Экранный друг Джим

[Найотри]

Экранный друг, screenmate или shimeji - это персонаж, который слоняется по рабочему столу вашего компьютера.

За русскоязычную инструкцию спасибо  особенно_Настя.

Инструкция:
Скачать, разархивировать, запустить Shimeji Executable Jar File двойным щелчком мыши.

Управление:
Рядом с часами внизу экрана будет иконка шимеджика, если нажать на неё правой кнопкой мыши - выскочит список (на японском) со следующими пунктами:
1) Добавить ещё один клон
2) позвать шимеджика к курсору
3) убрать клонов
4) Вернуть Интернет эксплорер. (Шимеджи может утаскивать окна браузера за экран)
5) Закрыть программу
+
выключить шимеджика можно, кликнув по нему правой клавишей мыши.

Джим

У автора этого шимеджика осталась только версия для Маков.
Вот она, если у кого есть. Идёте по ссылке, жмёте на кнопку "download"
bifftheninja.deviantart.com/art/Jim-Moriarty-Sh...

Ссылка на версию для ПК битая, но другие пользователи её сохранили.
Скачать.
Альтернативная ссылка для тех, кто не понравится Меге (могу ошибаться, но она, кажется, в последнее время незарегистрированных недолюбливает).
www30.zippyshare.com/v/PG66oT9f/file.html

@темы: Download, Jim Moriarty, Творчество

---

[Akitosan]

Название: Go to Hell, Sherlock
Автор: Akitosan, автор идеи Клевер
Бета: Xenya-m
Размер: драббл, 725 слов
Пейринг/Персонажи: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: преслэш
Жанр: флафф, ангст
Рейтинг: G
Предупреждения: лайт!Джим
Краткое содержание: Шерлок гадает, что имела в виду Мэри в посмертном послании "Go to Hell" — "Сойди в Ад". Ответ приходит с неожиданной стороны.
Примечание: AU к 4 сезону, Мэри не просила спасать Джона. Написано на ЗФБ для WTF Darkvers 2017

1.

«Два бирманских кота — 12 и 9 лет, ласковые и игривые, заполнят пустоту в доме. Обращаться на Уигмор-стрит, 12, до понедельника, телефон».

«Белый ангорский кот ищет новый дом. Котик красив и пушист, предпочитает сидеть на руках, думать о сущности бытия и создавать атмосферу. Телефон».

Телефон совпадал.

Прошло всего пару дней, и рана от потери друга была еще очень свежа, а лучшее средство от горя не помогало: невозможно было сосредоточиться на чем-то одном, Шерлок постоянно перепрыгивал с дела на дело. Будь он занят работой, он и внимания бы не обратил на объявления о пристройстве животных. Автор объявления ошибается — пустоту в доме не заполнить кошкой, кошка — это круглая пробка в квадратной дыре тоски. Кошка — живой организм, требующий внимания и заботы, нельзя вот так взять и закрыть ею гниющую рану в сердце.

Два бирманских и одна черепаховая. Уигмор-стрит. Там кладут асфальт.

Шерлок опрокинул в себя чашку холодного чаю, заботливо оставленную недомработницей на столе. Люди Майкрофта провели обыск в квартире и ничего не нашли. Передали ли они в приют оставленных сиротами кошек? Ни Майкрофта, ни Шерлока судьба кошек убийцы Мэри не интересовала. Но кого-то — да. Кого же?


2.

Дверь в квартиру была не заперта, Шерлок нащупал в кармане пистолет. Узкая прихожая, коридорчик — квартира была маленькая. На кухоньке горел свет, и мужской голос ласково уговаривал кого-то поесть:

— Ешьте, мои дорогие. Хозяйка предпочла вам коттедж. Жила бы себе и жила с вами. Но все, аллес, она проведет остаток жизни в тюрьме за убийство. Ничего, папочка о вас позаботится, папочка найдет вам новый дом, где вас на руках будут носить.

И совсем другим голосом — злым и раздраженным:

— Тебе же не нужны два бирманских кота и черепаховая кошка, Шерлок. Зачем ты пришел?

Уже одно имя вводило Шерлока в ступор, а тут целый живой Мориарти. Который мертв. Шерлок смотрел, как Мориарти довольно живо щебечет с кошками, гладит их по мохнатым спинам и чешет за ушком, и почему-то подумал, что был бы не прочь оказаться на их месте. Хотя теперешнее положение у них было незавидное — одинокие взрослые животные, которым светит только приют.

— Никакого приюта! — возвестил Джим, поднимаясь с пола. — Если новые хозяева до понедельника не найдутся, заберу к себе, в Ад.

Сойди в Ад, Шерлок.

— В Ад?

— Ну да. Есть такой остров в Норвегии, называется Ад. У меня там специально отстроенный особняк для потерянных котиков. Ну ты знаешь, у многих злодеев есть котики. Но кто позаботится о них после того, как злодей убит или лежит, придавленный к асфальту?

— Белый ангорский кот создаст атмосферу.

— Точно. Кот Блофельда. Блофельд тот еще отморозок — подверг кота такому стрессу, не уверен, что получится пристроить удачно. Котик натерпелся с этим психом. Так о чем я. Правительство, спецслужбы — никогда котами не озаботятся. И тут появляюсь я, старина Джим. Кого-то раздаю, кого-то отвожу в Ад. Лучше в моем Аду, чем на улицу или в приют.

— Ад. Так вот что имела в виду Мэри, — вырвалось у Шерлока. Он смотрел куда угодно, только не на Джима. Глазам было больно от света, который хлынул на него, когда он пытался поднять на Джима завороженный взгляд.

— Габриэль Эшдаун умерла? Как? — спросил Джим.

— Заслонила меня. Вивиан Норбери убила ее. Хозяйка этих двух бирманских и черепаховой.

Шерлок посмотрел наконец на Джима. Его сияние, казалось, распространилось на всю кухоньку, на всю Уигмор-стрит, весь Лондон, Англию. Шерлока охватило ликование от того, что он ошибся: Джим жив!

Джим посмотрел на него укоризненно:

— Я знаю, кто такая Вивиан Норбери, спасибо. Ведь я нахожусь в ее квартире. Ты, должно быть, сильно разозлил старуху, если она стреляла в тебя, но все равно я рад, что Габриэль тебя спасла. Она была должна тебе за тот выстрел, ей там у нас зачтется.

— Ты ангел.

Губы Джима тронула печальная улыбка:

— Наконец-то догадался? Может, я и ангел по сути, но я никогда не буду на стороне ангелов, Шерлок. Кстати говоря…

Шерлок подошел к Джиму, и они просто взяли и обнялись. И Шерлок бормотал — скорее для себя, чем для Джима:

— Мэри знала, что я скучаю по тебе. Но она не могла выдать тебя мне, пока была жива. Это какой-то неправильный мир, если ангелы по сути живут в Аду.

— Ну что ты, Шерлок. Все могло быть и хуже. Ад мог поселиться в сердце ангела. Пока Ад живет в сердцах людей, у ангелов много работы. Но я социопат, так что я выбрал спасение котиков.

И Джим улыбнулся все той же светлой улыбкой. А после понедельника они с Шерлоком уехали вместе в Ад и увезли с собой белого ангорского котика Блофельда и черепаховую кошку Норбери.

@темы: Rating: G, Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Angst, Category: Fluff, Fanfiction

---

Фанфик: Играя Мориарти

[Клевер]

Название: Играя Мориарти
Автор: Клевер, Akitosan
Бета: Xenya-m
Задание: Непобежденные
Канон: RPF, Шерлок BBC
Размер: мини, 2076 слов
Пейринг/Персонажи: Эндрю Скотт, ОМП, Марк Гейтисс, Стивен Моффат
Категория: джен
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: G
Предупреждения: dark!Эндрю Скотт
Краткое содержание: Эндрю Скотт — криминальный консультант под псевдонимом «Мориарти», опутавший сетями всю Британию, а также актер театра и кино. Узнав о съемках «Шерлока», он понимает, что это отличное алиби.
Размещение: запрещено без разрешения автора

В свободное от основной работы время Эндрю Скотт — криминальный консультант, опутавший сетями всю Британию, — увлеченно играл в театре и иногда снимался в кино. Свободного времени у него было полно: когда держишь в страхе целую преступную империю, то организовать самого себя не так уж сложно. Он был превосходным лицедеем и в жизни и на сцене. Впрочем, в жизни ему не приходилось притворяться милым скромным человеком — он таким выглядел и, по сути, таким и был, пока ему никто не мешал вести дела. Он с сожалением воспринимал необходимость кого-то убрать с дороги, но в его бизнесе часто случалось идти на крайние меры. К счастью, ему не приходилось делать это самому.

В криминальной империи дела шли отлично, а вот в актерстве Эндрю Скотт не достиг вершин. Он мечтал сыграть две роли: Гамлета и Мориарти. Гамлета — потому что это обязательная программа, а Мориарти — потому что именно этому персонажу Эндрю Скотт был обязан своим настоящим. Именно благодаря Мориарти он захотел стать актером и направил свои блестящие способности на создание преступной сети.

И вот удача, как всегда, улыбнулась Скотту. Ему донесли благую весть о том, что некие Стивен Моффат и Марк Гейтисс собираются снимать сериал о Шерлоке Холмсе в современном антураже. Нельзя было упускать такой прекрасный шанс получить пожизненное алиби. Он сделал так, чтобы его пригласили на пробы, и, являясь главой лондонской преступности, так правдоподобно сыграл на пробах главу лондонской преступности, что его тут же утвердили на роль.

— Ты читал Артура Конан Дойла? — спросил его Марк Гейтисс.

— Нет, — солгал Эндрю Скотт. — Но я читал Шекспира. Не думаю, что незнание канона повредит моей игре. Я сумею привнести в роль нечто необычное.

Гейтисс, потрясенный его пробами, кивнул и вкратце описал ему Мориарти из произведений Конан Дойла. Скотт слушал внимательно то, что и сам знал. И про покачивание головой, и про уважение к Холмсу, и про ледяное взаимодействие, и про то, что до сих пор Мориарти не играл актер с ирландским акцентом, а ведь фамилия ирландская.

Играть самого себя оказалось волнующим событием, но Скотт и на съемочной площадке продолжал удаленно трудиться по основному месту работы. Он не расставался с телефоном: постоянно приходилось отстукивать важные шифры своим подчиненным.

Он снялся в первом сезоне «Шерлока», поразил всех своей игрой, прославился и, когда пришло время, начал сниматься во втором.

Тем временем некий инспектор Скотланд-Ярда после кропотливой многолетней работы и долгих вычислений понял, что за преступниками Лондона стоит какая-то огромная связующая сила. По стечению обстоятельств инспектора звали Шерринфорд Холмс. Матерью инспектора была фанатка Шерлока Холмса, и ей ужасно нравилось имя из черновиков сэра Артура Конан Дойла. Мужа она выбрала себе по фамилии. Инспектор мужественно вынес насмешки, которыми его осыпали в школе и университете, но в конце концов смирился с тем, что действительно имел склонность к детективной работе, и пошел работать в Скотланд-Ярд. Это был опытнейший детектив, выглядел он именно так, как выглядят детективы в кино — усталый, мрачный, спрятанный за бумагами, уликами, кофе и сигаретами. Он носил усы, очки и старомодное потрепанное пальто.

Итак, Шерринфорд Холмс узнал, что глава лондонской преступности называет себя Мориарти, что, несмотря на молодость, у него величайший криминальный ум и что он скрывается от правосудия, находясь на виду. Все улики и собранные доказательства, а также показания целых двух свидетелей, которые покончили с собой, не дожив до судебного процесса, указывали на Эндрю Скотта, актера. Инспектор был далек от мира кино и не следил за новостями, но он не любил откладывать неотложные дела, так что, узнав, где сейчас находится Эндрю Скотт, он незамедлительно отправился с полицией на съемки второго сезона «Шерлока».

Снималась сцена в бассейне, во время этого произошло неожиданное событие: Эндрю Скотту позвонил настоящий клиент. Ему не пришлось выходить из образа: для этой роли ему не были нужны никакие актерские техники и система Станиславского.

— Если у вас есть то, что мне нужно, я вас озолочу. Если нет — я пущу вас на туфли!

Этого не было в сценарии, но ведь в кино есть дубли. Он закончил разговор и повернулся к Моффату с Гейтиссом, которые наблюдали за его великолепной игрой. Он собирался предложить переснять эпизод, но они ответили:

— Браво, какая импровизация! Это войдет в фильм!

В то самое время на съемочную площадку прибыл инспектор Холмс с полицией.

— Инспектор Шерринфорд Холмс, Скотланд-Ярд. Сожалею, что прерываю вашу работу, но мистер Эндрю Скотт должен пройти с нами.

Скотт встретился взглядом с инспектором и прочитал в его глазах удивление. Инспектор не ожидал, что Мориарти настолько не соответствует внешне своей зловещей сущности. Перед ним стоял очаровательный молодой человек с огромными карими глазами и доброй улыбкой. Неужели он ошибся?

— Могу ли я узнать, по какой причине? — осведомился Гейтисс, не скрывая раздражения.

— Мы подозреваем в нем главу преступного мира Лондона, который известен в узких кругах как Мориарти.

Раздражение у Гейтисса как рукой сняло.

— А, вы, должно быть, преданный поклонник нашего шоу. Да, Эндрю очень убедителен в этой роли, но необязательно его арестовывать.

Все заулыбались, в том числе и полицейские — они смотрели «Шерлока». Они убрали оружие: все было понятно. Инспектор так долго не смотрел телевизор, что, как только увидел Скотта в роли Мориарти, его заклинило.

— Но это и правда Мориарти! — в отчаянии воскликнул инспектор Холмс.

— Конечно, я Мориарти, — глядя на инспектора своими бездонными честными глазами, громко произнес Эндрю Скотт.

— У меня есть косвенные улики, что мистер Скотт — глава преступного мира Лондона, паук в центре паутины.

— Да, все так, я паук в центре паутины, — подтвердил Скотт. — Но только в кино, мистер Холмс.

Полицейские, добродушно улыбаясь и извиняясь за инспектора, покинули съемочную площадку. Они пришли, чтобы арестовать преступника, а не актера.

Гейтиссу вспомнился фильм «Семипроцентный раствор», он даже на прощание порекомендовал инспектору посмотреть его. Человек по фамилии Холмс никак не может обойтись без Мориарти и, поскольку такого не существует, придумывает его себе сам.

Эндрю Скотт выиграл этот раунд, но он понимал, что если этот забавный инспектор в старомодном пальто сумел разгадать его, то он не остановится на единственной попытке ареста. Алиби, созданное благодаря шоу, было безупречным, но почему бы не сделать его еще безупречнее? И он предложил создателям идею:

— А что, если в ходе противостояния с Шерлоком Холмсом Мориарти притворится актером, который играет Мориарти?

Создатели от изумления застыли, решили, что это гениальный ход, и внесли изменения в сценарий.

Тем временем инспектор Шерринфорд Холмс упрямо продолжал делать свое дело несмотря на насмешки коллег. Для начала он внимательно посмотрел вышедшие серии «Шерлока» и обнаружил, что деятельность Мориарти из фильма и из жизни перекликаются между собой. Ныне покойный свидетель намекал на то, что хотя все и знают о Мориарти, но самого его мало кто видел, а узнать его номер и легко и сложно одновременно. Холмс скрупулезно сидел, склонившись над своим столом, несколько дней пытался вычислить номер. Наконец он пришел к определенному набору цифр. На другом конце провода ему ответил голос Эндрю Скотта.

Инспектор положил трубку. Будет трудно убедить других, но главное — вера в себя, а она пошатнулась после первой встречи с подозреваемым. Он перепроверил улики. Снова все нити вели к актеру Эндрю Скотту, который играл Мориарти в сериале «Шерлок».

Инспектор Холмс вооружился табельным оружием и в одиночку отправился на съемочную площадку, где как раз снимали сцену у Китти Райли.

— Это актер, который играет Мориарти! Шерлок Холмс нанял его!

— Нет, это Мориарти, который играет актера, который играет Мориарти!

На этих словах явился инспектор.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — вежливо заговорил он, — Но я должен арестовать Эндрю Скотта, поскольку за последние дни уверился в собственной правоте. Он Мориарти.

— Опять этот сумасшедший! — закатил глаза Гейтисс. — Хорошо, что на этот раз мы готовы.

Они собрали папку, в которой лежали документы, подтверждающие, что Эндрю Скотт — актер, на случай, если инспектор Холмс не угомонится и будет дальше искать себе Мориарти.

— Неужели вы не видите разницу между кино и жизнью? — спросил у инспектора Моффат, показывая ему папку. — Вот посмотрите на резюме Эндрю Скотта, вот газетные вырезки, вот распечатка с сайта — он актер. И DVD есть. Он просто актер, который играет Мориарти в нашем шоу, и отлично играет, не удивлюсь, если он получит Бафту за эту роль.

Инспектор Холмс смотрел материалы папки: по ним действительно выходило, что Эндрю Скотт только и делал, что актерствовал. Столько работы в театре и кино, когда же у него было время заниматься иной деятельностью?

— Нет, это все понятно, — шатаясь от перенапряжения, сказал инспектор, возвращая папку Моффату. — Но тогда получается, что он не просто Мориарти, а Мориарти, который играет актера, который играет Мориарти!

— Откуда вы узнали детали нашего сценария? — взволнованно воскликнул Моффат.

Инспектор был изгнан с площадки, а создатели сериала раздобыли судебный запрет, благодаря которому съемки второго сезона больше не прерывались: инспектору Холмсу было запрещено приближаться к съемкам сериала «Шерлок». Эндрю Скотт не стал подавать в суд за клевету, он был слишком занят работой, чтобы тратить время на ненормального детектива.

История с неудавшимися арестами, несмотря на принятые меры безопасности, все же просочилась в прессу. Имя инспектора прополоскали все, кому было не лень. Особенный смех вызвала одна статья, вышедшая после премьеры сезона. «Шерлок сказал, что Мориарти играет актера, который играет Мориарти, — а ведь инспектор Холмс то же самое сказал. Так сближаются жизнь и кино!»

Эндрю Скотт не давал комментариев прессе, но своим коллегам жаловался:

— Что ему от меня надо, почему он меня преследует? Да, я сыграл злодея. Я и создателя атомной бомбы играл, и что? Больше не буду играть злодеев, не хочу застрять в одном амплуа.

Коллеги сочувственно кивали, они знали о его проблеме с сумасшедшим инспектором и жалели его.

Что до инспектора Холмса, то его вызывало к себе начальство, недовольное самоуправством. Но его не уволили: он был высококлассным специалистом. Ему предоставили досрочный отпуск, все его коллеги сочувствовали: бедняга слишком устал на работе, да еще свою фамилию надо оправдывать. Ему нужно просто отдохнуть.

Инспектор Холмс работал весь отпуск и предоставил начальству доказательства того, что Эндрю Скотт — криминальный консультант.

— То есть Эндрю Скотт — это Мориарти, но он играет актера, который играет Мориарти? Точнее, он играет Мориарти, который играет актера, который играет Мориарти.

— При этом он — Мориарти и он актер. Но это несущественно, для суда улик достаточно, — ответил инспектор. Он проделал большую работу, перенес столько насмешек, и суд над криминальным гением Эндрю Скоттом должен был стать вершиной его карьеры.

Процесс был закрытым — на этом настоял обвиняемый, он не хотел, чтобы после оправдательного приговора что-то плохое случилось с инспектором Холмсом. Инспектор Холмс удивлял и забавлял его. На суде Скотт был спокоен. Накануне он посоветовал премьер-министру, как убить шантажиста, а с судьей они играли в гольф.

— То есть вы намекаете, что Эндрю Скотт, сыгравший в сериале «Шерлок» Мориарти, — это Мориарти? — спросил судья у инспектора Холмса, еле сдерживая смех.

— Да, но под Мориарти я имею в виду не персонажа, а настоящего главу преступного мира, он так себя называет.

Но после «но» зал потонул во взрыве смеха. Инспектор смотрел на Скотта, Скотт подарил инспектору ласковую улыбку: он был доволен, что коллеги купили инспектору новый костюм, так разоблачивший его человек выглядел представительнее.

— Вы настоящий Мориарти? — обратился к Скотту судья.

— Вы же смотрели шоу? Конечно, я — Мориарти. Настоящий, не сомневайтесь.

Эндрю Скотт был оправдан. Улики, собранные инспектором, говорили о том, что существует некий великий преступник, но при чем тут актер Эндрю Скотт? Факты, подтверждающие связь Эндрю Скотта с упомянутым преступником, не нашли своего подтверждения.

— Не горюйте, инспектор, — сказал Скотт, проходя мимо поверженного врага. — Мы еще сыграем.

И улыбнулся — совсем не так, как в зале суде. В этой улыбке было торжество мрака и холода. Холмс снова убедился в том, что он прав, а все вокруг заблуждаются насчет Скотта.

Шло время, вышел третий сезон и спешл «Шерлока». Эндрю Скотт в ожидании роли Гамлета читал сценарий четвертого сезона. Его внимание привлекло одно слово.

— Шерринфорд? Вы серьезно?

— Да, решили назвать психушку в честь того ненормального, — сказал Гейтисс. — Он все еще тебя беспокоит? После освобождения в зале суда?

— Нет, он, похоже, занялся раскрытием настоящих преступлений. А вы не боитесь, что он в суд подаст? Намек уж слишком прямой.

— А мы скажем, что все по Конан Дойлу и он ни при чем. Мы люди искусства и мстим красиво.

Скотт улыбнулся. Его криминальная империя теперь охватывала всю Европу, он собирался играть Гамлета в Национальном театре, жизнь была прекрасна. Но инспектор Холмс, как оказалось, не забыл про него и все эти годы внимательно следил за его деятельностью издалека. Он даже плюнул за запрет и неожиданно для всех примчался на съемки сцены с вертолетом.

— О, мистер Шерринфорд прибыл в Шерринфорд, — не смог удержаться Скотт.

— Я пришел за вами, мистер Скотт, — угрюмо ответил инспектор Холмс. — Вы Мориарти.

— Да Мориарти я, Мориарти, — согласно закивал Скотт и подмигнул.

— Я все равно доберусь до вас! — крикнул инспектор Скотту, когда его вежливо выводили со съемочной площадки: а что еще с ним было делать? — Пусть даже вся моя жизнь на это уйдет, я до вас доберусь!

— Конечно, я буду ждать! — солнечно улыбнулся Скотт, а сам мрачно подумал: «Этот псих не отвяжется, придется финансировать пятый сезон. Пока я известен как Мориарти из сериала, я неуязвим».

Но об этом можно подумать позже. После Гамлета.

@темы: Andrew Scott, Jim Moriarty, Category: Gen, Category: Humor, Category: AU, Fanfiction

---

Handsome devil

[Grey_m]

Друзья, с 15 по 26 марта в Москве пройдет фестиваль Irish week.
18 и 25 будут показы фильма Handsome devil с Эндрю Скоттом.
Описание с сайта:
Режиссер и сценарист: Джон Батлер (“Мальчишник по-ирландски”)
В ролях: Фионн О’Шеа (“The Siege of Jadotville”), Ник Галитцин, Эндрю Скотт (сериал “Шерлок”), Майкл МакЭлаттон (“Игра Престолов”), Мо Данфорд (сериал “Викинги”), Эми Хуберман (“Мальчишник по-ирландски”)
95 мин., 18+

К странноватому огненно-рыжему Нэду в комнату подселяют Конора, легендарного в своей прошлой школе игрока в регби. По спорту тут все с ума сходят. Все, кроме Нэда, конечно – он хочет играть на гитаре. Вроде бы, никаких точек пересечения между двумя юношами, но постепенно они сходятся на любви к музыке. И тут вдруг спохватываются школьные учителя и пытаются сами решить за Нэда и Конора, хороша ли эта дружба для мальчиков и школьной команды регби.
(с.)
Эндрю играет роль учителя)

@темы: Andrew Scott, Новости

---

[Найотри]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Можжевельник в хрустале

[Akitosan]

Название: Можжевельник в хрустале
Авторы: Akitosan и =Лютик_Эмрис=
Бета: Mycroft Arthur Holmes
Размер: миди, 4370 слов
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: флафф, романс, сказка, юмор
Рейтинг: PG
Предупреждения: милота, ООС Джима и малинового варенья. Осторожно, исходное условие: Джим по уши влюбился в Майкрофта!
Краткое содержание: — Я навещу вас, ничего? — безо всяких ритуальных приветствий спросил Джим на другом конце провода. Майкрофт сделал паузу, во время которой нормальный собеседник должен осознать, что нужно здороваться, и ответил: — Не забудьте захватить тапочки и голову какого-нибудь террориста.
Примечание: иллюстрация by Диетолог Майкрофта, написано на ЗФБ для WTF Morcroft 2016

Когда в доме зазвонил старинный проводной телефон с ручкой на боку, Майкрофт курил дорогостоящую сигару из сопредельного Соединенного Королевства, которое славилось на все Содружество Волшебных Миров именно своими замечательными сигарами. Такие сигары мог себе позволить не каждый чародей, и Майкрофт этим гордился. А эта была сделана по специальному заказу, с добавлением особых магических трав.

Впрочем, позволить себе такой телефон мог тоже далеко не каждый. Еще меньше людей осмеливались звонить Майкрофту прямо домой, поэтому не стоило большого труда догадаться, чей голос он услышит по ту сторону трубки.

Джеймс Мориарти. Магистр Черной Магии.

— Я навещу вас, ничего? — безо всяких ритуальных приветствий спросил Джим на другом конце провода. Майкрофт сделал паузу, во время которой нормальный собеседник должен осознать, что нужно здороваться, и ответил:

— Не забудьте захватить тапочки и голову какого-нибудь террориста.

На самом деле Майкрофту не были нужны террористы ни в каком виде, а тапочки для гостей у него на всякий случай были. В самом дальнем ящике на чердаке, нераспакованные.

—Я лучше банку с малиной из моего сада принесу, — ответил Джим уже менее бодрым голосом.

— А можжевеловые веточки у вас есть?

— Само собой. Вы верите в магию можжевеловых веточек?

— Только под воздействием сиреневого тумана.

Упоминание сиреневого тумана произвело на Джима впечатление.

— Знаете, как туман действует на малину? — Майкрофт знал, но позволил Джиму пуститься в объяснения. — Малина портится! Я загородил сад от тумана колбой, изготовленной специально для меня.

— Интересный способ, — вежливо признал Майкрофт. — Лично я отгоняю туман при помощи колокольчиков. Он боится их звона, вы знаете?

— Вы носите их на колпаке или к ногам и рукам привязываете?

Майкрофт услышал на другом конце провода неприятный его уху смех. Но сохранил спокойствие и сказал:

— Нет, развешиваю на кустах и ветках деревьев. Колокольчики не сочетаются со звездами на моем колпаке.

