Эндрю Скотт сыграет Гамлета

[Jim Moriarty]

Эндрю Скотт сыграет Гамлета в театре «Алмейда». Официального подтверждения пока нет, но скорее всего, это произойдет в 2016 или в начале 2017 года.

Поставить спектакль Роберт Ик, член художественного совета театра. В 2015 году его новая интерпретация «Орестеи» открыла греческий сезон театра. Постановка пользовалась огромным успехом и после «Алмейды» шла в Трафальгарских студиях в Вест-Энде.

В настоящее время Скотт репетирует спектакль «The Dazzle» по пьесе Ричарда Гринберга, премьера которого состоится 10 декабря. Его также можно увидеть в новом фильме о Джеймсе Бонде «007: Спектр». В интервью газете «Дэйли Мэйл» он заявил, что хотел бы играть в театре чаще.

«Гамлет» — не редкий гость на лондонской сцене. Совсем недавно в «Барбикане» эту роль играл Бенедикт Камбербэтч. Теперь наступила очередь его коллеги по сериалу «Шерлок» Эндрю Скотта.

Источник

@темы: Theatre, Andrew Scott, Новости

---

фик "Пятна на солнце"

[Julia Devi]

Название: Пятна на солнце
Автор:  Julia Devi
Беты:  Alves,  Antitheos
Размер: мини, 1231 слово
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: слэш
Жанр: романс, СПГС
Рейтинг: R
Краткое содержание: Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку.
Примечания: иллюстрация-коллаж от  Bri An
Размещение: запрещено без разрешения автора

Читать

Солнце никогда не играло в его волосах.

Свет будто обходил его стороной. Ему даже не обязательно было прятаться или уворачиваться от жгучих лучей. Его кожа была одинаково бледной в любое время года, словно солнце не желало оставлять на нем свой след.

Так было всегда. Джим родился в ночи, и узнал потом, что долго не мог открыть глаза. А позже, в детстве и юности, держался темных углов, как будто предназначенный для них — хрупкий и тонкий, — и наблюдал за светлой половиной мира, изучал и запоминал.

Там царил хаос. Бесконтрольная злоба мешалась с искренней заботой, бесчестие соседствовало с благопристойностью. Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Джим учился систематизировать, приводя хаос к порядку, но, к сожалению, пока лишь в пределах собственной головы.

До поры до времени.

Однажды Джим заметил его, Шерлока Холмса, и едва не потянулся к нему, забывшись. Свет больно резанул по пальцам, и Джим опомнился. Затаился вновь.

Шерлок Холмс не имел никакого отношения к светлой половине мира. Он казался неуместной, мельтешащей черной фигурой на ярком слепящем фоне. Впервые стало нестерпимо больно просто наблюдать. Глаза резало от контраста. Хотелось зажмуриться, а то и не рождаться вовсе. Порядок, кропотливо созданный, обращенный в систему теперь и за пределами сознания, за границами темных углов, стремительно распадался. Жгучие лучи будто отсекали корни, пущенные тьмой на сторону света.

Джим ревностно следил за каждым движением Шерлока, ожидая, что еще немного, и можно будет втянуть его во мрак, пристроить по правую руку и не отпускать от себя ни на шаг.

Но Шерлок держался крепко. За выдуманные привязанности, за мнимую мораль. И Джим никак не мог понять, как ему удается.

Это казалось невероятным. И совершенно непостижимым. Так что Джиму пришлось самому выйти на свет.

**

Он никогда не любил темноту. Казалось, весь мир замирал, делался безликим. Ничтожным. Даже ночные огни мегаполиса виделись лишь блеклыми отголосками дня.

Шерлок не мог без движения, что совершенно не мешало ему застывать во времени на какой угодно срок, нужный для полета мысли. Его разум постоянно горел, приказывал нестись вперед, не обращать внимания на мелочи. Шерлок выкидывал вон из чертогов то, что казалось важным всего миг назад, если оно не помогало решать головоломки.

Остановка была подобна смерти. Скука окольцовывала его сердце и мешала дышать. Порой скуку хотелось искоренить такими способами, которые лежали далеко за пределами дозволенного в цивилизованном обществе.

Шерлок ненавидел это, но ни разу не позволил себе выйти за грань.

Он возвел в своем сознании дворец, в лабиринтах которого заплутал бы любой. В мгновение ока он умел создать порядок из хаоса и так же быстро разрушить его, к счастью, лишь в пределах собственной головы.

Шерлок мог не обращать внимания на друзей, близких и людей в целом, но для них всегда оставалось место в чертогах. Чтобы в спешке не забыть, кто он, где он. И на чьей стороне.

Однажды Шерлок заметил его, Джеймса Мориарти, и кропотливо возводимые стены лабиринтов едва не рухнули все разом.

Он застыл, глядя, как мир проносится вокруг, блеклый и смазанный, и будто очутился в безвременьи, где изначально царил только хаос. Где не было границ вовсе. И Шерлок никак не мог понять, как такое возможно. Как чистый, острый, феноменальный разум, словно когда-то издревле существовавший сам по себе, вдруг оказался заточен в крохотном сутулом черноглазом человеке.

Впервые в жизни Шерлок не знал, что думать. Какие выводы делать. Впервые в жизни не смог побороть искушения, подошел слишком близко к краю, наступая на незримую черту между кружащимся миром и оглушающей неизведанной пустотой.

Там, за чертой, фигура Джима сияла.

**

Столкновение света и тьмы неотвратимо повлекло за собой бесчисленные потери. Солнце взорвалось, по улицам Лондона текли реки крови, чьи-то дети кричали и звали мамочку. Отрубленные головы врагов и друзей красовались на пиках, которыми был огорожен разлом в земной коре. Ее продырявило упавшим с неба раскаленным куском. Откуда-то со дна сочилась лава, неумолимо добивая тех, кто не успел спрятаться заранее.

На самом деле, конечно, все обошлось парой местечковых взрывов, десятком безымянных трупов и подорванным доверием, но по ощущениям было именно так.

Шерлок, должно быть, чувствовал себя обманутым. Джим ненавидел любые завершения так же сильно, как ненавидел рассветы. Вопреки здравому смыслу, он не мог смириться с неизбежностью конца. И не умел справляться с мимикой, когда в лицо бил солнечный свет. Джим понятия не имел, что там видел Шерлок, когда пихал пистолет себе в рот.

Просто когда нечто достигает критической отметки, лучше не доводить до греха. Джим всего лишь хотел успокоить разум и тело, унять пульсацию в висках, вновь погрузиться в первородную тьму.

Исчезнуть.

Потому что это его в первую очередь накрыло взрывной волной, его затягивало в лаву, его кровь бежала по мостовым, забивая все стоки канализации. На свету он ослеп. Потерял способность мыслить и ориентироваться в пространстве. К такому он оказался не готов сильнее, чем к смерти.

Уверенная рука выдернула его из пустоты и втащила в реальность, где над головой были солнце и небо, а внизу сновали машины и люди.

Джим распахнул глаза и наконец перестал видеть только пятна. В горящем взгляде Шерлока плескались тысячи разных оттенков и эмоций. Джим выцепил недоумение, укор и нечто, достигшее критической отметки. Но Шерлок, казалось, не собирался останавливаться, намереваясь переступить и эту черту.

Столкновение все же принесло некоторые плоды.

**

— Вижу, случившееся ничему тебя не научило.

Шерлок знал, как грубо звучит его голос, особенно если давно сидишь в тишине. Джим поморщился, когда свет из коридора попытался вползти в спальню, но Шерлок не пустил, застыв в дверном проеме.

Он уже почти привык вот так застывать, не опасаясь слететь с катушек. Не опасаясь пристрелить соседа сквозь стену или вколоть себе больше допустимой дозы. Теперь у него был собственный хаос и за пределами сознания. Своя личная головоломка, которой он мог уделять все то время, что раньше праздно растрачивал на поиски новых способов искоренения скуки.

Шерлок подошел к Джиму и посмотрел ему в глаза. Тот сидел в одной футболке и плавках, привалившись к плотно зашторенному окну, и вновь казался слепым. Где в эти минуты блуждал его разум, Шерлок не знал, но не оставлял попыток найти ответ. Наверняка где-то там, откуда и появился: из глубин мрачного космоса, прихватив с собою безумие. Оно накатывало на Джима волнами, которыми Шерлок уже немного умел управлять.

— Закрой дверь, — пробормотал Джим, и его интонации звучали угрожающе и зловеще. — Я слушаю, как поет улица.

Он кивнул как бы самому себе и кривовато улыбнулся. Шерлок не желал слушать пение улиц — он хотел, чтобы Джим очнулся, потому стремительно схватил его за запястья и тряхнул.

— Пока ты хандришь, мир не разрушит сам себя, забыл?

— Я не стремлюсь разрушить мир, Шер-лок.

Когда Джим произносил его имя вот так, по слогам, его взгляд будто прояснялся, хотя и оставался рассеянным и томным. Он сам потянулся к Шерлоку, аккуратно высвободив руки, приник всем телом и слегка потерся пахом о бедро.

Шерлок хотел его постичь. Вскрыть ему череп, выпустить космос наружу. Там не могла быть одна лишь тьма без сияющих, разноцветных звезд.

Именно так можно было описать его чувства. Шерлок прошептал:

— Да, я помню, только себя.

Джим уткнулся лбом в его шею.

— Нас, — поправил он.

Ладонь Шерлока с нажимом прошлась по его спине и скрылась под резинкой трусов, сначала сзади, затем спереди, и сжалась. Джим безвольно выдохнул, подчиняясь, практически повиснув на его плечах. Возможно, он и правда видел звезды. Когда он был, как сейчас, в руках Шерлока, или под Шерлоком, или внутри него, казалось, он словно примирялся с чем-то в себе и вокруг себя.

Хаос становился порядком.

Джим разомкнул губы, чтобы вскрикнуть, но не издал ни звука, и обмяк.

— Это мы еще посмотрим. — Шерлок поцеловал его в висок, прежде чем отпустить и отстраниться.

Джим часто моргал, пытаясь отдышаться, а затем распахнул шторы и не зажмурился.

Шерлок улыбнулся.

Fin

@темы: Rating: R, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Romance, Fanfiction, Творчество

---

Фанфик: Далеко от дома

[Akitosan]

Название: Далеко от дома
Автор: Akitosan
Бета: Aeterna Spirit
Канон: "Шерлок" BBC; "Охота на Снарка" и "Алиса в Зазеркалье" Льюиса Кэрролла; легенды о фэйри
Пейринг/Персонажи: Шерлок Холмс, Майкрофт Холмс, Джим Мориарти, бобер, инспектор Брегори
Категория: джен, преслэш
Жанр: крэк, сюрреализм, драма, романс, постмодернизм
Рейтинг: PG
Размер: миди, ~5800 слов
Предупреждения: AU, чудовищные скачки времен и смены POV в одном абзаце, слова-бумажники.
Краткое содержание: Шерлок Холмс расследует дело об убийстве, совершенном много лет назад на Белом острове, Майкрофт Холмс верит в то, что его настоящего брата давным-давно похитили фэйри и настало время его вернуть, ибо в Самайн границы между мирами стираются.
Примечание: Написано как часть макси на летнюю фэндомную битву для fandom Anglomania 2015. Полный текст можно прочитать здесь: awards.ruslash.net/works/5215
Иллюстрации (мои фотосеты и инсталляции): Дуб, береза, клевер или просто Лес фэйри: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8. Ритуал пробуждения: 1, 2, 3, 4. Арбузный грот: 1, 2, 3

Белый остров, полный полыми холмами и пустыми спорами, уступами и трещинами, выплывал из тумана, раскачиваясь из стороны в сторону. Стоявший на палубе белого корабля из белого дуба бледный Шерлок не мог понять, он ли плывет на корабле к острову, или остров плывет по морю к кораблю. Не сумев разгадать эту загадку, Шерлок предался размышлениям о плодах споров, что зрели на Белом острове издревле. Плодами споров здесь являлись истина и не-истина. Истина обычно тонула в арбузном вине, вино каплями покидало бочку с элем, эль никому не доставался. Не-истина росла на берегу средь зеленых холмов, и сильное существо с моря стряхивало с нее не-листья.

Шерлок сделал над собой усилие и шагнул с корабля на остров. Плоды споров, пошептавшись между собой, бросились со всех ног в землю. И погибли. Ибо бесплодны плоды споров, но прорастают они везде.

— Я Шерлок из Зеленых Холмов, или просто Шерлок Холмс, — представился Шерлок, протягивая руку инспектору — имя инспектора было ему незнакомо, но оно определенно должно было начинаться на «Б», как и все имена в этой местности.

Рядом с инспектором стоял ручной бобер и вышивал на пяльцах бобы в пустоте шелковой нитью. Шерлок обратил внимание на то, что уже вышитые бобы напоминали боярышник, а еще не вышитые – рябину.

— Зеленые Холмы, — протянул инспектор. — И как там погода? Штормит? Березы растут? Кстати, я инспектор Брегори. Я приехал на недельку отдохнуть среди тенистых буков, а здесь деревьев нет, одни слова. У моего помощника есть к вам вопрос.

— Вы застраховались в банковской конторе, прежде чем шагнули на наш остров, сэр? —басом пропел бобер.

Шерлок поднял бровь рукой: сама она никак не хотела подниматься, а он не знал, как иначе выразить свое удивление. В Холмах страховкой никто не промышлял. Впрочем, если Мориарти и Снарк, а то и Буджум, — одно лицо, это многое объясняет.

