Фанфик "Пусть будет именно от Джима!"

[world-of-jim]

Автор: Маримера
Бета: Астр (до конца эпизода в самолете).
Название: Пусть будет именно от Джима!
Рейтинг: PG-13
Статус: завершен.
Пейринг: Себастьян Моран \ Джеймс Мориарти
Предупреждения: POV Себа. Будет флафф! Точно будет! Сцена на крыше - мой вариант!

1.читать дальше

Может быть, Моран пропал и раньше, когда перед сном стал представлять себе босса в неподобающем виде, но в тот день, а точнее, в тот вечер, все перевернулось с ног на голову окончательно и бесповоротно.
Когда Томас, шофер и по совместительству личный охранник Джима, позвонил Себастьяну и напряженным голосом попросил его подъехать в бар на окраине, так как босс неуправляем, а ситуация выходит из- под контроля, Моран почувствовал вместе с волнением за Мориарти еще какую-то смутную надежду. Надежду на то, что ему будет легче освободить мозг от своего персонального наваждения, увидев его в непрезентабельном виде. Тогда он еще не понимал до конца, насколько сильно зацепили его все повадочки Джеймса Мориарти, который переходил от очаровательных ужимок к смертельному льду в глазах быстрее, чем успеваешь моргнуть.
В баре все оказалось хуже, чем ожидалось. Если бы не охрана, Мориарти уже сотню раз вышибли бы мозги, додумавшиеся проверять терпение парней в обычной забегаловке, и при помощи которых, несмотря на заплетающийся язык, он безошибочно вычислил и озвучил все слабые места жертв своего остроумия. Местная, весьма нелиберально настроенная публика, хорошо принявшая на грудь и мечтавшая повыделываться перед своими дешево и безвкусно выряженными телками, юмор не оценила. Уезжать Джеймс категорически не хотел, даже с барного табурета не изволил зад поднять, продолжал потягивать виски и безмятежно улыбаться, строя слегка остекленевшие глазки, и отпуская очередные похабные шуточки про "горячих мальчиков".
До применения оружия дело еще не дошло, но живая стена из двух телохранителей уже не очень пугала озверевших парней, и отталкивать тянущиеся к любителю приключений руки приходилось все интенсивнее, а парочка заводил явно готова была пустить в ход и те же табуреты с металлическими ножками, и бутылки. Вытаскивать пистолеты было опасно – слишком маленьким было расстояние до босса, и слишком серьезным уже был настрой нападающих. Если бы Моран был на месте с самого начала, он бы приказал ребятам схватить шефа под мышки и силком затащить в машину, пока еще ситуация не обострилась до предела, но ребята с охраны боялись шефа слишком сильно, чтобы самостоятельно решится на такой шаг.
В данной ситуации оставалось только одно средство – вызвать огонь на себя. Дай Бог, ребята поймут его идею – "Как только народ отвлечется, тащите шефа в машину, я постараюсь прикрыть". Он прошел к стойке, гораздо левее эпицентра событий, и громко сказал:
- Ну и курятник же тут! Что это все так раскудахтались?
Наградой его стараниям послужили бешеные взгляды оборачивающихся на него заводил, которые предчувствовали опасность схватки с явно вооруженными охранниками богатенького наглеца, но разойтись без драки уже тоже не могли, дабы не прослыть слабаками.
В общем-то, все получилось. Уже в машине босса, зажимая пропитанным перекисью бинтом рану на верней части лба, с которой противно сползали капельки крови в глаз, под непрекращающийся, уже хриплый поток ругани Мориарти, обиженного на то, что его милое времяпровождение так неделикатно прервали, он понял, что отделаться удалось малой кровью.
Домой ехать Мориарти не хотел, и Томас выглядел перепуганным не на шутку – угадать, как отреагирует босс, проспавшись, на прямое неповиновение, было невозможно. Себастьян пытался как-то успокоить впавшего в злобную истерику Джеймса, но добился только некоторого переключения явно съехавших шестеренок на себя:
- Много на себя берешь, Себ, да? Думаешь, я пьяный? – он явно пытался сфокусировать угрожающий взгляд на Моране. Ему это не очень удавалась, но угроза все равно впечатляла. Себом он называл Морана и раньше, явно наслаждаясь его недовольством, которое чувствовал, как будто считывая мысли внешне невозмутимого полковника напрямую. И все-таки Моран продолжал поддерживать невозмутимый вид, надеясь, что у пьяного Мориарти детектор мыслей отключается, да и не вспомнит он ничего, проспавшись.
- Что Вы, босс! Просто уже поздно, да и меня подлатать не помешает, - еще раз попытался воззвать он если не к несуществующему состраданию, то хотя бы к практичности Джеймса. Рана вроде была и неглубокой, черепушка явно цела, но кровило неслабо, перекись не особо помогла, и уже не первый бинт насквозь пропитался кровью, что недвусмысленно говорило о том, что рану необходимо зашить. Побаливала и рука, которой пришлось прикрывать голову, там явно были нехилые ушибы.
