Название: Пятна на солнце
Автор: Julia Devi
Беты: Alves, Antitheos
Размер: мини, 1231 слово
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: слэш
Жанр: романс, СПГС
Рейтинг: R
Краткое содержание: Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку.
Примечания: иллюстрация-коллаж от Bri An
Размещение: запрещено без разрешения автора
ЧитатьСолнце никогда не играло в его волосах.
Свет будто обходил его стороной. Ему даже не обязательно было прятаться или уворачиваться от жгучих лучей. Его кожа была одинаково бледной в любое время года, словно солнце не желало оставлять на нем свой след.
Так было всегда. Джим родился в ночи, и узнал потом, что долго не мог открыть глаза. А позже, в детстве и юности, держался темных углов, как будто предназначенный для них — хрупкий и тонкий, — и наблюдал за светлой половиной мира, изучал и запоминал.
Там царил хаос. Бесконтрольная злоба мешалась с искренней заботой, бесчестие соседствовало с благопристойностью. Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Джим учился систематизировать, приводя хаос к порядку, но, к сожалению, пока лишь в пределах собственной головы.
До поры до времени.
Однажды Джим заметил его, Шерлока Холмса, и едва не потянулся к нему, забывшись. Свет больно резанул по пальцам, и Джим опомнился. Затаился вновь.
Шерлок Холмс не имел никакого отношения к светлой половине мира. Он казался неуместной, мельтешащей черной фигурой на ярком слепящем фоне. Впервые стало нестерпимо больно просто наблюдать. Глаза резало от контраста. Хотелось зажмуриться, а то и не рождаться вовсе. Порядок, кропотливо созданный, обращенный в систему теперь и за пределами сознания, за границами темных углов, стремительно распадался. Жгучие лучи будто отсекали корни, пущенные тьмой на сторону света.
Джим ревностно следил за каждым движением Шерлока, ожидая, что еще немного, и можно будет втянуть его во мрак, пристроить по правую руку и не отпускать от себя ни на шаг.
Но Шерлок держался крепко. За выдуманные привязанности, за мнимую мораль. И Джим никак не мог понять, как ему удается.
Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Так что Джиму пришлось самому выйти на свет.
**
Он никогда не любил темноту. Казалось, весь мир замирал, делался безликим. Ничтожным. Даже ночные огни мегаполиса виделись лишь блеклыми отголосками дня.
Шерлок не мог без движения, что совершенно не мешало ему застывать во времени на какой угодно срок, нужный для полета мысли. Его разум постоянно горел, приказывал нестись вперед, не обращать внимания на мелочи. Шерлок выкидывал вон из чертогов то, что казалось важным всего миг назад, если оно не помогало решать головоломки.
Остановка была подобна смерти. Скука окольцовывала его сердце и мешала дышать. Порой скуку хотелось искоренить такими способами, которые лежали далеко за пределами дозволенного в цивилизованном обществе.
Шерлок ненавидел это, но ни разу не позволил себе выйти за грань.
Он возвел в своем сознании дворец, в лабиринтах которого заплутал бы любой. В мгновение ока он умел создать порядок из хаоса и так же быстро разрушить его, к счастью, лишь в пределах собственной головы.
Шерлок мог не обращать внимания на друзей, близких и людей в целом, но для них всегда оставалось место в чертогах. Чтобы в спешке не забыть, кто он, где он. И на чьей стороне.
Однажды Шерлок заметил его, Джеймса Мориарти, и кропотливо возводимые стены лабиринтов едва не рухнули все разом.
Он застыл, глядя, как мир проносится вокруг, блеклый и смазанный, и будто очутился в безвременьи, где изначально царил только хаос. Где не было границ вовсе. И Шерлок никак не мог понять, как такое возможно. Как чистый, острый, феноменальный разум, словно когда-то издревле существовавший сам по себе, вдруг оказался заточен в крохотном сутулом черноглазом человеке.
Впервые в жизни Шерлок не знал, что думать. Какие выводы делать. Впервые в жизни не смог побороть искушения, подошел слишком близко к краю, наступая на незримую черту между кружащимся миром и оглушающей неизведанной пустотой.
Там, за чертой, фигура Джима сияла.
**
Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку. Отрубленные головы врагов и друзей красовались на пиках, которыми был огорожен разлом в земной коре. Ее продырявило упавшим с неба раскаленным куском. Откуда-то со дна сочилась лава, неумолимо добивая тех, кто не успел спрятаться заранее.