— Именно на этом острове сорок лет назад был убит Бармаглот, — сказал Шерлок, оставив без ответа вопросы инспектора с бобром. — И здесь в последний раз видели Буджума.

— Вы приехали искать убийцу Бармаглота? — изумленно пробормотал инспектор Брегори. — Но улики давно поросли мхом и лишайником! К тому же, давность лет…

Склянки пробили четыре часа пополудни. В тени под солнечными часами завертелись и зашелестели шорьки — такие хливкие, что Шерлок диву дался.

— Варкается, — заметил Шерлок, отправляя тяжелые вопросы бобра с инспектором в долгое плавание. — Время готовить обед для шорьков.

— У них на обед сливочный сэр. То есть, сыр, простите. — Инспектор и бобер демонстрировали полую лояльность по отношению к высокому гостю. — Не хотите ли выпить чаю? Или чего покрепче? Если вы не застрахованы от тени солнечных часов, ваше расследование не отнимет много слов у деревьев.

Но Шерлок хотел отнять много. Недаром он захватил с собой большой бумажник и осколок старой шахматной доски.

— Не откажусь от арбузного вина, — светозарно улыбнулся Шерлок. — Покажите мне арбузный грот, будьте благоразумны.

Благоразумие затуманило лик инспектора Брегори. На морде бобра не отразилось ничего кроме благомыслия.

Еще быстрый стежок — и.

***

И пробило пять часов.

С последним ударом Майкрофт вспомнил, что вместо обеда он выпил один-единственный бокал апельсинового сока. И самое время компенсировать это чаем и сэндвичем с огурцом и сливочным сыром.

Канун Хэллоуина выдался холодным и туманным. Именно из-за тумана наблюдение за Мориарти пришлось прекратить.

— Он исчез, он просто исчез, растворился в тумане, — глядя в пол, говорил хмурый агент — один из лучших; он был взволнован и опечален. Если бы он был японцем, то совершил бы харакири прямо на ковре в кабинете Майкрофта. Как повезло, что он англичанин!

— Он не мог исчезнуть, он необычный, но всего лишь человек, — убеждая скорее себя, чем агента, терпеливо повторил Майкрофт еще раз. — Вам показалось. Вы просто упустили его, такое бывает. В следующий раз он не сорвется с вашего крючка.

Неприятно было врать, но двуличие воспитывалось в нем с детства. Не говори что думаешь на самом деле, сохраняй на лице невозмутимость, когда тебе хочется всех убить. И политика, конечно же. Его богиня.

— Ступайте, — отрезал Майкрофт. — Вам дадут валерьянки и новое задание.

— Валерьянка не потребуется, сэр.

О да. До Мориарти никто не сбрасывал его хвост, сегодняшний день запомнится ему навсегда.

Майкрофт уволил бы его, если бы не знал, что Мориарти — фэйри из Народа Холмов и действительно периодически исчезал из поля зрения. Плохо, что на сей раз он исчез перед самым — как называется у них это праздник? — Самайном. Буквально сегодня Майкрофту пришла в голову гениальная идея: в Самайн границы между мирами стираются, он может попасть в Холмы и найти там настоящего Шерлока.

***

Этот Шерлок как всегда выглядит чужим и неприятным. Равнодушный взгляд скользит змеей мимо Майкрофта и втыкается в стену как острый нож. Можно было бы и левее.

— Если ты думаешь, что Мориарти — ключ к Холмам, найди и допроси его, у тебя столько способов провернуть такое дело, что я даже не буду перечислять их все, — в голосе Шерлока такой холод, что никакой праздничный костер не поможет согреться. Шерлок откладывает в сторону скрипку в знак внимания: все высшие фэйри любят музыку больше всего, а Шерлок из высших, Майкрофт знает об этом.

Как у него все просто. Найти человека в Лондоне возможно, найти фэйри можно только если фэйри захочет. Майкрофт честно заботился о ненастоящем Шерлоке все эти годы в надежде, что фэйри вернут ему брата. Но время шло, вот ему уже сорок, а брат оставался чужим, подменышем. Тот, другой, — далеко от дома.

А Мориарти сбросил хвост, ищи теперь его в холмах зеленых. Майкрофт срыл бы холмы по всей Британии, но это не поможет. У них другое измерение, другое пространство и время — искривленные.

— Самайн сегодня ночью, — продолжает Шерлок натянутым как струна голосом. — Поторопись.

— Ты так говоришь, словно только мне все это нужно. Неужели сам не хочешь вернуться к своим?

— Я среди своих, — медленно произносит Шерлок. — То, что ты считаешь иначе, меня не касается. Да, я думаю, что я человек, а не фэйри. Да, я думаю, что мои родители — мои родители, и никакой я не подменыш. Но что толку говорить с тобой — ты хочешь думать, что я тебе чужой. Так проще оправдывать отсутствие братских чувств ко мне, не правда ли?

Он хватает скрипку и берет высокую ноту. Майкрофт морщится, но уши не зажимает.

Шерлок мгновенно бросает скрипку и складывает пальцы домиком.

— Скажи, ты пытался сжечь меня в детстве, чтобы фэйри забрали меня и вернули тебе несуществующего брата? Я не помню. Думаю, ты мог.

Майкрофт мог, но не делал. Если твой брат в заложниках неизвестных сил, лучше обращаться с заменой осторожнее.

— Ты сказал «Самайн», а не «Хэллоуин», — замечает Майкрофт, поднимаясь с кресла и ища опору в зонте. Опоры в семье у него не было, потому что никто не разделял его мнение о Шерлоке.

— Это доказательство моей вины? — Брови Шерлока взлетают наверх, на лице его появляется презрительная гримаса. — А может быть, мне больше нравится слово «Самайн», а может быть, после того, как ты сдвинулся на этой теме, я тоже стал копаться в древних мифах и читать сказки про фэйри?

Майкрофт не исползует зонт против Шерлока — слова этого Шерлока его не ранят. Но этот Шерлок считает его братом, что довольно удобно, можно попросить этого Шерлока о чем-то — и он сделает. Он только делает вид, что равнодушен. Если фэйри долго живут в семье, они привыкают и начинают чувствовать, даже если раньше не могли. Шерлок любит его как брата, Майкрофту все эти годы было от этого неуютно.

Как если бы тебя любило что-то чужеродное, холодное, неживое. Или живое, но по-другому.

На выходе Майкрофт останавливается.

— У тебя есть его номер. Позвони ему. Скажи, что я хочу встретиться. Сегодня ночью. О, о чем это я. Ты же не веришь в то, что он — фэйри.

Шерлок фыркает, небрежно вырывает листок из блокнота и царапает номер блеклой пастой. Номер едва различим, почти невидим.

— Давай сам, я не хочу играть в твои игры. У меня полно своих. Напиши ему, пригласи на свидание, делай что хочешь.

Майкрофт смутно угадывает в цифрах что-то давно забытое. Какие-то ноты, которые он когда-то знал, похожие на косточки от какой-то большой ягоды.

***

В арбузный грот Шерлок хотел зайти один, ибо истина не терпит посторонних, но Брегори оставил бобра с шитьем бродить по берегу, а сам увлекся, показывая дорогу и утомляя Шерлока пустой болтовней, из которой, впрочем, пробивались ростки необходимой информации.

— Прямо под собой вы можете увидеть абстрактное арбузное озеро. Где-то здесь живет брошенный бочонок с элем, но никто не видел его уже недели две и лет эдак сто. Вероятно, он затонул. Так что истину в арбузном вине вы не найдете, Холмс из Холмов.

— Из Зеленых Холмов, — бережно поправил Шерлок. Грот был огромным, словно вырезанным из арбуза. И кто-то прогрыз и прорубил в нем уступы и трещины. Впрочем, если отойти на приличное расстояние, грот казался очень маленьким. Шерлок прикинул, что в этом арбузе восемьдесят процентов и девять килограммов воды.

В арбузном озере плавали и тонули ледяные арбузные осколки. Шерлок присел, зачерпнул призрачно-красной воды в бумажный стаканчик с надписью: «Бартс», попробовал. Вино еще не перебродило, он только что испил чистейшего арбузного сока. Впрочем, чистейшего ли?

Брегори постарался развеять его предубеждение, изо всех сил размахивая руками:

— Сок чистый, раз в год его проверяет Билли Белл. Точно так же, как и вы. Пробует, диагностирует, что вина нет, и бредет с бутылкой обратно в никуда.

Один взгляд Шерлока остановил безудержный поток воздуха. Установилось блаженное молчание, и Шерлок сумел как следует разглядеть арбузные семечки. Они были трех цветов: черные, коричневые и белые; они были аккуратно разбросаны по гроту; часть из них была погребена под блестящей розовой водой, часть выглядела как экспонаты в музее. Но помимо семечек были и другие экспонаты. Изюм.

— Зачем в арбузном гроте изюм?

— В каждой ягоде должна быть изюминка, — бодро пояснил инспектор. Но руками больше не махал, так что Шерлок усомнился в его искренности и благоразумии.

— Я вижу по меньшей мере пять изюминок. И уверен, что их туда кто-то положил.

— Кому понадобилось забираться так высоко, чтобы просто вложить изюм? Изюм был тут всегда.

Шерлока беспокоило не столько то, кто вложил, как вложил и зачем вложил, сколько то, что еще минуту назад, когда он только взглянул на грот незамутненным взором, никакого изюма в трещинах не было, а в воде что-то пузырилось. Значит, вложили, пока он зачерпывал сок. Цвет грота тоже изменился: из яркого стал тусклым.

— Кто-то не в восторге от моей ревизии, — заключил Шерлок. Из кармана он достал удочку и забросил ее в пенистую воду. Как и следовало ожидать, еще одну изюминку ему удалось подцепить крючком. Обыкновенная мокрая виноградина, которая прежде была сухой.

Он обернулся. Брегори держал на руках безутешного бобра. Бобер всхлипывал и указывал влево и вправо. Над деревьями клубился белый туман. И тут Шерлок понял, что изюм означает букву «О» и какое-то важное слово. Так подсказка или предупреждение?

— Но почему, — пробормотал Шерлок. — Сорок лет прошло. Все поросло мхом. Никаких улик не сохранилось. Кто-то боится меня? Или кто-то хочет, чтобы я раскрыл тайну?

— Под ним дрожит земля и небо, — протрещал бобер фальцетом. — И он хочет, чтобы вы ушли. Уплыли в ваши Зеленые Холмы. А поскольку у вас нет страховки…

— Как его зовут? Впрочем, не отвечай. У него много имен. Одно из них — Хранитель моря, Севард.

Сильное существо с моря, нерожденное, невидимое, ответило Шерлоку сильным порывом ветра, столь сильным, что арбузный грот схлопнулся и исчез. И лишь одинокая изюминка на бледной ладони Шерлока напоминала о загадке арбузных семечек. От нее пахло шиповником.

— Вы хотели меня о чем-то спросить? — спросил у Шерлока Брегори, собирая с травы разноцветные нитки Бобра — черные, коричневые и белые.

— Да, у меня к вам один вопрос, инспектор: с каких это пор бобер выполняет функцию испорченного телефона?

— Бобер был тут всегда, — ответил Брегори безучастно. — И пережил белый туман.

Шерлок расцвел: вот и он, единственный выживший свидетель Охоты! Найден! С лица Шерлока еще не сошла гримаса торжества, как он задал контрольный вопрос, поразивший инспектора в самый бок:

— Почему переживший белый туман бобер вышивает бобы в пустоте?

Бесстрастно Брегори за бок схватился и ответил беззлобно, на боль не смотря, что смотрела на него насквозь:

— Как почему? Бобры должны быть с бобами. Холмсы должны жить в Холмах. Хранители морей должны хранить моря. А я мог бы отдохнуть от слов, но вместо этого вынужден сопровождать вас. Когда зададите следующий контрольный вопрос, я выйду из зоны доступа, так и знайте. Ваши пожелания?

— Я хочу увидеть дерево Тум-тум, — торжественно объявил Шерлок и топнул ногой.

***

«Тум-тум-тум», — стучали барабаны в голове Майкрофта. «Недосыпание ведет к заболеванию», — говорила ему мама. «Мне необходимо немного вашего драгоценного внимания», — показывая острые зубы, по-лунному улыбался Мориарти.

Мориарти-который-растворился-в-лондонском-тумане.

Майкрофт вбил себе в голову, что Мориарти — его единственная ниточка к Холмам. И эта единственная нить оставалась оборванной: Мориарти игнорировал звонки или находился вне зоны доступа. Майкрофт перешел на СМС, бездумно посылая одну за другой: никакого эффекта, мобильный оставался безмолвным. Времени до наступления Самайна оставалось все меньше. Головная боль усиливалась. Барабаны не замолкали. Терпение тоже подходило к концу. Раньше Майкрофт заедал такие тихие минуты звенящего в ушах бессилия чем-нибудь вкусным или запивал чем-нибудь крепким. Сейчас он смутно догадывался, что лучше воздержаться, но его взгляд упорно тянулся к яблокам, залитым шоколадной карамелью. Они сиротливо лежали на втором этаже сервировочного подноса и приглашали ими отужинать. Усилием воли Майкрофт отвернулся от них и пошел мыть руки. Пока он смотрел на струи чистой ледяной воды, его волнение сменилось на кристально чистое равнодушие. Прогулка — вот что ему сейчас нужнее ответа Мориарти.