- Думаешь, я пьяный, не соображаю? Надеешься, все потом забуду, дорогуша? – продолжал гнуть свое Мориарти. Детектор явно не отключился, несмотря на опьянение. К счастью, они уже подъезжали. Мориарти поплелся за Мораном в комнату, где последнего уже поджидал заранее вызванный по телефону врач. По дороге это пошатывающееся чудовище отмахивалось от попытки второго охранника увлечь его в спальню и попытаться как-то уложить спать.
Джеймс так и не вышел, когда Морану зашивали рану и он прикусывал себе губу и морщился. Смотрел, не отрываясь, своими невозможными глазами с непередаваемым выражением, похожим более всего на извращенное любопытство. Руку Себастьян не показал, ничего серьезного там не было, ушибы и ссадины он и сам как-нибудь обработает, лишь бы уйти скорее от пронизывающего взгляда. Адреналин в крови уже упал, и накатывала противная слабость от потери крови.
Поднимаясь, он очень старался не пошатнуться, и совершенно не ожидал, что не слишком стойкий на ногах босс подхватит его под локоть больной руки. От боли и неожиданности он среагировал автоматически, оттолкнув руку, причинившую эту боль, и Мориарти не удержался на ногах. Моран метнулся его поднимать, и замер на секунду, когда этот псих радостно засмеялся, хорошо приложившись локтем, судя по звуку. Второй охранник, Джерри, кажется, и врач смотрели на все это ошалевшими глазами, и Моран про себя отметил, что охрана у босса никуда не годится, раз не реагирует вовремя на явную угрозу для объекта охраны.
Отсмеявшись, Джеймс протянул Морану руку. Здоровой левой рукой Себастьян помог ему подняться на ноги, и Мориарти оперся на него теперь слева, недвусмысленно намекая на то, что провожать до личных комнат его будет Моран. Он пошатывался, но в целом у Морана сложилось ощущение, что он немного преувеличивает степень своего опьянения, и при желании дошел бы сам.
Рука и плечо, которые касались полковника, были костлявыми и горячими, тяжелым Джеймс не был, всем весом не наваливался, но голова Морана кружилась все сильнее, то ли от кровопотери и утомления, то ли еще по какой-то причине.
Возможная причина головокружения молчать долго не умела:
- Себ, милый, ты уложишь меня в кроватку, правда?
Позаигрывать с теми, кого он считал "своими людьми", босс любил, хотя продолжительность легкомысленного флирта, как правило, была очень недолгой, и надо было уметь и достойно ответить, и в то же время очень тонко чувствовать момент перехода к серьезному тону, не "заиграться". Поэтому челюсть Морана осталась на месте, и он таким же игривым тоном поддержал игру:
- Конечно, милый, я тебе даже сказочку на ночь почитаю!
- С картиночками, я надеюсь? - капризно надул губы Мориарти, – бля, какие же это были губы, – у Себастьяна резко пересохло во рту, и достойный ответ пришел в голову не сразу:
- Да хоть с цветными!
За такой милой беседой они и оказались в святая святых – спальне босса. В гостиной Моран бывал частенько, а вот в спальне оказался впервые. Кровать весьма впечатляла – размерами и круглой формой, к ней прилагалась пара таких же круглых тумбочек, одна из стен представляла собой себя гардероб с раздвижными дверцами, и дай Бог, если там вместилась хоть четвертая часть барахла Мориарти!
Не отпуская руки своего снайпера, Джеймс сел на край кровати и словно растёкся, позволил остатком контроля покинуть голову, поддавшись алкогольному дурману. На этот раз на притворство похоже не было, голова стала натурально заваливаться на грудь, рука разжалась, и Моран едва успел подхватить босса, чтобы он не свалился с кровати. Вернув тело на кровать, он уложил его, оставив ноги на весу, стащил ботинки и потянулся развязать хотя бы галстук, чтобы чудо природы не задушило во сне самого себя.
Руки, обхватившие его за плечи и потянувшие на себя, неожиданно раскрывшиеся блестящие глаза, и те самые чертовы губы, вытянувшиеся в трубочку – что из этого могло объяснить умопомрачение обычно славящегося своей выдержкой полковника? Ну с какого перепуга он впился в эти губы и рванул рубашку Мориарти из брюк? Почему его руки, не слушая команды мозга, жадно начали гладить и ласкать горячую вертлявую тушку?
Хотя в свое оправдание полковник мог, пожалуй, сказать, что, добравшись до брюк босса, он инстинктивно притормозил, несмотря на боль в паху, уже почти нетерпимую. Из брюк последний вывернулся сам, умудряясь с приглушенным рычанием тереться в процессе о приподнявшегося было Морана, и остатки разума помахали Себастьяну ручкой...
Из дальнейшего в памяти остались только собственное громкое и быстрое биение сердца, шумное дыхание обоих, то, как приходилось удерживать изо всех сил это нетерпеливое и бешеное существо за бедра, чудесные стоны, рычания, мычания, издаваемые отнюдь не тихим Мориарти, впивающиеся в плечи ногти и расширяющиеся во время оргазма зрачки, то, как почему-то успокаивающе поглаживая его по плечу, Джеймс вырубился, посапывал и иногда постанывал во сне. А сам Моран, несмотря на дикую усталость и слипающиеся глаза, долго еще не мог уснуть и глядел на встрепанную темную макушку, с трудом удерживаясь от идиотской улыбки и стараясь ни о чем не думать...