— Звездный колпак — вот это у вас Чувство Собственной Важности! — воскликнул Джим так, словно для него это стало новостью. Но Майкрофт почему-то принялся объяснять и выболтал лишнее:

— Это не следствие высокого самомнения, Джеймс, а всего лишь часть моей спецодежды. Еще у меня есть мантия, расшитая звездами.

И закономерно получил вопрос:

— Ого, а где вы работаете? То есть где, я знаю. Но кем? Волшебником, что ли?

Майкрофт от изумления положил сигару на пепельницу в виде звезды. Мориарти не знает? Не может быть, что он не знал!

— Я считал, что вам это известно. Вы же чрезвычайно догадливый, Джеймс, — стараясь не выдать удивление, ответил Майкрофт. — Да, я работаю Главным Волшебником на службе Ее Величества.

Джим вдруг замолчал, и Майкрофт дунул в трубку, проверяя, на проводе он все еще или нет, но Джим вдруг радостно заговорил:

— Мистер Холмс... Дорогой мой! Этого никак не может быть! Вы же скорее ведьма, чем добрый волшебник! Но в любом случае я еще больше хочу к вам зайти и принести не только малину с можжевельником, но и тетрадку со стихами, вам посвященными!

— А кто вам сказал, что я именно добрый? Добрые волшебники — это сказки, — важно произнес Майкрофт. — Приходите, только учтите, что все стихи, прочитанные вслух в моем доме, имеют дурное свойство исполняться.

— Мммм, хорошо, тогда я отберу самые достойные исполнения стихи. Вы злой волшебник! Настоящий! Я уже предвкушаю, как мы с вами предадимся совместному волшетворчеству! Уже бегу!

На другом конце провода что-то звякнуло и раздались короткие гудки.

Майкрофт хмыкнул и отложил телефон. Наверное, было не очень хорошо с его стороны сообщать Джиму о свойстве его жилища и не уточнять некоторых деталей. Но ведь он и не добрый волшебник. А совсем-таки наоборот. Поэтому Майкрофт отправился в сад, проверить, насколько хорошо разгоняют туман колокольчики. Ему бы не хотелось, чтобы урожай малины в королевстве был испорчен.

Тем временем Джим летел на крыльях волшебства по вычисленному им сложным магическим способом заветному адресу. Он довольно ловко миновал волшебные ловушки чисто по наитию и бросился к Майкрофту прямо в саду, но вовремя затормозил, завидев защитное заклинание, которое не смог бы просто так взять и обойти. В одной его руке был саквояж в виде колокола, на плече сидел белый ёжик, а в другой руке он нес стеклянную банку с малиной, прижимая ее к самому сердцу.

— Мистер Холмс, вот и я! — воскликнул Джим, в глазах его был восторг. — Я принес вам саквояж со стихами и можжевельником, только я вам его не отдам, потому что... вижу, что у вас и без можжевельника хорошо! И какая чудесная система охраны малины от тумана! Просто ошеломляюще!

— Благодарю, Джеймс, — улыбнулся Майкрофт, смущенно поправляя колпак со звездами. Ему невероятно польстило то, что Джим похвалил его колокольчиковую систему безопасности. Ведь он так долго ее разрабатывал! И намеревался продать патент Ее Величеству, которая, как всем известно, без ума от малинового конфитюра.

— Пойдемте в дом, выпьем чаю, — предложил он, глядя на белого ежика и размышляя о том, где Джим умудрился его раздобыть. Белые ежики водились только на севере Исландии, в погасших вулканах.

— Вы, должно быть, спрашиваете себя, откуда у меня белый ёжик, — весело болтал Джим по дороге к чаю. — И как я прошел мимо магических охранок. Так мы же с вами коллеги, милый, милый Майкрофт! Я злой волшебник на службе у самого себя! А каждый уважающий себя злой волшебник должен прыгнуть в погасший вулкан на севере Исландии и найти там ёжика. А я очень, очень себя уважаю, клянусь малиновым вареньем!

— Хм, — только и сказал Майкрофт. Потому что других аргументов у него не было. Он всегда хотел добыть белого ёжика, но до чертиков боялся погасших вулканов. Даже действующих вулканов не боялся, а тут такая незадача. Но несмотря на отсутствие ёжика, в каждом движении Майкрофта сквозило исключительное уважение к себе.

Они прошли на веранду, где уже был накрыт чайный стол. Вокруг светящегося магического шара летали ночные бабочки, благоухал цветущий жасминовый куст, полевые хрущи задумчиво обгладывали ядовитый плющ и падали замертво на землю.

— До чего у вас мило! — восхищенно щебетал Джим, усаживая ёжика на стол рядом с собой (и банку тоже) и устраиваясь на саквояже. — Зайдешь бывало к злому волшебнику, а у него сплошная готика — скука! Черный цвет, черепа, кровь в бокалах! А у вас так мило, жасмин! — Он вдохнул запах жасмина и закашлялся. — Ядовитый плющ! Как он цветет!

— Фи, это так предсказуемо, — поморщился Майкрофт, задумчиво стряхивая трупики жуков со своего стула. — Законы жанра созданы для того, чтобы их обходить. Я следую этому правилу всегда, когда есть такая возможность.

Он взял заварник и налил чаю в большие чашки Джиму и себе. Потом сорвал веточку жасмина и задумчиво ее понюхал.

Джим, с лица которого не сходило радостное выражение, вскочил с саквояжа, достал из него вазочку и тетрадку и снова сел. В вазочку он налил варенья из своей стеклянной банки.

— Милый мистер Холмс, скажите, вы любите класть пиявок в зелье? Вы используете в своих магических ритуалах живых мышей и кроликов? Простите, у меня так много вопросов, ведь я впервые вижу другого злого волшебника и очень взволнован!

— Пиявки? — Майкрофт удивленно приподнял брови. — Нет, что вы, это же сущей воды дилетантство! В зельях я предпочитаю использовать исключительно растительные компоненты.

Он сел за стол и сосредоточенно помешал чай сорванной веточкой жасмина.

Что бы Майкрофт ни говорил, Джим расцветал все сильнее и сильнее, словно любое высказанное слово повергало его в полный восторг. Джим дал ёжику доесть свое варенье и, глядя на Майкрофта любящим взором, тихо произнес:

— Вы идеальны. Я хочу читать вам стихи.

— Разумеется, вы можете прочесть мне стихи, но я должен предупредить вас снова, что все стихотворные формы, произнесенные в этом доме, сбываются, — сказал Майкрофт, внимательно глядя на него.

— Нет ли в этом какого-то подвоха? — настороженно, но не снимая улыбки с лица, спросил Джим, раскрывая тетрадку. — Мне бы хотелось, чтобы все сбылось в точности, понимаете? Я пишу стансы к вам уже довольно давно, и баллады, и поэмы, и просто философскую лирику, но мне бы хотелось, чтобы осуществился какой-то более легкий жанр, чтобы сбылось приятное, вы понимаете?

Майкрофт неопределенно пожал плечом, с легкой улыбкой глядя ему в глаза. Потом он аккуратно налил себе варенья в розетку и зачерпнул его ложечкой.

— Необыкновенно вкусное варенье, — сказал он, попробовав, — вы добавляете туда розовые лепестки?

— Розовые лепестки! — медленно повторил Джим, что-то соображая. — Пожалуй, да, можно начать с этого стихотворения. Я написал его, глядя на вашу фотографию, ну помните, где вы в красном галстуке и с булавкой в виде розы? Это была пятидесятая фотография, которую мне удалось получить, я должен был это отметить. Так что я лежал в ванной, полной розовых лепестков, потягивал волшебный малиновый коктейль из длинного, — он сделал паузу, — хрустального бокала и, глядя на вашу фотографию, написал следующее:

Люблю я вас, когда мы в ванной
средь пены ясной и морской
сидим зализываем раны,
ну и целуемся порой.
Гремят раскаты файерболов,
шумят жасминовы кусты,
но с вами мне не страшен холод
незримой сладостной тоски.
Под сенью роз снимая галстук,
и следом — остальное все,
вы говорите мне: "проказник!",
а я смеюсь — тепло и зло.
Мы розы с вами посадили,
уж облетели те кусты,
но в ванной все же мы любили,
и вы мне говорили "ты".

В тот же миг, когда Джим договорил последнюю строчку, магический шар, освещавший веранду, замигал и погас. Окружающий мир погрузился во мрак. Майкрофт произнес сквозь зубы какое-то слово, очень похожее на ругательство.

Откуда-то пахнуло тиной, в тишине послышался надрывный писк комара, а затем раздалось кваканье лягушек.

— Черт бы побрал ваши поэтические образы! — воскликнул Майкрофт. — Не двигайтесь!

Шар снова замигал, разгораясь. И Джим смог увидеть, что теперь они сидят на полянке, посреди... болота.

Джим втянул в себя затхлый запах болот и расхохотался.

— Вы наколдовали для меня это чудесное болото с милейшими комарами просто потому, что вам не понравились мои поэтические образы? Милый мистер Холмс, да вы романтичнее, чем я думал! Ванна и розы — такой вздор, среди тины этим гораздо веселее заниматься! Единственное, что повергает меня в печаль, — вам все-таки не понравились мои стихи. Я понимаю, это не лучшее про нас с вами, а про болото у меня тоже есть. Но там...— он запнулся. — Там все очень... запущенно. Порой, когда надежды так зыбки, воображение показывает такие картины...

Майкрофт мрачно посмотрел на него, продолжая помешивать чай серебряной ложечкой.

— Нет, дражайший мистер Мориарти. Все произошло именно так, как я вас предупреждал, — сказал он, поднимая на Джима взгляд. — Все стихи, прочитанные в моем доме, исполняются. Но если их произношу не я, они сбываются с точностью до наоборот.

— О, неужели вы ожидали, что я с ходу начну читать вам про болото, чтобы мы оказались в душистой ванной? Вышло бы неловко, — Джим сжимал и разжимал пальцы от смущения. — Мы еще не так хорошо знакомы в реальности, вот в стихах... другое дело. Ну же, улыбнитесь! Болото — это ваша естественная среда обитания, в переносном смысле конечно, но вы же этим и занимаетесь: внимаете кваканью и ловите комаров. Так что вы предлагаете? Мне почитать вам еще? Или, быть может, мы бы с вами покопались вместе в тине? Тина очень полезна для ванн.

— Вам болото подходит не меньше, — Майкрофт скорчил презрительную гримасу, — вы любите копаться в грязи и выуживать из нее всякие тайны. Думаю, мое заклинание уловило ваше тайное желание очутиться здесь.

Раздалось пронзительное кваканье, затем бульканье, словно в жижу прыгнуло сразу несколько лягушек.

Джим принял презрительную гримасу Майкрофта за самую очаровательную улыбку, какую только видел в жизни. Так что шпильку по поводу болота и грязи он разумно пропустил мимо ушей.

— Итак, очаровательный мистер Холмс, — лучезарно улыбаясь, подытожил он, — мы с вами любим копаться в грязи, и вот мы имеем такую возможность. Можно поискать в тине сокровища, можно поискать сокровища в душе друг у друга. Разумеется, я всегда хотел очутиться где-то с вами в каком-нибудь интересном месте, — он оглянулся окрест, — что же, сойдет и так. Главное же не где, а с кем.

— А может быть, вам стоит сочинить новое стихотворение? — предложил Майкрофт, усилием воли превращая унылую физиономию в нечто более удобоваримое. — Понимаете ли, пока действует ваше заклинание, я не могу его отменить. Действовать оно будет еще в течение часа, а за это время мы вполне можем уйти в трясину. Вот тогда у нас будет целая вечность для того, чтобы насладиться поисками сокровищ.

Джим был доволен как кот: Майкрофт хотя бы нехотя, но оценил и стихи, и волшебную силу Джима. Джим был так счастлив, что у него теперь есть такой живой настоящий Майкрофт, такой же понимающий, волшебный и очаровательный, как и в его стихах, только реальный. И действительно волшебник.

— Вы хотите еще стихов? Извольте! Но вы уверены, что новое заклинание не сделает хуже? В трясине есть хотя бы что-то знакомое, а если грянет что-то более... — Джим чарующе улыбнулся, — удивительное?

— Терновый куст? — Майкрофт вопросительно приподнял левую бровь. — Учитывая вашу любовь к поэтическим образам и аллегориям.

Он осторожно покосился вниз и увидел, что островок суши, на котором они сидели (прямо скажем, это была просто большая болотная кочка), медленно, но верно погружается в трясину.

— Кстати, на раздумья у вас не более десяти минут, — добавил он. — Сомневаюсь, что у нас с вами получится искать сокровища на дне болота, скорее нас самих там кто-нибудь найдет. Или не найдет.

Джим быстро полистал тетрадку и нашел то самое, о чем говорил Майкрофт. Терновый куст, конечно же! Джим написал о Майкрофте как терновом кусте после того, как… Да, несомненно, оно подойдет как нельзя лучше.

— Ну что же, давайте про терновник, — откашлялся Джим-стихотворец, слегка погладив своего белого ёжика по колючкам.
— Мы говорили о кустах терновых,
Колючих, как ваш взгляд, как ваш язык,
О зарослях — таких непроходимых,
Что не пройти чрез них за миг.
А вы хотели говорить о сливах,
Я же хотел о полировке древесины
Вам рассказать неторопливо, ибо
Зачем нам торопиться? Тёрн высок,
Мне никогда до вас не дотянуться.
Но если на мгновение лбом прижметесь
К стеклянному терновнику души,
Он разобьется, хоть и зимостойкий.
Что ваше равнодушие тому,
кто думает о вас в глуши?

Магический шар снова замигал, словно рождественская елка, отчего Майкрофта немедленно начало тошнить. Он всегда ненавидел хвойные деревья. Кроме можжевельника, конечно.

Он поспешно зажмурился и почувствовал на лице мощный порыв ветра, а потом все неожиданно стихло.

Когда он снова открыл глаза, то сперва порадовался, что теперь они находятся не посреди болота, а в самой гуще зарослей вереска.

Майкрофт любил вересковые пустоши, ведь в них заключалась большая часть английской магии. Правда, на этом плюсы и заканчивались, потому что они вместе с Джимом (а также с ежиком и чайным столом) оказались заключенными в стеклянный куб, закрытый со всех сторон.

— *@#! — с чувством сказал Майкрофт.

Джим несколько раз моргнул, не в силах скрыть нахлынувший на него восторг: не каждый день ему доводилось читать стихи Майкрофту и не каждый день его гениальные творения буквально оживали на глазах. Стеклянный куб как метафора души Майкрофта, рождественский вереск! — какой же он красивый! — однако вакуум, который куб создал вокруг, должен был несколько охладить радость Джима.

— О да, стекло гораздо лучше трясины, оно защитит нас от всех бурь, — сказал Джим, запивая свой восторг холодным чаем.

Все еще изощренно матерясь себе под нос, Майкрофт встал и подошел к стеклянной стене. По ту сторону преграды из кустов выбрался лепрекон, но, увидев куб и людей в нем, бросился наутек.

— Кажется, сбываются мои наихудшие опасения, — сказал Майкрофт, проводя по стене рукой. — Это не стекло, Джеймс. Это хрусталь.

— Если хрусталь, то от него должна идти прохлада, — Джим неторопливо поставил чай на стол и присоединился к исследованию стены: она не нагрелась от прикосновения его ладони, так что Майкрофт был прав. Как обычно.

— Прекрасно, — заключил Джим. — Вокруг нас дыхание дракона, и нам только и остается, что погрузиться в бесконечный сон.

"Сон любви, — закончил Джим про себя. — Подходящее название моей новой баллады".

— Я слышал, хрусталь лишает волшебников волшебной силы, — продолжил Джим. — Но вас-то, я надеюсь, это не касается?

Майкрофт поджал губы. Последний вопрос Джима звучал, как явная издевка, но вряд ли она была произнесена намеренно.

Он закрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание и справиться с накатывающим приступом паники. Потому что больше, чем лишиться своей волшебной силы, Майкрофт боялся оказаться в замкнутом пространстве, из которого нет выхода.

Но никто не должен был знать об этом. А особенно — Мориарти.

Джим щелкнул по хрустальной стене — стена издала жалобный звон — и подошел к Майкрофту: Майкрофт выглядел странно с закрытыми глазами и непонятной дрожью, да и выражался непривычно. То матом, то загадками. Впрочем, Джим любил загадки.

— Не очень-то приятно чувствовать себя потерянным, не правда ли, милый Майкрофт? — обманчиво-ласково произнес Джим. — Но теперь, если вы попробуете пробиться через эту хрустальную стену, вы сможете представить каково всем нам — тем, кто к вам неравнодушен, иметь дело с вашим очарованием.

Майкрофт пробурчал что-то по поводу того, где именно он видел свое очарование, хрустальные стены вообще и хреновых поэтов в частности. Причем цензурными в этой речи были только предлоги "в" и "на".

Джим приподнял брови в удивлении и подумал, что недурно будет запомнить несколько столь изящных идиом для своих будущих заклятий в отрасли черной магии.

В это время Майкрофт побледнел и медленно сполз по хрустальной стеночке на пол.

— Мы не выберемся отсюда, — прошептал он, и в глазах его была пустота. — Мы останемся здесь и умрем от обезвоживания. Потому что мои чары в хрустале не действуют!

Джим недоуменно посмотрел на вмиг растерявшего все свое хваленое хладнокровие Майкрофта. Что происходит? Майкрофт или испытывает его силу, или издевается! Джиму и в голову не пришло, что Майкрофт совершенно серьезен.

Тем не менее, Джим решил попробовать включиться в игру и успокоить Майкрофта, для чего сел рядом и взял его за холодную, как лед, руку.

— Ну-ну, зачем же так! — успокаивающе начал он. — Обезвоживание произойдет не сразу. Я, кстати, тоже не могу колдовать в хрустале, по крайней мере я никогда не пробовал. Веселое приключение, не правда ли? Два волшебника замуровали себя, чтобы вместе встретить смерть, ибо любовь их была сильнее хрусталя!

— Да идите вы к черту со своей любовью! — взбеленился Майкрофт, вырывая руку из его ладоней. Он вскочил на ноги, сжимая руки в кулаки. На его лбу блестели бисеринки пота. — Это все бред, и вы, как чародей, должны об этом знать!

Неожиданно он схватил стул и со всего размаху врезал им в хрустальную стену. Глупо, конечно, было надеяться, что деревянный стул сможет проломить хрусталь толщиной с кулак, тем более магический, но Майкрофт должен был хотя бы попытаться.

Разумеется, на стене не появилось ни трещинки. А вот стул с треском развалился прямо у Майкрофта в руках, и его обломки упали на землю.

Майкрофт в отчаянии ткнулся лбом в холодную стену, зажмурился и принялся считать до десяти, чтобы прийти в себя. Однако цифры закончились, а душевного равновесия все равно не прибавилось.

Джим молча наблюдал за этими метаморфозами Майкрофта и не знал, как на них реагировать. Видимо, Майкрофт слишком буквально воспринял мысль о невозможности пробиться сквозь стену и реализовал ее таким удивительно топорным способом. Что до грубости Майкрофта, то Джим совсем не обиделся, напротив, он счел тот факт, что Майкрофт при нем не пытается держать лицо, не делает вид, что ему на все равно, не сдерживается, позволяет себе впадать в панику и вести себя адекватно своему психологическому состоянию — выражением безграничного доверия к нему, Джиму.

Джим с восхищением смотрел на борьбу волшебника с волшебством, саму по себе бессмысленную, но за этим стояло огромное человеческое достоинство!

— Ну кто знает, что случится, если вы меня поцелуете. Вдруг поцелуй пробудит дремлющие во мне скрытые силы? — Продолжая неподвижно сидеть на полу, сказал Джим. — Если бы у вас был ёжик, все было бы проще. Известно ли вам, что ёжики могут пробивать хрусталь? Но только если их двое...

— О, — отозвался Майкрофт, все так же не отлепляясь от стены, — быть может, вы еще и девственник, к тому же? Насколько я знаю, это способствует накоплению силы. И высвободить ее можно только... определенным образом.

Вопрос был откровенно некорректным, но Майкрофту сейчас было не до сантиментов.

— Может быть, — ответил Джим спокойно. Кто-то же из них двоих должен был оставаться хладнокровным и не скатываться в грубость в такой непростой ситуации. На самом деле Джиму хотелось смеяться, петь и танцевать танго, но ради Майкрофта он изо всех сил старался казаться не тем, кем он был. Впрочем, ему это быстро наскучило, и он тоже решил вести себя как хотел. И захохотал. Его белый ёжик с интересом на него посмотрел со стола, но не передал телепатически никаких нотаций.

— Хотите прибегнуть к этому способу, а, Майкрофт? Грубость в постели намного уместнее, чем просто в отношениях, — проговорил Джим сквозь смех..

— Насколько я помню, мы с вами еще не состоим в какого-то рода отношениях, — мрачно отозвался Майкрофт. Он отошел от стены и устало сел на уцелевший стул. Он чувствовал себя ужасно. За годы почти безграничной магической власти он совсем позабыл как это: чувствовать себя беспомощным и зависимым от кого-то другого. И это ощущение ему не очень-то нравилось. Но как показывала многолетняя практика, истерики еще никого не доводили до добра. Более того, Майкрофт откровенно презирал всех, кто был не в силах держать себя в руках. И что же получалось? Что он ничем не лучше этих обывателей.

Он провел рукой по лицу и с тоской посмотрел на Джима.

— Прошу меня простить, Джеймс, за эту небольшую истерику, — сказал он тихо. — Я был не в себе. Но теперь я взял себя в руки и такое больше не повторится.

— Ничего, милый Майкрофт, при мне вы можете не сдерживаться в выражениях, — ответил Джим участливым тоном. — Я понимаю, что пока ничем не заслужил вашего особого отношения, но дайте мне время.

Время пошло. Извинения Майкрофта окончательно убедили Джима в том, что дело действительно серьезное, и Майкрофт не шутит: он ничего не может сделать в этой ситуации и его угнетает чувство собственной беспомощности. И если Джим прочитает хоть сто стихотворений, это тоже ничего не изменит: магия Майкрофта внутри хрусталя не имеет силы. Второго ёжика у них нет, так что разбить хрусталь и выйти наружу по осколкам не получится. Прибегнуть к поцелую как стихийной силе пробуждения новых возможностей? Но вдруг все повернется еще более странно. Джиму так нравилась вероятность получить поцелуй, но в то же время он не хотел торопить события. Он должен был спасти их обоих наиболее эффектным способом и в одиночку. И тут он вспомнил, что с ним его волшебный саквояж!

В это время Майкрофт вспоминал все возможные способы добычи воды в экстремальных условиях. Однако эти способы подразумевали некоторую свободу действий. Даже на необитаемом острове должен был попасться хотя бы один мало-мальский ручей или лужа, но что делать, если ты заключен в хрустальный куб? Разве что пить кровь своего соседа.

Майкрофт еще раз посмотрел на Джима, который ожесточенно рылся в своем саквояже, и еле сдержал нервную дрожь: ну уж нет, к такому Академия Волшебства его не готовила!

Джим достал из саквояжа можжевеловую ветку. Можжевельник обладает замечательными свойствами, и потому для него всегда было место в саквояже Джима. Это прекрасное хвойное растение может как усилить магию, так и обойти лишение волшебной силы на время, достаточное для того, чтобы разрушить препятствия, сковывающие волшебника.

Джим коснулся можжевельником стены, и стена хрустнула, хрусталь осыпался и исчез.

Майкрофт отнял руки от лица и с удивлением посмотрел на разрушенную хрустальную стену. Затем перевел взгляд на Джима и моргнул, словно не верил своим глазам.

С вересковой пустоши их хрустальную тюрьму ворвался прохладный ветер и взъерошил волосы обоих чародеев.

— Это... это... — пробормотал Майкрофт, но он не мог сказать слово "чудо". Потому что в его сознании всеми возможными чудесами владел только он.

— Это можжевеловая ветка! - радостно воскликнул Джим. — Я всегда ношу их с собой ради таких вот случаев. Иногда, знаете, меня заманивали в места недоступные и закрытые для магии. Ну а... что дальше? Куда мы переместимся теперь?

Джим почему-то думал, что они продолжат чтения стихов и случайного выбора места дальнейшего дружеского общения, но, кажется, Майкрофт был настроен на иное.

— Давайте вернемся домой, — сказал он устало. — Пожалуй, это единственное место, где бы мне хотелось оказаться сейчас. Достаточно магии на сегодня.

Только он проговорил эти слова, как вокруг них с Джимом, чайным столом и ёжиком закружился небольшой вересковый смерч. А когда он успокоился и осел, то оказалось, что они снова находятся у Майкрофта в саду. Большие майские жуки с хрустом доедали свежие дубовые листья и падали на землю. Сверчки пели свою вечернюю песню, и тихо звенели колокольчики у зарослей малины.

Майкрофт тяжело опустился на крыльцо и прислонился виском к окрашенному в зеленый цвет резному поручню.

— Да, похоже чтения на сегодня закончены вместе с волшебством и приключениями, — вздохнул Джим, аккуратно убирая можжевельник назад в саквояж. Он не огорчился из-за того, что Майкрофт ушел в себя как в волны морские. У него была почти полная банка малинового варенья, ему ли было грустить?

— Се великий чародей Майкрофт, низвергнутый в пучины рефлексии! — сказал Джим, разливая чай по чашкам. Из первой он отпил сам, вторую поставил перед сидящим Майкрофтом. И вдруг из зарослей малины вышел второй белый ёжик. Ёжик Джима продолжал сидеть на столе.

— Смотрите, Майкрофт, белый ёжик для вас! Если вы приручите его, вам не нужно будет спускаться в потухший вулкан.

Майкрофт сидел неподвижно.

— Белые ёжики такие редкие звери, и то нашли друг друга. Неужели мы не сможем с вами договориться? — почесав в затылке, заметил Джим.

Майкрофт посмотрел сначала на одного ёжика, потом на второго и, наконец, перевел взгляд на Джима, который стоял рядом с ним и держал в руках чашку с чаем. Недолго думая, Майкрофт взял у него чашку, игнорируя тот факт, что его чай стоит рядом, и залпом осушил ее. Лицо Майкрофта прояснилось.

— Спасибо, — сказал он. Можно было подумать, что он благодарит за чай, но на самом деле это была благодарность за чудесное спасение из хрустального куба. Но выразить это более понятным языком Майкрофт не мог.

— Хотите, я выкопаю для вас пару кустов малины? Вы сможете посадить ее у себя в саду, — сказал он.

— Хочу, — тут же выпалил Джим, пока Майкрофт не раздумал. Два куста сортовой малины из волшебного сада самого Майкрофта Холмса, предложенные хозяином, — на чистейшем майкрофтском это звучало практически как "я благодарен вам".

Восхитительное завершение дня, что ни говори.

Белый ёжик Джима деловито слез со стола и подбежал к ёжику приблудному. Они обнюхали друг друга и скрылись в зарослях жасмина.