Он надел пальто, взял зонт и вышел в праздник. На улице было не так шумно, как ожидалось, хотя где-то вдали грохотали фейерверки. Майкрофт прошел мимо неумело вырезанных, в меру смешных и в меру зловещих тыквенных лиц, и что-то в одном из них привлекло его внимание. Он обернулся и подошел ближе. Свет фонаря внутри был не оранжевым, а мертвенно-белым, вместо лица на тыкве был изображен паук с шестью ногами, а на месте лица паука был нарисован смайлик.

Что же, Шерлок дал ему правильный номер. Мориарти получил его послание, возможно, даже все девять. Но мобильник в кармане пальто по-прежнему молчал. Майкрофт тщательно разглядел паука-подсказку и обнаружил, что на обратной стороне тыквы были вырезаны три слова: «Дуб, береза, клевер».

«Березы есть в Спенсер-парке, — подумал Майкрофт, — дубы есть везде, и про какой ты к черту клевер тридцать первого октября?!»

Тум-тум-тум. Нужно было решать, где именно Мориарти может его ждать, нужно было торопиться, пока он не раздумал встречаться. Нужно было вызвать вертолет.

Они встретятся, поговорят, и, если не придут к нужному результату, Майкрофт отыщет способ надавить на эту тварь. Он много читал о том, как можно разговорить фэйри, и у него давно чесались руки попробовать. Он устал ждать, он хотел покончить с этим бесконечным ожиданием милости от фэйри. Фэйри не знают милосердия, они забавляются с людьми как с живыми игрушками, разрушают семьи и считают, что им это сойдет с рук. Они не знают ни любви, ни ненависти, а Майкрофт знает. Но пока нет необходимости выпускать живые эмоции ненависти наружу, он сохранит их глубоко внутри.

***

Холмы холодны. Даже когда сверху их нагревает солнце.

Джим давно не посещал внутренние холмы своего королевства и забыл, насколько там солнечно перед Самайном. Солнце лилось отовсюду, падало слепящим светом и резало его глаза стрелами, резало так, что Джим ушел в тень собирать упавшие листья. В первую очередь его интересовал дуб, дверей страж крепкий. Джим посмотрел вперед и увидел оброненные ветром ветки дуба с золотистыми листьями. Джим посмотрел назад и увидел золотые листья березы. Дуб и береза, они повенчаны листьями и озарены солнечным светом — как красива и величественна эта картина!

Джим нашел всего два березовых листочка, а на дубовой ветке погадал: любит ли его бывший король или не любит. Конечно, не любит. Получилось восемь дубовых листьев. Во-семь. О-сень. Он аккуратно положил ветку обратно под дуб и расположился рядом, на траве. Ему захотелось разложить чудесные осенние листья против часовой стрелки.

Там, снаружи, на город надвигался вечерний мрак, однако фальшивый свет и зажженные людьми тыквы-джеки давали неплохое освещение, которое, впрочем, едва ли могло сравниться с солнечным.

Солнечные лучи в лесу Джима прорывались через ветви дуба, березы, клена, рябины и боярышника, ножами пропарывали бреши и скрещивались между собой как сабли. Одинокий нежный клевер робко выглядывал из травы, и Джим приветливо улыбнулся ему. Шиповник снова расцвел, хотя Джим его об этом не просил. Растения как всегда жили своей жизнью внутри холмов.

Где же, где же мистер Холмс, почему он не идет? По расчетам Джима он уже должен показаться. И правда — он стоит у входа, но не решается войти. Проверяет зонтом, нет ли на его пути бомбы, удивляется, почему перед ним не расстелили красную дорожку. Ему должно быть хорошо видно, что часть вечернего парка залита ослепительным солнечным светом. Быть может, мистер Холмс что-то заподозрит и не рискнет вступить в парадную залу Холма. О, мистер Холмс слишком умен, чтобы понять, что в обыкновенном лондонском парке сейчас происходит что-то несовместимое с октябрьской погодой и временем суток. Но он и представить себе не может, где окажется, если неблагоразумно шагнет вперед. Впрочем, он сам этого хотел. Как он неосторожен в желаниях!

Джим с интересом наблюдает, как очаровательный мистер Холмс напряженно вглядывается во тьму. Может быть, стоит помахать ему рукой? Джим помахал. Этого оказалось достаточно для того, чтобы мистер Холмс шагнул в ловушку. Удивительно. Он, должно быть, думает, что вертолет, оставленный им вне поля зрения Джима, но о котором Джиму, разумеется, известно, прилетит, если что-то пойдет не так? Он, должно быть, думает, что по своему велению и хотению может забрать Джима с собой и надеть на его руки отвратительные железки? Как бы не так! Джим, как и все фэйри, раздражается при виде железа и старается избегать прикасаться к нему по возможности. Джим втягивает в легкие как можно больше воздуха — нет, Майкрофт не взял с собой железа. Он даже свой любимый мобильник оставил в вертолете. Значит, железо только в зонтике.

— Оставьте зонтик у входа, пожалуйста, — Майкрофту кажется, что Джим прокричал эти слова, но на самом деле Джим произнес их едва ли не шепотом.

Майкрофт выпускает опору из рук, прислоняет к ограде и заходит в парк. Очень умно — он оставил себе путь отхода, но Джим сомневается, что он понимает сакральный смысл этого действия. Тем временем Майкрофт подходит к Джиму ближе; он ничем не выдает своего удивления при виде картины жаркого летнего дня, такого жаркого, что даже пальто из шерсти не может согреть. Он поднимает воротник, чтобы защититься от ледяных солнечных лучей, и нервно поправляет шарф.

Джим улыбается ему холодно, под стать собственной сути:

— О, мистер Майкрофт Холмс, вы все-таки прилетели. Я думал, вы предпочтете бал в Саду пыток на Холлоувэй Роуд. Я прочитал вашу СМС-поэму о любви и был так тронут, что решил… удовлетворить ваше прошение об экскурсии.

Майкрофт без интереса разглядывает композицию из листьев и сухо замечает:

— Вы получили все мои сообщения, но не удосужились ответить ни на одно из них.

— Если бы я не удосужился ответить, мы бы с вами не встретились. Давайте немного прогуляемся, и я покажу вам мой любимый дуб.

Майкрофт не говорит во время прогулки ничего нового. Он хочет попасть в Холмы, он уверен, что там народ Джима спрятал его брата много лет назад. Майкрофт исправно заботился о подменыше, но считает, что именно в этот Самайн пришло время поменяться обратно.

— Почему вы считаете, что ваш брат — подменыш фэйри? — Джим старается не расхохотаться. Смеяться над фэйри, потерявшим память, Благой Двор считает неприемлемым.

— Он мне чужой. И тут речь не о родственных чувствах. Я просто знаю.

«Ну еще бы, — думает Джим. — Но ты знаешь в другом направлении, Мервин. Ты разучился смотреть в обе стороны. Как же ты жалок в своем стремлении казаться человеком».

— Так вы поможете мне, Джеймс? Я мог бы что-то сделать для вас…

Он не знает, что предложить Джиму. А Джим знает, что попросить. Ему тоже надоело ждать, когда Мервин вспомнит. Сложно жить одновременно в безвременье фэйри и помнить о человеческом измерении времени. Но пока Мервин не вспомнил, Джим не имеет права так его называть.

— Мы уже внутри Холмов, Мер… Майкрофт. И когда я вас попрошу, сделайте то, что я вас попрошу, хорошо?

— Если сочту, что мне это не повредит.

Майкрофт так осторожен в обещаниях. Майкрофт так осторожен в подборе слов.

— Мы уже внутри? То есть это холодное солнце и яркая зелень — это иной мир?

— Да. А вот это мой любимый дуб. Дорогой Дуб, позволь представить тебе мистера Майкрофта Холмса.

Майкрофт оглядывается по сторонам и видит бесконечный лес, освещенный солнцем. Он не знает, что ему делать — радоваться тому, что он попал куда хотел, или огорчаться из-за того, что он не знает, где здесь искать настоящего Шерлока. Он напускает на себя равнодушный вид и оглядывается на Джима. Джим не обращает на него внимания: он всматривается в карманное зеркало и что-то тихо напевает себе под нос.

Тум-тум-тум.

Джим замечает настороженный взгляд Майкрофта и убирает зеркало в карман пальто.

— Вы придумали себе интересный образ на Хэллоуин, — говорит Майкрофт. — Длинные волосы вам к лицу. И грим хорошо наложен, черты лица словно удлинились, вы действительно напоминаете эльфа, или сида, или как это у вас называется. Но в сочетании с обычной одеждой это выглядит дико. Нужно было выбрать черный балахон, что-то такое. Или красно-зеленую одежду. Или золото с серебром.

Джим не выдерживает, и смех резко прорывается из него наружу как солнечные лучи сквозь листву. Майкрофт терпеливо ждет, а в глазах его плещется ярость — невероятно красивое зрелище.

— Это не «образ на Хэллоуин», я всегда так выгляжу дома. Вы не проголодались? Может быть, сыру? Орехов? Ягод?

Все это ждет Майкрофта под любимым дубом Джима. Это и многое другое, в том числе чай и любимые Майкрофтом тосты. Майкрофт считает до семи и понимает, что не чувствовал голода ровно до этого момента. Сейчас он безумно, нечеловечески голоден и благодарен Джиму за заботу. Он ошибался: не все фэйри только играют с людьми, с некоторыми фэйри можно иметь дела. Майкрофт протягивает руку к рябиновой ягоде, но прежде чем положить в рот, оглядывается, смотрит Джиму прямо в бездонные глаза и видит там плохо скрываемое торжество.

Нельзя. Есть. В гостях. У фэйри.

— Спасибо, нет, — твердо произносит Майкрофт.

И Холмы расступаются перед ним.

***

Глухая чаща расступилась над ними, и пред бренным взором их дерево предстало, корнями остров подпирающее, молнию к себе притягивающее, бредящее и благословляющее, древо жизни и смерти древо. Год и день стоит оно одно в потоке бытия и даже время обходит стороной его.

Инспектор Брегори был под таким впечатлением от царственности Тум-тума, что у него задрожали колени, и он испытал восторженный ужас. Бобер тоже дрожал, но лишь из-за постоянного ожидания допроса. Участь выжившего в трагедии такова, что постоянно нужно доказывать право на жизнь. К тому же бобра мучило чувство вины из-за того, что он не справился с опасностью. Блаженная забывчивость иногда пряталась в потаенных уголках души, и вот, слезы надвинулись на глаза бобра, слабые лапы не удержали шитье, мощный порыв ветра подхватил пяльцы и рассыпал все бобы и шелковые нити.

Между тем Шерлок рьяно принялся за дело, осмотрел мох и лишайник, растущие вокруг, и установил их вину в сокрытии улик. Но больше он ничего не нашел, ни лупа, ни обломок шахматной доски, ни удочка, ни изюм не помогли. От огорчения он съел изюм и бессильно опустился на мох.

— Мало что ясно.

— Всё ясно — здесь убили последнего Бармаглота, — начал было Брегори. — Он как обычно пылкал огнем, а потом….

— Это еще надо доказать, что его убили, — возразил Шерлок. — Факт смерти установить невозможно без следов крови и тела.

— Но это же всем известный факт. В протоколе баллады сказано, что некий юный рыцарь поджидал Бармаглота в чащобе, под этим самым деревом. И едва он на него напал, как тот срубил ему голову и отнес…

— Он действительно отрубил голову?

— Так говорится в протоколе баллады.

— По моим сведениям Бармаглот не умер, а только спит в хрустальном гробу под землей. Давайте проверим, с головой он спит или нет.

— Тогда чью голову принес рыцарь отцу?

— Вероятнее всего, это была голова Брандашмыга. В конце концов, Бармаглота никто никогда не видел, и никто не мог бы подтвердить, его это голова или чужая. Как вы считаете?

— То есть рыцарь убил Брандашмыга и усыпил Бармаглота?

— Во-первых, Снарки в общем безвредны. И Бармаглот, несмотря на пылкание огнем, тоже. Свирлепым и диким его считали те, кто никогда не пил с ним чай.

— А вы пили?

— Я — да. Но давно. Еще давнее, чем давно.

— Понятно. А Брандашмыг — другое дело, да?

— Возможно, и не другое. Но должен же был рыцарь кого-то победить. Победил, смерть была запротоколирована словами. Но Бармаглот тоже исчез. Куда же он подевался? Кто его усыпил? Я полагаю, Буджум.

Бобер вздрогнул. Шерлок обнял бобра за плечи и попросил:
— Расскажи мне все, что тебе известно о Буджуме, под которым дрожит земля и небо. И ничего не бойся, ибо мне дана власть над этим делом.

И бобер начал свой рассказ. К тому времени, как он закончил, наступила ночь.

***

Варкалось.

Шерлок нашел Буджума, обойдя дерево против часовой стрелки, по клубам белого тумана над головой. Буджум был сосредоточен и строг. Он сидел у дерева и высекал огонь между строк — или черным королем из белого, или белым королем из черного. Круглые сине-белые пяльцы бобра висели в пустоте, а внутри них болтались и сушились золотые листья, фиолетовые бобы и цветок клевера, зажатый крылаткой клена. Буджум зажег белый огонь под пяльцами, бесполезно чихнул три раза и благостно зажмурился.

— Будешь бисквит или бекон? — будильничным тоном спросил он у Шерлока.