На самом деле, конечно, все обошлось парой местечковых взрывов, десятком безымянных трупов и подорванным доверием, но по ощущениям было именно так.
Шерлок, должно быть, чувствовал себя обманутым. Джим ненавидел любые завершения так же сильно, как ненавидел рассветы. Вопреки здравому смыслу, он не мог смириться с неизбежностью конца. И не умел справляться с мимикой, когда в лицо бил солнечный свет. Джим понятия не имел, что там видел Шерлок, когда пихал пистолет себе в рот.
Просто когда нечто достигает критической отметки, лучше не доводить до греха. Джим всего лишь хотел успокоить разум и тело, унять пульсацию в висках, вновь погрузиться в первородную тьму.
Исчезнуть.
Потому что это его в первую очередь накрыло взрывной волной, его затягивало в лаву, его кровь бежала по мостовым, забивая все стоки канализации. На свету он ослеп. Потерял способность мыслить и ориентироваться в пространстве. К такому он оказался не готов сильнее, чем к смерти.
Уверенная рука выдернула его из пустоты и втащила в реальность, где над головой были солнце и небо, а внизу сновали машины и люди.
Джим распахнул глаза и наконец перестал видеть только пятна. В горящем взгляде Шерлока плескались тысячи разных оттенков и эмоций. Джим выцепил недоумение, укор и нечто, достигшее критической отметки. Но Шерлок, казалось, не собирался останавливаться, намереваясь переступить и эту черту.
Столкновение все же принесло некоторые плоды.
**
— Вижу, случившееся ничему тебя не научило.
Шерлок знал, как грубо звучит его голос, особенно если давно сидишь в тишине. Джим поморщился, когда свет из коридора попытался вползти в спальню, но Шерлок не пустил, застыв в дверном проеме.
Он уже почти привык вот так застывать, не опасаясь слететь с катушек. Не опасаясь пристрелить соседа сквозь стену или вколоть себе больше допустимой дозы. Теперь у него был собственный хаос и за пределами сознания. Своя личная головоломка, которой он мог уделять все то время, что раньше праздно растрачивал на поиски новых способов искоренения скуки.
Шерлок подошел к Джиму и посмотрел ему в глаза. Тот сидел в одной футболке и плавках, привалившись к плотно зашторенному окну, и вновь казался слепым. Где в эти минуты блуждал его разум, Шерлок не знал, но не оставлял попыток найти ответ. Наверняка где-то там, откуда и появился: из глубин мрачного космоса, прихватив с собою безумие. Оно накатывало на Джима волнами, которыми Шерлок уже немного умел управлять.
— Закрой дверь, — пробормотал Джим, и его интонации звучали угрожающе и зловеще. — Я слушаю, как поет улица.
Он кивнул как бы самому себе и кривовато улыбнулся. Шерлок не желал слушать пение улиц — он хотел, чтобы Джим очнулся, потому стремительно схватил его за запястья и тряхнул.
— Пока ты хандришь, мир не разрушит сам себя, забыл?
— Я не стремлюсь разрушить мир, Шер-лок.
Когда Джим произносил его имя вот так, по слогам, его взгляд будто прояснялся, хотя и оставался рассеянным и томным. Он сам потянулся к Шерлоку, аккуратно высвободив руки, приник всем телом и слегка потерся пахом о бедро.
Шерлок хотел его постичь. Вскрыть ему череп, выпустить космос наружу. Там не могла быть одна лишь тьма без сияющих, разноцветных звезд.
Именно так можно было описать его чувства. Шерлок прошептал:
— Да, я помню, только себя.
Джим уткнулся лбом в его шею.
— Нас, — поправил он.
Ладонь Шерлока с нажимом прошлась по его спине и скрылась под резинкой трусов, сначала сзади, затем спереди, и сжалась. Джим безвольно выдохнул, подчиняясь, практически повиснув на его плечах. Возможно, он и правда видел звезды. Когда он был, как сейчас, в руках Шерлока, или под Шерлоком, или внутри него, казалось, он словно примирялся с чем-то в себе и вокруг себя.
Хаос становился порядком.
Джим разомкнул губы, чтобы вскрикнуть, но не издал ни звука, и обмяк.
— Это мы еще посмотрим. — Шерлок поцеловал его в висок, прежде чем отпустить и отстраниться.
Джим часто моргал, пытаясь отдышаться, а затем распахнул шторы и не зажмурился.
Шерлок улыбнулся.