Майкрофт улыбнулся и встал, поправляя свою расшитую звездами мантию. Может быть, все еще довольно неплохо. Если хорошенечко над этим поразмыслить.

— А знаете, — сказал он, — мы вполне можем продолжить чтение стихов завтра. Быть может, это будет более благоприятный день? Как вы думаете?

— Я думаю, что это предложение мне подходит, и я его принимаю, — Джим попытался принять важный вид, чем вызвал у Майкрофта улыбку, чем-то напоминающую лисий оскал.

— Спасибо за чудесный день, дорогой Майкрофт. Мы, злые волшебники, должны держаться друг друга, — говорил Джим, собирая свои тетради в саквояж. Малиновое варенье он любезно оставил Майкрофту, а за белого ёжика не беспокоился — ёжик всегда может подать ему телепатический сигнал, если что, пусть пока пообщается с себе подобным.

— Несомненно, день был дивным, — подтвердил Майкрофт, они пожали друг другу руки и разошлись.

Всю дорогу домой Джим восторженно танцевал сам с собой какой-то красивый танец, только что им самим изобретенный. Он не питал иллюзий о том, что его поэзия тронула сердце Майкрофта, но не терял надежды, что в будущем произойдет чудо и это случится.

А Майкрофт сидел у себя на веранде, закутавшись в халат, и пил чай с малиновым вареньем. Пожалуй, сегодняшний вечер вполне можно было назвать удачным. Когда еще найдется человек, который не будет осуждать тебя за твои маленькие слабости. Ради такого даже двух кустов малины не жалко.

Два белых ёжика с хрустом поедали в жасмине майских жуков и тоже были по-своему счастливы.

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: Gen, Category: Humor, Category: OOC, Category: AU, Pairing: Jim/Mycroft, Category: Fluff, Category: Romance, Category: UST, Fanfiction

---

Фанфик: Лгунопарк

[Akitosan]

Название: Лгунопарк
Автор: Akitosan по идее Клевер
Беты: Ms. Argent, Julia Devi
Размер: 1584 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Джон Уотсон, Шерлок Холмс, Майкрофт Холмс
Категория: слэш
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG
Предупреждения: AU
Краткое содержание: Даблджей в декорациях третьего сезона и без Мэри.
Примечание: Написано на ФБ для fandom Sherlock Holmes 2015

Читать дальше

Шерлок посмотрел на себя в зеркало и остался доволен. И Джон будет доволен, когда увидит, что Шерлок остался жив. А вот Майкрофт был подавлен.

— Ну как там Джон? — спросил Шерлок. — Мы нечестно с ним поступили, он горевал без меня целых два года.

Майкрофт деликатно закашлялся.

— Я сказал что-то смешное?

— Нет.

— У него появилась женщина? Мы с ней подружимся, я уверен.

— У него появился М... мужчина.

— Но Джон же не гей! — воскликнул Шерлок.

— Не был геем. До встречи с… этим человеком.

«До встречи с этим человеком и я не был геем», — тоскливо подумал Майкрофт.

— Ничего, я смогу подружиться с кем угодно.

Майкрофт тактично промолчал.

— У них сегодня праздничный ужин. Твой друг, доктор Уотсон, собирается сделать предложение своему избраннику.

— Я долго думал и решил…

«Сбрить усы? Хорошо бы!» — лениво подумал Джим. Три года назад никто и представить не мог, что по странному стечению обстоятельств интерес Джима сместится с Шерлока на лучшего друга Шерлока.

Джон тогда позвонил Джиму по номеру, оставленному для Шерлока, запинаясь, пробормотал извинения и спросил, не сможет ли он помирить Джима с Молли. Джим к тому времени уже забыл даже имя этой девушки и не понял, о ком идет речь, с кем именно его нужно помирить. Они с Джоном встретились в китайском кафе и поговорили о Шерлоке. Или о жизни — Джим точно не запомнил. Джим тогда изображал мямлю, ронял вилку и нож на пол, пролил на себя китайскую лапшу и сделал еще несколько нарочито-нелепых вещей, с любопытством исследователя наблюдая за тем, как Джон приходит на помощь в таких обыденно-глупых ситуациях. Нельзя сказать, что Джима впечатлила готовность Джона выглядеть глупо в глазах посторонних, но Джон ни жестом, ни взглядом не показал, что ему неприятно, стыдно или хочется провалиться на месте. В конце встречи Джим проводил Джона до Бейкер-стрит и, оленьими глазами заглядывая Джону в самую душу, тихо прошептал:

— Да, Шерлок угадал: я гей. К сожалению.

— Почему к сожалению? — спросил Джон. — Это нормально.

— Вы думаете? — все так же пристально глядя на него, пролепетал Джим. — То есть и вы бы могли?

— Я не гей, я встречаюсь с девушками, — терпеливо объяснил Джон. — Но вообще если вы гей, Джим, то вам бы лучше встречаться с мужчинами, чтобы не расстраивать девушек.

— Тогда можно я буду встречаться с вами? — запинаясь, проговорил Джим. — Понимаете, у меня совсем никого нет, чтобы… И я слежу за собой, провожу время в клубах, но все шарахаются от меня, потому что я всегда что-то роняю или говорю невпопад…

Джим сделал паузу, чтобы проверить, не перестарался ли он; в глазах Джона он прочитал сочувствие, что же, этого хватит на пару первых свиданий. Дальше будет проще.

Джон и не заметил, как, дав согласие на роль домашнего психолога Джима, перестал встречаться с девушками. Джим мог позвонить в любой, в том числе самый неподходящий, момент и начать рассказывать о своей очередной неудаче в личной жизни, или внезапно появиться в назначенный час свидания и присесть за столик на двоих. Все девушки Джона, к его удивлению, были настолько очарованы Джимом после первой же встречи, что спрашивали, нельзя ли, чтобы Джим присоединился к ним, и в конце концов Джон привык к постоянному присутствию Джима в своей жизни, а потом начал замечать, что к девушкам его больше и не тянет, а тянет только к Джиму. Джон счел такой поворот странным, но так как он уже говорил в свое время и Шерлоку, и Джиму, что в гомосексуальности нет ничего ненормального, то не мог пойти против своих же принципов.

Однажды они с Джимом стояли на мосту и любовались закатом. Именно там Джон окончательно понял, что влюблен и более не намерен мучить себя. Нужно было открыться и признаться в чувствах. К счастью, Джим был таким милым и славным, что слова для этого не понадобились. Они просто взялись за руки и поцеловались.

Джим постоянно влипал в истории, и Джон окружил его самой трогательной заботой, на которую был способен. Джим принимал заботу с благодарностью и постоянно извинялся за то, что вешает на Джона свои проблемы. Пил налитый Джоном чай и говорил, что лучший чай — заваренный руками любимого. Когда Джон обрабатывал его раны (по словам Джима, он часто падал, в том числе на нож или стекло), Джим сидел неподвижно и терпел боль. А после благодарил не только словами, но и делами. Джим, в отличие от Шерлока, не скрывал своих эмоций — он ими фонтанировал. Джону было приятно получать в ответ настоящую живую реакцию. Джим считал Джона самым умным и добрым человеком в своей жизни и не уставал это повторять. Что с того, что на самом деле он так не думал? Демонстрацию чувств люди воспринимают лучше скрытого в глубине души огня.

Из-за Джона Джим отказался от свидания с Шерлоком в бассейне. Пока Шерлок ждал его там, Джим предавался радостям предельного выражения чувств с Джоном. Но время шло, Шерлок продолжал мешать Джиму, Шерлок отнимал много времени Джона, и в конце концов это стало настолько невыносимо, что когда Шерлок снова назначил свидание, Джим на него пришел, вежливо, но с грамотной мотивировкой попросил Шерлока покончить с собой и после этого, утешая Джона уак милый неуклюжий Джим, злорадно думал про себя, что теперь все будет иначе.

Все и стало иначе. Джим дал Джону возможность оплакать мнимую смерть Шерлока, был рядом и утешал его, был внимателен, добр и ласков и в конце концов добился того, что Джон переехал к нему. Джим нашел ему работу (Джон об этом не знал, Джим обстроил все так, будто очень хорошее место освободилось совершенно случайно). Самым же странным в этой истории было то, что Джим и сам немного привязался к Джону: его игра в любовь слишком затянулась.

Но даже зачатки настоящей привязанности не могли заставить Джима смириться с усами Джона, которые тот отпустил не так давно. Усы сильно раздражали. Джим не мог сказать об этом прямо — это не вязалось с милым характером того Джима, которого любил Джон.

— …мы могли бы пожениться, — Джон тем временем закончил нести чушь про совершенно необходимый для дальнейшей жизни брак. Джиму брак был не нужен, его устраивали свободные отношения. Пока Джон ему интересен — он будет с ним, как надоест — уйдет в магазин за кофе и не вернется.

Джон положил перед ним обручальное кольцо с бриллиантом (сколько он копил на такой плохой бриллиант, Джим спрашивать не стал) и промолвил:

— Предлагаю сделать это в мае.

Джим не знал, что сказать, но от необходимости отвечать его избавил вернувшийся из Сербии Шерлок. Пока Джон выяснял с ним отношения с помощью мордобоя, Джим не вмешивался: он никогда не видел, как Шерлока бьют. Но нужно было изображать из себя простака, так что он развил кипучую деятельность, пытался оттащить Джона от Шерлока и просил его остановиться. Но Джон не собирался останавливаться, и тогда Шерлок заговорил, указывая на Джима:

— А ты знаешь, кто этот человек, Джон? Это Мориарти! Мориарти, из-за которого я был вынужден инсценировать смерть, Мориарти, который заставил меня спрыгнуть с крыши!

— Что?

Джон остановился. Шерлок зажимал нос, из которого текла кровь, и тяжело дышал. Джим подумал: «Как удачно, что Шерлок объявился в день предложения руки с сердцем и бриллиантом, теперь мне не нужно отказываться самому, Джон сейчас сам от меня сбежит! И строить из себя идиота тоже! Больше! Не надо! И усы — больше никаких усов!»

— Что он несет, Джим? — растерянно оглядываясь на него, повторял Джон. — Что он несет?

— Правду, Джон. Он несет правду: я — тот самый Мориарти.

Джон развернулся, и Джим получил отличный хук слева. Он даже не стал уворачиваться.

— Можешь ударить меня еще. Люди уже прикидывают, кого ты будешь бить следующим.

— Ты все это время обманывал меня! Гораздо дольше, чем Шерлок! Шерлок обманывал меня всего два года, а ты три! И Шерлок это сделал потому, что так было надо для блага Англии, а ты просто развлекался! Ты пытался убить Шерлока, ты злодей!

— Да, — ответил Джим. — А еще я утирал твои слезы, хвалил твой чай и трахался с тобой по ночам все эти годы.

Джон замахнулся для второго удара, но Шерлок его остановил:

— Послушай, Джон. На самом деле Джим меня спас. Он мог просто пустить мне пулю в лоб из трех киллеров, а вместо этого он сказал: «Прыгай», и отвернулся, и я смог прыгнуть на батут. Это не попытка убийства, это луна-парк! И все это Джим сделал ради тебя — я мешал ему общаться с тобой — и ради тебя он меня пощадил и сделал вид, что не было никакого батута.

Джим не стал возражать: часть этой вдохновенной речи не была лишена истины.

— Почему вокруг меня одни психопаты? Даже Джим — и тот псих, — устало пробормотал Джон и сел за разгромленный в ходе потасовки столик.

— Потому что ты его выбрал, — ответил Шерлок. — И если не хочешь его потерять — просто сбрей усы и выброси кольцо.

«Шерлок обладает дьявольской дедукцией, — подумал Джим. — Сразу же определил, что нужно сказать, чтобы Джон угомонился, и назвал оба условия, которые я собирался выдвинуть Джону, если бы он прибежал ко мне мириться».

Ночь вышла бурной: Джиму пришлось пресечь похищение Джона неким датчанином-извращенцем и успокаивать Шерлока по телефону. Шерлок сказал, что поскольку Джим с Джоном, то теперь они его самые близкие люди и бредил о каком-то обете. Джим согласился со всем, что сказал Шерлок, и повесил трубку. Джон уже оправился от неудачного похищения и размышлял вслух:

— Одного не пойму: я люблю тебя или того, кого ты передо мной разыгрывал?

— Ты меня спрашиваешь? Я бы ответил так: ты любишь меня, но тот, кого я перед тобой разыгрывал, нравился тебе больше, пока ты не знал, во что именно он влипает, не правда ли?

— Ты удивительный человек, Джим. В любом виде.

— Я знаю. Ты тоже. Тебя постоянно тянет на психопатов вроде нас с Шерлоком. Хорошо, что ты перестал встречаться с женщинами, вдруг одна из них оказалась бы маньяком-убийцей или агентом ЦРУ, что бы ты делал тогда? Приведи себя в порядок, выглядишь так, словно тебя засунули в костер Гая Фокса.

Джон поцеловал Джима в лоб и поплелся в ванную — сбривать усы.

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Category: Slash, Category: Humor, Category: AU, Pairing: Jim/John, Category: Fluff, Serial: Sherlock - Season 3, Fanfiction

---

Фанфик "Дьявольская сделка" - мормор, пост-рейхенбах

[Bastien_Moran]

Название: Дьявольская сделка
Автор: Bastien_Moran

Соавтор: Кошачий царь Джим

Размер: midi
Фандом: Sherlock
Пейринг/Персонажи: Себастьян Моран/Джим Мориарти, Майкрофт Холмс
Категория: джен, намек на слэш
Жанр: ангст, драма, пропущенная сцена
Рейтинг: NC-17

Статус: в процессе

Комменарий автора: Пост-рейхенбах - альтернативная версия того, как был разгромлен синдикат Мориарти.

Краткое содержание: Через восемь-девять недель после мнимой гибели Шерлока Холмса и самоубийства Джима Мориарти, Себастьян Моран попадает в тюремный бункер МИ5, "в гости" к Майкрофту Холмсу, и между ними происходит несколько содержательных бесед, результатом которых должна стать сделка, дающая Тигру безумную надежду, но разрушающая все дело жизни Джима...

Дьявольская сделка

@темы: Rating: NC-17, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: Gen, Category: Angst, Art, Pairing: Jim/Sebastian Moran, Category: Drama, Fanfiction, Творчество

---

Фанфик: Люся сидит дома

[Akitosan]

Название: Люся сидит дома
Автор: автор: Akitosan по идее Клевер, eto-da и Julia Devi
Бета: eto-da, Mycroft Arthur Holmes
Размер: драббл, 823 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти, Людмила Дъяченко, Шерлок Холмс
Категория: джен
Жанр: драма, юмор, крэк
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Кризис, инфляция, безработица. Клиенты Джиму не платят, и их за это приходится убивать самому, раз все от него отвернулись, даже Моран. И только Людмила Дьяченко не бросила своего босса в беде.
Примечание: Написано на ФБ для fandom Sherlock Holmes 2015 по внутрикомандной заявке

Джим постучал рукояткой отобранного в неравной схватке пистолета по дверному косяку и прислушался. За дверью надрывалось радио. Люся все делала под радио, когда хозяйничала дома. В последнее время зарплаты киллера стало не хватать, и она ушла подрабатывать стриптизом в ночной клуб. Джим нетерпеливо стукнул в дверь ногой, ему очень хотелось есть. Пойти было больше не к кому. После того, как клиенты из-за кризиса задерживали расчет, а то и вовсе не платили, их отлавливали в Темзе, но на достаток это не влияло. Даже верная Моран уже полгода как сбежала от Джима к Джону Уотсону.

— Мне надо жрать, Джим. Прости, я ухожу, — сказала она, собираясь хлопнуть дверью их квартиры, проданной за долги. Джим не собирался отдавать квартиру банку. Если он не будет в ней жить, то она не достанется никому. Последняя взрывчатка ушла на это бесславное дело.

— К кому ты пойдешь? У ЦРУ тоже кризис.

— Попробую соблазнить Джона Уотсона, он стал неплохо зарабатывать после того, как ты якобы убил Шерлока Холмса.

— Отлично, ты давно хотела завести себе верного пса, — ответил он безразлично. Она поджала губы, прежде чем ответить.

— Люся прокормит тебя, если что. Она привычная к задержкам зарплаты. А я нет.

И Мэри Моран ушла, не забыв прихватить с собой сделанный Джимом на коленке новый паспорт на имя Мэри Морстен.

Пока Джим вспоминал, Люся выключила радио и открыла дверь. На руках у нее было тесто.

— Заходите, босс, я поставила пироги. Могу предложить пакетик чаю и роллтон.

Джим заварил себе роллтон и представил, что вместо роллтона ест кишки сегодняшнего клиента. Люся суетилась на кухне, ей нужно было после пирогов бежать танцевать стриптиз.

— Удалось найти пули по дешевке? — спросила Люся, скупо отмеряя потертую морковку по чайной ложке в каждый пирожок.

— Нет, дешевых пуль на рынке нет. Скоро придется убивать кухонным ножом заказчика.

— Вы же не любите так грубо убивать, сэр, — загрустила Люся. — Может быть, к мистеру Магнуссену обратитесь? После того как ему пришлось отдать Эпплдор на кирпичи, он стал более сговорчивым.

— Он устроился смотрителем в Аквариум. Ест втихушку тот корм, который предназначен для белой акулы.

— Бедняга, — сказала Люся сочувственно.

— Да, бедная акула, — согласился Джим. Вторую упаковку роллтона он не осмелился взять. Вся еда была посчитана. Как пули и электричество.

— Майкрофт Холмс снова звонил, предлагал вам работать у него. Я ответила, что вы на работе.

— Правильно. Надеюсь, ты спросила, как ему живется на сухом пайке.

— Спросила. Он ответил, что похудел, как будто бы мне это интересно. Еще он рассказал мне, что все про меня знает, и про то, что вы обещали мне, что устроите меня в Лондоне посудомойкой, в крайнем случае, стриптизершей. А вместо этого привезли, паспорт отобрали, и мне пришлось стать киллером.

Джим перестал думать о еде и уставился на Люсю с интересом.

— И что, жалеешь об этом?

— Я ни о чем не жалею, босс. Я мою посуду по вечерам, ночами танцую стриптиз, а дневной работы теперь нет. Даже клиенты перестали к вам обращаться, когда поняли, что вы гарантированно их убьете, если они не заплатят. Даже если у вас не будет денег на патроны. Не последите за пирогами, пока я переоденусь?

Люся ушла переодеваться. Джим пересчитал патроны в пистолете. Их осталось два. Можно взять еще один заказ. Он возьмет анонимный, там клиент обещал заплатить, и даже выдал аванс. Но Джим отложил аванс на черный день и не стал покупать омаров, чтобы порадовать Люсю.

***

— Поздравляю с воскрешением, жаль, что безработица так его тебе испортила, — сказал Шерлок. — Я передумал консультироваться анонимно. Я был уверен, что вместо тебя эту нишу занял кто-то другой. Но если уж мне так повезло…

— Кого надо убить? — спросил Джим. Он еле держался на ногах от голода, и ему было не до приветствий или объяснений.

— Ты голоден? — участливо осведомился Шерлок. — Может быть, сходим в ресторан? Я угощаю.

Джим не ответил. Тогда Шерлок сменил тон на деловой и сказал:

— Я был в неком стриптиз-клубе этой ночью, Людмила мне все рассказала. И что ты перебил всех неплатежеспособных клиентов, и что ты тем самым практически победил безработицу и инфляцию. И все это ты сделал дешевыми пулями из вторсырья.

Джим молчал.

— И что от тебя лучший киллер ушел, — безжалостно продолжал Шерлок. — К Джону.

— Она что, приватный танец тебе танцевала? — спросил Джим, закуривая сигарету, купленную на аванс.

— Ситуация на фондовом рынке выравнивается, — ответил Шерлок совершенно серьезно. — Пойдем в ресторан? У меня есть деньги, я только что вернулся в Лондон из процветающей страны.

— Если ты не мой клиент, Шерлок, то, наверное, можно и в ресторан, — наконец согласился Джим. Ему очень хотелось омаров. Какая разница, кто за них заплатит, пусть даже Шерлок.

— Я не твой клиент, — подтвердил Шерлок. И судорожно пересчитал в уме те гроши, которые ему удалось выторговать у Майкрофта: хватит ли ему на омаров для Джима? Из процветающей страны он вернулся полностью разоренным и едва живым. А еще он вспомнил, что в том самом ресторане сейчас Джон делает предложение Мэри, а у Джима есть две пули.

— Мы можем поесть в кредит китайскую лапшу на другом конце города, — сказал Шерлок.

Джим хмыкнул, но согласился. Он так и знал, что у Шерлока тоже плохо с деньгами. Шерлоку повезло, что он не его клиент.

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Gen, Category: Humor, Category: Drama, Fanfiction

---

Фанфик: Свидетели кирбиевы

[Akitosan]

Название: Свидетели кирбиевы
Автор: Akitosan
Идея: Клевер
Беты: eto-da, Mycroft Arthur Holmes
Размер: 1555 слов
Пейринг/Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: джен, пре-слэш
Жанр: юмор, ангст, крэк
Рейтинг: G
Краткое содержание: Джон не мог найти работу по специальности и сменил сферу деятельности.
Примечание: Написано на ФБ для fandom Sherlock Holmes 2015 по внутрикомандной заявке

Ночью Джону снились сны о взрывах, днем он посещал психотерапевта и искал работу. И то и другое проходило со скрипом, зато сны что ни день становились все более реальными. Иногда он переставал осознавать, где сон, где явь — там, под пулями, или здесь, без возможности устроиться на работу.

В конце концов, чтобы окончательно не свихнуться, он решил сменить сферу деятельности и позвонить по первому попавшемуся номеру телефона. Так он попал к ним, в дивный новый мир.

Джон так скучал по доверию, что когда ему сказали в новой конторе, что давно ждали такого человека, как он, что он правильно сделал, что пришел к ним, они его всему обучат с нуля и он станет их лучшим сотрудником, он словно расцвел после долгой зимы.

— У нас большой конкурс, но вы лучший, Джек, — сказали ему. — Вы приняты! У нас дружный и веселый коллектив!

Так и оказалось. Джон старался не замечать, что его имя постоянно перевирали — ну и что, новых друзей много, они только познакомились, еще не успели запомнить, как его зовут.

К концу второго месяца Джон не продал ни одной системы, но сны ему снились теперь не о войне, а о будущих успешных продажах. Он мотался по Лондону с тяжелым чемоданом и тростью, вставал в шесть, ложился ночью, бегал на корпоративные митинги, на которых ему говорили, что если не продается, значит, он недостаточно старается, и старался стараться старательнее.

«Наверное, дело в везении», — думал Джон, хромая по направлению к дому № 221 на Бейкер-стрит. Сегодня ему нужно было продемонстрировать чудо-систему очистки именно здесь.

***

Джон переобулся в свои тапочки и только после этого протянул руку для знакомства. Друзья из компании предупреждали его, что так делать нельзя ни в коем случае, теряется зрительный контакт.

— Здравствуйте, я Джон. Ваш брат Майкл долго уговаривал нас прийти к вам, и наконец мы выкроили два с половиной часа для демонстрации. Мне выпала честь показать вам совершенно уникальную систему…

— Шерлок, — ответил заспанный человек в сиреневом халате. – Вы не ошиблись дверью? У меня места нет, чтобы вы хотя бы смогли распаковать ваше восьмое чудо света. Афганистан или Ирак?

Джон огляделся. Действительно, квартира была завалена хламом, и чтобы распаковать систему, следовало сперва прибраться.

— Афганистан, — ответил он. — Вы не нальете мне воды?

Он именно сейчас почувствовал, как устал. Два месяца изнурительного труда без перспектив любой энтузиазм сведут к нулю.

Шерлок воды не налил.

— Вам разве ничего, кроме брата Майкла, обо мне не известно?

— Нет. Но я мог бы вам показать, что в вашем диване водятся клещи. И только наша система… — он запнулся. Все еще хотелось пить.

— Я сплю в кресле, — сказал Шерлок. — Когда сплю. Кто так продает? Сначала нужно узнать что-то о покупателе и лишь потом приступать.

Он прошел на кухню и вернулся со стаканом воды. Пока Джон пил, Шерлок рассказывал ему историю его жизни. У него военная выправка, он был в горячей точке, но получил ранение. В чужом городе он не нашел себя и попался на удочку к проходимцам.

— Они не проходимцы, — вставил Джон. — Они чудесные люди. И с ними легко стать успешным…

— Эти чудесные люди компенсируют вам расходы на дорогу? — спросил Шерлок.

— Они приняли меня как брата.

— И вместо Библии вручили инструктаж. Дайте, я полистаю.

Джон дал. Шерлок пролистал так быстро, что Джон подумал, он владеет методом скорочтения.

— Как же узнать что-то о клиенте заранее, если он не хочет говорить об этом по телефону? У вас есть метод? Вы как-то узнали обо мне…

Шерлок терпеливо объяснял свой метод, а потом неожиданно вскинулся, мигом переоделся в брюки, рубашку и шарф и выпалил:

— Проще будет, если я покажу, как это делается. Пойдем, Джон. В первую попавшуюся квартиру.

***

В первой попавшейся квартире жила милая женщина с хорошим достатком, судя по обстановке. Шерлок спросил, давно ли у ее дочери астма и почему она так небрежно относится к своим коврам. Ведь эти ковры — ее гордость и подарок от родителей, а она чистит их только по праздникам. Стеклянный демонстратор, белые фильтры и черные тряпки в исполнении Джона завершили дело.

— Зачем я это сделал, — пробормотал Шерлок, словно очнувшись от гипноза.

— Фантастика! — воскликнул Джон. — Это моя первая продажа! Наша продажа! Вы удивительный человек, Шерлок! Теперь моя жизнь изменится и все благодаря вам!

И он ушел, оставив Шерлоку свою трость.

— Психосоматика, — сказал Шерлок вслух и позвонил Майкрофту.

— Нет, Шерлок, разве я похож на идиота, который будет раздавать телефоны кому попало? Может быть, твой телефон или адрес ему дал Майк… как его…

— Стэмфорд? Да, видимо, они все путают, эти чудесные люди.

— Не волнуйся, когда миссис Тернер придет в себя, я все с ней улажу.

— Лучше я сам.

Миссис Тернер так и не пришла в себя. Ведь пылесос «Кирби» сотворил чудеса с ее бесценными коврами. И даже после того, как Шерлок объяснил ей десять раз, что она может купить другой пылесос с такой же турбощеткой и намного лучше, не захотела менять шило на мыло.