— И как я раньше не догадался, что у клевера тоже есть бобы! — восхищенно вскричал Шерлок, протягивая Буджуму обломок шахматной доски. Буджум с благодарностью принял сей бесполезный дар и поставил шахматных королей на этот кусок доски спиной к себе. Но этого ему показалось недостаточно, и он, подумав пару часов, дополнил картину по собственному вкусу. Теперь в центре композиции находился подсушенный клевер с крылаткой, слева и справа от него по белой диагонали расположились бобы. Слева и справа по черной диагонали его охраняли короли. Оставшееся место Буджум занял листьями дуба и березы и уже не заботился о диагоналях и симметрии. Завершив неблагодарную бессмысленную работу, он лег на траву и сделал вид, что бежит.

«Шахматные короли — это солнечные часы, — подумал Шерлок. — Листья, бобы и клевер — обед, но для кого?»

Шерлок не мог понять, разочарован он этой встречей или очарован, — он, лучший в Зеленых Холмах охотник на Снарков, только что встретился с Буджумом и не исчез ни на волосок! Когда-если Шерлок встречал пернатого Снарка, то съедал его, когда-если встречал усатого Снарка, то отпускал его на все стороны и рыдал, когда отпущенный Снарк не мог побежать во все стороны сразу и начинал в отчаянии царапать землю.

И вот настоящий Буджум. Лежит он или бежит, спит или ест? Он ожидал, что Буджум останется непредставимым. Буджум же выглядел так, как Шерлок представлял себе Мориарти, Хранителя Морей.

— Пытаешься понять, что это я такое соорудил? Или думаешь о том, насколько я представителен?

— Это имеет отношение к ритуалу пробуждения Бармаглота?

— Вижу, что ты уже закончил расследование. И не внял предупреждениям, как я и думал. Как же с тобой легко справиться, о светозарный охотник с высокими помыслами!

— Как мне тебя называть? — бестактно перебил его Шерлок. — Бу-Дж-Ум, или Бу-Джим, или Дорогой Снарк, или… Севард?

Буджум нахмыльнулся и загромк.

— Ты же понимаешь, что означает встреча со мной, Шерлок из Зеленых Холмов?

— Да, я исчезну. Но что-то я пока не вижу, чтобы что-то во мне начало исчезать.

— А почему ты думаешь, что ты это увидишь? Возможно, ты уже исчез и мы с тобой не разговариваем?

— К сожалению, мыла у меня нет, — бесстрастно ответил Шерлок. — А улыбаться так, чтобы тебе понравиться, я не буду.

— И что же, будешь угрожать мне понижением курса акаций?

— Нет. Я думаю, что есть только одна причина, по которой ты оставил мне меня. Ты тоже хочешь разбудить Бармаглота. Даже если и ты его усыпил, ты об этом уже пожалел. Но один ты не справишься. Тебе нужен я, его единственный кровный родственник. Ты не знаешь, как завершить ритуал, а я знаю.

Змеакульи глаза Буджума раскрылились.

— Забавно слышать такое от незастрахованного лица. Хорошо, говори дальше. Только потише, чтобы солнечные часы не попали в тени.

Шерлок понизил высоту голоса на две октавы. Откат голоса прошел безуспешно.

— Если время уже дошло, то нужно просто накрыть подношение пяльцами.

Шерлок произнес такие слова и приготовился исчезнуть навсегда. Больше он Буджиму не нужен, а с самим Буджимом ему не справиться без мыла и улыбки, ум и терпенье тут уже не помогут. Но Буджим не спешил, белый туман над его головой не шевелился, а сам он временно задумался, прислушиваясь к полету времени. Время просвистело ему что-то, и он весь изломился от боли.

— Нет, время ползет слишком быстро, — печально прошепотал Буджим. — Оно семимильно опаздывает. Всегда так происходит. Качаться Бармаглоту в хрустальном гробу по кругу. Тум-тум-тум.

Шерлок оглянулся в поисках подсказки и обратил внимание на то, что все предметы отбрасывают тень, а еще все предметы имеют свойство копировать себя через воду или, если воды нет, тогда…

— Но у тебя же есть зеркало! Ведь есть же?

Да, у Буджима было миленькое маленькое зеркальце, украшенное бабочкой и голубыми цветочками, через каких-то несколько минут он обнаружил его у себя на голове, заплутавшееся в волосах.

— Зеркало есть, но что с ним делать? Сделать так, чтобы клевер себя увидел?

— Именно!

— Но он же сухой!

— Тем более! Сухость усиливает глубину эффекта, ты не знал?

— Нет ли у тебя изюма?

Изюма не было.

— В любом случае изюм уже не был сухим после того, как я достал его из арбузного моря.

Буджим лишь скримился в ответ.

— Кстати, желательно, чтобы себя увидел не только клевер, но и какой-нибудь боб. А если попадет листок, это будет совсем быстродейственно. Ты готов?

И Буджим поднес зеркальце к клеверу, едва он это сделал, как наступил день, и Буджима уронило в дневной сон.

***

Как можно было заснуть в такой лютый холод?

Майкрофт открыл глаза и увидел привычный потолок своей комнаты. Он лежал на заправленной кровати полностью одетый. Окно было распахнуто настежь —неужели он проспал всю ночь на холодном ветру? Неудивительно, что голова кружилась, в горле першило и хотелось запить весь вчерашний вечер горячим чаем с молоком.

Он встал и закрыл окно, снял пальто и все остальное и ушел под горячий душ. Под душем он простоял целую вечность. Он понял вчера две вещи: Мориарти хочет, чтобы он остался в стране фэйри; фэйри никогда не вернут ему брата. С Мориарти он еще разберется, если тот осмелится снова выйти в мир людей. А предпочтет остаться в своих отвратительных Холмах навсегда — то пожалуйста.

Майкрофт завернулся в махровое полотенце и решил, что сегодня ему следует выспаться и осознать свое поражение, так что работа на сегодняшний день отменяется. Ему невероятно сильно захотелось есть, но при виде еды его едва не стошнило. Он не смог заставить себя проглотить хотя бы глоток чая и вернулся в теперь расстеленную постель, но сон к нему не шел.

Он встал, сделал зарядку, позвонил на работу и сказал, что берет выходной.

А потом оглянулся и увидел Джима.

Джим сидел за столом, разливал чай по фарфоровым чашкам и выглядел еще красивее, чем вчера. На нем был какой-то удивительный наряд из серебристой ткани. Нечеловеческий. Прекрасный. Страшный.

Майкрофт почувствовал себя скованным льдом, он с трудом опустил телефонную трубку, ставшую невыносимо тяжелой, на рычаг. Ему было не до вежливости, не до равнодушия, не до жесткой верхней губы.

— Что ты тут делаешь? — выпалил он зло. — Что ты делаешь в моем доме за моим столом?

— Играю в мамочку.

— У тебя есть две… нет, одна минута, чтобы убраться вон из моего дома. Хотя погоди, оставайся, сейчас я сделаю еще один звонок, и мы с тобой поговорим на другом уровне, на моих условиях.

— Угощайся, — сказал Джим. — Ты вчера так быстро убежал с нашего свидания, а я всего лишь хотел быть вежливым. Не знал, что ты не любишь лесные ягоды.

Второй звонок Майкрофта не проходил, должно быть, Мориарти оборвал провода. Тогда Майкрофт попытался найти свой мобильный, но его нигде не было, ни в карманах, ни на столе, ни под кроватью. Обронил? Потерял? Немыслимо!

— Давай поговорим о делах на другом уровне, — продолжал Джим. — Да, фэйри существуют, и я не последний из них. Но это ты и без меня знаешь. Да, твой брат не твой брат, но причина не в нем, а в тебе.

Джим остановился, чтобы сделать еще глоток.

— Вот мое предложение: я могу устроить тебе встречу с братом, но за это ты все-таки должен что-нибудь съесть.

Майкрофт подошел к нему, взял за подбородок, заглянул в глаза. Кожа у Джима была холодной, как ветер за окном, а в глазах — тьма.

— Я уже понял, ты хочешь запереть меня в Холмах, чтобы я не мешал тебе делать здесь все, что ты захочешь. Зачем тебе это? И зачем вам, фэйри, нужен Шерлок?

Джим, не мигая, смотрел на него и не шевелился.

— Ты ничего не понял, — наконец сказал он.

— Ну кое-что я уже понял, — улыбнулся Майкрофт, пропуская сквозь пальцы прядь длинных темных волос Джима, мягких и холодных. — Я все еще в Холмах, не так ли? Ведь ты сейчас в своем истинном облике. Я рад, что ты переоделся, так действительно лучше, мне нравится. И как ты замечательно, в деталях воспроизвел мой дом, ничего не забыл. Хоть и иллюзия, а очень хороша.

— Все-таки я что-то забыл, — очаровательно улыбнулся Джим. — Бывает. Я постарался воссоздать привычную для тебя реальность, чтобы ты не боялся.

— А я боюсь? — удивился Майкрофт.

— Да. Ты боишься того, что я тебе расскажу. Но я все равно расскажу, если уж все так затянулось.

Он мягко отстранился, Майкрофт не стал его удерживать, сел и сделал вид, что приготовился внимательно слушать.

Джим сделал еще глоток чая и начал свой рассказ.

— Я имею непосредственное отношение к фэйри Благого Двора. Мы находимся в равновесии с миром, а к людям относимся с пониманием. Все имеют право на жизнь, всякая травинка и букашка. Но ладно, перейдем сразу к главному. Это ложь, что мой народ неподвластен времени. Правда в том, что мой народ теряет мудрость и вырождается.

— И для этого вам нужны человеческие дети?

— Да, мы меняем тела. А наши женщины уходят в мир людей забавы ради. Они не влюбляются, нет. Мы не умеем любить.

— Она влюбилась. Ирэн Адлер. Она фэйри, не так ли?

Джим сдержанно кивнул.

— Она заигралась в удовольствия — ей очень хотелось понять, что нравится людям. А людей расплодилось слишком много, и как бы мы ни были терпимы, мы не могли игнорировать угрозу нашему существованию. Поэтому мы решили изменить равновесие. Я и еще один король. Мы сидели как-то в Самайн и вспоминали, что когда-то давно люди радовались встречам с нами, приносили дары. Ну кто-то пугался, конечно, не без этого. И сутью Самайна прежде были не шуточные костюмчики скелетов и ведьм, не тыквы с огоньками внутри, а общение людей с нами, фэйри.

— Я как-то не заметил, чтобы ты был настроен на общение с людьми, — сказал Майкрофт.

— Я выбрал такую профессию, которая это предполагает, — улыбнулся Джим. — Так вот, мы подумали, что нужно внедриться в мир людей по-настоящему. И править людьми изнутри, сделать их немного безопаснее для нас. Мы можем рождаться в смертном теле. Если мы можем менять облик и обладаем некоторыми тайными знаниями, что для нас такой пустяк? И он родился в смертном теле, другой король. Но произошло нечто, чего мы не предвидели. Я уже говорил, что мудрость наша постепенно сходит на нет?
— Он не помнил, что он фэйри?

— Да. Он вырос человеком. Он это ты. Ты один из нас.

— Что за чепуху ты несешь, — прошипел Майкрофт, глядя на него с уже неконтролируемой ненавистью. — Я? Один из вас? Да ты совсем потерял разум!

— Я в полном порядке. Не бойся, съешь что-нибудь. Сегодня ночью связь между мирами натянута как струна, идеальное время для возвращения. Холмы — это Тень Англии, да что там Англии — всей Британии. Ты не заметил, что и в этом мире ты предпочитаешь находиться в тени?

После того, как Майкрофт дал ненависти прорваться наружу, он ощутил облегчение. И от слов Джима, сказанных доброжелательным, спокойным тоном, тоже. Что ему терять? Если он фэйри, он вспомнит себя; если человек, то останется в Холмах и потом, когда надоест Джиму и будет вышвырнут в реальный мир, зачахнет от тоски. Возможно, это выход для него. Он столько лет прожил в бесконечной тоске по похищенному брату, что уже ничего не хотел.

— Ты действительно устроишь нам встречу? Мне и моему настоящему брату из фэйри?

— Конечно. Но я не могу ее устроить, пока ты мыслишь как человек.

Майкрофт взял остывшую чашку с чаем и выпил до дна.

***

Где-то там под землей, среди корней Тум-тума качнулся хрустальный гроб, Бармаглот распахнул глаза и увидел белый туман, а за ним — лицо.

Колесо года скрипнуло спицами и заверте...

@темы: Rating: PG, Serial: Sherlock, Category: Gen, Category: AU, Pairing: Jim/Mycroft, Category: Crossover, Category: Drama, Category: Romance, Fanfiction

---

С днём рождения нашего дорогого Эндрю Скотта)

[Akitosan]

отрывок из СПЕКТРа

@темы: Gif, Andrew Scott

---

[Bastien_Moran]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Bastien_Moran]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Bastien_Moran]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Bastien_Moran]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

.

[valela]

«Stayin’ alive… It’s so boring, isn’t it?»

х

@темы: Rating: G, Gif, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: Gen, Творчество

---

[Bastien_Moran]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Рыжее море]

Приветствую.
Ищу соигрока. Фандом — Шерлок, пейринг — Шериарти. Есть подробный сюжет, предпочитаю отыгрывать за Джима.
Все подробности можем обсудить в личных сообщениях.
Моя страничка вконтакте — vk.com/fabulous_jasmine
Вести ролевую, конечно, хотелось бы на флаймере. Но это необязательно.
Всем хорошего вечера. с:

@темы: Rating: R, Rating: NC-17, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, оффтоп

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Epsh]

Автор: Epsh
Рейтинг: G
Персонажи: Jim, Sebastian



Полный размер по клику.

