад, но поскольку он был одет в линялую футболку и зеленые трусы, никто ему не поверил. К счастью, на следующий год он повторил свой доклад, и, поскольку на сей раз он надел костюм от Вествуд, ученый мир признал астероид В-612 и внес его во все реестры.
Шерлок засмеялся.
— Все не можешь забыть, как я не позвонил тебе?
Я еще раз посмотрел на звезды.
— Знаешь, что прекрасно в звездном небе? — спросил я. — Где-то там, невидимый человеческому глазу, летит твой астероид. Когда-нибудь, когда я убью тебя, я напишу книгу о движении астероидов. Это будет моя маленькая шутка.
— Почему ты меня убьешь? — удивился Шерлок.
— Во вселенной есть один закон: ты навсегда в ответе за тех, кого приручил. Поэтому, если кого-то приручил, то приходится и убивать. Иначе, когда уйдешь от них, они будут плакать.
— Но если ты убьешь меня, Джону будет грустно. И миссис Хадсон, и Лестраду.
— Тогда, если я захочу убить тебя, я дам тебе выбор, кому умереть — тебе или твоим друзьям.
— Это очень романтично, — сказал Шерлок.
— Романтика не всегда связана со смертью, — заметил я.
— Я знаю, с чем она связана, — возразил Шерлок, — но тело — это всего лишь транспорт.
— Я знаю, почему ты так думаешь. Ты ценишь логику и дедукцию, а все остальное считаешь помехой. Но те, кто думает так, в конце концов засыхают и становятся такими же, как взрослые — занудными и педантичными. Ты любишь мои игры — разве мог бы я придумывать их, если бы занимался только логикой? Самого главного разумом не постигнешь.
И тогда я увидел, как расширяются его зрачки.
— Самого главного разумом не постигнешь, — повторил Шерлок, чтобы лучше запомнить.
Он склонил голову и, закрыв глаза, прильнул ко мне губами. Это было как самое прекрасное убийство! Самое совершенное преступление! Это были не простые ласки — они родились из точно выверенных логических цепочек, просчитанных математических формул. Это были встречно-параллельные внутримолекулярные реакции, где изменялись степени окисления наших атомов. Движения его губ стали воплощением всех предыдущих игр и загадок. В них были красота и совершенство моих головоломок, восторг его озарений, выражение искреннего восхищения и священного трепета. Это был лучший подарок мозгу. Когда я был маленьким, так шёл на дно Карл Пауэрс. Так же и я тонул, отдаваясь на волю этим нежным прикосновениям.
Когда все закончилось, мы еще немного постояли у окна.
— Знаешь, что самое прекрасное в городе? — спросил он. — То, что в нем незримо происходят убийства и спрятаны заложники с семтексом. Смотришь на огни и думаешь: где-то там новый подарок от Джима.

***


В то утро, когда я решил убить его, он был особенно молчалив.
— Ты грустишь, — заметил я, — разве ты не помнишь, что у тебя есть выбор? Твои друзья умрут вместо тебя, если ты не захочешь.
— Я рад, что ты нашел, в чем проблема с твоим кодом, — ответил он, и я удивился: я не сказал ему, но универсальный код и правда был дописан.
— Шерлок, Шерлок, — я чувствовал, как меня затапливает нежность, размерами превосходящая вселенную, — посмотри с крыши в последний раз. Я не просто убиваю тебя, Шерлок. Когда люди исказили сказки, они перестали понимать смысл любви, любовь тоже стала для них безопасной и выхолощенной. Только тот, кто с детства знал, что никто не спас Красную Шапочку, знает все оттенки любви, от небесно-голубых до багровых. Любовь приносит страдания и смерть, но те, кто отказывается видеть эту ее сторону, никогда не узнают и настоящего наслаждения, и всю жизнь будут питаться суррогатами. Только ты и я знаем изнанку вещей, Шерлок. Сегодня ты спрыгнешь с крыши Бартса и улетишь обратно на свой астероид. Твое тело слишком тяжело, чтобы взять его с собой в такое путешествие, хоть ты и считаешь его транспортом.
— Мне будет больно?
— Ну что ты. Умирать совсем не больно, это даже интересно. Смотри!
Я выстрелил себе в рот из поддельного пистолета — я обманул его, но это была ложь во спасение.
Я лежал на крыше, устремив взор в чистое небо, и улыбался. Шерлок подошел к краю, отбросил телефон, раскинул руки — и полетел вниз, а я встал и кинулся спускаться, чтобы увидеть, как он лежит на асфальте.
Но вот что странно. Когда я прибежал к месту падения, тела там не было. Возможно, я ошибся, и оно было не таким уж тяжелым.

* * *


Это фотография Бейкер-стрит. Я знаю, вы часто видели ее в кино, но посмотрите еще раз, внимательно. Если вам случится бывать в тех местах, если вы пройдете по этой улице и вас встретит высокий кудрявый брюнет в синем шарфике, если он с первого взгляда расскажет о вас всё, если он назовет вас идиотом — пожалуйста, не мешкайте, умоляю вас, напишите мне. Сообщите, что он жив.
И тогда я убью всех его друзей.