***

А Джон тем временем преобразился и стал лучшим продавцом «Кирби»: вот что значит вера его друзей, она окрылила его, она дала ему сил бороться и не падать духом. Но ему не давала покоя мысль, что помимо выспрашивания информации о клиентах по телефону существует иной путь! Шерлок с Бейкер-стрит показал его, но суть с первой демонстрации до Джона не дошла. Он пришел к Шерлоку вечером после ударного рабочего дня с пятью показами глубинной чистки матрасов и попросил показать ему еще раз метод дедукции в действии. А потом еще пришел. И еще. Джон стал частым гостем на Бейкер-стрит, и Шерлок сам недоумевал, почему он ведется на обычные комплименты. Возможно, это происходило по той причине, что как правило дедукция Шерлока всех отпугивала, и только в глазах Джона она выглядела как нечто уникальное и присущее только Шерлоку.

Шерлок нехотя согласился на сорок первую демонстрацию, ему нравилось, что Джон восхищается его методом, но не нравилось входить в состояние транса и за пять минут вместо положенных по схеме двух часов продавать барахло милым доверчивым англичанам.

Но на этот раз им попался не англичанин.

***

Для ирландца он был не слишком добродушным, дверь открыл не сразу, а только после семи настойчивых звонков. При виде Джона с чемоданом на пороге он, вероятно, решил, что Джон сейчас самовольно вселится в его красивую квартиру, и чуть было не захлопнул дверь, но потом он увидел Шерлока и почему-то дал им войти.

— Свидетели кирбиевы теперь ходят по двое? Не разувайтесь, я думаю, что смогу уделить вам лишь пару минут. Демонстрации не потребуется.

«На него и два часа не жалко», — подумал Шерлок, назвался и протянул руку. Ирландец посмотрел на его руку, как на чудо света, и пожал.

— Джим.

— Джим, — повторил Шерлок.

Он смотрел на Джима дольше, чем на обычных потенциальных покупателей продукции его друга Джона, и картина складывалась впечатляющая. Джон не смел вытащить тапочки, но был наготове.

— Вы гений, как в IT-технологиях, так и в преступлениях, вы — паук в центре паутины, вам надо тщательно следить, чтобы нигде не было вашего биологического материала, то есть волос, ногтей, отпечатков пальцев, и именно поэтому мы пришли к вам. Только уникальная система очистки «Кирби», которую вы можете приобрести у нас...

Шерлок запнулся. Он смотрел в глаза клиенту, и видел, как непонятное восхищение сменяется непонятным разочарованием и скрытой тоской.

— В первый раз в жизни я встретил умного человека, Шерлок Холмс, — сказал Джим Мориарти, мрачно глядя Шерлоку в переносицу, где, если бы он мог убивать взглядом, уже красовалась бы дыра от пули. — В первый раз в жизни. Я следил за тобой годами, с той самой статьи в газете, где ты, будучи школьником, подвергал сомнению несчастный случай с Карлом Пауэрсом. Я думал — НЕУЖЕЛИ кто-то умный в мире идиотов СУЩЕСТВУЕТ. Я ждал нашей встречи, я ждал, что ты будешь искать меня и однажды мы пожмем друг другу руки как равные и застрелимся, потому что наши чувства взаимны, но мы по разные стороны. А ты… ты… свой уникальный ум пустил на что? На унылое впаривание быдлодевайса с фонариком и турбощеткой?

В конце этой тирады он не кричал — он говорил все тише, и скорбь его чувствовалась каждой клеточкой, каждым атомом.

— Пошли вон отсюда! — закончил Джим. — Вы два ебаната всю жизнь мне сломали.

Шерлок словно очнулся от зачарованного сна, но одновременно все еще находился в режиме продажи, и вместо того, чтобы извиниться, промолвил:

— Мы-то уйдем, а систему… пылесос-то покупаете?

Джим посмотрел на него, как тяжело раненный зверь, и ответил:

— Да, пылесос оставьте, вот вам деньги.

Отдал свой кошелек, забрал из рук перепуганного Джона чемодан и выставил их за дверь.

***

В кошельке лежала сумма в два пылесоса «Кирби» и визитка хозяина, он от огорчения забыл ее вытащить.

— Я подумал, что он нас убьет, — тяжело вздохнул Джон. — Я ничего не понял из того, что он сказал, но он, похоже, был невменяемым. Только псих мог назвать нашу удивительную систему «Кирби» «быдлодевайсом». Нельзя, чтобы личное мешало работе. Тебе половину, как обычно?

— Мне только его визитку, — ответил Шерлок. На свежем воздухе он окончательно прозрел. Джим был тем самым человеком, которого он искал всю жизнь. Кто бы мог подумать, что эти пустые демонстрации дедукции приведут Шерлока прямо к нему в квартиру. Сейчас Джим разочарован, но после того, как он остынет, они встретятся и поговорят. Но Джон ничего не понимал, он даже не понял, что Шерлок только что покинул проект. Как не понимал, почему визитка может быть важнее денег от продажи.

— Так ты же знаешь, где он живет, этот псих, и можешь обходить его стороной. Зачем тебе его визитка?

— Потому что на визитке у него другой телефон и другой адрес, вероятно. Ну ладно, Джон, пока. Заходи на чай иногда.

И Шерлок отправился к ближайшей телефонной будке, а Джон отправился к братьям по «Кирби», они ждали его успехов в главном офисе.

@темы: Rating: G, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Gen, Category: Angst, Category: Humor, Fanfiction

---

[z@raza]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ватиканские камеи

[Riverwind]

Название: Ватиканские камеи
Авторы: Лилу Даллас & Riverwind
Пэйринг: Шерлок Холмс/Джеймс Мориарти
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Детектив, Экшн (action), Любовь/Ненависть
Предупреждения: OOC, Смерть второстепенного персонажа
Размер: макси
Статус: закончен
Саммари: События разворачиваются после драки за телефон Ирэн Адлер. Шерлок отключается, накаченный снотворным, но просыпается не в Лондоне. Мориарти пытается разобраться с проблемами духовного характера, Шерлок - с Мориарти, а Майкрофт - рояль в кустах.
От авторов: Перед вами бывший ролевой отыгрыш со всеми вытекающими. Авторы хотели романтики и приключений, герои - влюбиться, несмотря на угрозы мирового терроризма. Что выросло - то выросло.)
Все, вовлеченные в процесс лица, совершеннолетние, к суициду не призывают, чувства верующих обходят за километр, религиозные конфликты разжигать не хотят. Текст - исключительно фантазия авторов, обличенная в художественную форму, к реальности, увы, отношения не имеет.

Камея "Эрот в маске"

Шаловливый эрот, словно смешавшийся с толпой актеров, надел на себя огромную театральную маску Силена. Из отверстия широко открытого рта Силена, обрамленного бородой и усами, комично выглядывает крошечное личико эрота. Усы Силена неожиданно образуют прическу бога любви, а окладистая борода делает его физиономию бородатой. ©

Пробуждение было мучительным. Голова гудела как поезд подземки, пересохшее горло болезненно саднило от каждого вздоха, в глаза бил яркий свет. Мысли путались.
Солнце, воздух теплее привычной комнатной температуры, пыль, солнечная пыль…
Не открывая глаз, Шерлок попытался привычно оценить обстановку. Болела щека — по ощущениям это больше всего походило на синяк от удара. Возможно, ссадина. Слева. Кровоподтек, удар справа. Удар?! Воспоминания обрушились стремительно: Джон бьет его, дом Ирэн Адлер, пожарная тревога, американцы хотят получить код доступа.
— Телефон! — Шерлок резко подорвался, тут же падая с кровати на нагретый солнцем пол.
Откуда солнце?
В голове продолжало гудеть. Пытаясь встать, Шерлок не прекращал вспоминать: Ирэн Адлер требует телефон, делает что-то… Нейтрализует? Она умна, почти также умна, как он сам. Как Джим Мориарти.
— Мориарти? — удивленно выдохнул Шерлок, наконец находя относительное равновесие и заметив, что в комнате не один.
Мориарти, образ которого не мыслился без пижонского костюмчика, оказался одет в простую футболку и джинсы. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и Шерлок попытался сфокусировать взгляд на его лице, чтобы прочитать, но контроль над сознанием еще не вернулся к нему в полной мере.
— Шерлок Холмс, — чуть нараспев поприветствовал его Мориарти и скупо улыбнулся. — Решил, что ты будешь не против небольшого романтического уик-энда, — дождавшись, пока Шерлок встретится с ним взглядом, возвестил Джим.
Телефон Ирэн Адлер покоился у него на коленях, и Шерлок отчаянно пытался сложить в голове картинку, понять, что он упустил, и как во всей этой истории мог оказаться Мориарти, но тело отказывалось слушаться, а от напряжения голова заболела еще сильнее.
— Неправильно, — Шерлок сдавил ладонями виски, стараясь хоть как-то унять боль.
От резкого движения его замутило, он сделал неуверенный шаг вперед и рухнул на колени, успевая только подставить руки: его вывернуло на идеально-ровный пол, залитый солнечным светом. Мориарти что-то заговорил, но слова его доносились как сквозь толщу воды. Холмс почувствовал, как его потянули за плечи, пытаясь поставить на ноги, и сознание внезапно перестало предавать его — именно телесный контакт, реальное подтверждение того, что Мориарти не является плодом его воображения, вернуло Шерлоку способность мыслить.
Секунды хватило на то, чтобы оценить ситуацию, подмечая детали: комната, похоже, спальня, чистая, не обжитая, выходит окном на шумную, но неширокую зеленую улицу, из окна доносятся шумы и запахи. Так обычно бывает в южных городах, теплый воздух с пылью, значит, город крупный, недалеко от центра. Италия, Испания, южная Франция? Как он здесь оказался? Невозможно! Еще один беглый взгляд, и Шерлок внезапно накренился, падая лицом в кресло, где недавно сидел Мориарти.
— Италия, — пробормотал, с трудом сдерживая новый рвотный позыв. — Милан или Рим. Далеко от моря.
Джим издал притворно-восхищенный возглас, после чего обречённо вздохнул, словно давая понять, что он думает обо всех этих впечатляющих умозаключениях и, убедившись, что Шерлок находится в довольно устойчивом положении, цапнул телефон, оказавшийся всего в нескольких дюймах от головы Холмса. После этого он сунул его в задний карман джинсов, с подозрением оглядел Шерлока и, подойдя к балкону, резко открыл узкую дверцу. Город бесновался в жаре, несмотря на поздний сентябрь, так что это действие не особо помогло — для спасения от дурноты воздуха и прохлады явно не хватало.
— Да уж, далековато от моря, ты прав, — с неподдельным сожалением протянул Джим. — Но ничего не поделать, детка. У папочки тут дела.
— Почему я здесь? — вопрос прозвучал не очень умно, но это давало небольшую передышку для того, чтобы развернуться в кресле, схватить ртом горячий воздух и осмотреть комнату с другого ракурса.
Ничего примечательного Шерлок не обнаружил. Стандартный шкаф, кровать, тумбочка, журналы на ней, слой пыли: здесь не были не меньше месяца. Двух. Беглый взгляд на обложку одного из изданий.
— Почему ты привез меня в Рим? — уверенно спросил Холмс, поднимая глаза на Мориарти.
— Omnes viae romam ducunt [1], — традиционно не ответил тот на прямо поставленный вопрос, отделавшись банальностью.
Но вот Джим развернулся и смерил его испытывающим взглядом. Молчаливая дуэль длилась несколько долгих секунд, пока Холмс, одолеваемый очередным приступом дурноты, не отвел глаза.
Мысли в голове Шерлока лихорадочно сменяли одна другую. Он пытался понять, зачем Мориарти привез его сюда. Ирэн Адлер и ее телефон. Все началось с этого. Кто она? Она работает на Мориарти? Может быть. Нет, неверно! Джим охотится за ее телефоном? Вероятно. Шерлок мельком глянул на Мориарти: этот человек несомненно упивается своей властью. Если в телефоне Ирэн есть не только пикантные фото королевской семьи, то… О, конечно Мориарти не допустит, чтоб хоть какой-то важный секрет прошел мимо его рук. Это как неразгаданная загадка. Все ключи должны быть у него, все отмычки. Мориарти любит знать, Шерлок — узнавать. Хорошо, телефон у него, но зачем ему Шерлок? Разумеется! Холмс не удержался от усмешки:
— Я не знаю код блокировки.
— Не знаешь, — нехотя согласился Джим. — Но это ненадолго. Сколько времени тебе нужно? — спросил он, ответив на немой вопрос в глазах Холмса тем, что достал телефон и бросил его ему.
От предвкушения новой игры все тут же отошло на второй план — Шерлок больше не замечал ни тошноты, ни головокружения.
— В прошлый раз ты давал мне время. И шантажировал невинными жизнями, — Шерлок закинул ногу на ногу и расслабился в кресле. — Что будет за разгадку тайны телефона?
— Любовь моя, чем тебя не устраивает простая благодарность? Твои дорогие полицейские тебя не особо жалуют, хотя ты берешься почти за любое бездарно состряпанное убийство. Я же готов искренне поблагодарить тебя. Хочешь? Спасибо от криминального гения. И подпись с росчерком на твоей груди, — Мориарти нарочито облизал губы, едко усмехнулся и переменился в лице. — Мы оба прекрасно знаем, что ты так или иначе возьмешься за этот код, но я готов подыграть тебе. Больше! Я готов предоставить тебе выбор! Проси, что хочешь.
Шерлок задумчиво покрутил в руках мобильник.
— Что же такое важное скрыто здесь, что Джеймс Мориарти готов на все? — вопрос повис в воздухе, а Холмс снова безуспешно попытался увидеть в глазах Джима хоть какой-то клочок искренности, настоящей эмоции, чего-то не показного. Это даже было обидно. Холмс иррационально надеялся на то, что их с Мориарти игра как-то могла… сблизить, что ли? Он жаждал узнать о своем противнике больше, гораздо больше, но тот не давал и тени этого знания.
— Раз уж я отдам столь ценную вещь в руки главного преступника Европы, мне нужно понимать, что именно, — Шерлок пожал плечами, будто оправдывая свой вопрос.
Джим поморщился.
— Столько вопросов, Шерлок. Твоё любопытство уместно, но абсолютно бессмысленно. Я могу придумать любую историю, чтобы удовлетворить его, — он пожал плечами и, помолчав, задумчиво постучал пальцем по подбородку. — Вскроешь эту безвкусную вещицу, и я отвечу на один твой вопрос. Правду. Будет ли он о содержащейся в телефоне информации или нет, решать тебе.
Шерлок даже подался вперед, так хотелось ему прочитать на лице Мориарти эту пресловутую правду.
— Тебе придется доказать, что твой ответ правда, — тут же сказал он, уже понимая, что попался в ловушку Джима.
Мориарти не сдержал хитрой улыбки.
— У меня нет ни одной причины не соблюдать правила мной же придуманной игры. Но если ты сомневаешься… Какие именно гарантии тебе нужны? Быть может мне поклясться на Библии? — он с преувеличенным трепетом возвел глаза к потолку и снова усмехнулся.
Шерлок прищурился, наблюдая за лицом Мориарти: Джеймс выкаблучивался как мог, сбивал с толку и раздражал. Прочесть Мориарти было трудно. Трудней, чем Ирэн Адлер, Майкрофта или кого-бы то ни было. Пожалуй, никто другой в мире не был столь интересен и столь опасен для Шерлока одновременно. Его гримасы, паясничество и постоянная смена настроений не давали разглядеть ничего важного. Шерлок мог лишь строить теории касательно того, какие планы роились в голове Мориарти, но и этих теорий было достаточно, чтобы Шерлок не переставал восхищаться: Джим так и оставался загадкой. Самой главной загадкой за всю карьеру детектива. Ничто не могло сравниться с возможностью залезть в голову к гению криминального мира. По сравнению с этим, телефон какой-то умелой любительницы острых ощущений казался сущим пустяком, очередной загадкой от Мориарти.
— Это будет твоя забота, как заставить меня поверить, — Шерлок усмехнулся в ответ: игра началась, и она очень нравилась ему. — Мне нужен Джон, чтобы он высказывал свое мнение, пока я буду решать задачу, — продолжил он, рассматривая телефон. — Будешь Джоном?
Джим издал неподдельно возмущенный возглас и мотнул головой, словно пытался вытряхнуть из неё только что услышанные слова.
— Я, безусловно, польщен, но боюсь, не справлюсь с бременем подобной роли, — ядовито процедил он. Впрочем, это не помешало ему скрыть ярость за оскалом и равнодушным взглядом. — Носить тапочки в зубах за инфантильными детективами с раздутым самомнением слишком ответственно.
Шерлок радостно дернулся: ему удалось! Мориарти не играл! Всего секунду, но это было искренне. Как Шерлок и подозревал, они были схожи с Джимом больше, чем казалось на первый взгляд, и тщеславие было слабой стороной обоих. Джеймс не выдержал и намека на сравнение с простачком Джоном, как не выдержал бы и Шерлок. Холмс откинулся в кресле, мысленно помечая файл «Мориарти»: теперь появился шанс вытянуть из него гораздо больше, чем один вопрос. Джим не желал быть на вторых ролях — отлично, он мог быть королем, если бы захотел.
— О, узнаю этот взгляд, — Мориарти снова развеселился. — Ты уверен, что тебе удастся обойти меня, — протянул он приторным голоском. — Что же, если это поможет тебе быстрей разобраться с кодом, я готов подыграть тебе.
На последней фразе Мориарти словно выдохся. Он замолчал, немигающим взглядом глядя на раскинувшегося в кресле Холмса, и провёл ладонью по лицу, словно стирая с него все краски: осталась лишь пустая равнодушная скорлупа, казалось, улыбнись Джим, и она испещрится трещинами, а потом и вовсе рассыплется. Шерлок тут же напрягся. Эта перемена в его лице означала, что шутки кончились, что-то явно происходило. Что-то, о чем не знал Шерлок. Он буравил взглядом Джима, снова пытаясь прочесть, но информации не хватало. Телефон, шифр, Рим. Почему Рим? Что Мориарти может понадобиться именно в Риме? Он мог увезти Шерлока куда угодно, пока тот был в отключке, центр Европы — не самое укромное место на свете, учитывая, что Майкрофт в поисках брата легко может прочесать как всю Британию, так и другие страны. Мориарти не делает ничего просто так. Или делает? Ради удовольствия? Игры?
Пока Шерлок размышлял, Джим извлек из кармана свой мобильный и воодушевленно сообщил:
— Прости, дорогуша, но я должен покинуть тебя, — он, не глядя на экран, быстро набрал смс.
Шерлок наклонил голову к плечу, пытаясь проследить за движением его пальцев, но это не принесло никакого результата.
— Что мешает мне исчезнуть вместе с телефоном, пока тебя не будет? — спросил он.
— Ничего, — Джим замер на полпути к двери. — Но что-то мне подсказывает, что ты не исчезнешь, — безэмоционально добавил он.
Шерлок рывком поднялся на ноги.
— Тогда мне тоже стоит прогуляться, — он повел плечами, словно разминая затекшие конечности.
Нужно было сообщить Майкрофту, что он жив и что его не надо спасать. И Джону. И подышать свежим воздухом — тоже. Надо было проследить за Джимом.
— Твоё право, — между тем отозвался Мориарти. — Тут недалеко прекрасные виды, — прозвучало несколько угрожающе, но разве был смысл просто просить Шерлока не вмешиваться в его дела?
— Покажешь мне? — тот поднял брови.
Не то, чтобы Шерлок всерьез рассчитывал на прогулку в компании Мориарти, но оставить за собой последнее слово… Это было очень в духе их разговоров, пусть даже большинство из них происходили без встреч и слов. Шерлок переступил через собственную блевотину, оказываясь в опасной близости с Джимом. Джон наверняка назвал бы это крайне безрассудным. К счастью, Джона здесь не было.
— Покажу, — внезапно согласился Джим. — Если обещаешь быть паинькой и не лезть не в своё дело. Хотя кому я это говорю?
На лице Мориарти происходила такая смена самых разных эмоций, что Шерлок, в своей попытке разобраться в них, даже на мгновение потерял нить их разговора. Рядом с Мориарти внимание рассеивалось, что само по себе в отношении Шерлока было странным, а в отношении главного врага, самого опасного человека… Мориарти сбивал с толку, мельтешил, даже если молчал и смотрел как сейчас. Невозможно быть настолько гениальным актером, столь успешно скрывать себя, повторял про себя Шерлок. Ты выдашь себя мельчайшими деталями: внезапной морщинкой или движением зрачков. Но как же трудно уловить эти детали! Как мучительно постоянно вглядываться в подвижное лицо и пытаться поймать на нем что-то… Шерлок, пожалуй, и не знал до конца, что же он так отчаянно пытался уловить, но как была прекрасна эта погоня за неизвестным призом!
— Что? — Шерлок мотнул головой.
— Ку-ку, есть, кто дома? Позовите Шерлока, — почти пропел Джим. Он протянул руку и легонько постучал пальцем по лбу Холмса. — Я сказал, что ты можешь пойти со мной, — повторил он.
— Хорошо, — Шерлок снова мотнул головой, словно прогоняя морок. — Прекрасно!
То ли остаточное действие транквилизатора давало о себе знать, то ли здесь было слишком душно, но Шерлок чувствовал, что теряет позиции в этой перепалке. Надо было срочно сменить обстановку. Улицы Рима вполне подходили для этого — Шерлок никогда не был в Риме прежде.
На улице наваждение и правда развеялось, дышать стало легче, хотя жара и обещала медленно свести с ума. Джим быстро двинулся по улице, через десяток шагов свернул в непримечательный магазинчик и вышел оттуда в кепке и солнечных очках. Шерлоку он тоже прикупил маскировку, но скорее ради забавы, чем действительно рассчитывая сделать того незаметным — сунул ему в руки дурацкую шляпу с широкими полями и путеводитель по Риму.
— Твой дорогой брат беспокоится, — между тем сообщил Мориарти, глянув на экран телефона. — Спрашивает, не голоден ли ты? Не перегрелся на солнышке? Передать ему привет?
— Майкрофт всегда беспокоится, — отмахнулся Шерлок, отстраненно отмечая про себя, что необходимость оповещать Майкрофта о своем местоположении отпала.
Сейчас ему было не до брата и его заботы, даже Джим отошел на второй план: Шерлок изучал и познавал. В свое время он ни раз поражал Джона и других обывателей своим потрясающим знанием Лондона, его мельчайших деталей — звуков, запахов, негласных законов. Город жил своей жизнью, о которой Шерлоку было известно все досконально. О Лондоне, но не о Риме. Но никакой путеводитель ему был не нужен — Шерлок раздраженно пихнул его во внутренний карман пиджака. Оказавшись впервые в столице Италии, Холмс буквально захлебывался новой информацией, стараясь впитать в себя сразу все: расположение улиц, кафе, людей, снующих вокруг. Пытливый ум мгновенно выделял важное и не очень, то, что могло пригодиться ему в этом городе, ведь неспроста Мориарти привез его именно сюда. Шерлок стрелял глазами вокруг, пальцы подрагивали от напряжения. Надо было как можно скорее из неизвестного сделать известное, иначе с этим городом не получилось бы работать.
Тем временем Джим резко придвинулся, встав на цыпочки, нахлобучил Холмсу на голову шляпу и, изобразив на лице сумасшедшую улыбку, сделал снимок на фронтальную камеру своего телефона.
— Какое уродство, — Мориарти был почти горд собой. — Скину этот шедевр Майкрофту, чтобы избежать дальнейших вопросов, — весело пояснил он, и выбросив шляпу в ближайшую урну, снова зашагал по улице, не оглядываясь на Шерлока.
Тот пропустил мимо своего внимания «селфи» с Мориарти — это не имело сейчас никакого значения. Он шел за Джимом, запоминая буквально каждый сантиметр дороги, выстраивая в голове карту местности со своими собственными пометками.
— Что ты ищешь? — в итоге спросил он, когда посчитал, что на первое время информации достаточно.
— Одно милое местечко, — отозвался Джим, прищурившись и, видимо, выискивая нужную вывеску.
Вскоре Мориарти, коротко кивнув Холмсу, плюхнулся за ближайший столик, стоящий прямо на улице.
— L'acqua con ghiaccio, per cortesia, — произнёс он, приклеив на лицо любезную улыбку. — E porgo i miei cordiali saluti alla madre di Sig. Chiari [2].
Официант кивнул и обратил своё внимание на Шерлока.
— Che cosa vorebbe, Signore? [3]
— Ја ништа месо које се могу брзо кувана. Хамбургер [4], — отозвался Шерлок, мгновенно определяя в официанте иммигранта.
«Не надо рисоваться перед всем миром», — так обычно говорил Джон. Рисоваться перед Мориарти было просто необходимо для собственного спокойствия.
Официант же одновременно и испугался, и преисполнился благодарности к Холмсу, засуетился, накрывая на стол. Едва Джим успел сделать глоток воды, тот протянул его свернутую пополам газету и сказал:
— Sig. Chiari vi ringrazia per la partecipazione [5].
— Не сомневаюсь, — уже по-английски хмыкнул Джим, сняв очки, бегло глянул на первую страницу газеты и заказал еду для себя.
Шерлок впился глазами в газету Мориарти. Ничто больше не имело значения: здесь и сейчас Джим вершил свои преступные дела, позволив Шерлоку наблюдать. Так ли это? Не пытается ли он сбить его с верного следа? Куда на самом деле стоит смотреть? Ирэн Адлер похвалила его за это умение — смотреть и видеть, но с Мориарти все было гораздо сложней, гораздо сложней и интересней.
— Зачем ты привез меня в Рим? — повторил Шерлок самый главный вопрос.
Ему была нужна зацепка. Маленькая, даже ничтожная, но реальная. Он очень хотел получить ее от Мориарти, но тот, скорей всего, не планировал ему помогать.
— Ну, что ты заладил, зачем да зачем? — Джим нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Считай это порывом души, — он стрельнул глазами и тоскливо вздохнул. — Одному путешествовать такая скука, — Мориарти откинулся на спинку стула, расслабленно вытянулся и мечтательно прикрыл глаза.
Но Шерлока такой ответ предсказуемо не устроил. Он возмущенно хмыкнул и продолжил сверлить его взглядом.
Открыв глаза, Джим небрежно подвинул к нему свежий выпуск «L'Osservatore Romano» [6]. Газета выпускалась на итальянском, но для Шерлока это не могло стать проблемой. На первой странице пестрела фотография правительства Святого престола в полном составе во главе с собирающимся в отставку Папой Римским. Заголовок гласил:
«Избрание нового понтифика. Ватикан готовится к конклаву».
— Мне не интересна политика католической церкви, — тут же отозвался Шерлок. — Все это в ведомстве Майкрофта, как и любые игры политических деятелей и прочих, — Шерлок с брезгливостью отодвинул от себя газету.
Церковь не входила в круг его интересов с тех пор, как он отказался посещать воскресную службу с родителями в шесть лет. Разочарованный вздох выдал его с головой: он рассчитывал, что у Мориарти здесь будут дела поинтереснее. Даже если тот планирует убийство Папы… Шерлок на минуту попытался представить возможные варианты, но понял, что об особенностях зашиты понтифика, знает слишком мало. Такое дело могло бы его заинтересовать, конечно, однако известно, что проще убить популярного человека и выйти сухим из воды, чем, к примеру, своего друга-рядового служащего какой-нибудь жалкой конторы. Ведь все обычно упирается в мотив.
— Согласен, это не так возбуждает, как ребусы и погони, — Джим усмехнулся, — но думаю, тебе будет все-таки интересно послушать, — он сделал еще один глоток воды и продолжил: — Знаешь ли ты, что церковь давно вышла за рамки разумного политического вмешательства? Это Пьетро Паролин, — он ткнул пальцем в снимок, — кардинал, дипломат, куриальный сановник. Широкой души человек, скажу я тебе. Живет в аскезе, служит Богу и… по совместительству владеет восемью крупными оружейными складами в разных уголках Италии. Является руководителем тайной религиозной группировки, деятельность которой все быстрее набирает обороты. Согласен, скука смертная, что может быть интересного в терактах, но с некоторых пор сферы наших с Паролином интересов совпадают. И мне это не нравится, — последнюю фразу Мориарти процедил сквозь зубы, даже не стараясь скрыть своё истинное отношение. Немного помолчав, он добавил, снова ткнув в снимок: — А это Винсент Джерард Николс, архиепископ Венсмистера. Приехал на конклав. Представляет интересы Паролина в Лондоне, причастен как минимум к четырем религиозным терактам. И готовит еще один, здесь, в Риме.
Джим вдруг резко умолк и нахмурился.
— Впрочем, эти подробности и правда не должны тебя заботить, — легкомысленно протянул он. — Код, вот твоя задача.
Мориарти замолчал и преувеличенно заинтересованно принялся еду, что поставил перед ним официант, Шерлок же к своей тарелке даже не притронулся. Он впитал в себя всю информацию, что дал ему Мориарти, хоть подобное интересовало его не более, чем расположение звезд на небосводе, когда Луна находится в Юпитере, однако… Однако это был Мориарти. То, что интересовало его, автоматически становилось на первую ступень важности в живом мозгу Шерлока. Пожалуй, Джим мог бы рассказать ему про особенности национальных танцев туркменов, и это тоже было бы крайне важно и нужно. При всём этом, Шерлока иррационально не привлекали дела такого рода — крупные политические интриги казались ему скучнее убийства деревенского пастора в пригороде Лондона. И сейчас внутри Шерлока происходила борьба интересов: его личность против Мориарти. Впрочем, как всегда.
Напряженный анализ прервало что-то извне. Шерлок вернулся к реальности.
— Кажется, у святых отцов есть не только пистолеты, но и шпионы, — он указал взглядом на мужчину на другом конце улицы, нарочито громко выкрикивавшего какой-то рекламный слоган и не спускавшего с них глаз.
Джим едва заметно кивнул и продолжил методично наматывать пасту на вилку. Не подавая вида, он спокойно отправил её в рот, прожевал, аккуратно промокнул рот салфеткой, сделал глоток воды и только после этого произнес одними губами:
— Разделимся.
Он быстро выудил из газеты сложенный в несколько раз листок бумаги, сунул его в карман и с шумом отодвинул стол.
— Что ж, любовь моя, пора, — громко возвестил Мориарти и кинул на стол пятьдесят евро. — Загляну в уборную, так что не жди, я догоню, — после чего он резко наклонился к Шерлоку, якобы в желании запечатлеть на его щеке поцелуй.
Губы и правда коснулись кожи — едва ощутимо, мазнули в паре сантиметров от уха, но нежностью тут и не пахло. Джим прошипел:
— Страница семьдесят семь, Пьяцца Навона, через час, — он тут же отстранился, вежливо улыбнулся официанту и прошел внутрь кафе.
Шерлоку понадобилось несколько секунд, чтобы оправиться от удивления и мысленно отругать себя: неужели он и правда ожидал от Мориарти поцелуя?! Это было в высшей степени глупо, в стиле, пожалуй, даже не Джона, а Молли Хупер. Еще десять секунд потребовалось, чтобы прокрутить в своей голове полученную недавно информацию о городе и определить, что по пути сюда площади с названием «Навона» они не встречали. Час ходьбы? Перед глазами запестрели улицы, по которым они шли, выстраиваясь в схему, но этого явно было мало, чтобы найти неизвестную площадь в неизвестном городе. Да и откуда в его голове взяться подробному плану? Понимание озарило его. Страница семьдесят семь. Чертов гений Мориарти, все предусмотрел! Шерлок наконец вспомнил о лежащем в кармане путеводителе. Быстро пролистав его, он нашел нужный маршрут, сконцентрировался, чтобы запомнить, и поднялся из-за стола. Он попросил сигарету у проходившего мимо официанта, уронил ее, присел, чтобы поднять… Когда зазывала на улице спохватился, Шерлок уже двигался уверенной походкой в нужную сторону.