@темы: Jim Moriarty, Art

---

ФБ-2015

[fandom Sherlock Holmes 2015]

Всех любителей темной стороны Джима приглашаем поиграть! Нам очень вас не хватает!

@темы: Конкурсы, Мориарти бы понравилось!, Творчество

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Akitosan]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик: Традиции обручения

[Akitosan]

Название: Традиции обручения
Автор: Akitosan
Бета: Седьмая Вода
Рейтинг: G
Размер: мини, 3349 слов
Категория: слэш
Пейринг/персонажи: Шерлок/Джим, их родители, Майкрофт, Джон
Жанр: флаффный романс, юмор, видимо крэк
Краткое содержание: Совет да любовь.
Примечание: по мотивам заявки Non-Kink 16.26 "Флаффный шериарти. Что бы это не означало"
Предупреждения: 1. ООС, знакомство с родителями и прочие странные вещи; 2. пьеса; 3. я понимаю, что здесь требуется переход между 1 и 2 историями, но если я за год его не придумала, то уже вряд ли.

История о том, как Джон в первый раз увидел Джима и попытался застрелить, но так и не застрелил

Джон *входя*: Шерлок, а что?...
*Останавливается, потому что видит Джима, который пьет с Шерлоком утренний чай*.
Шерлок: Доброе утро, Джон.
Джон: Шерлок! Что. Он. Делает. Здесь.
Джим: И без дедукции понятно, что Он. Пьет. Чай.
Джон: Шерлок?!
Шерлок: Он пьет чай.
Джон: Я вижу. Я спросил, что он здесь делает?
Шерлок: Ты спросил — я ответил. Садись с нами. У нас полный чайник.
Джон: С нами? У нас? *достает пистолет и направляет на Джима*
Джим *с интересом смотрит на пистолет* О, это же SIG-Sauer, рельсовый, да?
Джон: Я немедленно звоню в полицию.
Джим: Мне поднять руки вверх или есть печенье?
Шерлок: Ешь печенье.
*Джону* Джон, опусти пистолет. И в полицию звонить не надо.
Джон: Еще как надо!
Джим: Что ты скажешь полиции? Что воскресший неделю назад Мориарти в данный момент пьет чай в гостях у Шерлока Холмса? Приходите, он вас ожидает?
Джон: Я скажу, что держу его на прицеле, и если он шевельнется в сторону Шерлока, то я попаду ему точно в голову.
Джим *протягивает в сторону Шерлока руку, в которой держит печенье, но Джон не стреляет*: Ну вот, я шевельнулся в сторону Шерлока. Был выстрел или я оглох?
Джон: Я выстрелю, если твои действия будут представлять угрозу для его жизни. Ты меня понял?
Джим: Я умею убивать печеньем? *Шерлоку*: Миссис Хадсон печет убийственное печенье!
Джон: Ты способен на все. И на убийство печеньем тоже.
Джим: Ты ничего обо мне не знаешь, Джон Уотсон.
Джон: Я достаточно о тебе знаю, психопат ненормальный, маньяк психованный.
Джим: Бедный словарный запас выдает в тебе солдафона.
Шерлок: Достаточно, Джон. Джим мой гость. И он безоружен.
Джон: Он безоружен? Вот новость! А его люди — нет.
Джим: Какие мои люди? А вообще-то, Джонни, мне это уже нравится. Не опускай SIG-Sauer P226 ни в коем случае. Я еще никогда не пил чай под дулом пистолета! Романтика! Давай я у тебя буду просить позволения, а ты будешь говорить да или нет? Можно я налью молока?
Джон: Нет.
Джим: Тогда можно я вылью молоко Шерлоку на голову?
*Шерлок смеется*.
Джон: Нет!
Джим: Точно, оно же отравлено моим взглядом. Давай дальше. Если я кину в тебя ложку, ты поймаешь?
Джон: Нет!
Джим: Почему? Ловкости не хватит?
Джон: Нет.
Джим: Здорова ли ШерлОка?
Джон: Что ты сказал?
Джим: Шерлок мне рассказывал, что ты собирался назвать дочь в его честь.
Джон: Шерлок! Ты рассказывал ему?! О нашем разговоре?!
Шерлок: Только эту часть.
Джон: Шерлок! Что. Здесь. Происходит.
Шерлок: Ты пришел ко мне в гости и наставил пушку на моего гостя.
Джон: Так он твой гость?
Шерлок: А кто он? Зашел он, конечно, без стука, как обычно…
Джон: Мориарти. Это же Мориарти!
Шерлок: Я знаю.
Джон: Это тот самый Мориарти, который пытался тебя убить!
Шерлок: И тот самый Мориарти, благодаря которому я остался в Англии.
Джон: Но…Это же Мориарти! Он ничего не делает просто так!
Джим — Шерлоку: Ты расскажешь или я?
Шерлок: Я.
Джон: Я слушаю очень внимательно.
Шерлок: Кратко или по порядку?
Джон: По порядку.
Шерлок: Джим заявился ко мне сегодня утром. И сказал: "Какие все людишки тупые!"
Джим: Нет, я спросил: "Соскучился по мне?"
Шерлок: Нет, ты сказал "Какие все людишки тупые!". Кратковременные провалы памяти — это плохой знак.
Джон: Что было дальше?
Шерлок: Потом я промолчал, а он сказал: "Чорд, я такой классный!"
Джим: Я разыграл сценарий классического злодея.
Джон: Что было дальше?
Шерлок: А потом я промолчал, а он спросил: "Так ты хочешь знать, какой в моей гениальной голове зародился супер-план?"
Джон: А ты промолчал?
Джим: Он сказал: "Дай мне минуту в одиночестве".
Шерлок: Я попросил дать минуту в одиночестве, а он сказал, что у нас вся жизнь впереди.
Джон: У нас????
Шерлок: На разгадывание суперпланов.
Джон: И что это значит?
Шерлок: Как что? Он сделал мне предложение.
Джон: Предложение чего?
Шерлок: Предложение разгадать его новый коварный план.
Джон: И что дальше?
Шерлок: Ничего. Потом мы пили чай в тишине, миссис Хадсон принесла нам печенье, а после пришел ты и наставил на него пушку.
Джим: Ты разгадал загадку?
Шерлок: Нет, потому что счет на секунды больше не идет.
Джим: Давай так — я тебе даю десять секунд, если версий нет, то я кидаю в Джона ложку.
Шерлок: Ты же сказал, что вся жизнь впереди.
Джим: Я же не про жизнь Джона. *берет ложку* Раз.
Джон: …*взводит курок*
Шерлок *напряженно думает и через десять секунд выдает вердикт*: Так ты хочешь, чтобы мы иногда встречались?
Джим: Почти угадал. *кладет ложку на стол*
Джон: Даже не вздумай приближаться к Шерлоку. Я тебя застрелю.
Джим: Ты считаешь, что у тебя одного есть право на личную жизнь? И кто после этого нормальный, ты или я?
Джон: Знаешь, что такое гарантированное право на защиту?
Джим: Твой выстрел будет грубым вторжением в частную жизнь. Но если тебе хочется спустить пар, не сдерживайся. Можешь выстрелить в меня, можешь ударить меня. Но последнюю рубашку я тебе не отдам.
Шерлок: Джон, если хочешь спарринг, то давай лучше со мной, Джиму надо на работу, ему желательно прилично выглядеть.
Джон: Шерлок, а ты помнишь, какая у него работа?
Шерлок: Эта работа у него была два года назад, сейчас другая. Другая же, Джим?
Джим: Пока, Шерлок, увидимся!
*Джим уходит, Джон в него не стреляет*.
Шерлок: Можешь опустить пистолет, он ушел.
Джон: Шерлок, я этого так не оставлю.
Шерлок: Джон, я сам решу наши с Джимом дела.
Джон: У меня, знаешь ли, проблемы с доверием. К Джимовым делам.
Шерлок: Я понимаю. Но в данном случае прошу поверить мне.
Джон: Я ничего не обещаю. Но... посмотрю, как ты их уладишь сам.
Шерлок: Остановимся пока на этом.

История о том, как Шерлок пригласил Джима на семейный ужин, но устал ждать

1. Телефонный разговор.

Джим: О, дорогой, это опять ты. Четвертый звонок за час, я работаю вообще-то.
Шерлок: А я скучаю.
Джим: Я завтра приеду уже, но если позвонишь еще раз сегодня, то приеду через месяц. Расстановка сил понятна?
Шерлок: Завтра приедешь?! Уже?! Ты помнишь, какой сегодня день?
Джим: Не-а.
Шерлок: Ты приглашен на ужин к моим родителям.
Джим: Ааа, вспоминаю. Семейный ужин. И ты им все расскажешь про наас с тобой…
Шерлок: Бросай все дела и возвращайся сегодня.
Джим *молчит*
Шерлок: Сегодня. Мы договаривались за неделю. У тебя ветер в голове?
Джим: *тяжелый вздох* Я понял, ты решил оставить меня без гроша в кармане.
Шерлок: Ты говорил, что вернешься к этому сроку.
Джим: если бы ты мне не звонил каждый час, я бы вернулся.
Шерлок *молчит*
Джим: Шерлок, ну ты же можешь пойти без меня?
Шерлок *молчит*
Джим: Ну хорошо, я прилечу.
Шерлок: Приходи вовремя. Оденься просто. И жвачку изо рта вынь.
Джим: Каак одеться-то?
Шерлок: Как можно проще. Я им сказал, что ты слесарь.
Джим: Ты им сказал, что я кто? *смеется*
Шерлок: Они застали меня врасплох. «Шерлок, ты представишь нас своему молодому человеку? А кто твой парень по профессии?»
Джим *смеется*: Ну а почему я не могу прилично одеться? Может, я слесарь вип-класса?
Шерлок: Можешь прилично, но никаких Вествудов, Иствудов, Норвудов. Ничего такого.
Джим: Ладно, а жвачку какую вынуть изо рта? У меня их две.
Шерлок: Обе вынь. Это же мои родители!
Джим: А что ты им еще про меня сказал? Ну чтобы знать.
Шерлок: Больше ничего. Адрес запомнил?
Джим: Я на вертолете, я же не дома. Летчик запомнил.
Шерлок: Джим, вообще-то это все серьезно.
Джим: Что может быть серьезнее вертолета? Все, пока, не звони мне сегодня больше, окей?
Шерлок: Окей.

2. Семейный ужин.

Майкрофт и Шерлок курят на улице.
Майкрофт: Твой бойфренд опаздывает, Шерлок. На час.
Шерлок *молчит*
Майкрофт: Позвони ему. Родители волнуются.
Шерлок *молчит*
Майкрофт *достает телефон*: Я сам позвоню.

Пока он набирает номер, на площадку опускается вертолет, из вертолета выходит Джим, он в крутом плаще и жует жвачку.
Вертолет улетает. Джим подходит к братьям, он в отличном настроении.

Джим *вынимая наушники из ушей*: Приивет. Ужин уже закончился?
Майкрофт: Шерлок тебя не просил одеться скромнее?
Джим: Тогда бы я опоздал на два часа. Шерлок, привет!
Шерлок *бросает сигарету и молча уходит в дом*
Майкрофт: *с натянутой улыбкой делает пригласительный жест* И жвачку выплюнь, будь так любезен.
Джим: А, я просто забыл. *недоуменно пожимает плечами и проходит в дом*


3. Портрет в семейном интерьере.

Джим *держится очень скромно, няшно мнется и мило улыбается*: Здравствуйте, очень рад с вами познакомиться. Шерлок столько про вас рассказывал!
Папа: И нам про вас много рассказывали, Джим.
Мама: Мы очень рады, что вы отложили срочный вызов, чтобы нас посетить.
Джим *на мгновение застывает, потом улыбается* Да-да, монтаж конструкции всегда не вовремя сваливается на меня. Шерлок, не поможешь мне снять плащ?
Шерлок *молча сидит в углу, не двигаясь с места*
Мама: давайте, я.

Джим снимает плащ, и оказывается, что одет он скромно.

Все сидят за столом. Джим рядом с Шерлоком, который на него не реагирует.

Мама: Расскажите о том, чем вы занимаетесь.
Джим: Я… планирую последовательность сборки, консультирую, какие вспомогательные механизмы должны быть задействованы для… упрощения монтажных работ. Что еще… собираю и …тестирую правильность выполняемых работ…
Папа: Вы слесарь-монтажник?
Джим: О, ну я универсал.
Мама: А еще что делаете?
Джим: ммм… Притирка, шабрение… контролирую качество и… безопасность работы механизмов. Могу при необходимости ремонтировать… нужные детали, монтаж и демонтаж отдельных элементов.
Майкрофт: Например, ремонт станков?
Джим: Точно. Транспорт, отопительные системы жилых зданий…
*пинает Шерлока, шепотом ему*: мой запас выученных слов о том, что делают слесари, уже исчерпан.
Шерлок *шепотом*: Ты мог предупредить, что опоздаешь. И зачем ты нацепил этот понтовый плащ?
Мама: Джим, у вас просто шикарный плащ, даже у Майкрофта такого нет.
Майкрофт *натянуто улыбается*
Джим: Я долго на него копил, работал сутками. Очень хотелось, да. Хотя бы одну красивую вещь *смеется*

Все смеются, даже Шерлок.