А потом зачем-то наступило утро.
Себастьян проснулся немного раньше Джима. "Джима?"- ехидно хихикнуло подсознание. "Секс – это еще не повод для близкого знакомства".
Встать он не мог – слишком близко лежал Джим, так и не убрав руку у него с плеча. Приходилось лежать, заглушая в себе естественные позывы, которые совсем уже не шепотом, а напротив, довольно громко заявляли о себе. Впрочем, терпеть очень долго не пришлось.
Джим проснулся как-то резко, вздрогнул слегка, не сразу поняв ситуацию, а потом заспанные круглые глаза сфокусировались, и он приподнял голову на локте, глядя Морану в глаза.
- Себастьян, - сказал он негромко, спокойно и твердо.
И одно это слово сказало Себастьяну больше, чем тысяча слов. Сказало, что босс давно понимает, что он чувствует; сказало, что все случившееся было ошибкой; сказало, что ночь для двоих закончилась, а утро для двоих уже не наступит. Если бы он мог в тот момент думать отвлеченно, он бы гордился тем, как спокойно и уверенно смог ответить, не отводя взгляда:
- Я все понял, босс.
Словно почти неощутимая тень скользнула у Джима по лицу. Джим, – да нет, опять уже Джеймс, – сел, и сказал совсем другим тоном, задумчиво и горько, словно царапнув душу Морану изнутри:
- Себастьян, прости меня.


Продолжение в комментариях!