***
Свернув с Виа Сантамаура на Адреа Дория, Джим сбавил шаг и проскользнул во двор одного из зданий через приоткрытую решетку, следом к неприметной двери и пару раз постучал по ней костяшками пальцев. Замок щелкнул, два черных глаза — точь-в-точь таких же, как у него самого — уставились сквозь приоткрывшуюся щель.
— Реган, — облегченно выдохнул Мориарти.
— Слава Богу, моя записка все-таки добралась до тебя, — выдохнула девушка, открывая дверь шире и впуская Джима внутрь. — Я боялась, что ее перехватят, — она порывисто обняла его.
— Ну, и дыра, — проворчал Мориарти, брезгливо оглядываясь. — Кьяри отлично поработал, замаливает грехи? — отстраненно протянул он и, закончив с осмотром дрянной во всех смыслах квартирки, внимательно всмотрелся в лицо своей сестры. — Хотя то, что он трахает служительницу Господа нашего, ни одно причастие не искупит, — Джим едва успел увернуться от пощечины, но добавил с издевкой: — Да-да, прости, я совсем забыл про ваши настоящие чувства!
— Прекрати! — обиженно воскликнула Реган. — Не говори так! Я этого не заслужила.
— Ты заслужила, что похуже, раз вляпалась в это дерьмо, сестренка, — раздраженно отозвался Мориарти. — Но я тебя вытащу, так что, будь добра, заткнись и слушай!
Губы Реган затряслись от бессильного гнева, но она промолчала.
Мориарти бегло глянул на экран телефона — по его расчетам Холмс должен был быть на условленном месте через полчаса.
— До конклава два дня. Мои информаторы сообщили, что Николс уже организовал доставку бомбы в Ватикан. Твой ненаглядный Кьяри будет вынужден делать так, как ему прикажет Паролин, поэтому ты станешь связующим звеном вместо него.
— Что именно мне нужно сделать? — хоть ее голос и дрожал, в глазах Реган не было страха, Джим не сдержал ухмылки и кратко пояснил:
— Провести моих людей в Ватикан. Эта бомба не должна взорваться.

***
Шерлок опаздывал. Что бы о нем не думал тот же Джон, волшебными способностями Холмс не обладал и не мог идеально ориентироваться в незнакомом городе с первых минут пребывания. В итоге он плутал по одинаковым улицам, хаотично запоминая их названия, и то и дело сверялся с путеводителем.
В очередной раз явно не туда свернув, он почему-то начал нервничать. Ему уже казалось, что, если он срочно не найдет чертову площадь, случится что-то непоправимое. Причем Шерлок знал, что случится не с ним, а с Джимом. В итоге, спустя десять минут беспорядочных метаний среди однообразных кафе и магазинов, Холмс вспомнил, что есть самый эффективный способ: спросить у местных.
Через пятнадцать минут он уже торопился в указанном направлении, пытаясь на ходу проанализировать причину свой внезапной паники, которая не проходила.
Шерлок шел все быстрее. Странное чувство — возможно, интуиция — гнало его вперед. Но вот он наконец вышел на огромную площадь и, дойдя до ее середины, замер у фонтана «Четырех рек», не зная, где конкретно искать Мориарти. Отстраненно рассматривая аллегорические изображения Дуная, Ганга, Нила и Ла-Платы, Холмс прошелся вокруг и вдруг заметил Джима почти у самой дороги. Одновременно с этим его внимание привлек черный автомобиль с классическими затемненными стеклами, резко выруливший с прилегающей к площади улицы. Мориарти как раз отвернул голову, явно высматривая Шерлока с другой стороны, и Холмс ринулся вперед, увидев, что из окна машины высунулось дуло снайперской винтовки. «Винтовка Мосина», — привычно отметил детектив, сбивая Джима с ног под резкий звук выстрелов.

-
1 Все дороги ведут в Рим. (лат.)
2 Воды со льдом, будьте любезны. И передайте мистеру Кьяри наилучшие пожелания для его матери. (итал.)
3 Что желаете, сэр? (итал.)
4 Мне что-нибудь мясное, что можно быстро приготовить. Бургер.(серб.)
5 Мистер Кьяри благодарит вас за участие. (итал.)
6 L’Osservatore Romano (с итал. — «Римский обозреватель») — официальный печатный орган Святого Престола. Издание охватывает всю публичную деятельность папы римского, публикует передовые статьи важных церковнослужителей и печатает официальные документы после их выпуска.
Фрагмент камеи «Похищение Ганимеда»
Камея "Жертва Дионису"
Камея "Персей и Андромеда"
Камея "Дионис на колеснице"
Камея "Диоскуры на конях"
Камея "Орфей"
Камея "Психея в рабстве у Венеры"
Камея "Геракл у Омфалы"

запись создана: 31.10.2016 в 01:29

@темы: Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Romance, Fanfiction, Творчество

---

Фанфик: Движение астероидов

[Клевер]

Название: Движение астероидов
Автор: Клевер, Dreamy_lunatic
Бета: Your song
Размер: мини, 1883 слова
Пейринг/Персонажи: Джим Мориарти/Шерлок Холмс
Категория: слэш
Жанр: Тёмная сказка
Рейтинг: G
Саммари: Кроссовер с "Маленьким принцем".
Предупреждения: Поклонникам Экзюпери читать с осторожностью
Критика: возможна в мягкой форме

Самого главного глазами не увидишь. Нужен оптический прицел.



В детстве я мечтал быть математиком. Когда мне было шесть лет, я написал уравнение третьего порядка и нарисовал по нему график. Но взрослые ничего не поняли. Они сказали: это шляпа.
Тогда я написал уравнение рядом с графиком и показал им. Мне казалось, что теперь они поймут, но они снова сказали, что я просто нарисовал шляпу.
А потом я аппроксимировал кривую полиномом третьего порядка. И взрослые сказали мне, что математика совершенно бесполезна, если все, на что она годится — это описывать шляпы. Они советовали мне приобрести настоящую профессию — например, криминального консультанта.
И тогда я перестал решать уравнения и начал изучать полезные науки: экономику и политологию, чтобы влиять на правительство; криминалистику, чтобы никогда не попадаться; химию и биологию, чтобы составлять яды; и, конечно, психологию. Когда я встречался с кем-нибудь, кто казался мне интересным, я показывал ему свой график, но все говорили: это шляпа.
Так и текла моя жизнь. Я уж было думал, что я один такой на всем белом свете, когда случилось непредвиденное.
Я прилетел в Лондон из Америки, где читал лекции в Массачусетском технологическом. Я сел в такси и даже не смотрел, куда еду, как вдруг таксист сказал странные слова, которых я ни от кого раньше не слышал. Он спросил меня, отчего люди не думают, и сказал, что с радостью отравил бы всех, кто не хочет думать.
— У людей уже не хватает времени что-либо узнавать, — предположил я. — Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы мозгами, и потому у людей больше нет мозгов.
Я показал ему свой первый график, он посмотрел на него и сказал, что это удав, проглотивший слона. Так я понял, что больше не одинок.
Он травил своих пассажиров, а я переводил деньги его детям за каждого убитого идиота — потому что какой смысл иметь много денег, если не помогать своей планете становиться лучше? Когда я узнал, что он погиб, мне стало грустно, но я не заплакал. Ведь на его след вышел один детектив, за которым я наблюдал уже давно. Но я не стал показывать детективу свои графики. Нелепо дарить кому-то подарок, который хотел бы получить сам. Я дарил ему убийства и ограбления, и думал, что, как ни странно, в чем-то взрослые оказались правы. Криминальный консультант — действительно куда более уважаемая профессия, чем математик.
В этой профессии, скажу без скромности, я добился впечатляющих результатов. Я считался лучшим консультантом не только в Европе, но и в Азии. Америка и Россия пока были вне игры, но и они вскоре должны были склониться передо мной.

***


Однажды я решил придумать универсальный код, способный открыть любую дверь. Я заперся в своем доме — красивом доме из розового кирпича, в окнах у меня стояла герань, а на крыше прогуливались голуби — и изо всех сил работал над проблемой. Когда я пытался вскрыть одну очень хитрую защиту, я вдруг услышал:
— Пожалуйста, загадай мне загадку.
Я вздрогнул. Сюда никто не мог пройти, отыскать мое жилье было просто невозможно. Поэтому сами представьте, как я удивился, когда я увидел рядом с собой детектива в черном пальто и синем шарфике.
— Как ты меня нашел? — спросил я.
Он посмотрел на меня и повторил:
— Пожалуйста, загадай мне загадку. Мне так скучно!
Я не хотел отвлекаться от кода, поэтому просто достал свой первый рисунок и протянул ему. Каково же было мое удивление, когда он сказал:
— Нет-нет, уравнения и графики — это слишком скучно. Я хочу серийного убийцу!
— Ты знаешь математику? — удивился я.
— Немного, — ответил Шерлок (так звали детектива), — когда очень скучно и нечем заняться, я решаю уравнения. Однажды я решил сто сорок три уравнения за один вечер.
— Значит, в тот вечер тебе было по-настоящему скучно? — спросил я.
— Когда мне по-настоящему скучно, я делаю себе инъекцию семипроцентного раствора кокаина, — ответил он, — пожалуйста, загадай мне загадку.
И я сдался.
— На берегу Темзы лежит мертвый человек, — сказал я, — вот тебе фотография. Когда узнаешь, почему он умер, приходи. Я буду загадывать тебе любые загадки, потому что мы с тобой так не похожи на остальных людей. Словно все родились тут, а мы упали с неба.
— С неба? — удивился он.
— Да, мы пришли сюда с разных планет, и твоя не похожа на мою. Но ни ты, ни я не родились на планете, которая вращается вокруг Солнца.
— Вокруг чего? — не понял Шерлок, и я рассмеялся. Ведь только тот, кто пришел сюда из другого мира, может не знать строение Солнечной системы.

Он стал приходить ко мне все чаще, и универсальный код становился все менее важным для меня. Я был ему нужен.
Но и он был нужен мне. Однажды он нашел детей министра, которых я травил ртутью, и принес сказки братьев Гримм, которые я оставил как подсказку.
— Говорят, что в сказках побеждает добро, — сказал он, — но в этих сказках все очень странно.
— Взрослые забыли эту истину, — сказал я, — сказки должны быть страшными. Они вырезают из них все кровавые подробности, и сказки становятся похожи на рождественскую пастилу: мягкие и безвкусные. В настоящих сказках добрые герои действуют так же, как злые — вся разница в том, кто победит.
— В том, кто победит, — повторил он, чтобы лучше запомнить.
— Взрослые умиляются детям и называют их идеалом, а потом ругают, когда дети убивают кошек и отрывают крылья бабочкам. Но безжалостность и жестокость сказок не меньше, чем безжалостность и жестокость детей. Взрослые говорят, что дети — милые, послушные и счастливые. Вероятно, они говорят о мертвых детях, потому что никогда не разговаривали с живыми. Быть ребенком — не значит быть идиотом. Это значит быть самим собой.
— Быть самим собой, — сказал он, чтобы лучше запомнить.

***


На следующий день он был очень грустным, и я спросил, что случилось.
— Джон сказал, что ты неправ, — ответил он. — Джон сказал, что нужно быть добрым и сочувствовать жертвам, а не радоваться новым убийствам.
Джон, насколько я понял, был его другом. Они жили вместе, и на этом основании он читал Шерлоку мораль.
Они встретились, когда Шерлок искал себе квартиру. Джон был для него всего лишь отставным военным, одним из тысяч, а Шерлок был для Джона просто возможным соседом, но когда произошла история с таксистом, Джон ради Шерлока убил человека, и они стали друзьями. Дружба, основанная на пролитой крови, прекрасна, и потому я пытался не говорить о Джоне слишком плохо.
— Мне кажется, — заметил я, — что Джон пытается тебя приручить.
— Что значит приручить? — спросил Шерлок. Он был слаб в социальных науках.
— Приручить — значит создать узы.
— Что такое узы? — спросил Шерлок.
— Это очень старое слово. Оно означает цепи, оковы, путы.
— Он хочет приковать меня? — удивился Шерлок.
— Да. Многим это нравится. Помнишь, ты рассказывал, как вы бегали по Лондону, скованные наручниками? Тогда он приручил тебя.
— Я не хочу быть прирученным, — сказал Шерлок. — Приятно побегать по Лондону в оковах, но еще приятнее вскрыть их и почувствовать свободу!
Я улыбнулся.
— Можешь быть уверен, — сказал я, — я-то уж точно никогда не захочу тебя приручить.

Однажды я показал ему звездное небо.
— Помнишь, — сказал он, — ты говорил, что мы упали с разных планет. Ты ведь все знаешь о звездах. Скажи, с какой упал я?
— У меня есть серьезные основания полагать, что ты прилетел с планетки, которая называется "астероид В-612". — ответил я. — Этот астероид открыл один астроном, и даже сделал доклад, но поскольку он был одет в линялую футболку и зеленые трусы, никто ему не поверил. К счастью, на следующий год он повторил свой доклад, и, поскольку на сей раз он надел костюм от Вествуд, ученый мир признал астероид В-612 и внес его во все реестры.
Шерлок засмеялся.
— Все не можешь забыть, как я не позвонил тебе?
Я еще раз посмотрел на звезды.
— Знаешь, что прекрасно в звездном небе? — спросил я. — Где-то там, невидимый человеческому глазу, летит твой астероид. Когда-нибудь, когда я убью тебя, я напишу книгу о движении астероидов. Это будет моя маленькая шутка.
— Почему ты меня убьешь? — удивился Шерлок.
— Во вселенной есть один закон: ты навсегда в ответе за тех, кого приручил. Поэтому, если кого-то приручил, то приходится и убивать. Иначе, когда уйдешь от них, они будут плакать.
— Но если ты убьешь меня, Джону будет грустно. И миссис Хадсон, и Лестраду.
— Тогда, если я захочу убить тебя, я дам тебе выбор, кому умереть — тебе или твоим друзьям.
— Это очень романтично, — сказал Шерлок.
— Романтика не всегда связана со смертью, — заметил я.
— Я знаю, с чем она связана, — возразил Шерлок, — но тело — это всего лишь транспорт.
— Я знаю, почему ты так думаешь. Ты ценишь логику и дедукцию, а все остальное считаешь помехой. Но те, кто думает так, в конце концов засыхают и становятся такими же, как взрослые — занудными и педантичными. Ты любишь мои игры — разве мог бы я придумывать их, если бы занимался только логикой? Самого главного разумом не постигнешь.
И тогда я увидел, как расширяются его зрачки.
— Самого главного разумом не постигнешь, — повторил Шерлок, чтобы лучше запомнить.
Он склонил голову и, закрыв глаза, прильнул ко мне губами. Это было как самое прекрасное убийство! Самое совершенное преступление! Это были не простые ласки — они родились из точно выверенных логических цепочек, просчитанных математических формул. Это были встречно-параллельные внутримолекулярные реакции, где изменялись степени окисления наших атомов. Движения его губ стали воплощением всех предыдущих игр и загадок. В них были красота и совершенство моих головоломок, восторг его озарений, выражение искреннего восхищения и священного трепета. Это был лучший подарок мозгу. Когда я был маленьким, так шёл на дно Карл Пауэрс. Так же и я тонул, отдаваясь на волю этим нежным прикосновениям.
Когда все закончилось, мы еще немного постояли у окна.
— Знаешь, что самое прекрасное в городе? — спросил он. — То, что в нем незримо происходят убийства и спрятаны заложники с семтексом. Смотришь на огни и думаешь: где-то там новый подарок от Джима.

***


В то утро, когда я решил убить его, он был особенно молчалив.
— Ты грустишь, — заметил я, — разве ты не помнишь, что у тебя есть выбор? Твои друзья умрут вместо тебя, если ты не захочешь.
— Я рад, что ты нашел, в чем проблема с твоим кодом, — ответил он, и я удивился: я не сказал ему, но универсальный код и правда был дописан.
— Шерлок, Шерлок, — я чувствовал, как меня затапливает нежность, размерами превосходящая вселенную, — посмотри с крыши в последний раз. Я не просто убиваю тебя, Шерлок. Когда люди исказили сказки, они перестали понимать смысл любви, любовь тоже стала для них безопасной и выхолощенной. Только тот, кто с детства знал, что никто не спас Красную Шапочку, знает все оттенки любви, от небесно-голубых до багровых. Любовь приносит страдания и смерть, но те, кто отказывается видеть эту ее сторону, никогда не узнают и настоящего наслаждения, и всю жизнь будут питаться суррогатами. Только ты и я знаем изнанку вещей, Шерлок. Сегодня ты спрыгнешь с крыши Бартса и улетишь обратно на свой астероид. Твое тело слишком тяжело, чтобы взять его с собой в такое путешествие, хоть ты и считаешь его транспортом.
— Мне будет больно?
— Ну что ты. Умирать совсем не больно, это даже интересно. Смотри!
Я выстрелил себе в рот из поддельного пистолета — я обманул его, но это была ложь во спасение.
Я лежал на крыше, устремив взор в чистое небо, и улыбался. Шерлок подошел к краю, отбросил телефон, раскинул руки — и полетел вниз, а я встал и кинулся спускаться, чтобы увидеть, как он лежит на асфальте.
Но вот что странно. Когда я прибежал к месту падения, тела там не было. Возможно, я ошибся, и оно было не таким уж тяжелым.

* * *


Это фотография Бейкер-стрит. Я знаю, вы часто видели ее в кино, но посмотрите еще раз, внимательно. Если вам случится бывать в тех местах, если вы пройдете по этой улице и вас встретит высокий кудрявый брюнет в синем шарфике, если он с первого взгляда расскажет о вас всё, если он назовет вас идиотом — пожалуйста, не мешкайте, умоляю вас, напишите мне. Сообщите, что он жив.
И тогда я убью всех его друзей.

@темы: Rating: G, Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Humor, Category: Crossover, Fanfiction

---

ПРО СЛИВ ДЖИМА, ЯКОБЫ СЛУЧИВШИЙСЯ В СЕРИАЛЕ

[gunEDEN]

Дублирую пост из собственного дневника:


Уже успела обсудить это на джимсоо, но кони все скачут и скачут, а избы горят и горят, поэтому скопирую сюда один из своих комментов. В конце добавлю немного гифок и скринов из серии для подтверждения всего сказанного, единственное, дубляж все-таки повлиял, чего я и боялась, поэтому некоторые фразы персонажей серии теперь звучат немного по-другому.


Пишет  gunEDEN:

15.01.2017 в 22:05

Bri An,

Получилось, что он просто таки консультировал Эвр и решил с ней связаться только из-за ее связи с Шерлоком.

— конечно. Эвр захотела увидеть Джима, потому что поняла, что он очень интересуется Шерлоком, а Джим согласился поговорить с Эвр, потому что она имеет какое-то отношение к Шерлоку. В серии все это и было показано, я уже просто не понимаю, как некоторые вообще увидели что-то другое? С таймлайном там какая-то путаница, соглашусь, но с таймлайном у них путаница всегда, поэтому я ориентируюсь на события, а не на даты, и получается, что знакомство с Эвр происходит вообще после Белгравии, потому что в разговоре с Майкрофтом Джим спрашивает, не посадит ли тот его снова в тюрьму? В тюрьме Джим сидел с конца Белгравии и до конца Собаки, а к этому моменту его игры с Шерлоком зашли уже очень далеко. У меня нет серии с оригинальной озвучкой, но в дубляже Эвр говорит, что они с Джимом прекрасно ладили, что он понял, что мертвым можно причинить гораздо больше неприятностей, а она - его посмертная месть. Но некоторые почему-то все ещё думают, что Джим был каким-то невинным посторонним мальчегом, честным и непосильным трудом заработавшим себе на вертушку и двух мордоворотов , Шерлоком не интересовался вообще, и что только гадкая Эвр за пять минут загипнотизировала его и сбила с пути истинного.
Просто не понимаю, где они это видят.

URL комментария


Теперь со скринами.
Про таймлайн


С датами в сериале давно неладно, мне сейчас лень искать и приводить какие-то доказательства, но я припоминаю, что некоторые этим уже занимались, специально выискивали какие-то несостыковки и ошибки в таймлайне, несовпадения в датах, потом на этих несостыковках выстраивали свои теории и т.д., что-то такое было, точно помню. Теориии не подтвердились, если я ничего не путаю, и не подтвердились, подозреваю, потому, что за датами в сериале никто особо не следит. Лень все это искать, повторюсь, я уже и так давно поняла, что по датам ориентироваться невозможно, приходится ориентироваться по мху на деревьях событиям. Показано, что к моменту первой встречи Джима и Эвр точно произошло две вещи:
а) Джим уже успел настолько заинтересоваться Шерлоком, что это смогла заметить даже Эвр из своего прекрасного далека:



б) Джим был выпущен из тюрьмы, в которую его засадил Майкрофт:

Опять меня арестуете?


В тюрьму Джим попал где-то после окончания Белгравии


и пробыл в ней до конца Собак. Сидел в камере и думал О НЕМ
(

это канон !!!!!!

)
, а потом его оттуда выпустили. И получается, что первый раз Джим встречается с Эвр именно после Собак , и что ни в один другой момент времени их встреча вообще произойти не могла, до начала сериала Джим ещё не успел ни отсидеть, ни к Шерлоку слегка поприставать, поэтому та часть его подвигов, которую он успел совершить с начала Этюда и до конца Собак навсегда останется его личной заслугой . К ней Эвр уж никак не приплетешь. А пять лет, упоминавшиеся в сериале, я полностью в этом уверена, были вставлены для зрителей обычных, цивильных, нефандомных, которые сериал покадрово не скринят, когда в нем что произошло помнят плохо, что его хронология в какой-то степени отличается от хронологии нашей вообще не знают. И это упоминание пяти лет было самым простым способом дать понять и им, когда примерно происходит встреча Джима с Эвр. Обычный зритель легко может вычесть эти пять лет из текущего 2017 и получить 2012 — год, кода в эфир вышел эпизод с теми же Белгравией и Собаками . Бинго. Вот так все просто.
Ладно, хватит про таймлайн. На выходе получается, что первая встреча Эвр и Джима произошла после Собак, случилась потому, что Эвр заинтересовалась Джимом, узнав про его явный интерес к Шерлоку, а Джим согласился на встречу, так как понял, что Эвр какое-то отношение к Шерлоку имеет.