Мама: Вы эстет, Джим.
Папа: Джим, а как у вас с Шерлоком обычно проходят будни?
Джим: Обычно я работаю, а Шерлок скучает.
*Шерлок пинает его под столом*
Шерлок: Ну в общем мы вместе, как это все уже знают, и назначим скоро день регистрации.
Майкрофт: Даже не вздумайте. Живите как жили.
Шерлок: Джим так не хочет. А что за препятствия? Это повлияет на твои отношения с кабинетом министров?
Майкрофт: Шерлок, ты понимаешь, что делаешь?
Шерлок: Устраиваю свою личную жизнь.
Мама: Майкрофт, милый, такими отношениями уже никого не удивишь. Успокойся.
Шерлок — Джиму: Пойдем, выйдем ненадолго.

4. Поздний вечер.

Шерлок: Значит, ты не специально опоздал?
Джим: Нет же, как ты мог такое подумать? Я сдавал работу.
Шерлок: По притирке?
*оба смеются*
Джим: если ты меня так еще раз встретишь, как сегодня, уеду на месяц и телефон отключу.
Шерлок: Тогда я поеду тебя искать и сорву твои сделки.
Джим: О черт. Кстати, когда ты пойдешь знакомиться с моими родителями?
Шерлок: Хоть сейчас.
Джим: В следующем месяце?
Шерлок: Так и будем оттягивать дату регистрации?
Джим: Ладно, я их навещу в субботу, посмотрим.
Шерлок: Пойдем, поможешь мне разжечь камин.
Джим: Пойдем.

*Уходят. На небе зажигаются звезды*

История о том, как Джим уговорил родителей познакомиться с Шерлоком и что из этого вышло

а) Утро воскресенья.

*Шерлок в простыне сидит и пьет чай, заходит Джон*.

Джон: Привет, ты так рано встал. Еще семь.
Шерлок: Чаю?
Джон: Да. *оглядывается* А где Джим?
Шерлок: Уехал в Ирландию к родителям на уик-энд.
Джон: Кстати, как прошло его знакомство с родителями?
Шерлок: Замечательно прошло. Опоздал на час. Придумал гениальное объяснение того, почему у него плащ стоит столько же, сколько машина Майкрофта – много работал.
Джон: О-о.
Шерлок: Мама теперь хочет, чтобы он переделал им систему отопления.
Джон: Джим и система отопления? Что у них общего?
Шерлок: Я сказал им, что он слесарь, он выучил достаточно словесных конструкций, чтобы убедить их в том, что он разбирается в монтажных.
Джон: Живете полной жизнью, значит. Здорово. *пьет чай*
Шерлок: Как у вас, я не спрашиваю. То, что ты здесь, значит, что неважно.
Джон: Ну… да… но…

*вбегает Джим, переводит дыхание*

Шерлок *невозмутимо*: Я ждал тебя только к вечеру, люблю твое непостоянство. Свидание в семь утра – с тобой не заскучаешь! *Джону* Потом обсудим, как тебе помириться с Мэри, ладно?

*Джон допивает чай и поднимается, чтобы уйти*.

Джим *еще не перевел дыхание*: Мы немедленно летим в Керри, знакомиться с моими родителями. И Джон – привет, Джонни! - летит с нами.
Шерлок: Я только встал. Вот так в простыне полечу?
Джим: Можешь надеть халат.
Шерлок: А где объятия и поцелуй?
Джим *устало*: Я не в настроении. Я всю ночь не спал.
Шерлок: Ну хорошо *пьет дальше чай*

*Джим подходит, обнимает его*

Джим: Давай быстрее. Если не успеем все обсудить за отведенное время, в следующий раз получится устроить встречу только через год.

*Шерлок быстро одевается*

Джон *до него вдруг дошло*: Я? Но мне нужно на работу… к жене. Стоп. А зачем мне знакомиться с твоими родителями?
Джим: Наш родовой замок находится далеко от ближайшей больницы, трудно будет найти врача, если что пойдет не так. Ты же врач?
Джон: Я врач, но я не понимаю…
Джим: Ну если с Шерлоком что-то случится в ходе переговоров с моим отцом, твоя помощь придется кстати. Сечешь?
Джон: Я думал, ирландцы дружелюбный народ.
Джим: Да, знаешь, есть такой обычай. *рассказывает про ирландский обычай с тем, как именинника ударяют о землю столько раз, сколько ему исполняется лет*
Джон: О. Понятно.
Джим - Шерлоку: Ирландский язык знаешь?
Шерлок: Да. Могу нацепить значок.
Джим: Хорошо. Потому что они говорят только на ирландском. И говорить будут только с тобой.
Шерлок: Как мне себя вести? Что мне нужно знать наперед?
Джим: Просто будь собой. Джонни, ты идешь?
Джон *молча идет следом*


б) Керри

*Джим, Шерлок, Джон сидят с одной стороны стола. С другой сидит мать Джима. Это очень красивая женщина, по ней непонятно, сколько ей лет. Она изысканно одета, держится с достоинством, но при этом полностью соответствует мнению Джона об ирландском дружелюбии. Говорит только с Шерлоком, иногда обращаясь к Джиму для уточнений и только по-ирландски, Джим иногда кратко переводит Джону, о чем идет разговор*.

Мать Джима: Вы не обручены, а живете вместе?
Шерлок: Мы не живем вместе, у нас бывают свидания.
Мать: Но свидания приличные?
Шерлок: Конечно.
Мать: Симас? Он говорит правду? Ты же чтишь традиции?
Джим: Да. В этой семье только и можно, что чтить традиции.
Мать: Все равно не понимаю, как могут двое мужчин вступить в брак.
Шерлок: Это называется гражданское партнерство, регистрация проходит в ЗАГС.
Мать: Регистрация – ничто, красивый содержательный обряд – все! У нас невеста одевает голубое, вплетает в волосы цветы, она как лесная нимфа… Симас, тебе не стыдно перед матерью? Регистрация в ЗАГС вместо лесной нимфы!
Джим: Я могу надеть лазурный костюм от Вествуд и вплести в волосы полевые цветы. Ну или как бутоньерку…
Шерлок: Только волосы отрастить придется.
Мать: Кааакой еще костюм? А как же традиционный килт в клетку? И клеверная бутоньерка...
Шерлок: Я могу надеть килт, и мне все равно, кто из нас будет лесной нимфой. Так каково ваше решение?
Мать *помолчав*: Что же, если Симас не смог найти себе достойную пару в традиционном смысле, я не стану возражать против такого брака, но все ирландские традиции вам придется соблюсти, в том числе свадебный обряд. И клевер, и килты, и многое другое. Это понятно?
Шерлок: Вполне.
Мать: Вы умеете играть на арфе, Шерлок?
Шерлок: Я научусь за пару часов.
Мать: Симас, как он мне нравится! Чудесный, чудесный молодой человек. Про обручение вы осведомлены?
Шерлок *смотрит на Джима вопросительно*
Мать: Время обручения у нас обычно длится два года, этого достаточно, чтобы вы разобрались, насколько серьезны ваши чувства и отношение к браку и семье…
Шерлок: Мы уже проверили наши чувства, неоднократно. Эту часть традиций придется пропустить.
Мать: Как пропустить? Расскажите мне, как складывались ваши отношения.
Джим *медленно сползает под стол*
Шерлок: При первой встрече я не обратил на него внимания, на первом свидании мы пытались друг друга убить.
Мать: Достойная проверка чувств!
Шерлок: Потом… мы пили чай.
Мать: Вы пили чай с виски?
Шерлок: С молоком. Мы же пили чай в Англии.
Мать: Ах, я все время забываю, что вы англичанин.
Шерлок: Потом мы признались друг другу в любви на крыше и решили два года подождать, чтобы проверить наши чувства. И вот два года прошли. Проверка чувств состоялась.
Мать: А кладдахские кольца? Симас, вы надели кладдахские кольца?
Джим *успевает вылезти из-под стола, когда мать к нему поворачивается*: Знаешь, про кольца мы… как-то не сообразили.
Шерлок: Признание чувств было слишком стремительным. Было не до колец.
Мать: Но вы хотя бы знаете, о чем я говорю?
Шерлок *безразличным тоном*: Это традиционные обручальные кольца Ирландии. Изготавливаются в виде рук, обнимающих корону и сердце. Руки символизируют дружбу, сердце – любовь, корона – целомудрие.

*Мать поражена глубокими познаниями Шерлока, Джим вздыхает с облегчением*

Мать: «Да воцарится любовь и дружба». Вы нравитесь мне все больше и больше, милый Шерлок. Я уже почти смирилась, что Симас привел вас, а не лесную нифму.

*Входит отец Джима. Он напоминает одновременно Шерлока и Майкрофта непроницаемым выражением лица (в противоположность оживленной матери). Он безупречно одет и постоянно смотрит на часы*.

Отец: Не вставайте, мистер Шерлок Холмс. У меня мало времени для вас, не будем тратить его на формальности. Мориарти – древний род. У того, кто вступает в брак с любым членом нашей семьи, должен быть определенный статус. Чем вы занимаетесь?
Шерлок: Я консультирующий детектив.
Отец: Хорошее хобби, а кем вы работаете?
Шерлок: Вы — профессор Национального университета Голуэя. Джим – ваш третий сын, у него есть еще два старших брата, которые полностью удовлетворяют вашим высоким требованиям. Один из них военный, другой работает в научно-исследовательском инженерном центре биологических наук при университете. Вы считаете Джима паршивой овцой, и никогда не баловали его своим вниманием и любовью. Вам по большому счету нет дела до его личной жизни. Но вы пришли, специально выждав время, чтобы уделить мне …восемь минут, вы считаете, что этого достаточно, чтобы мне отказать, но для отказа хватило бы и одной секунды.
Отец Джима – Джиму: Ты ему что-то рассказывал о нашей семье?
Джим: Нет.
Отец – Шерлоку: Да, всего секунда. Продолжайте.
Шерлок: Не могу понять, что вас раздражает во мне сильнее – то, что я мужчина, или то, что я англичанин.
Отец: Второе.
Шерлок: Или то, что на моем гербе нет орла…
Отец: У вас прекрасный ирландский. Как долго вы его учили?
Шерлок: Около двадцати минут отрабатывал произношение.
Мать: Он согласен учиться играть на арфе.
Отец: Вы настолько музыкально одарены? На чем вы умеете играть?
Шерлок: На скрипке.
Отец *садится рядом с матерью*: Вы же из тех Холмсов, что… Майкрофт Холмс – ваш родственник?
Шерлок: Мой старший брат.
Отец: Вот если бы Майкрофт был на вашем месте, я бы…
Шерлок: Сразу отказали?
Отец: Сразу бы согласился. Симасу нужен якорь. Он непостоянен и его несет по волнам ирландского моря.
Шерлок: Он меня устраивает таким, какой он есть. Можно вопрос?
Отец: Слушаю.
Шерлок: Я не вижу на столе печеного гуся. Значит ли это, что сегодня не Айтин Гусак?
Отец: Я собирался отказать вам в родительском благословении, мистер Холмс. На Айтин Гусак собираются, когда все решено. Но меня впечатляет, что вам — англичанину — знакомы наши традиции. И ваш психоанализ по внешнему виду впечатляет. Так бы и сказали, что по профессии вы психолог.
Шерлок: Я не психолог.
Отец — матери: Так они обручены?
Мать: Они выждали два года, но без колец.
Джон — Джиму, шепотом: И он даже не спросит, как Шерлок догадался?
Джим: Ему все равно, как. Его впечатлил результат.
Отец *молчит, смотрит на часы*: Я дам окончательный ответ через месяц, мистер Холмс.
*обращается к Джону на чистом английском*: доктор Уотсон, спасибо, что приняли мое приглашение.

*встает и уходит*

Джон: Что значит — я принял его приглашение?
Джим: Он сказал, что должен быть кто-то со стороны Шерлока, иначе он его не примет.
Джон: Значит, как врач я не был нужен?!
Джим *загадочно улыбается*: Кто знает. Как-то раз…
Мать: Надеюсь, что через месяц мы соберемся уже на Айтин Гусак.
Шерлок: И я.
Мать: Всего доброго. *на чистом английском*: Спасибо, что пришли, доктор Уотсон.
Джон: Спасибо, что пригласили.

в) Вечер воскресенья.

*Шерлок играет на арфе, заходит Джим, Шерлок перестает играть*.

Шерлок: Ты выспался? Теперь ты в настроении?
Джим *недовольно*: Доиграй, а?

*Шерлок доигрывает*.

Джим *хлопает*: Браво. С щипковыми у тебя лучше, чем со смычковыми.
Шерлок: Спасибо, что вытащил Джона, ему нужно было развеяться.
Джим: Не за что.

Шерлок *выжидательно смотрит*
Джим *вопросительно смотрит*

Шерлок: У нас же сейчас свидание? Или нужно снова куда-то бежать?
Джим: Я просто так зашел.
Шерлок: Давай его уже сюда. Не тяни.
Джим: Что?
Шерлок: То, о чем мы забыли на крыше.

*Джим смеется и достает кладдахское кольцо*

Шерлок *надевая кольцо*: Теперь-то все традиции обручения соблюдены?
Джим: Нет.
Шерлок: А, там, на столе, рядом с ноутом посмотри.

*Джим находит рядом с ноутом такое же кольцо. Надевает.*

Джим: Еще два года подождем? Проверим, насколько серьезны ваши чувства, мистер Холмс?
Шерлок *берет его за руку*: Я тебе сейчас подробно проясню этот вопрос, Симас.