Fin
Автор: Julia Devi
Беты: Alves, Antitheos
Размер: мини, 1231 слово
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: слэш
Жанр: романс, СПГС
Рейтинг: R
Краткое содержание: Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку.
Примечания: иллюстрация-коллаж от Bri An
Размещение: запрещено без разрешения автора
ЧитатьСолнце никогда не играло в его волосах.
Свет будто обходил его стороной. Ему даже не обязательно было прятаться или уворачиваться от жгучих лучей. Его кожа была одинаково бледной в любое время года, словно солнце не желало оставлять на нем свой след.
Так было всегда. Джим родился в ночи, и узнал потом, что долго не мог открыть глаза. А позже, в детстве и юности, держался темных углов, как будто предназначенный для них — хрупкий и тонкий, — и наблюдал за светлой половиной мира, изучал и запоминал.
Там царил хаос. Бесконтрольная злоба мешалась с искренней заботой, бесчестие соседствовало с благопристойностью. Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Джим учился систематизировать, приводя хаос к порядку, но, к сожалению, пока лишь в пределах собственной головы.
До поры до времени.
Однажды Джим заметил его, Шерлока Холмса, и едва не потянулся к нему, забывшись. Свет больно резанул по пальцам, и Джим опомнился. Затаился вновь.
Шерлок Холмс не имел никакого отношения к светлой половине мира. Он казался неуместной, мельтешащей черной фигурой на ярком слепящем фоне. Впервые стало нестерпимо больно просто наблюдать. Глаза резало от контраста. Хотелось зажмуриться, а то и не рождаться вовсе. Порядок, кропотливо созданный, обращенный в систему теперь и за пределами сознания, за границами темных углов, стремительно распадался. Жгучие лучи будто отсекали корни, пущенные тьмой на сторону света.
Джим ревностно следил за каждым движением Шерлока, ожидая, что еще немного, и можно будет втянуть его во мрак, пристроить по правую руку и не отпускать от себя ни на шаг.
Но Шерлок держался крепко. За выдуманные привязанности, за мнимую мораль. И Джим никак не мог понять, как ему удается.
Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Так что Джиму пришлось самому выйти на свет.
**
Он никогда не любил темноту. Казалось, весь мир замирал, делался безликим. Ничтожным. Даже ночные огни мегаполиса виделись лишь блеклыми отголосками дня.
Шерлок не мог без движения, что совершенно не мешало ему застывать во времени на какой угодно срок, нужный для полета мысли. Его разум постоянно горел, приказывал нестись вперед, не обращать внимания на мелочи. Шерлок выкидывал вон из чертогов то, что казалось важным всего миг назад, если оно не помогало решать головоломки.
Остановка была подобна смерти. Скука окольцовывала его сердце и мешала дышать. Порой скуку хотелось искоренить такими способами, которые лежали далеко за пределами дозволенного в цивилизованном обществе.
Шерлок ненавидел это, но ни разу не позволил себе выйти за грань.
Он возвел в своем сознании дворец, в лабиринтах которого заплутал бы любой. В мгновение ока он умел создать порядок из хаоса и так же быстро разрушить его, к счастью, лишь в пределах собственной головы.
Шерлок мог не обращать внимания на друзей, близких и людей в целом, но для них всегда оставалось место в чертогах. Чтобы в спешке не забыть, кто он, где он. И на чьей стороне.
Однажды Шерлок заметил его, Джеймса Мориарти, и кропотливо возводимые стены лабиринтов едва не рухнули все разом.
Он застыл, глядя, как мир проносится вокруг, блеклый и смазанный, и будто очутился в безвременьи, где изначально царил только хаос. Где не было границ вовсе. И Шерлок никак не мог понять, как такое возможно. Как чистый, острый, феноменальный разум, словно когда-то издревле существовавший сам по себе, вдруг оказался заточен в крохотном сутулом черноглазом человеке.
Впервые в жизни Шерлок не знал, что думать. Какие выводы делать. Впервые в жизни не смог побороть искушения, подошел слишком близко к краю, наступая на незримую черту между кружащимся миром и оглушающей неизведанной пустотой.
Там, за чертой, фигура Джима сияла.
**
Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку. Отрубленные головы врагов и друзей красовались на пиках, которыми был огорожен разлом в земной коре. Ее продырявило упавшим с неба раскаленным куском. Откуда-то со дна сочилась лава, неумолимо добивая тех, кто не успел спрятаться заранее.