И все завертелось.
Игра началась.

Про распределение ролей в игре
Некоторые, повторюсь, считают Джима марионеткой Эвр, и это особенно смешно, потому что сама Эвр так не считает . Я уже дважды посмотрела серию, но нигде, ни в одной фразе Эвр, ни в одном действии Эвр не нашла на это ни единого намека.

So, в ФП Эвр постоянно вспоминает Джима, часто говорит о нем, и в её словах нет не только никаких указаний на то, что он был её марионеткой, но даже сам тон, сам эмоциональный контекст (це) этих фраз исключает возможность того, что она Джимом хоть в какой-то степени манипулировала.
Потому что она никогда не говорит о Джиме снисходительно. Никогда не дает понять, что он был в чем-то неправ, где-то ошибся, чего-то не понимал, что-то не учел, хотя тому же Шерлоку она что-то объясняет постоянно. А Джимом такого просто нет. Думаю, если он был её марионеткой, её интеллектуальное превосходство над ним хоть как-нибудь подчеркнули бы, но этого просто нет, повторюсь.
Наоборот, по некоторым фразам Эвр можно понять, что Игру спланировал и в какой-то степени все ещё ведет сам Джим.



Джим мстит, его месть Эвр. (Про суть Игры когда-нибудь потом, наверное, но что-то я не верю, что это месть)

Приглашает в игру тоже Джим:


Проводником (или пилотом) по Игре является он же. Здесь есть ещё один милый момент, у Джима был брат, работавший на железной дороге, про брата знает и Эвр, боже, какая прелесть, да они прямо настоящие друзья, но хотелось бы спросить у Майкрофта, точно ли они встречались всего один раз? Я в этом сомневаюсь.

А вот управляющий говорит про ту их встречу на Рождество:




Понятно, когда это все началось. Она очень изменилась с того Рождества, как будто вы разбудили её.
— упс, больше похоже на то, что это Джим загипнотизировал Эвр, а не она его .


Сцена в кабинете управляющего Шерринфордом. Ватсон как раз узнает его голос (голос управляющего) на записи с Эвр, понимает, что происходит что-то не то, и спрашивает:


Если Эвр подчинила вас, то кто же теперь управляет тюрьмой?

После этого показывют Эвр, все ещё разговаривающую с Шерлоком, а затем, когда действие опять переносится в кабинет управляющего, на всех экранах появляется лицо Джима, а из всех динамиков начинает звучать его голос:


Итак, кто же теперь управляет тюрьмой? Эвр и Джим. Джим и Эвр.


Да и про Редберда она ему сразу сказала:


А Редберд это одновременно и ключ к пониманию того, что из себя представляет Шерлок, и объяснение, почему Шерлок стал именно таким, и главная тайна Шерлока, которую даже сам Шерлок не знал до финала ФП. Зато её знали Майкрофт и Эвр. И Джим тоже знал, спасибо за это Эвр. Поэтому я никак не могу считать его марионеткой и пешкой в чужой игре. Пешек в саму суть игры, в главную тайну не посвящают.

Ещё немного.
Как сам Джим называет её:

Девочка. А не гражданин начальник .


Конечно, я помню, что Эвр может подчинять себе людей, но кто-то способен сопротивляться этому, как Майкрофт, а кого-то ей и самой подчинять себе не хочется, потому что Эвр от них нужно что-то намного большее, чем простое подчинение, и поэтому с этими людьми у неё и отношения совершенно другие.

И вот как она говорит о себе с Джимом:


В дубляже было быстро поладили, но по смыслу ближе между нами сразу искра проскочила. Cambridge Dictionary не даст соврать:If two people get on like a house on fire, they like each other very much and become friends very quickly. Очень понравились друг другу, быстро стали друзьями — где здесь про марионетку и гипноз ?????

Короче, мне не хочется продолжать дальше, надоело, просто повторю, что в ФП нет ни малейшего намека на то, что Джим был марионеткой Эвр, наоборот, по ФП ясно, что он либо был совершенно равным и полноценным участником игры, либо сам спланировал Игру и взял в нее Эвр. Мне лично нравятся оба варианта. И что они явно были почти друзьями, мне нравится тоже.

Не знаю, возможно, в каких-нибудь интервью они все это переменят и опровергнут, возможно, когда-нибудь решат слить Джима и всё-таки сделают его марионеткой Эвр, но в самой серии я ничего подобного не вижу. В ней просто слишком много доказательств обратного.


Комменты закрываю, простите. Не могу по сотому кругу обсуждать то, от чего уже устала, что раздражает, во что совершенно не верю. Если кому-то нравится видеть в Джиме марионетку — пожалуйста. Но я ничего такого не вижу.

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock - Season 4

---

Новый тур на Sherlock BBC Fest

[Модератор Феста]

Добрый день, уважаемые участники сообщества!

По случаю выхода 4-го и, предположительно, последнего сезона нашего дорогого канона приглашаем вас принять участие во внеочередном смешанном туре "It Is What It Is" на Sherlock BBC Fest:

Прием заявок на тур пройдет в субботу (28.01.17) в два этапа в 13.00 и в 20.00 по московскому времени.

Заявки принимаются как kink, так и non-kink, никаких специальных требований к тексту нет.

коды баннеров

<a href="http://www.diary.ru/~sherlockfest/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/9/6/7/2967512/84754613.jpg"></a>

<a href="http://www.diary.ru/~sherlockfest/"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/9/6/7/2967512/84754636.jpg"></a>

@темы: Организационное, Serial: Sherlock - Season 4, Новости

---

Season 4 episode 3

[суровая розмари]

Всем привет! что, может обсудим третью серию?))

Спойлер!

Кто чего понял? Вы не разочарованы: это что же, нам только что сказали, что Мориарти был марионеткой Эвор?
И мне приглючилось — или сцена со стеклом была не лишена эротики?)) с кем там у неё был секс)

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Serial: Sherlock - Season 4

---

немного Эндрю с предпоказа 4х03

[Akitosan]

+

@темы: Andrew Scott, Serial: Sherlock, Serial: Sherlock - Season 4

---

Фанфик: Король-сорока

[Akitosan]

Название: Король-сорока
Авторы: Akitosan, =Лютик_Эмрис=
Гамма: Тиль-Тиль
Бета: Xenya-m
Размер: миди, 8120 слов
Канон: Шерлок BBC; "Джонатан Стрендж и мистер Норрелл" Сюзанны Кларк
Пейринг/Персонажи: Шерлок Холмс/Джим Мориарти, Джим Мориарти/Майкрофт Холмс
Категория: джен, слэш
Жанр: фэнтези, драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Майкрофт умер, и Шерлок вызвал эльфа, чтобы оживить его.
Примечание/Предупреждения: AU: Британия XXI века, в которой существует магия и волшебники; написано на спецквест ФБ-2016 для fandom Moriarty 2016, задание: «Быть свиньей не так-то легко. Тут без призвания не обойтись». Иоанна Хмелевская, иллюстрация by Marie Turner

Иллюстрация к тексту

Он не спит, но умер

Октябрь 2008

В комнате был Майкрофт.

Вернее, так: на кровати покоилось создание тьмы и света, что еще пару часов назад было Майкрофтом Холмсом, Первым волшебником Ее величества английской королевы. На полу лежали осколки от чайной чашки. Шерлок Холмс, Второй и уже пару часов как единственный в мире волшебник, подошел к кровати и первым делом понюхал губы мертвого брата: до него донесся слабый запах свежего яда. Лицо Майкрофта было спокойным и умиротворенным, Шерлоку показалось, что он сейчас проснется и скажет «О, Шерлок!». Но он не проснется, потому что умер, но не спит. Они даже не сделали ему промывание желудка. Они даже не попытались его спасти. Потому что обнаружили его поздно.

— Здесь ничего не трогали? — спросил Шерлок у стоявшего в дверях бледного и растерянного охранника. На лице охранника застыло выражение страха перед неведомым будущим Британии. Даже странно, что мертвецом здесь считался Майкрофт, а не он.

— Ничего, сэр. Мы взломали дверь, после того как его светлость трижды не откликнулся, и нашли его в таком виде. Сразу же позвонили вам.

Великий английский волшебник, на жизнь которого совершена тьма покушений, не отвечает на стук. О, разумеется, нужно подождать часок, пока он не умрет от быстродействующего яда. Истинно английское чувство сохранения чужих границ. Он умирал, пока они боялись потревожить его.

— Кто готовил чай?

— Ее уже ищут.

— Кто в курсе происшествия?

— Мы, вы и доктор, который констатировал смерть. Ни вашей матери, ни королеве ничего не сообщали. В прессу ничего не просочится.

Мы — это лучшие агенты секретной службы, приставленные для охраны главного национального достояния Британии. Бесполезные люди. С первого же взгляда заметно, что тело перемещали. Он сидел на кровати, пил чай и мгновенно почувствовал себя плохо. Чашка выскользнула из рук и разбилась. Дверь была заперта изнутри — почему? Он не распознал яд — почему? Он не доверял даже прачечной, в которой ему наглаживали рубашки.

Тем не менее он был мертв, и нужно было это исправить.

— Оставьте нас. Заприте дверь и не входите, пока я не позову. И если я трижды не откликнусь — замок уже сломан. И да… никому ни слова.

Дверь закрылась с той стороны, и Шерлок устало опустился на стул рядом с мертвым братом. Как это могло произойти с ними, такая нелепая смерть для столь великого волшебника. И самое страшное: если у Шерлока не получится сейчас то, чем он так долго пренебрегал, тогда он будет в ответе за всю английскую магию и это конец его жизни.

Едва Шерлок закрыл глаза и попытался вспомнить, в ушах зазвенели слова Майкрофта, сказанные им много лет назад: «Нет, Шерлок, только не это волшебство. Лучше смерть. Двести лет этого никто не делал, и ты не делай, пожалуйста, Шерлок».

Шерлок открыл глаза и взглянул на Майкрофта: его губы были сомкнуты. Он никогда ничего не скажет, если Шерлок немедленно не возьмет себя в руки.

Шерлок знал заклинание. Непредсказуемая магия, ледяная магия, страшная магия, нечеловеческая магия. Шерлок не знал ритуала и имел лишь примерные представления о магическом этикете. Как уговорить эльфа помочь ему? Шерлок не знал, нужно ли будет дать ему какой-то залог и чего могут желать эльфы взамен на свои услуги.

— Вся Англия смотрит на тебя, затаив дыхание, — хрипло сказал Шерлок. — Майкрофт не умер, но спал, и я разбудил его. Именно так я и скажу им. Никто не узнает, что и как я сделаю.

Он встал и быстро начал читать заклинание: он знал его наизусть.

Оно подействовало мгновенно, словно тот, кого он хотел видеть, замер где-то по ту сторону в ожидании его призыва. Что-то холодное, синее появилось там, где ничего синего не было. Повеяло осенним туманом, и Шерлок услышал тихий шелест крыльев и запах зеленых полей.

Посреди комнаты стоял невысокий, очень красивый джентльмен. Его кожа была бледна, словно мрамор, и наверняка так же холодна, темные волосы уложены столь тщательно, что отливали металлическим блеском. Точно так же поблескивали в темноте его глаза: словно старинный остро отточенный клинок. Одет он был как Шерлок — но костюм его был серо-синим, как северное море, а пальто — цвета грозового неба. Туфли сияли, как черные зеркала.

Шерлок не был уверен в том, что верно понял все, что читал о необходимости магического этикета, но главные пункты стояли у него перед глазами: прежде представься сам, затем попроси прощения, что отвлек от важных дел. После чего излагай просьбу — но в виде просьбы, а не приказа. Церемонии были очень важны при первом впечатлении.

Шерлок вежливо поклонился, словно это его только что вызвали из другого мира и удерживали под заклинанием, и заговорил, блестяще изображая почтительность и смирение:

— О досточтимый дух! Приношу искренние извинения за то, что оторвал тебя от важных дел. Мое имя Шерлок Холмс, я английский волшебник, не посетивший ни одной волшебной земли. Если бы не случилось событие, столь ужасное и непоправимое, я не побеспокоил бы ни тебя, никого другого из твоего великого народа. Вот мой наставник, он только что скончался. Можешь ли ты воскресить его из мертвых?

Выслушав эту, вне всякого сомнения, блестящую речь, его гость склонил голову на бок, словно птица. Темные блестящие глаза уставились на Шерлока пристально и очень внимательно.

— Очевидно, что ты — и вправду волшебник, — сказал он наконец. По тонким губам скользнула улыбка, словно свет фонаря по стене, и тут же исчезла. — Иначе я бы не явился на твой зов.

И более не обращая на Шерлока ровно никакого внимания, джентльмен в пальто цвета грозового неба сделал несколько плавных шагов к ложу, на котором лежал мертвый Майкрофт.

— Какой аристократичный профиль! — восхитился он, разглядывая его. — Какие утонченно-волевые черты! Твой наставник — потомственный аристократ?

Шерлок на мгновение замер: он привык к немного другому обращению. Но у него не было времени на обиды и прочие ненужные вещи: время уходило, дух Майкрофта все еще находился между небом и землей.

— Да, мы принадлежим к древнему аристократическому роду. Майкрофт — старший сын и наследник титула герцога. Ты согласен вернуть его к жизни?

Джентльмен не ответил, но покинул свой пост около постели Майкрофта и в несколько плавных танцующих шагов подошел к Шерлоку, принимаясь внимательно рассматривать его. Он обошел Шерлока вокруг и даже потыкал ему пальцем в плечо, словно в пудинг, который ему нужно было проверить на черствость.

Он был на голову ниже Шерлока, но держался так, словно это обстоятельство его никоим образом не задевало.

— А ты не очень-то похож на аристократа, — сообщил джентльмен наконец. — Как и на мага. Впрочем, ты достаточно обходителен, чтобы я снизошел до твоей просьбы с высоты своего безграничного величия!

Шерлок невольно оглянулся в поисках величия джентльмена, но, очевидно, оно было покрыто завесой тайны, как и тот факт, что на самом деле Шерлок выглядел подчеркнуто аристократичнее Майкрофта, ему часто на это указывал сам Майкрофт. Но он не стал спорить с единственным существом, которое могло сделать так, чтобы Майкрофт еще долго распространялся об этом и многом другом. Но джентльмен (эльф!), несмотря на то что изъявил желание помочь, явно не торопился с воплощением помощи в жизнь. И главное — не назвал свои условия, у эльфов всегда есть условия.

Шерлок вдруг почувствовал холод в плече, там, где эльф коснулся его.

— Благодарю, — сказал Шерлок. — Я не хотел бы тебя торопить, но время уходит. Я должен что-то тебе предложить, не правда ли?

Эльф сделал несколько танцевальных па вокруг Шерлока, и полы его пальто развевались за ним, словно перепончатые крылья огромной летучей мыши. Или птеродактиля, которого Шерлок видел на картинке в одном из периодических журналов по археологии.

Затем эльф остановился подле Шерлока и улыбнулся странной улыбкой, больше похожей на оскал:

— Предложи мне половину его жизни, и по рукам. Одну часть проживет он, вторую — заберу я. И тогда мы с тобой получим то, чего хотим, Шерлок Холмс, английский волшебник, не посетивший ни одной земли дальше своего носа.

Половина жизни. Ни в одной прочитанной Шерлоком книге по магии не упоминалось такое условие для заключения договора о воскрешении. Но во всех книгах говорилось о том, что эльфы коварны и сделки с ними чреваты ужасными последствиями. Но что может быть ужаснее того, что уже произошло?

— Половину его жизни? — осторожно переспросил Шерлок. — Так много?

— Сейчас у него нет и этого, — заметил джентльмен. — Половина жизни лучше, чем ничего. Можешь подсчитать сам.

Шерлок подсчитал. Средняя продолжительность жизни мужчины в Англии семьдесят шесть лет, Майкрофту уже тридцать восемь, значит, остается еще примерно тридцать восемь. Он проживет девятнадцать лет — неплохой срок. И гораздо лучше, чем ничего.

— Он не будет рад, что умрет так рано, — сказал Шерлок. — Ему будет всего пятьдесят семь, когда ты заберешь его жизнь назад.

— Почему же? — возразил джентльмен. — Зачем такая усредненность, когда можно смотреть дальше? Давай договоримся, что он мог бы прожить до ста лет, тогда он умрет не так рано и останется доволен. А уж после смерти он будет доволен намного больше!

Шерлок вздрогнул. «Нужно всегда просчитывать последствия магии», — так говорил Майкрофт, когда еще не был мертвым.

— Ты не будешь с ним слишком жесток после его смерти? Прости, что спрашиваю, но… я знаю, что за твоими словами скрывается какой-то скрытый смысл. Ты же эльф, а для вашего племени такое характерно.

Джентльмен в пальто цвета грозового неба посмотрел на Шерлока с укором.

— До сих пор ты вел себя вежливо, но сейчас ты незаслуженно оскорбляешь меня недоверием и странными подозрениями, — заявил он. — Ты хочешь, чтобы твой наставник и брат жил, но сам понимаешь, что не можешь ничего предложить мне взамен. Я вижу, что тебе непонятно, зачем мне сдалась половина жизни смертного. Пожалуй, стоит снизойти до разъяснений. За прошедшие века мне наскучило общество родных и слуг. И я хотел бы разнообразить досуг, для чего мне требуется очаровательный спутник вроде твоего брата и наставника. Он явно наделен всеми достоинствами вашего племени.

От Шерлока не ускользнула ирония, с которой джентльмен произнес «вашего племени». А джентльмен тем временем продолжал говорить, расхаживая по комнате и размахивая руками, как крыльями:

— Я красив, умен и благороден, и он — немного красив, возможно, умен и, по всей видимости, благороден, к тому же английский волшебник. Это ли не чудо, что так сошлись звезды и мы встретились между небом и землей? Само проведение стоит за его смертью и твоим правильным решением призвать меня! О, он будет счастлив познать тайны мироздания и взамен всего лишь украсить своим присутствием мой дом! Я не потребую от него большего, чем он сможет мне дать, и уж поверь — ему предстоят только радость и счастье рядом со мной. Но если ты не согласен, если ты скорее предпочтешь увидеть единственного дорогого тебе человека гниющим в гробу, чем отдать мне половину его жизни в качестве платы, кто я, чтобы препятствовать?

— Я согласен, — ответил Шерлок. — Ты воскресишь его и заберешь половину его жизни. Ты должен взять у меня залог, не так ли? Волосы, или что-то такое?

— Не у тебя и не волосы, — очаровательно улыбнулся джентльмен.

В качестве залога он забрал мизинец с левой руки Майкрофта.

***

— Я официально заявляю, что Майкрофт Холмс, волшебник Ее величества, жив и здоров. На его жизнь было совершено покушение, но преступный план провалился. Вам, — Шерлок посмотрел по очереди на охрану и доктора, — вам всем могло показаться, что мистер Холмс умер. Это не так. Яд всего лишь временно отключил систему жизнеобеспечения, но вы своевременно позвали меня, и я сумел вовремя помочь. Он не умер, но спал, и я разбудил его. Сейчас он снова спит, и его нельзя тревожить, пока он не позовет. Не говорите ни слова о том, что вы сегодня видели и слышали, ни одной живой душе: ни королеве, ни нашим родителям. Я сам поставлю заграждающие заклинания вокруг дома, но и вы не смыкайте глаз — такого не должно повториться, чтобы любой посторонний имел доступ к самому важному человеку в Британии.

Они слушали с благоговейным трепетом: они знали, что Майкрофт Холмс не спал, но умер, а Второй в мире волшебник, великий Шерлок Холмс, воскресил его. Они догадались, что Шерлок не желает разговоров и сплетен о том, как ему, волшебнику, сильному только в теории, удалось применить столь мощную магию на практике. Шерлок прочел понимание в их глазах и быстро зашагал к выходу. На пороге он бросил:

— И еще… найдите ту, что готовила чай.

Дома Шерлок хотел просто лечь на диван и забыть все, что случилось. Ему предстояло объяснение с Майкрофтом. Ему предстояло найти несостоявшихся… то есть, конечно же, состоявшихся убийц. И впервые он не будет искать убийцу привычным способом: слишком много времени ушло. Он должен знать немедленно. И исполнитель интересует его в самую последнюю очередь, ему важно, кто за этим стоит. Магия была неточной наукой, непредсказуемой, ей невозможно было пользоваться как удобно настроенным инструментом, на нее нельзя было полагаться, она не действовала так, как от нее ожидалось. Но Шерлок знал, что он должен сделать все именно так.

Он выдернул из-под стопки бумаг старое серебряное блюдо и налил воды. Заклинание само собой всплыло в памяти, он произнес его медленно, торжественно, совсем не так, как то, другое заклинание. Вода в блюде стала темной и наполнилась лунным сиянием.

Вода темна, как бездна в его глазах. Так светилась его кожа на бледном лице. Почему я о нем думаю сейчас? Он сделал свое дело, он вернул мне брата, а теперь — прочь из моей головы!

Шерлок делил поверхность воды несколько раз. Организатора убийства не было ни в Англии, ни в Уэльсе, ни в Ирландии, ни в Шотландии. Проще говоря, он был иностранцем. Шерлок проверил другие страны, Европу и Азию, — ничего. Мутные светящиеся линии были ответом на его вопрос.

— Он уже не в этом мире? — усмехнулся Шерлок. — Вот почему магия бесполезна в расследовании — ничего конкретного. Химия намного лучше.

Он собирался закончить рутинную работу по поиску, как вдруг вода дрогнула и мутные светящиеся линии сложились в изображение. В туманной дымке старинного зала, на круглом, почти шаровидном, хрустальном троне сидела небольшая птица. У нее был длинный, черный, как ночь, хвост, иссиня-черные блестящие перья на спине, шее и голове, живот и часть крыльев сияли белым светом.

Сорока.

Ты хотел конкретный ответ на вопрос? Так знай, что Майкрофта хотела убить сорока!

Шерлок расхохотался. Магия не только непредсказуемая, но и невероятно забавная штука.

Сорока вдруг повернулась, склонила голову набок и уставилась Шерлоку прямо в глаза. Своими черными блестящими глазами, в которых отражалась бездна.

Шерлок резко ударил по поверхности воды и едва успел разорвать контакт.

Равнодушие и страсть

Январь 2010

Имя одному будет Равнодушие, имя другому — Страсть.

Колокола звенели. Печально-серебристо пела свирель. Пахло зелеными полями.

Майкрофт Холмс, Первый волшебник Ее величества английской королевы, осторожно потер виски, тщетно пытаясь отогнать призрачный туман, что стелился по его рабочему кабинету. Можно было опрокинуть внутрь еще один стакан дорогого виски, но ночью обязательно придется что-то пить: может быть, вино от Танталовой лозы, может быть, вино, сделанное из соков, что земля забрала у мертвых, — все, что ему взбредет в голову.

Сквозь туман сухой веткой пробилась мысль о том, что он давно не разговаривал с братом. С тех пор, как эльф, вызванный Шерлоком, воскресил его, они виделись редко. Возможно, дело было в том, что важную информацию Майкрофт сообщить не мог, а у Шерлока не наблюдалось интереса к тем бессмысленным историям, что невольно срывались с его скованного заклятием языка. Майкрофт то вдохновенно рассуждал о том, как надо правильно ухаживать за горчицей, то перечислял имена людей, украденных эльфами за последние двести лет на территории Ирландии и Англии, то пересказывал своими словами какие-то древние легенды и сказки и в конце концов так пал духом, что перестал видеться с братом.

В последний раз они долго сидели, молча глядя внутрь себя. Шерлок не мог начать разговор, Майкрофт не хотел.

— Ты хорошо выглядишь, сбросил несколько килограмм, — глубоко вздохнув, бодро начал Шерлок. — Я слышал, ты много работаешь и блещешь остроумием, как всегда. Но все удивлены, откуда в тебе столько энергии. После неудачного покушения ты будто начал новую жизнь, у тебя словно выросли крылья.

У Майкрофта звенело в ушах от трелей дудочки, и он ответил только:

— Если бы ты знал...

— А вот то, что с тобой творится по ночам, — хмуро закончил Шерлок. — Это меня беспокоит. Я правильно понимаю, ты проводишь их там, с ним? Он говорил, что заберет половину твоей жизни, но я неправильно понял его намерения.

— Около тридцати лет назад одна старуха пасла пестреньких свинок рядом с источником Святого Джеймса. Она случайно наступила в кроличью нору и упала на землю, а очнулась в другом мире. Там было зеленое солнце и красный дождь, а вокруг не души. Она хотела позвать на помощь и вдруг увидела, что прямо перед ней стоит очень красивая белая свинья с красными глазами; она протянула к ней руку, но, на ее счастье, свинья отскочила и исчезла в лесу. Тогда старуха нащупала на груди крест и пролепетала молитву. Другой мир растаял, солнце снова было золотым, она очутилась среди своих пестрых свинок и с ужасом осознала, что, коснись она той белой свиньи, у нее отсохла бы рука.

Майкрофт произнес все это безжизненным голосом, глядя прямо перед собой — на тень в зеркале, и не видел, как во время его рассказа все больше мрачнел Шерлок. Когда он закончил, Шерлок встал, чтобы уйти.

— Ты все-таки сделал то, что я просил не делать ни при каких обстоятельствах, дорогой брат, — сказал Майкрофт на прощание. — Ты не представляешь, что ты натворил.

— У меня не было выбора. Ты был мертв.

— Было бы лучше, если бы я таковым остался.

Шерлок покачал головой и быстро выбежал прочь.

Расследование покушения на убийство — Шерлок так привык к этой лжи, что начинал сам верить в нее — не дало ничего. Ирландскую девушку, приготовившую чай, нашли быстро: она не скрывалась, но была так напугана, что рассказала все, что знала, только Шерлоку. Ее рассказ мало в чем помог. Девушка бормотала какой-то вздор про пеструю француженку, которая села на чайное блюдце и уронила из клюва в чашку крохотное зернышко, отчего чай стал из черного красным как кровь. Она не хотела нести этот чай лорду Майкрофту, но француженка так на нее посмотрела, что ей ничего не оставалось, как подчиниться. На вопрос, во что француженка была одета и почему ее больше никто не видел, ответить ничего не смогла. На вопрос, что она имеет в виду под клювом этой дамы, ответить ничего не смогла. Девушку оставили под охраной до выяснения всех обстоятельств, но на следующий день она исчезла без следа из запертой снаружи комнаты.

Шерлок, благоразумно сохранивший все улики, пересмотрел с лупой каждую чаинку и действительно нашел крохотное зернышко черной горчицы. Исследование его под микроскопом не дало никаких результатов. Яда Шерлок в нем не обнаружил, как, впрочем, и в остатках чая. Он рассказал об итогах расследования лично Майкрофту, Майкрофт в ответ рассказал ему историю о белом олене, который каждую ночь топтал пшеницу на ферме у озера. Хозяева фермы поймали его, набросив на шею веревку с железной нитью. Что случилось с оленем дальше, Шерлок слушать не захотел, а Майкрофт не настаивал.