@темы: Rating: G, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Humor, Category: OOC, Category: Fluff, Category: Romance, Fanfiction

---

Фик "В каждом порыве ветра"

[Julia Devi]

Название: В каждом порыве ветра
Автор:  Julia Devi
Бета:  Alves
Размер: мини, 1 855 слов
Пейринг: Джим Мориарти/Шерлок Холмс
Категория: слэш
Жанр: PWP, флафф
Рейтинг: R
Предупреждения: СПГС
Краткое содержание: Ради гармонии Джим всегда шел в противоположную Шерлоку сторону.
Примечание: Своеобразный выверт таймлайна, в котором уже появлялся «Джим из IT», но большая игра еще не началась, и Шерлок все равно знает о существовании Мориарти.
Написано для команды WTF Moriarty 2015

**

Читать

Дни то сжимались до черной дыры, то растягивались во вселенную. Было что-то невыносимое в постоянном присутствии Шерлока где-то в том же городе, в одном здании. На одной планете. До того как все вышло из-под контроля, Джим правда не задумывался, каково это: быть рядом, а не просто чувствовать его, стоит прильнуть к холодным каменным глыбам, что возвышались на улицах Лондона. Внутри, в тепле, прятались люди.

«Правильно делают», — думал Джим. — «Нельзя выпускать тепло наружу, лондонским улицам тепло не идет. Им не идут и люди. Разве что Шерлок…»

Внутри Джима, в пустоте, прятались хищники.

Он любил бродить в переулках именно зимой; дышать мерзлым воздухом, впитывать самые разные запахи и прикасаться ко всему вокруг, не опасаясь отморозить пальцы. Порой что-то в порывах ветра на миг выбивало землю из-под ног, и тогда он сразу понимал: Шерлок близко. Бредет в одиночестве всего в двух кварталах, погруженный в свои мысли, не замечающий ни холода, ни затаенного тепла. Или стремительно несется куда-то на пару с доктором, который едва за ним поспевает. И никогда не поспеет. А может, Шерлок тоже искал его, Джима, но никак не мог найти по какой-нибудь очень важной и сложной причине. Вовсе не потому, что не чувствовал.

Еще одна игра, в которую Джим играл сам собой: даже когда он знал, что Шерлок где-то недалеко, он сознательно шел в другую сторону и беззвучно смеялся в ночное небо.

**

С правилами игр у Джима были куда более сложные отношения, чем с лондонскими переулками. Возможно, это были единственные серьезные отношения за всю его жизнь.

Правила различных игр жили в его голове словно сами по себе — отдельные личности, не дающие покоя. Они выдумывали сами себя, меняли сами себя и никому не желали показываться. Какая-то деформация из детства, когда никто не хотел играть с маленьким Джимом, потому что у того были слишком большие, неестественно черные глаза, худые руки и прозрачная кожа, через которую виднелись сплетения вен. Джим рисовал поверх них синей шариковой ручкой, и у него всегда выходила паутина, а глаза подолгу рассматривал в зеркале. В ответ на него глядели правила — путаные, хитрые, а иногда даже зловещие. Джиму, наверное, следовало бояться, но он лишь погружался в них все больше и больше.

Повзрослев, Джим научился плести паутины сам, и в центре каждой сидело какой-нибудь правило и ожидало свою жертву, чтобы выпить из нее все жизненные соки и потом выбросить за ненадобностью. Потому Джим никогда никого не посвящал в правила своих игр — негоже лишать хищников добычи.

Ему ничем не мешало такое развитие собственной личности: он и правила всегда уживались в согласии, пока не появился Шерлок. Стоило Джиму задуматься о нем, хищники внутри вставали на дыбы, объединяясь против Джима и защищаясь. Они боялись за себя, а не за него. Это было почти обидно, но им всегда удавалось помириться и дальше сосуществовать в гармонии.

Ради гармонии Джим всегда шел в противоположную Шерлоку сторону. До того, как все вышло из-под контроля. До того, как Джим лоб в лоб столкнулся с Шерлоком в одном из сырых безлюдных переулков. Земля не ушла из-под ног вовремя, шестое чувство подвело. Шерлок заторможено шел вдоль высотки и вел по каменной стене кончиками пальцев, не опасаясь отморозить их.

Хищники в голове обыграли Джима и ликовали; они сговорились между собой и теперь требовали превратить в жертву и Шерлока. Чего он сам хотел от Шерлока, Джим никогда не мог решить до конца, а потому растерялся и вновь не посмел ослушаться.

Они встретились на углу и застыли, едва не соприкоснувшись руками, которыми каждый оглаживал здание, словно в надежде почувствовать крупицу тепла, заточенного внутри. В глазах Шерлока мелькнул страх, а Джим посмотрел на него с недоверием, когда вдруг подумал, что они, возможно, тянулись не к теплу, а друг к другу.

— Ты следил за мной? — с подозрением спросил Шерлок.

«Да, следил, чтобы никогда не столкнуться», — хотел сказать Джим, но вместо этого нервно рассмеялся, отдернул руку и внезапно осознал, как сильно на самом деле замерз. Он прижал ладони к губам то ли в попытке согреть их, то ли чтобы сдержать новый смешок. Один из хищников в его голове уже почти подобрался к центру управления и велел начинать игру.

И Джим подчинился.

— Нет, я… — ответил он с робостью «Джима из IT». — Просто люблю гулять и живу неподалеку.

Он мягко улыбнулся. Он ведь даже не соврал.

— Вот как…

Шерлок обвел его взглядом, таким же острым, как его скулы и уголки губ. Джим делал вид, что дрожит, хотя где-то в горле зарождался жаркий сгусток лавы. Джим сглотнул его, но тот застрял у солнечного сплетения. Джим мысленно отсалютовал хищнику — такая игра была ему по душе.

— А ты работаешь? Расследуешь что-то? — хрипло выдавил он, мастерски изобразив смущение. Он знал, что его истинный облик действительно смог бы привлечь внимание Шерлока, в отличие от этого восторженного мямли, которого он играл сейчас. Беда была в том, что Джим сам не всегда мог понять, где заканчивается истина и начинается фарс.

Правда была в том, что Джим одинаково сильно любил каждого из своих хищников.

— Нет, — нехотя пробубнил Шерлок. Он мог и вовсе не удостоить его ответом, пронестись мимо, отмахнуться, как отмахнулся бы от прочих незначительных людишек. Но почему-то он даже не двигался с места и не отводил глаза. — Я… кое-кого искал.

Джим отнял ладони от губ, позволив себе не подчиниться правилам своей же игры. Он не знал, чем может обернуться такой нетипичный для него ход, и в этом было что-то пленительное. Джим склонил голову, изменившись в лице моментально, стерев с него все эмоции разом, как тысячу раз делал перед зеркалом в детстве. Это всегда производило пугающий эффект — поначалу даже он сам боялся своего отражения, — но Шерлок лишь вскинул бровь и прищурился. Джим повторил его движение, приукрасив кривой, слегка безумной улыбкой и прошептал: — Вот как? И кого же?

Лава внутри бурлила и разрасталась. Шерлок отступил в темноту переулка, из которого только что вынырнул на освещенную дорогу. Джим последовал за ним.

Хищники боялись Шерлока. Теперь Джим четко понимал это, потому что с каждым шагом они шипели все яростней, но готовились не нападать, а защищаться, если придется. Шерлок уткнулся спиной в опущенную пожарную лестницу, Джим остановился всего в двух шагах от него.

И без того узкий переулок вдруг показался слишком тесным. Джим ждал ответа, хотя не особо на него рассчитывал, да и Шерлок, кажется, не собирался ничего говорить. Он по-прежнему сверлил Джима взглядом, метавшимся от глаз к губам, но на этот раз сосредоточенным, цепким, а не ленивым и не презрительным. Джим словно физически чувствовал это скольжение. Теперь ликовал он.

— И почему мне кажется, что ты искал именно меня? — тихо спросил он, сделав еще шаг. Шерлок судорожно сглотнул. Но как же он не понимал, что не должен бояться?

Что бояться должен не он. Джиму хотелось его успокоить и обнадежить. Он ухватился ладонью ступеньку по правую сторону от головы Шерлока, едва заметно задев его кудри. Тот резко выдохнул, обдав запястье Джима теплым воздухом, который подействовал на хищников, словно огонь, выпущенный изо рта дрессировщика.

— Это ты… — низкий шепот Шерлока заставил Джима зажмуриться на секунду и улыбнуться шире. — Значит, все-таки следил.

— Нет, — Джим покачал головой, приблизившись еще. Так, что мог видеть, как от его дыхания светлые и едва различимые волоски на шее Шерлока встают дыбом. — Это ты искал меня. Зачем?

— Ты провел меня. Я должен был понять.

— Но ты рад, что не понял, не так ли? Рад, что понял, когда мы одни…

Шерлок ничего не ответил. Он немного повернул голову, все еще глядя Джиму в лицо, и его губы оказались всего в нескольких миллиметрах от тонкого запястья. Острые углы, резкие контуры — если бы они коснулись его, Джим уверен, что порезался бы. Шерлок смотрел прямо в логово хищников жадным, немигающим взглядом, а затем подался вперед и поцеловал выступающие вены на бледной руке. Джим закусил губу, чтобы не рассмеяться. Шерлок провел слегка приоткрытым ртом к ладони и обратно и спросил, не отстраняясь: — Это то, чего ты хотел?

— Не совсем, — Джим едва совладал с голосом. Лава бурлила и мешала говорить. Очень хотелось поделиться ею с Шерлоком, но он закончил мысль: — Но и этого тоже.

Шерлок сам его поцеловал; резко и не сразу попав в губы — мазнул по подбородку и правой щеке. Джим знал, что там останутся невидимые глазу шрамы. Сразу стало нестерпимо жарко, словно каменные глыбы, окружавшие их, взорвались все разом, и тепло вырвалось наружу.

Шерлок целовался грубо и яростно, крепко сжав Джима где-то под ребрами, и тот позволял вести, приникал ближе, с наслаждением отдавал скопившуюся внутри лаву. Доверчиво откинул голову, когда Шерлок решил спуститься острыми, режущими поцелуями к шее, — Джиму казалось, что жар, уже не имеющий определения и четких очертаний, норовит вырваться наружу сквозь эти воображаемые порезы. Сильный ветер дул в затылок, вызывая дрожь во всем теле; Шерлок переместил ладонь Джиму в волосы, будто хотел защитить от холода. От прикосновения ледяных пальцев Джим, не стерпев, закрыл глаза и тоже захотел прикоснуться к теплу. Рукой, окончательно замерзшей на железной лестнице, он перехватил Шерлока за шею, сразу надавливая и впиваясь пальцами. Тот вздрогнул, на мгновение отстранился и перевел дыхание. Другой рукой Джим спешно вытаскивал края рубашки из-за ремня его брюк, чтобы спустя несколько секунд скользнуть онемевшей ладонью прямо под резинку трусов. Шерлок тут же прильнул к нему всем телом, толкнулся вперед и чуть слышно застонал.

— А чего хотел ты? — Джим выдохнул Шерлоку куда-то в ямку между ключицами, легко прикусив рядом. Руки Шерлока проникли ему под пальто, под свитер и под рубашку. Казалось, будто кожа там вот-вот расплавится. Джим качнулся вперед, и снова, и снова, в одном ритме с движением своей ладони.

Шерлок дышал тяжело и никак не мог совладать с пальцами и справиться с пряжкой ремня. Они судорожно цеплялись друг за друга, создавая свое собственное тепло, и даже промозглое уличное пространство не могло рассеять его. Джим вновь не рассчитывал на ответ, но Шерлок тихо простонал ему на ухо: — Тебя. Я хотел поймать тебя.

— Как хищника в капкан? — усмехнулся Джим, но едва не вскрикнул, когда Шерлок наконец справился с ремнем и сжал его член поверх трусов. Ответное «да» потерялось в очередном грубом, напористом поцелуе. Им обоим не терпелось избавиться от жара, освободиться от одежды, но они лишь быстрее толкались в ладони друг друга. Шерлок первым вздрогнул, излился и замер. Джим настиг его совсем скоро, хватая ртом мерзлый воздух, а руками — воротник пальто Шерлока.

Ослепленные, хищники метались.

Когда Джим отстранился, он больше не чувствовал холода. Казалось, что он вообще больше никогда его не почувствует. Шерлок тяжело дышал, но его взгляд не изменился ни на йоту — остался все таким же немигающим, жадным и цепким.

— Никому не говори обо мне, — насмешливо попросил Джим и наскоро поцеловал Шерлока в уголок губ. Ему нужно было уйти как можно скорее; переосмыслить правила, накормить затихших хищников. Спланировать новую игру, и на этот собственными силами.

Шерлок смотрел на него так, будто сам только что угодил в капкан.

— Не скажу, — пообещал он, а затем перехватил Джима за руку и вновь поцеловал в запястье, глубоко вдохнул и замер на пару мгновений, а затем резко отпрянул и стремительно сбежал из переулка на свет.

Джим смотрел ему вслед с улыбкой. Он знал, что некоторые из ловушек захлопнулись. Хищники расползлись по углам, все еще не сломленные, но укрощенные до поры до времени. Краем сознания Джим все еще чувствовал их, но теперь это они боялись его, как всегда боялись Шерлока. Боялись того, на что они могут быть способны вдвоем. Джим понимал, что больше не будет играть с самим собой, не будет скрывать правил игры, ведь теперь есть, с кем поделиться ими и многократно умножить веселье. Присутствие Шерлока перестало казаться невыносимым. Времяощущение наконец замерло в зафиксированной на данном моменте точке.