На самом деле, конечно, все обошлось парой местечковых взрывов, десятком безымянных трупов и подорванным доверием, но по ощущениям было именно так.
Шерлок, должно быть, чувствовал себя обманутым. Джим ненавидел любые завершения так же сильно, как ненавидел рассветы. Вопреки здравому смыслу, он не мог смириться с неизбежностью конца. И не умел справляться с мимикой, когда в лицо бил солнечный свет. Джим понятия не имел, что там видел Шерлок, когда пихал пистолет себе в рот.
Просто когда нечто достигает критической отметки, лучше не доводить до греха. Джим всего лишь хотел успокоить разум и тело, унять пульсацию в висках, вновь погрузиться в первородную тьму.
Исчезнуть.
Потому что это его в первую очередь накрыло взрывной волной, его затягивало в лаву, его кровь бежала по мостовым, забивая все стоки канализации. На свету он ослеп. Потерял способность мыслить и ориентироваться в пространстве. К такому он оказался не готов сильнее, чем к смерти.
Уверенная рука выдернула его из пустоты и втащила в реальность, где над головой были солнце и небо, а внизу сновали машины и люди.
Джим распахнул глаза и наконец перестал видеть только пятна. В горящем взгляде Шерлока плескались тысячи разных оттенков и эмоций. Джим выцепил недоумение, укор и нечто, достигшее критической отметки. Но Шерлок, казалось, не собирался останавливаться, намереваясь переступить и эту черту.
Столкновение все же принесло некоторые плоды.
**
— Вижу, случившееся ничему тебя не научило.
Шерлок знал, как грубо звучит его голос, особенно если давно сидишь в тишине. Джим поморщился, когда свет из коридора попытался вползти в спальню, но Шерлок не пустил, застыв в дверном проеме.
Он уже почти привык вот так застывать, не опасаясь слететь с катушек. Не опасаясь пристрелить соседа сквозь стену или вколоть себе больше допустимой дозы. Теперь у него был собственный хаос и за пределами сознания. Своя личная головоломка, которой он мог уделять все то время, что раньше праздно растрачивал на поиски новых способов искоренения скуки.
Шерлок подошел к Джиму и посмотрел ему в глаза. Тот сидел в одной футболке и плавках, привалившись к плотно зашторенному окну, и вновь казался слепым. Где в эти минуты блуждал его разум, Шерлок не знал, но не оставлял попыток найти ответ. Наверняка где-то там, откуда и появился: из глубин мрачного космоса, прихватив с собою безумие. Оно накатывало на Джима волнами, которыми Шерлок уже немного умел управлять.
— Закрой дверь, — пробормотал Джим, и его интонации звучали угрожающе и зловеще. — Я слушаю, как поет улица.
Он кивнул как бы самому себе и кривовато улыбнулся. Шерлок не желал слушать пение улиц — он хотел, чтобы Джим очнулся, потому стремительно схватил его за запястья и тряхнул.
— Пока ты хандришь, мир не разрушит сам себя, забыл?
— Я не стремлюсь разрушить мир, Шер-лок.
Когда Джим произносил его имя вот так, по слогам, его взгляд будто прояснялся, хотя и оставался рассеянным и томным. Он сам потянулся к Шерлоку, аккуратно высвободив руки, приник всем телом и слегка потерся пахом о бедро.
Шерлок хотел его постичь. Вскрыть ему череп, выпустить космос наружу. Там не могла быть одна лишь тьма без сияющих, разноцветных звезд.
Именно так можно было описать его чувства. Шерлок прошептал:
— Да, я помню, только себя.
Джим уткнулся лбом в его шею.
— Нас, — поправил он.
Ладонь Шерлока с нажимом прошлась по его спине и скрылась под резинкой трусов, сначала сзади, затем спереди, и сжалась. Джим безвольно выдохнул, подчиняясь, практически повиснув на его плечах. Возможно, он и правда видел звезды. Когда он был, как сейчас, в руках Шерлока, или под Шерлоком, или внутри него, казалось, он словно примирялся с чем-то в себе и вокруг себя.
Хаос становился порядком.
Джим разомкнул губы, чтобы вскрикнуть, но не издал ни звука, и обмяк.
— Это мы еще посмотрим. — Шерлок поцеловал его в висок, прежде чем отпустить и отстраниться.
Джим часто моргал, пытаясь отдышаться, а затем распахнул шторы и не зажмурился.
Шерлок улыбнулся.
Fin