Шерлок был озадачен, но все же рискнул повторить печальный опыт с серебряным блюдом и водой, но на сей раз волшебство не сработало. Параллельно с рутинными детективными делами Шерлок углубился в книги о магии, которых до сих пор старательно избегал. Пока Шерлок пытался разобраться со свалившейся на него ответственностью и признать тот факт, что магия в Англии жива и он один из двух ее носителей, вокруг дома Майкрофта разрастался невидимый лес.

Лес видел только Майкрофт, подозревал что-то необычное только Шерлок. Видимых изменений никто не замечал. Свои обязанности как волшебник королевства и как серый кардинал правительства Майкрофт исполнял безупречно, но больше никогда не работал по ночам, а со временем от его энергии осталась бледная тень. Он все чаще оставался дома и на день и решал вопросы на расстоянии.

Было уже близко к полночи, когда вступили скрипки.

Майкрофт, сидевший весь вечер безмолвно и неподвижно, встал и подошел к большому зеркалу в старом серебряном тиснении. С тех пор как его дом окружил невидимый лес, это зеркало всегда стояло в его рабочем кабинете.

В зеркале отразился он сам — бледный, одетый в нездешнее одеяние карминно-красного цвета. Эльфам будто бы нравятся зеленый и белый цвета, но ему по сердцу, как смотрится на Майкрофте красный. Он говорил, что красный — цвет его сердца.

Пробило полночь. Скрипки затихли, зато колокольчики заполнили своим звоном всю комнату. Майкрофт шагнул в зеркало, и джентльмен в одежде цвета грозового неба подал ему узкую белую ладонь.

— А, мой Холодный Майкрофт, ты пришел. Когда ты станешь королем соседней страны, тебя так и будут называть — Холодный Майкрофт. Звучит как Холодный Генри.

Он засмеялся, как всегда, чему-то своему. Они медленно шли темными тропами, ведущими во дворец джентльмена.

— Ты выглядишь усталым. Был трудный день?

— Будет трудная ночь, — ответил Майкрофт. — Кстати, я вспомнил имя, которым ты назвался двадцать лет назад, когда пожелал стать моим волшебным слугой.

Вопреки ожиданию Майкрофта, эта новость привела джентльмена в бурный восторг.

— Я верил в тебя! Надо же, тебе понадобился целый год, чтобы припомнить мое имя. И как, как же я назвался? Я не помню. У меня так много имен.

— Джим Пестрая Птица.

— Ах, это. Оно ближе к настоящему, чем ты думаешь.

Джентльмен привел Майкрофта в пустой зал, посреди которого стоял длинный стол, накрытый карминовой скатертью и уставленный серебряными блюдами с яствами и хрустальными кувшинами с винами. Тускло горели восковые свечи в серебряных подсвечниках. Джентльмен любезно предложил Майкрофту один из двух резных стульев, Майкрофт сел по левую руку от него, и они приступили к позднему ужину. Молчание было музыкой, ни колоколов, ни скрипок, ни свирели.

— Как много ты рассказал своему недоучке-брату о наших свиданиях? — спросил Джим Пестрая Птица, заканчивая с гребешком василиска. Майкрофт почти ничего не ел, но положил себе кусок странного яблочного пирога. Как пояснил джентльмен, то были яблоки с самого Авалона.

— Ничего. Я же под твоим заклятием.

— Ты же английский волшебник. Ты умеешь обходить заклятия.

Равнодушное молчание было ему ответом, и джентльмен решил сменить тему:

— Имя одному будет Равнодушие, имя другому — Страсть. Стало быть, этот твой брат — человек страстный? Как жаль, что он мне не нужен, разве что для полной коллекции. Или мы могли бы взять его в нашу постель, для того чтобы внести оживление, что скажешь? Или ты хочешь, чтобы я и ему стал служить?

Майкрофт молча смотрел на свой кусок яблочного пирога. Джим Пестрая Птица вытер губы шелковым платком, откинулся на спинку резного стула с серебряным чехлом и заговорил своим мелодичным голосом:

— Ты бывал в Яблоневом имении*, Холодный Майкрофт? У тамошнего короля есть чудесный скот — белые свиньи, которых можно ежедневно убивать и съедать. Каждое утро они оживают вновь и знают, что вечером их съедят. Как думаешь, как они проживают день? Никто из гостей об этом не думает. Гости приходят, садятся за стол и едят, вгрызаются в хорошо прожаренное мясо, а кости просто выбрасывают. Им нет дела до мертвых свиней, они танцуют и веселятся всю ночь. К утру свиные кости срастаются, на них снова начинает расти мясо, появляются внутренние органы, сознание. — Он помедлил, чтобы Майкрофт прочувствовал всю боль свиней. — У свиньи начинает биться сердце, она осознает, что нет, это еще не все. Убитая вчера, сегодня она вновь живая и здоровая. Она бесконечно будет возрождаться и умирать, ее постоянно будут пожирать, и она будет помнить каждого, кто ел ее. Нелегко быть волшебной свиньей! Как и волшебным слугой. Твое здоровье!

Майкрофт держал лицо, однако от него не ускользнула вся горечь, вложенная в беззаботный тон и обманчиво веселое течение речи Джима Пестрой Птицы. Он, несомненно, говорил о себе. Майкрофт не имел представления о других волшебниках, которым он служил, но отзывался он о них неизменно с презрением и ненавистью, называл свою службу тяжелым бременем и упоминал, что ему приходилось исполнять унизительные обязанности.

Сам Майкрофт неизменно был с ним вежлив и не беспокоил по пустякам. Им пришлось расстаться из-за невыносимых для воспоминаний обстоятельств. Майкрофт был инициатором разрыва, но тогда ему показалось, что Джим Пестрая Птица не был огорчен их ссорой, а напротив, радовался своей свободе.

— Необходимо призвание, чтобы быть слугой, — продолжил Джим Пестрая Птица. — У меня никогда его не было и быть не могло. Чтобы я, могущественный король Туманного Сорочатника и сопредельных земель, был на побегушках у смертного, каким бы великим чародеем он себя ни мнил? Да никогда! Но вы, английские волшебники, крайне коварны и изобретательны. Вы способны опутывать нас сетями заклинаний и выдергивать нас из нашего мира. Обманом прознаете вы наши истинные имена и вынуждаете нас к сотрудничеству. И при всем при этом вы смеете обвинять в коварстве нас! Ха! Почему ты не пьешь со мной, мой Холодный Майкрофт?

Майкрофт не высказал ни слова в защиту английских волшебников, но не ответить на последний вопрос было бы не просто невежливо, а чревато последствиями, и он сказал:

— Благодарю, но мне не хочется.

Джим Пестрая Птица сузил глаза.

— Твои желания я исполнял, теперь твоя очередь. Я хочу, чтобы ты пил вино. Ты забыл, что твой брат подарил тебя мне? Пока ты в моем доме, ты будешь делать то, что хочется мне.

Майкрофт сделал над собой усилие и отпил из хрустального бокала глоток столь любезно предложенного вина карминового цвета. Вкус был восхитительным.

— Возвращаясь к вечно умирающим белым свиньям и их бесконечному кругу перерождений. Один английский волшебник как-то сказал, что не у всех англичан ноги одного размера*, так вот, свиньи по-разному воспринимают реальность. Одни свиньи сильные — они приняли свою судьбу и молча ждут нового ужасного конца. Другие свиньи слабые — они боятся. Они пытаются убежать из хлева. Но кто же согласится расстаться с чудесным бессмертным ужином? А некоторые свиньи тупые и безразличные, им уже все равно, сознание едва теплится в них, и, когда приходит конец, они не чувствуют ничего. Какая из этих свиней ты, Холодный Майкрофт?

— Я не понимаю твоей метафоры, — ответил Майкрофт.

— Все ты понимаешь, — фыркнул Джим Пестрая Птица. — Когда ты утром просыпаешься весь разбитый и до тебя доходит, что живешь своей жизнью только до ночи, а после полуночи себе не принадлежишь, что ты чувствуешь?

— Холод. Но это проходит, когда я начинаю заниматься делами. Я стараюсь сделать как можно больше до ночи. Неужели ты думаешь, что сделал меня несчастным?

— О нет, конечно же я думаю, что сделал тебя счастливым. К сожалению, твое счастье ограничено. Но моей вины здесь нет — я связан условиями договора с твоим братом, я обязан каждое утро возвращать тебя назад. Но у нас есть наши ночи, мой прекрасный Холодный Майкрофт. Когда я с тобой, ты преображаешься, твоя маска безразличия сползает с тебя, как рассеивается туман. Те звуки, которые ты издаешь, — о, это затмевает всю музыку, что играет в моих залах! Они намного живее твоего молчания. Но иногда мне приятно послушать и тишину.

Джим Пестрая Птица улыбнулся Майкрофту столь очаровательно и чарующе, что стало ясно — он находится в прекрасном расположении духа.

Майкрофт знал, что он сказал правду. Единственный щит — Безразличие — и тот не действовал против него. Майкрофт пытался бороться с этой иссушающей страстью, особенно в первое время, но даже он при всей своей силе ничего не мог ей противопоставить. В Иных Краях действуют иные законы. Майкрофт облизал сухие губы и собрался с мыслями — предстояло нанести удар, который хотя бы на мгновение сотрет радость из красного сердца эльфа.

— Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу рассказать тебе одну историю. Я прочитал ее в очень старой книге о магии. Там был приведен только короткий фрагмент, но я дополнил и расширил сообразно своим скромным способностям.

— Если она не будет скучной, — продолжая сиять, беззаботно откликнулся Джим Пестрая Птица.

Майкрофт начал свою историю, глядя в бездну его смеющихся глаз.

— Жил-был эльфийский король, рожденный ветром и морем. Однажды он так полюбил смертную женщину, что не в силах был пережить горе после ее смерти. И тогда его мать-северное море превратило его в камень. Не вынеся его страданий, оно отняло у него все чувства. Но восточный ветер, его отец, не хотел для короля такой судьбы. И молвил он: первый, кто назовет сына моего истинным именем, станет для него новой любовью.

Улыбка сползала с лица Джима Пестрой Птицы, как рассеивается туман. Но он не сдвинулся с места и сделал знак, чтобы Майкрофт продолжал.

— Однажды к камню посреди моря приплыл смертный волшебник, искавший себе волшебного слугу. Он носил красно-зеленый плащ, и глаза его были серыми, как туман. Он назвал короля по имени, и король ожил, но все его чувства оставались застывшими. И превратился он тогда в черно-белую птицу с синими, как море, перьями и сопровождал волшебника в его странствиях. И прозвал его волшебник Королем-Сорокой. А король прозвал волшебника Зеленым Богом, потому что…

— Достаточно, — одними губами прошептал Джим Пестрая Птица.

— Как хочешь.

Джим Пестрая Птица встал и одним неуловимым движением погасил все свечи. Майкрофт почувствовал в сердце ледяной холод его ненависти. Или ледяной любви? Сердце эльфа, возможно, и было красным, как он сам говорил, но жило лишь воспоминаниями о былой любви, и никто не мог вернуть в это сердце тепло.

— И чего же ты хотел добиться, рассказывая мне эту историю? — весело осведомился Джим Пестрая Птица так, словно холод вернул ему превосходное расположение духа.

— Возвращаясь к твоему вопросу, думаю, что я — та белая свинья, у которой нет призвания быть пищей. И потому, когда кости безразличия срастаются утром, а мясо равнодушия отрастает на них, я чувствую себя свободным от испепеляющей мой разум зависимости, что ты своим колдовством сотворил между нами. Твое здоровье, Король-Сорока!

Майкрофт с удовлетворением заметил его тяжелый взгляд поверх беззаботной улыбки и заставил себя отпить еще вина. Вино горчило.

Они оба знали, что Майкрофт лгал.

***

Он всегда просыпается в угнетенном состоянии духа, бледный и несчастный, холодный как лед. И весь день он ждет ночи, потому что ночью, там, в глубине бруга, его ждет прекрасный, холодный, сотканный из тумана Король-Сорока.

— Время идти в постель. Наполни меня, как вчерашней ночью это делал я.

Печальный колокольный звон стоит в ушах весь день. Жалобная свирель зовет Холодного Майкрофта в сумрачные залы к хрустальному трону его Короля. Только работа спасает от этой пытки. Тоска вгрызается в его измученную душу и оставляет одни лишь кости.

Пальцы плавно скользят по обнаженной коже, осторожно изучая, исследуя, узнавая. Под полуприкрытыми веками вспыхивают и гаснут огоньки, словно тысячи светлячков исполняют во мраке ночи свой ритуальный губительный танец. Сделаешь шаг навстречу и тут же с головой провалишься в омут, без шансов на спасение, без шансов вынырнуть обратно. Я — дитя полых холмов, Холодный Майкрофт. Я — беспечный мальчик со свирелью. В моих устах яд, и он изливается наружу вместе с музыкой, а эхо моего голоса перезвоном колокольчиков всю жизнь будет звучать в ушах тех, кого я пожелаю зачаровать. И вовек им не будет возврата. Но почему же тогда я задыхаюсь, снова и снова, когда смотрю в глаза тебе, словно своему Зеленому Богу? Ведь это я должен уводить заблудшие души за собой в трясину. Это моя свирель должна зазывать сбившихся с пути, увлекая во мрак, царящий под холмом. Губы нежно касаются шеи. Каждый поцелуй вспыхивает под веками новым язычком зачарованного пламени. Каждый укус разжигает внутри меня жертвенный огонь, и он рвется наружу, стремясь поглотить все на своем пути. Огни Святого Эльма зовут меня за собой, Майкрофт. Я — не птица. Я всего лишь бабочка, ночной мотылек. У меня есть крылья, но совершенно нет власти над собой. Я делаю шаг навстречу, и меня принимают зеленые воды, меня поглощает зеленое пламя, меня окутывает зеленый туман. Туман клубится, стелется над темной водой, а пламя — это всего лишь мираж. Тонкие щупальца тумана тянутся ко мне. Они гладят мою кожу, целуют мои губы, проникают в меня, заполняя без остатка. Они терзают меня, снова и снова, и я содрогаюсь в немолчном крике, я возлагаю себя на алтарь, я пронзаю себя ритуальным каменным кинжалом. Чтобы снова воскреснуть, едва лишь моего тела коснется первый луч солнца.

Или исполненный лукавства взгляд моего Зеленого Бога.

Тебя.

Сорока говорит с вороном, ворон говорит с дождем

Апрель 2010

Два чародея пробудятся в Англии.
Первый — ото сна, второй — от неверия.
Первого украдет насмешница, второй добровольно придет в ее дом.
Первый оставит сердце свое в морском тумане, второго унесет восточный ветер.

Джентльмен в пальто цвета грозового неба захлопнул черную тетрадь в изящном переплете, обернул ее шелковым платком цвета иссушающей тоски и положил назад, в шарообразное сорочье гнездо на ветвях старого дуба неподалеку от дома Майкрофта Холмса. Днем ему приснилось, что кто-то выкрал эту когда-то драгоценную, а ныне бесполезную и даже опасную вещь, и он забежал проверить, справедливы ли его подозрения. Тетрадь лежала на месте, там, где он ожидал ее увидеть. Но гнездо кто-то посещал, стоит быть осторожнее и перенести драгоценность в Туманный Сорочатник. Впрочем, это могли быть птицы или мелкие зверьки. Они могли подумать, что в гнезде есть съедобные птенцы. Это не мог быть английский волшебник: Майкрофт думает только о нем, о джентльмене, а его второй брат бегает по Лондону в поисках преступников и совершенно не думает о магии.

Джентльмен улыбнулся своим мыслям — он совершенно зря беспокоился по поводу второго волшебника. Поначалу Шерлок Холмс доставил планам джентльмена немало хлопот: то схватился за зеркало и увидел джентльмена в одном из привычных обличий прямо в центре его собственных дворцовых покоев. То постоянно крутился рядом с Майкрофтом и пытался выпытать у него, что происходит. То вдруг приступил к изучению книг по магии и о магии — то были идиотские с точки зрения джентльмена книги других заурядных чародеев, но в них могло скрываться и зерно истины. При мысли о зернах джентльмен недовольно поежился. Глупая девица выдала его. К счастью, ее слова счел бессмыслицей даже волшебник, пусть он и нашел горчичное зерно. Ничего, в замке его кузины эта дура научится держать язык за зубами.

Джентльмен не спешил спускаться с дуба, оттуда был прекрасный вид на окна кабинета Майкрофта: Майкрофт спал, уронив голову на письменный стол. Они были близки ночью, а днем оба спали, чтобы приблизить миг встречи. Хотя джентльмен мог обходиться без сна, ему нравилось делать днем то же, что и Майкрофт.

Увы, бедный Майкрофт! Увы, счастливый Майкрофт! Как повезло, что его второй брат вырос и сделал их связь неразрывной и бесконечной, как бесконечны воды моря, как бесконечен поток воздуха! Джентльмен собирался когда-нибудь убить этого надоедливого второго брата, если тот и впредь будет вмешиваться. Однако смерть второго брата разобьет ледяное сердце его дорогого Холодного Майкрофта, так что джентльмен рассматривал и более щадящие варианты — превратить Шерлока в ковер и повесить этот ковер в их спальне или заманить Шерлока в Иные Края. Но пока что нужно было позаботиться о других делах, это подождет. Время облететь другие гнезда.

Джентльмен обернулся сорокой и взмыл в грозовое небо.

***

Сорока сидела на мокрой после дождя земле и смотрела на Шерлока красивыми круглыми глазами, в которых отражался он сам. Шерлок никогда так не радовался городской фауне. У него уже было два сорочьих пера — с живота (белое) и с головы (черное). Для полного набора не хватало пера с хвоста (сине-зеленого), он безуспешно искал его уже несколько дней.

— Здравствуйте, мистер Сорока, как поживает ваша жена? — учтиво осведомился Шерлок. До чего довели его напряженные ночные занятия практической магией — он говорит с птицами!

Днями Шерлок усердно делал вид, что магия по-прежнему нисколько его не интересует, а ночами джентльмен в пальто цвета грозового неба был предположительно слишком занят, чтобы отслеживать его перемещения. Поэтому вылазку к старому дубу пришлось делать ночью, с фонариком и торопливо листать страницы. К счастью, его Чертоги разума при интенсивной нагрузке работали безотказно и большую часть информации он запомнил. Ему хватило и того, что он успел узнать за ночь.

Мистер Сорока что-то ответил, и Шерлок предположил, что у его жены все хорошо. В качестве угощения мистеру Сороке были предложены семена черной горчицы. После того как птица склевала еду, Шерлок вежливо поинтересовался, не поделится ли мистер Сорока пером с хвоста, поскольку Шерлоку оно жизненно необходимо: вся будущность английской магии зависит от этого пера. Мистер Сорока любезно обронил перо с хвоста и улетел к жене.

Перо было мокрым и скользким после дождя, но нужного цвета и отличного качества. Пора было нанести визит, который Шерлок давно откладывал.

***

— Майкрофт? — Шерлок постучал в дверь кабинета, в котором брат имел обыкновение коротать свои дни и ночи, но никто не отозвался. Шерлок постучал снова — тишина. Тогда он осторожно повернул ручку, и дверь бесшумно отворилась.

В кабинете было пусто и темно. Только за венецианским окном бушевало осеннее ненастье: качали ветвями деревья, слышался свист ветра. Да на письменном столе едва заметно тлел крошечный огарок свечи на серебряной подставке. Шерлок уставился на него, недоумевая. Зачем зажигать свечу, если можно включить электрическую лампу? И даже не одну: в кабинете имелась четырехрожковая хрустальная люстра, торшер и небольшая настольная лампа. Но брат сидел здесь со свечой. А потом бесследно исчез.

Перед тем как войти в кабинет, Шерлок подробно расспросил охранников, все они в один голос твердили, что его светлость не покидал своего кабинета с полудня и просил не тревожить его ночью. Пока он обдумывал все это, огарок свечи зашипел и погас, комната погрузилась во мрак. Шерлок потянулся было к выключателю лампы, но вдруг замер, пораженный.

Мрак в комнате не был цельным. Откуда-то слева комнату наполнял мерцающий призрачный свет, похожий на расплавленное серебро. Он струился по полу, словно туман. Казалось, этот туманный свет был живым.

Ноги погрузились в мерцающий туман, и Шерлок осторожно ступал в нем, словно переходя вброд быструю и холодную горную реку. Туман пощипывал кожу, а Шерлок шел, пока не остановился у большого ростового зеркала, которое висело на стене. Раньше Шерлок никогда не видел в кабинете Майкрофта подобного зеркала.

Клубы света переливались через зеркальную раму, наполняя собой комнату. Где-то вдалеке слышался легкий перезвон колокольчиков.

Перед глазами встали строки дневника и имя.

— Птица! Пестрая птица! — неожиданно для себя позвал Шерлок.

В ту же минуту безупречная гладь зеркала помутилась. Колокольчики зазвенели громче и тревожней, в их гармоничный перезвон вторгся хаос. Но не успел Шерлок даже подумать, что происходит, как вдруг кто-то шагнул из зеркальной глубины ему навстречу. В лицо дохнул порыв ледяного ветра, запахло землей и прелой листвой, Шерлок едва успел отшатнуться в сторону, как кто-то приземлился рядом с ним на пол и распрямился, отряхиваясь, как самая настоящая птица. Еще миг — и на Шерлока смотрел тот самый джентльмен в пальто цвета грозового неба, что воскресил Майкрофта. Он по-птичьи наклонил голову набок, рассматривая Шерлока снизу вверх. В темных глазах мелькнул легкий оттенок превосходства эльфийской расы над человеческой.

— Ты звал меня, английский волшебник, не посетивший ни одной волшебной земли? — спросил он, внимательно глядя на Шерлока. Джентльмен был серьезен, как гробовщик, но Шерлоку все равно казалось, что над ним насмехаются.

— Где мой брат? — спросил он, почему-то ни секунды не сомневаясь, что задает этот вопрос тому единственному, кто может на него ответить.

— Твой брат сейчас очень занят, — на тонких губах джентльмена заиграла улыбка, которую Шерлок мог бы охарактеризовать как томную, если бы к его гостю подходило это определение. — Он вернется к утру.

Джентльмен не стал спрашивать, почему Шерлок справляется о местонахождении брата именно у него, но ему этот вопрос не понравился.

— Почему же ты не с ним? — спросил Шерлок. — Настолько утомил его своим очаровательным обществом?

— Тебе не кажется, что для второго волшебника Англии ты задаешь слишком глупые вопросы? — джентльмен вопросительно приподнял одну бровь, тем самым выражая искреннее недоумение. — Ты же сам только что призвал меня. И мне пришлось отвлечься от очень важных дел, чтобы удостоить тебя своим присутствием.

— При нашей первой встрече у меня возникло ощущение, что ты показываешься только тем, кому хочешь, и только тогда, когда хочешь, — заметил Шерлок. — И магические договоры ты тоже заключаешь по собственному разумению. Например, когда ты говорил, что заберешь половину жизни моего брата, я не подумал, что речь идет о половине суток.

— Ты не подумал, — заметил джентльмен. — А я виноват? Не ожидал меньшего от английского волшебника, все вы горазды перекладывать ответственность за свои решения на нас.

— Я, разумеется, не ожидал меньшего от эльфа, — продолжил Шерлок. — Меня предупреждали, что вы непредсказуемы и коварны. Но ответь мне на вопрос: почему тебе нужен именно он? Почему не я?

Джентльмен сделал шаг вперед, больше похожий на танцевальное па, и едва уловимо коснулся кончиками пальцев подбородка Шерлока.

— Дело в том, английский волшебник, не видевший ничего дальше собственного носа, — шепнул он, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заглянуть Шерлоку в глаза, — что твой брат благороднее, умнее и красивее тебя. И если у кого-то из нашего благородного и чрезвычайно разборчивого племени есть выбор, вполне резонно, что этот выбор падет на лучшее, а не на того, кто считает себя волшебником, но при этом ничегошеньки не смыслит в магии без своих драгоценных книг!

— Допустим, — согласился Шерлок. Взгляд джентльмена пробирал его до самых костей, но он не подавал вида, продолжая бесстрашно смотреть в темные глаза. — Ведь у меня нет волшебного слуги и мне неведома иная магия. Конечно же мне остаются только книги.

На лице джентльмена отразилось непонимание и что-то похожее на растерянность.

— Ты? Предлагаешь? Мне? Стать? Твоим? Слугой? — раздельно спросил он, в уголках его губ дрожала улыбка. Не то лукавая, не то безумная.

— Я предлагаю тебе пересмотреть наш договор, — ответил Шерлок. — Если тебе нужен спутник, я готов им стать. Добровольно. И не нужно никого держать при себе магией.

На лице джентльмена отразился искренний интерес.

— Ты видимо думаешь, что сделал мне невероятно щедрое предложение, да? Почему ты считаешь, что меня может заинтересовать волшебник, который вместо магии занимается какой-то недоалхимией?

Шерлока раздражало то высокомерие, с которым эльф обращался к нему. Но вместе с тем ему хотелось понять, постичь и измерить то неясное чувство, которое возвращалось к нему снова и снова, когда он смотрел джентльмену в глаза.

— Я думаю, тебе следует пересмотреть свое мнение по поводу моих магических и умственных способностей, — наконец отрезал он, разрывая зрительный контакт.

В ответ джентльмен рассмеялся, взмахнул полой пальто, как заправский фокусник, и, крутнувшись на пятках, исчез в зеркале. Мгновение — и искрящийся туман развеялся, будто его и не было. Комнату наполнил мрак.

Шерлок поднялся в гостевую спальню: предстояла долгая ночь. Последняя ночь его брата в Иных Краях.

***

— … и я вспомнил сказку о дубе, которую ты рассказывал мне год назад. Я тогда думал, что ты несешь бессмыслицу. Если бы я догадался сразу, тебе не пришлось бы ждать так долго. Но я не был готов к тому, что магия пустит корни в моей жизни. Нет, не говори ничего, просто знай, что я… знаю теперь, почему ты так предостерегал меня от эльфийской магии. Я знаю, что произошло с нашим братом, и догадываюсь, что и ты закончишь так же. Поэтому я собираюсь снять с тебя чары. Я нашел брешь в договоре и ясно вижу, как все провернуть. Только есть одна проблема: я не хочу, чтобы и ты тоже умер от тоски по нему.

Шерлок ожидал услышать очередную притчу о фейри, но вместо этого Майкрофт сказал менторским тоном умного старшего брата — таких интонаций Шерлок не слышал от него уже давно:

— Не думал я, что ты впустую потратил год на изучение моей библиотеки. Если виной тому не сами чары, смерть от тоски не придет.

Шерлок не подал виду, насколько его поразил ответ. Несмотря на то что Майкрофта рядом с эльфом держало заклятие, Майкрофт любил бывшего волшебного слугу по-настоящему. А значит, он не умрет от тоски по Иным Краям, как это случилось с их третьим братом, Шерринфордом, чей дневник джентльмен бережно хранил в сорочьем гнезде.

— Тогда ты понимаешь, что я собираюсь сделать, — сказал Шерлок.

— Понимаю, но не уверен, что он это оценит. Может быть, стоит просто нейтрализовать заклятие? Ты ничем не рискуешь — ни моей жизнью, ни его.

Шерлок молчал. Майкрофт поднял взгляд от стола, который внимательно изучал в течение всей беседы, и прочитал во взгляде Шерлока то чувство, которое давно подозревал у себя.

— А, вот оно как. В таком случае ты все делаешь правильно. Я сделал бы так же.

— И ты тоже? — Шерлок вздохнул с облегчением. — Но тогда почему ты уступаешь мне?

Майкрофт вдруг сбросил с лица ледяную маску, и Шерлок, вероятно, впервые увидел его настоящего — с живым сердцем, полным боли.

— Потому что ты совсем не похож на Зеленого Бога, — ответил Майкрофт. — И ты сможешь избавить его от пустоты, потому что в тебе он будет видеть только тебя, а не того, другого.

— А наш брат… Шерринфорд тоже был похож на Зеленого Бога?

— Нет. Эльф похитил его из прихоти, а после того как я отказался из-за этого от его помощи, вернул — полным иссушающей тоски. Шерринфорд умер через год. Я не знал, что он вел дневник и что… эльф сохранил.

Они сидели в полной тишине.

— Если бы ты больше доверял мне… — начало было Шерлок. — Если бы рассказал…

— Ты не хотел ничего слушать о магии. Ты пресекал все мои попытки сделать из тебя выдающегося волшебника. Я поражен, что ты достиг таких вершин всего за год. Впрочем, ты прав. Нам обоим стоит больше доверять друг другу. А теперь поторопись, пока не началась гроза.

***

Шерлок шагнул из дождя на тропу.

Тропа напомнила ему лунную дорогу, она так же сияла тихим серебристым светом среди черных деревьев. Сорочье перо вело его сквозь древний лес, сквозь старые деревья, обладавшие разумом. Если бы Шерлок был эльфом, он бы заговорил с ними и заключил союз, но он был всего лишь английским волшебником, который учился магии по книгам. К счастью, в книгах было почти все необходимое для путешествий по Стране фей. Шерлок вспомнил несколько охранных заклинаний и на всякий случай проговорил их вслух. Перед дворцом-в-холме он повторил их опять, покрепче сжал в ладони перья и вошел в пустой глухой зал.

Прежде Шерлок видел этот зал только в зеркалах и воде, но сразу узнал и туман, стелящийся по полу, и круглый, почти шаровидный хрустальный трон посередине. И стол, покрытый тяжелой карминовой скатертью, и расставленные по столу подсвечники.

Шерлок огляделся в поисках сороки. Она сидела высоко, раскачиваясь на хрустальной люстре кроваво-красного цвета.

— Приветствую тебя, Король-Сорока, — громко сказал Шерлок.

Сорока увидела его и стрелой ринулась вниз, целясь Шерлоку прямо в глаза. Шерлок молча поднял перед собой три пера. Но не успел он произнести заклинание защиты, как сорока стремительно пролетела мимо, едва коснувшись хвостом его щеки. Он почувствовал ледяной холод, но и только.

Сорока опустилась на стол, а через мгновение исчезла. На столе вместо сороки сидел он.

— Ха, — сказал джентльмен в одеянии цвета грозового неба. — Ты действительно пришел добровольно, как и говорится в том занудном пророчестве. Но зачем? Я тебя не приглашал.

Шерлок сдержанно поклонился и ответил:

— Я не могу ждать сто лет до проведения обряда, разрушающего твое заклинание, а убивать тебя мне ни к чему. Поэтому я пришел к тебе лично, о Король-Сорока, чтобы сообщить, что наш договор расторгнут.

— Ты блефуешь. Ты не можешь расторгнуть договор и оставить своего драгоценного брата в живых, а его смерть разобьет тебе сердце.

Шерлок медленно протянул в сторону джентльмена левую руку. Очень медленно, чтобы джентльмен как следует разглядел, что на руке Шерлока недоставало мизинца.

Гнев загорелся в глазах джентльмена, и его дворец отозвался на невысказанный крик: он задрожал, свечи вспыхивали и гасли, скрипели скрипки и ухали совы. Запах крови и льда смешался с запахом луговых трав.

— Пожалуй, стоит снизойти до разъяснений, — громко произнес Шерлок. И все затихло.

В ответ на вопросительный взгляд эльфа Шерлок подошел к столу и уселся во главе. Эльф развернулся к нему, продолжая сидеть на столе и болтать ногами, обутыми в черно-зеркальные туфли.

— Это было блистательное представление с якобы убийством, я в восхищении. Та девушка, надо полагать, сейчас тоже в Иных Краях?

Джентльмен промолчал.

— Ты не собирался убивать Майкрофта. Но тебе нужно было устроить все так, чтобы я поверил в его смерть. Тебе нужно было вынудить меня вызвать тебя и заключить с тобой договор. Горчичное зерно не было ядом, оно было проводником твоего заклинания, вызывающего мнимую смерть. Наш контракт скреплен ложью с твоей стороны, и потому в нем была брешь. Я использовал заклинание замены собственного изобретения. Тебе был нужен очаровательный спутник, и теперь им буду я, а Майкрофт свободен от тебя.

Джентльмен зловеще и весело улыбнулся.

— Свободен? Да он иссохнет от тоски по мне в течение года. Но передай ему, что я всегда приму его назад. Со мной он будет счастлив, чего не могу обещать тебе.

— Мой брат сильный волшебник, но я уверен, ты это знаешь, если служил ему прежде.

Джентльмен горько усмехнулся:

— Вот куда приводит несравненная доброта и душевное благородство! Моя редкая проницательность твердила мне избавиться от тебя, но я не хотел огорчать моего дорогого Холодного Майкрофта твоей безвременной кончиной. Как оказалось, я напрасно медлил и позволил тебе разлучить нас. — Он принял беззаботно-веселый вид. — Что же, я пересмотрел свое мнение о твоих… м-м-м… способностях! Удиви меня еще.

Шерлок не собирался раскрывать все карты, но кое-чем решил поделиться.

— Зеркало показало мне сороку как убийцу Майкрофта, и я прочитал о сороках все. «Насмешница» — одно из наименований сороки в Ирландии, так же как и «француженка». А истории, которые Майкрофт рассказывал мне под заклятием, я слушал очень внимательно и находил в них много смыслов. Что до твоего прозвища, то я нашел одно из твоих гнезд. Там был дневник, который вел мой второй брат во время плена у тебя. Я почерпнул там немного сведений о тебе и твоем славном прошлом.

— Хм, вот оно как, — задумчиво проговорил джентльмен. — Я заметил, что гнездо кто-то посещал, но подумал на зверей или птиц. Я мог бы превратить тебя в ворона, волшебник-подменыш. Превратить в ворона и зажарить на медленном огне. А потом подать Майкрофту на ужин! Можжевеловые ягоды очень хороши с воронами!

Он расхохотался, но отчего-то горько, а не весело. Шерлок взял в руки свечу и прошептал заклинание. Свеча загорелась тихим светом. Шерлок простер над ней руку и проговорил:

— Сорока говорит с вороном, ворон говорит с дождем.

Это была первая часть заклинания принятия. Если джентльмен ответит на него, то их новый договор вступит в силу. Шерлок был уверен, что джентльмен не станет этого делать: он был весь разочарование, словно вместо красивой живой игрушки-человека ему вручили мокрую выдру.

Если джентльмен не ответит или промолчит, тогда договор будет окончательно расторгнут, Шерлок получит свой палец назад, как Майкрофт уже получил свой, и сможет забыть о джентльмене, его глазах, в которых сияет бездна, и его волосах, блестящих и черных, как перья сороки.

Джентльмен сделал едва заметное движение рукой и зажег свою свечу.

— Дождь говорит с морем, море говорит с ветром, — печально сказал он.

Свечи вспыхнули и погасли. Холод и колокольчики окружили Шерлока со всех сторон, но ему стало жарко от того взгляда, который подарил ему хозяин Туманного Сорочатника.

— Ты — ключ к его сердцу, я не могу так просто отпустить тебя, мой новый волшебник. Но почему ты добровольно отдаешь мне половину жизни?

— Я отдал бы всю, если бы тебе это помогло. Но пока ты живешь прошлым, ты так и будешь блуждать в тумане, Король-сорока.

— Король-сорока — имя из сказки. Для тебя я просто Джим.

Где-то там, над бургом, с неба хлынул дождь.

_____
Ты бывал в Яблоневом имении*, Холодный Майкрофт? — возможно, джентльмен имеет в виду Страну Вечной Юности, владения ирландского владыки моря, известного смертным как Мананнан Мак Лир. По слухам, у него действительно были чудесные свиньи, который оживали на следующий день после того, как их съедали. Но были ли они белыми — неизвестно.

Один английский волшебник как-то сказал, что не у всех англичан ноги одного размера* — это сказал Мартин Пейл во время путешествия по Стране фей в беседе с эльфийским принцем, известным как Холодный Генри.

@темы: Rating: PG-13, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Gen, Category: Angst, Category: AU, Pairing: Jim/Mycroft, Category: Crossover, Category: Drama, Fanfiction

---

Охота

[z@raza]

Название: Охота
Автор: z@raza
Бета: Я и MW
Категория: слэш
Жанр: romance, AU, POV Джим
Пейринг: Шерлок/Джим
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: моя лишь идея
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: До сериала. До соседства с Джоном. "О, я очень галантный кавалер, я знаю, как нужно ухаживать за такими, как ты".

Охота

Раньше я отдыхал крайне редко. Работа была жизнью, работа была смыслом, она приносила истинное удовольствие наркомана, который вводит химию себе в вены - непрерывно, о, да, вот так, смотри не промахнись мимо, они все время ускользают от иглы, шальные сучки, только подумайте! Отдых от удовольствия? Помилуйте, безумство всегда можно было назвать моим главным спутником, но глупость?
Проходя как-то одним из свидетелей по делу о зверском убийстве - ("Мистер Брук, пожалуйста, успокойтесь, нам нужно выслушать ваши показания," - Лестрейд участлив, но скуп на человечность, ох, милый-милый инспектор, разгладьте же морщины на вашем усталом лице, и не волнуйтесь так за дочь, ее обязательно скоро выпишут из больницы! - "О, боже, он был так близко, так близко, простите меня за мою эмоциональность, но я видел, как он вытащил из нее кишки!.." - Лицо, в истерике и шоке приложенное к носовому платку в руках, незаметно переходит в зевок, но так, чтобы инспектор не заметил. Скучно, скучно...) - я увидел тебя, о, дорогой и жаркий, кудри, морщинка между глаз, ты был взволнован и зол. Я не слышал, что ты кричал подчиненным инспектора из соседней комнаты, огороженный, скрытый от меня прозрачной стеклянной стеной. Ноздри раздувались, губы шевелились, ни звука не доносилось, но я уверен, что голос твой низкий и крайне возбуждающий. Интересно, о, безумно, безмерно интересно, кем бы ты ни был. Я люблю высоких и холодных, ледяных с первого взгляда, но копнуть глубже - стоит только немного копнуть, чуть-чуть, развести в стороны кожу, мышцы, вены и кости - вы все всегда такие жаркие, когда я добиваюсь своего.
Пара неловких замечания-полувопроса, пара комментариев и небрежно оброненный носовой платок - и я узнаю много интересного о том, кому очень и очень скоро разведу в стороны ноги.
Не составило труда пройти за ним до самого дома, незаметно, словно охотясь. Консультирующий детектив? О, серьезно, что ли? А смог бы ты поймать меня? Кишка у вас у всех тонка.
Бейкер-стрит, 221В. Я знаю, где тебя искать.
Себ говорит мне, что я слишком много средств, сил и времени трачу на ухаживания. Ничего ему не понять, глупый, пусть продолжает кадрить своих пьяных девочек в клубах и барах. Это ведь даже приятнее финала, прекраснее секса - когда ты выслеживаешь свою беззащитную добычу, даже не подозревающую о намеченной охоте, о, кончики пальцев подрагивают от предвкушения, кончики пальцев застенчиво оглаживают клавиши, настраивая камеры в квартире на Бейкер-стрит, кончики пальцев только что совершили покупку квартиры напротив. Если соединить их вместе и приложить к подбородку - можно повторить твой маленький фирменный жест, а также уловить незаметный, почти убежавший краешек мысли, что черные обтягивающие брюки особенно тесноваты сегодня.
Думаю, что охоту можно назвать отдыхом. Сменой деятельности без смены деятельности - иногда, наблюдая за очередным таким в бинокль ли, через монитор ли, параллельно думаешь над очередным заказом или по телефону заключаешь "деловые контракты", как с усмешкой называет их Себ. Мои мальчики, мои высокие холодные мальчики - мои музы, мои вдохновители, чьи стоны словно симфония в моих ушах, чьи трепет и дрожь - словно глоток воздуха, вода для жаждущего.
Хищник любит своих маленьких жертв, хищник кладет в их капкан самые сладкие подарки, о, посмотри, дорогой, посмотри же, вот тебе еще одна сладкая-сладкая косточка, хороший мальчик, вот так, да, беги скорее на улицу, на ходу завязывая шарф вокруг своей восхитительной шеи, очередное дело и только для тебя, я умею быть галантным кавалером. Вот уже неделю по вечерам я возвращаюсь в эту квартиру, чтобы поработать, подумать и доставить удовольствие Шерлоку. Шер-лок. Перекатывается туманом имя на языке, молоком, холодным мороженым. Думаю, что нужно дать понять ему, что столько интересных дел свалились на него не по Божьему промыслу, а что кое-кто решил сделать несколько сладких-сладких подарков. Спина поспешно удаляется вдоль Бейкер-стрит, полы пальто расходятся от ветра стремительно и прекрасно, как же ты холоден, как же ты равнодушен, как же ты хорош.
"Пора прогуляться на Набережную Виктории, тебе понравится там" – null
"На Флит-стрит парочка трупов, поймай плохих мальчиков" – null
"Ты очень сексуально играешь, но скрипка подождет, пора кое-кому пройтись по Лайм-стрит" – null
Множество сообщений, множество дел, которые я так любовно подбрасываю твоему скучающему разуму, милый одинокий Шерлок, я мог бы петь для тебя, как твоя скрипка, петь оды моего восхищения твоему уму, твоей прекрасной дедукции, моя охота длится уже месяц, а финальный акт чем дальше, тем слаще, я нестерпимо возбужден каждый вечер, наблюдая за твоими метаниями и поисками камер по комнате, за непониманием на обычно равнодушном лице - и нет сил отказать мне в моих дарах, ты злишься, но бежишь на очередное дело, злишься, но переодеваясь - не скрываешься от моих глаз, разбросанных под потолком, не слышишь моих вздохов и неприличных звуков, я трогаю себя, как юнец, наблюдая за тобой, мой холодный прекрасный принц. О, ты лучше, лучше всех, кто был до, они скучны, однообразны, а ты прекрасен, как никто другой. Нужно будет подумать на досуге о нашей горячей личной встрече.
"Убери камеры из моей квартиры" – ШХ
"Харли-стрит нуждается в твоем присутствии" – null
Ругаясь, он снова сбегает, зло смотря под потолок.
Твой мозг прекрасен, все твои извилины словно под напряжением каждое мгновение, каждый миг. Я словно вскрыл твою черепную коробку и наблюдаю, как мысли снуют туда-сюда, быстрые, прекрасные, какой же прекрасный мозг. Редко-редко, на одно дело из десяти, я рискую выйти заранее, до чудного сообщения-приглашения, выйти на свидание с тобой как простой прохожий, обыватель, случайно прогуливающийся рядом с местом убийства. Встать, скучающе рассматривая полицейских и медработников, краем глаза следить за твоей приближающейся фигурой, слушать колкие-колкие фразы, полные яда - яда, который я вливаю себе в уши, в рот, в глаза, мне хочется захлебнуться им. Ты лучший, лучшая моя жертва, сладкое ожидание дурманит, мои подарки все менее безликие, но все более - личные, только для тебя, специально для тебя. Когда возбуждение достигает тех пределов, что один твой взгляд на меня расскажет тебе много личного, откроет парочку моих грязных тайн ("Всему свое время, Шерлок, всему свое время") - я удаляюсь, чтобы насладиться в одиночестве и в ожидании, когда твое прекрасное тело снова покажется в окнах напротив. Ох, наблюдать вот так, когда разделяет только стекло - восхитительно, камерам никогда не сравниться, ни за что.
Теперь ты обратил на меня внимание, да? Я подбрасываю тебе все меньше дел, все больше времени уделяя тому, чтобы преступлений - по-настоящему интересных, захватывающих, убивающих скуку в твоих холодных-холодных глазах - было меньше. Я хорош в искушении, я знаю, какой крючок нужен каждому из вас, но твой крючок, твоя наживка - о, она особенная, она сделана из золота и окроплена кровью трупов, которые вызывают страстный интерес в твоем мозгу, свернувшейся, черной мертвой кровью, я вижу твое возбуждение, когда ты разгадываешь мои загадки, мой ледяной мистер "мне это неинтересно" - за тобой просто никто не ухаживал правильно. Я вижу все твои мысли, бегущей строкой проносящиеся в твоей голове - "о, нет, ну как же это", "кто же он?", "я хочу с ним встретиться, я хочу его, боже, да, да, засади мне поглубже, будь жестким!" - признаю, немного завираюсь, но можно же иногда помечтать?
Но теперь: нет загадок - нет страсти, мой друг. Твое неистовство переливается через край рассудка, ты зол, рассержен, ты кричишь в камеру, прося, требуя - требуя! - у меня новых дел. Никому бы не позволил так вести себя со мной, я бы давно отрезал наглецу пальцы и заставил бы сожрать их, подавиться, но, когда требования исходят из такого страстного рта - ничего не могу с собой поделать.
Итак, ты неистовствуешь. Стреляешь в стены, кричишь на свою домовладелицу - бедная старушка так волнуется за тебя, о, горькие старушечьи слезы, изверг, какой же ты плохой человек, раз не трогают тебя такие сентиментальности, - бьешься, бьешься сам с собой, не знаешь, что сделать, как надавить на меня, не знаешь, кто я, ни черта ты не знаешь, Шерлок. Шер-лок, боже, восхитительное имя.
"Прекрати прятаться, в чем дело? У тебя кончились трупы?" – ШХ
"Мне скучно" – ШХ
"Я найду все твои камеры и вычислю тебя" – ШХ
"Отлично, больше ты не получишь от меня ни слова" – ШХ
"Я нашел одну в ванной, ты серьезно?" – ШХ
"Я не буду ее отключать" – ШХ
"Чего ты хочешь?" – ШХ
Кусками, клочками я выдираю тебя из твоего кокона равнодушия, щипцами под названием "Скука", ты не можешь совладать с собой, беснуешься и рычишь, это восхитительно, о, да. Не пора ли пустить твою страсть в русло, приятное нам обоим? Я стою у окна, наблюдая за тобой в бинокль, за тем, с какой яростью вздуваются крылья твоего носа, за тем, как рукой ты непроизвольно вцепляешься в собственные волосы, сжимая ее в кулак, в ярости, в дикости. Я отнимаю бинокль от глаз, чувствуя приступающее к горлу безумие, от него даже жарко, душно, я расстегиваю две верхних пуговицы на своей рубашке, а другой рукой, положив бинокль на подоконник, пишу тебе сообщение - долгожданное, спустя столько дней:
"Обернись" – null
Ты стоишь спиной к окну, ко мне, чувствуя вибрацию мобильного телефона. Неверие, страсть, ужас вкупе с удовольствием проносятся у тебя на лице - наверняка, именно они, прекрасное выражение лица, я не вижу его, но чувствую, даже наблюдая за твоим затылком через стекло. Ведь я изучил тебя вдоль и поперек.
Ты оборачиваешься, стремительно, смотришь глазами вниз, на улицу, ища своего мучителя там, но потом твои глаза поднимаются выше. Я вижу в них все то, что почувствовал, но также там плещется возбуждение, восхитительное, желанное - о, я был галантным кавалером и джентльменом, иди же ко мне, жаркий холодный принц.
Он бросает телефон на кровать, не отводя от меня взгляда, еще с секунду, наблюдая, впитывая в себя, затем отворачивается и неспешно - идет в сторону входной двери. Кого ты обманываешь, Шерлок, Шер-лок, нет нужды делать равнодушный вид, нет нужды играть со мной, твое "мне это не нужно" разбилось уже давно, растаяло вдребезги.
Я прикрываю окна плотными шторами, спокойно, но руки предают - они слегка подрагивают в предвкушении, и дыхание чуть сбивается, и эти чертовы узкие брюки!
Он входит в комнату, стремительный, злой, возбужденный, восхитительный - прекрасный и восхитительный, как еще можно назвать его? Я невольно улыбаюсь плотоядно, делаю шаг навстречу, в желании дотронуться, смять, победить. Он подходит ближе и толкает меня в грудь руками:
- Ты!
Я ударяюсь спиной о стену, на миг растеряв самообладание - удар выбивает меня из равновесия, но я улыбаюсь, почти смеюсь, потому что холод стекает с него, словно вода, потому что он подходит ближе, беря меня за грудки и целует, страстно целует, вырывая стон только лишь соприкосновением губ.
О, я был очень галантным джентльменом.
Мой стон переходит в рык, потому что я меняю нас местами, прижимая с силой Шерлока к стене, прохожусь ладонями по шее, по непослушным волосам, впитываю его эмоции, его жар, его. Прижимаюсь к шее губами, покусывая, зализывая, трогаю беспорядочно тело через рубашку, чувствуя его длинные аристократичные пальцы у себя на талии, под рубашкой, яростно сжимающиеся и трепещущие.
Я бесстыдно подаюсь бедрами вперед, почти неосознанно, возбужденный до предела, с восторгом отмечающий ответную реакцию, шикарную реакцию - именно ту, которую мне хотелось получить. Трогаю Шерлока через штаны, чувствую рукой его член, его дрожь, его стоны и дыхание, чувствую, как он рвет на мне мою рубашку, припадая к ключицам ртом, а руками сжимая мои ягодицы. Тяну его назад, к кровати, расправленной мною утром в предвкушении прекрасного завершения дня. В этом нелегком пути мы избавляемся от одежды, неуклюже, неловко, потому что оторваться невозможно, потому что страсть искрами бьет по губам током. Упав в постель, придавленный его тяжестью - какая чудесная тяжесть, какая долгожданная, я чувствую, как он горяч.
- О, не торопись, у нас уйма времени, - со смехом комментирую его рваные движения, то, как он стаскивает с меня штаны, болтавшиеся до того в районе лодыжек, судорожно, рывками, стараясь не прерывать касание тел. Я подаюсь вперед, сажусь на постели, притягивая его за талию, целую грубо, укусами, укладываю на кровать, забираясь рукой под резинку трусов. Он распахивает глаза, дышит тяжело, дышит как раненый зверь, моя маленькая добыча, золотая антилопа в когтях, бережных когтях, наконец-то поймал. Его член горит возбуждением, я спускаюсь поцелуями по груди, животу и лобку - ближе, наконец-то, как ты сладок, какой восхитительный вкус - вкус Шерлока, а как прекрасны звуки Шерлока, гортанные стоны, пальцы, сжимающие в конвульсиях простыни, ты состоишь весь из страсти и удовольствия. "Меня это не интересует" - ох!
Ты трахаешь мой рот, подаваясь вперед, чтобы засадить мне еще глубже, еще бесстыднее, я принимаю тебя всего и без остатка. Отстранившись на секунду и облизав пальцы, глядя тебе в прозрачные яркие глаза, я продолжаю отсасывать, растягивая тебя. Ты стонешь громче, как ты хорош, как же ты хорош и крышесносен. Отстраняюсь снова, ты притягиваешь меня для просто-таки сумасшедшего поцелуя, расставляешь ноги, моя восхитительная шлюха, я провожу руками по твоим бедрам, ощупывая, кайфуя, придерживая тебя, и вхожу в твое тело, сходя с ума. Выгибаясь, ты подаешься мне навстречу, горячо, как же горячо и страстно, наш секс бурный, неистовый, дикий, он сопровождается укусами, рычанием, резкостью, отметинами на теле, яркими алыми и багровыми, следами зубов, как же дико, как охренительно. Я чувствую, что ты близок к разрядке, я сам почти кончил, но не могу отказать себе в удовольствии:
- Бонд-стрит ждет тебя, Шерлок, папочка постарался, - шепчу на ухо, облизывая мочку, твои глаза распахиваются и оргазм накрывает тебя страшной убийственной волной, смывая и меня следом, не выжить, не вдохнуть.
Едва силы вернулись к Шерлоку, он, не сказав ни слова, спешно поднимается - чуть морщится при движении, о, детка, ты долго меня не забудешь, - вытирает салфетками свою сперму с живота и мою, стекающую по его бедрам - бесстыдно, как хорошо, - одевается и направляется к двери. Я развалился вальяжно, удовлетворенный и сытый, нахожу рядом пачку сигарет и закуриваю, чувствуя себя совершенно опустошенно и довольно до невозможности. Расслабься, милый, не стоит стыдиться, не стоит стесняться, я никому не расскажу, как на самом деле горяч ледяной Шерлок Холмс.
В его глазах легкое смятение, совсем немного, самую малость, но также в них азарт нового дела, нового трупа и очередной прекрасной загадки. Он выходит за дверь, но через секунду возвращается, чтобы запечатлеть на моих губах быстрый поцелуй, все также не сказав ни слова. О, я бы трахнул тебя снова, прямо сейчас, но что в ближайшие несколько дней сможет оторвать тебя от дела? Я все понимаю, дорогой, не волнуйся, приходи, как закончишь.
Он скрывается за дверью, уходя на этот раз совсем, - но не навсегда, конечно же не навсегда, - а я улыбаюсь, смотря в потолок, наблюдая за дымом, извивающимся в причудливые кольца. Кто хищник, кто жертва? Кто победил? Мы еще не один раз встретимся на этом поле боя, уходя с него, уползая, словно раненые звери, зализывать раны каждый в свою норку, любоваться ими у зеркала - трогать их, вспоминая и возбуждаясь. О, мой высокий и холодный, мы не закончили, впервые после секса - все только начинается.

@темы: Rating: NC-17, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: POV, Category: AU, Fanfiction, Творчество

---

[Akitosan]

с Новым годом и новым сезоном! с Джимачкой

@темы: Andrew Scott