Fin

@темы: Rating: R, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: PWP, Category: Fluff, Fanfiction

---

Перевод "Притяжение между нами способно разжечь войну"

[Julia Devi]

Название: Притяжение между нами способно разжечь войну
Переводчик:  Julia Devi
Бета:  henna-hel,  х_любимая_х,  Alves
Оригинал: This Heart Between Us Could Start a War by epistolic, разрешение получено
Размер: мини, 2 938 слов в оригинале
Пейринг: Джим Мориарти/Шерлок Холмс
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: события в фике происходят до вместо сериала
Краткое содержание: «Майкрофт зовет это одиночеством, но что он вообще может знать?»
Примечание: какие герои, такой и романс
Переведено для команды WTF Moriarty 2015

**

Читать

Они выходят из здания, покрытые пеплом; серый и угольно-черный оседают на волосах и воротниках, на сгибах ладоней. Шерлок облизывает губы: у них вкус пота и адреналина. Дыхание перехватывает лишь на секунду, но все вокруг погружается в темноту, будто он ослеп.

— Бо-о-оже… — говорит Джим, растягивая гласные. Шерлоку едва удается сдержать совершенно неуместный смешок. Джим, идущий рядом, ловко перехватывает его за локоть, удобно устраиваясь по правую сторону. — Мы очень плохо себя вели.

— Мы просто возьмем и выйдем? — удивляется Шерлок.

— А почему нет? — хитро улыбаясь, отвечает Джим. — Или мне вынести тебя на руках?

— Мы несколько бросаемся в глаза, — замечает Шерлок и сворачивает в переулок, не обращая внимания на подначку. — Мы выглядим так, словно побывали в мусорном баке. Огромном, грязном и полном взрывчатки.

— Ты говоришь так, будто это плохо.

— А разве нет?

— Хм-м-м…

На губах Джима мелькает усталая улыбка, но выглядит она, словно подожженный фитиль рядом с галлоном бензина. Никто, кроме Шерлока, не смог бы этого разглядеть. Они походят на два листа металла, сошедшиеся вместе, шов ко шву, и Шерлок провел последние шесть месяцев в попытках разъединить их. Пока ему не удалось, но это лишь вопрос времени.

Что-то рушится позади них — стена или потолок. Сквозь оглушительный рев пламени Шерлок различает вой приближающихся пожарных машин.

— Ты задумался, — нараспев произносит Джим, а затем приникает ближе и жарко лижет Шерлока в шею, оставляя влажный след.

**

Джеймсу Мориарти двадцать шесть, он тот еще ублюдок и он в два раза безумнее, чем хочет казаться.

Он полирует ногти, кладет в чай по четыре ложки сахара и может с завязанными глазами заложить бомбу менее чем за минуту. Шерлок видел, как эти тонкие музыкальные пальцы путались в хаосе проводов на столе, видел их на женском горле. Только в качестве исключения, ведь обычно Джим, как и Шерлок, старается не пачкать руки подобного рода вещами. Руки, которые выглядят одинаково нежными и на курке пистолета, и на бедрах Шерлока.

Он почти ничего не знает о Джиме Мориарти, кроме того, что тот погиб три года назад, но спустя сорок три дня снова был найден мертвым. А на следующий день его заметили на другом конце земного шара.

Камерам наблюдения удавалось поймать его трижды. Коронный фокус Джима: «Я по-прежнему в игре». Четыре недели спустя пять зданий в самых оживленных частях Лондона взлетели на воздух.

Шерлок ловил его дважды, но они оба понимали: это происходило лишь потому, что Мориарти хотел быть пойманным. Этакое причудливое болезненное самолюбование, первобытная жажда внимания. Майкрофт зовет это одиночеством, но что он вообще может знать?

**

В третий раз Шерлок поймал Мориарти, когда тот почти настроил таймер на бомбе. У Джима на лбу красовалось темное пятно, а волосы слиплись от крови, стекавшей вниз к подбородку.

— Шерлок, — невозмутимо произнес он. — Как хорошо, что ты явился лично.

— Положи, — велел Шерлок.

Мориарти глянул на бомбу, на мелькающие красные цифры, а затем вновь перевел взгляд на Шерлока и невинно уставился на него из-под ресниц. Шерлок видел, что тот готов активировать бомбу и швырнуть прямо в дуло его пистолета.

— Что, это? Но это всего лишь безобидная игрушка. Пожалуйста, не говори, что ты собираешься отнять ее у меня. Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда у меня отбирают игрушки. Я становлюсь очень несчастным.

— Думаешь, меня это волнует? — спросил Шерлок.

— Разве нет?

— Вообще-то нет, — сказал Шерлок и вновь не смог побороть восхищение: взгляд Мориарти скользнул мимо пистолета, словно того и не было. Словно Шерлок вообще не представлял для него никакой угрозы.

Джим ловко засунул руки в карманы.

— Мои предположения обычно верны. Видишь, как хорошо быть мной?

— Как и мной.

Мориарти улыбнулся так, словно Шерлок только что попался в одну из его ловушек.

— А ведь у нас могло бы что-нибудь получиться, — сказал он. Было так непривычно слышать его спокойный голос, без изломанных скачков интонации. Шерлок едва не вышел из себя — это был вызов. — Нам было бы очень интересно вместе. Мы могли бы причинить куда больше вреда. Разве это не то, чего тебе всегда хотелось, Шерлок? Причинять вред. Я бы научил тебя. Мы могли бы спалить это место.

— Или я могу просто застрелить тебя, — отозвался Шерлок.

— Не будь таким занудным, — вздохнул Мориарти, легко улыбаясь. — С пистолетом можно сделать столько удивительных вещей, но единственное, что пришло тебе в голову — убийство?

Шерлок опустил ствол и прицелился Джиму в колено.

— Я и не говорил, что собираюсь убить тебя.

— Да, только ранить, не так ли?

Шерлок промолчал.

— Видишь? — сказал Мориарти, перекатываясь с пятки на носок, как ребенок в ожидании сюрприза. — Ты и я, дорогой. Мы одинаковые. Мы оба знаем, что причинять вред гораздо веселее.

— Мы не одинаковые.

— Не делай вид, что не понимаешь, тебе не идет.

— А безумие не идет тебе.

Что-то неуловимо изменилось на лице Мориарти. Шерлок перехватил пистолет уверенней, когда вспышка гнева заставила того искривить губы. Бурная и нежданная волна удовлетворения прокатилась по телу Шерлока, и это было приятно.

**

Шерлоку Холмсу двадцать восемь, он почти самоубийственно гениален. У него тощие, паучьи, конечности, и он судорожно мечется из стороны в сторону, словно стрелка компаса, помещенного в точности на истинный полюс.

Он ненавидит лондонские толпы, но в то же время находит в них нечто пленительное. Нечто, что он не в состоянии объяснить. Впрочем, это единственное, чего не может объяснить Шерлок Холмс.

**

Неделей позже Мориарти убивает десять человек в разных вагонах поезда. Всех в одно и то же время, будто в каком-нибудь фильме ужасов.

От предвкушения кровь что есть силы пульсирует у Шерлока в висках.

— Тебе понравился мой подарок? — спрашивает Джим вскоре после этого. Шерлок все еще в такси, в получасе езды, но он может представить, как Джим, ссутулившись на гостиничной койке, сжимает телефонную трубку. Его голос всегда звучит иначе, когда они говорят по телефону: не так резко и неровно, скорее кротко, и Шерлок знает, что Джим старается это скрыть. — Я старался специально для тебя.

— Ты всегда становишься сентиментальным, когда выпьешь.

— О, отлично, — говорит Джим, и, как доказательство своей правоты, Шерлок слышит несколько звонких ударов по стеклу. — Тогда скажи, что на мне надето. Или, лучше скажи, чего на мне нет.

— Наручников, — отвечает Шерлок. — Но скоро они появятся.

— Неужели? — с неподдельным восторгом удивляется Джим. — Ты собираешься приехать только ради того, чтобы упрятать меня за решетку?

Шерлок ничего не говорит, пристально глядя в окно и желая, чтобы водитель посильнее давил на газ.

— Надеюсь, ты спешишь домой, — после недолгой паузы произносит Джим, — и думаешь обо мне. Ты уже нашел ответ, дорогой? Я знаю, как разгадывание загадок распаляет тебя. Эту ты уже раскусил?

— Яд в газетных чернилах, — отвечает Шерлок. — Они облизывали пальцы, чтобы перевернуть страницу.

— Да, но что за яд? Не говори расплывчато. Люди всегда так делают, когда чего-то не знают.

— Нечто очень сильное. Должно быть, доза была незначительная… Если только не чрескожная абсорбция, что сужает круг до… — Шерлок замолкает на секунду, услышав шелест ткани на другом конце провода. — Ты ведь просто умираешь от желания рассказать мне сам, не так ли?

— Пока еще не умираю. — Джим смеется. Затем раздается глухой стук — запонки катятся по тумбочке. Шерлок раздраженно дергает рукой.

— Остановись.

— О, ты же знаешь, я не начну без тебя, — говорит Джим. — Не в твой день рождения.

**

У Джима Мориарти была захламленная пробковая доска, на которой Шерлок смог различить карту Лондона. На месте улиц и зданий — разноцветные булавки, расставленные по какой-то неясной схеме, и Шерлок, как ни старался, не мог ее понять. Три на месте Темзы, и одна, белая, на Бейкер-стрит, 221Б. Единственная белая булавка на карте. Шерлок просиживал перед этой доской каждый день, скрестив ноги и задумчиво сложив ладони у лица.

— Если так и собираешься пялиться на эту штуку, — предложил Джим однажды, прислонившись к дверному косяку, — можешь остаться на ночь. Наверняка будет весело. Я даже закрою глаза на тот факт, что ты не принес мне цветы.

— Тише, — огрызнулся Шерлок. Джим только заговорщицки улыбнулся ему.

Тогда Шерлок остался, свернувшись на диване так, что колени упирались в грудь. Он пялился на карту до тех пор, пока дедукция не оставила его блуждать в кружащих голову мыслях, и вскоре единственное, что он мог различать — дыхание Джима в соседней комнате.

Он так и не уснул в ту ночь.

**

Впервые Мориарти — он рассказал это Шерлоку позже, вытянувшись у того на коленях, словно тяжелый, неповоротливый, но очень довольный кот — убил из необходимости. Шерлок, вероятно, был единственным человеком в мире, понимавшим, насколько скучной со временем становится необходимость.

**

Лестрейд появляется во вторник, но Шерлок не в настроении. Впрочем, это не редкость. Он мается в пустой квартире, мысленно раскладывая по полочкам все возможные причины, по которым Джим бросил его неделю назад, и сводит соседей с ума игрой на скрипке.

—Ты идешь? — спрашивает Лестрейд, застыв в дверном проеме.

Лестрейд относится к тому типу людей, которые все делают в меру своих способностей. Это всегда удручало, но сегодня особенно, потому что у Шерлока не было сил терпеть идиотские вопросы и колкие подозрительные взгляды, что бросала в его сторону Донован, не заботясь, замечает он или нет. Просто думать о Мориарти куда интереснее. Изворотливый, эксцентричный и несказанно жестокий, он оказался единственным во всем мире, кто смог действительно восхитить Шерлока.

— Тройное убийство в запертой комнате, — недоверчиво произносит Лестрейд во второй раз. — Окна закрыты, двери заперты изнутри. И нет ни одной улики. Мы ничего не можем понять.

— И?

— И… тебе интересно?

— Ни капли, — отвечает Шерлок и вновь берется за скрипку. Лестрейд даже замирает от негодования.

— Шерлок, если ты думаешь, что я стану умолять…

— Вот и не надо.

— Ты хочешь извлечь какую-то выгоду? Я что-то упустил? Нет, не отвечай, — просит Лестрейд, когда Шерлок вскидывает бровь. — Само собой, я что-то упустил. Ну, и что на этот раз? Хочешь, чтобы я выгнал Андерсона из команды?

— Лучше из страны, — бормочет Шерлок. — А еще лучше выгони себя из моей квартиры. Есть нечто более важное, о чем стоит побеспокоиться.

— Например, что?

Шерлок глядит по сторонам, будто ожидает, что некто явится из тени.

И едва ли не чувствует панику Лестрейда, понемногу заполняющую пространство комнаты. Одно короткое, темное, но приятное мгновение Шерлок раздумывает, не сказать ли правду.

Он все-таки не делает этого. Мориарти все еще оставался его тайной, которой не хотелось ни с кем делиться.

**

— Я не собираюсь работать с тобой, — сказал Шерлок и был честен.

— Никто и не просит тебя работать со мной, — отозвался Мориарти, слегка наморщив нос. Его взгляд был непроницаемым и пустым. Солнечные лучи пробирались через приоткрытые жалюзи, и в таком освещении Джим казался непривычно маленьким, а обнаженная кожа на его шее — уязвимой и слишком бледной.

А затем всему настал конец. Было приятно видеть, что Мориарти умеет держать себя в руках. Шерлок мог бы отдать ему должное. Он вздрогнул, когда Джим коснулся его руки и провел пальцами к изгибу горла. На секунду Шерлока охватил трепет, а сердце дрогнуло.

Это чувство было очень похоже на благоговение.

— Тогда о чем ты просишь? — разочаровано спросил он, не до конца понимая, почему расстроен.

Губы Мориарти сложились в грустную полуулыбку.

— Не задавай вопросов, ответы на которые тебе не понравятся, — сказал он.

Он тоже был честен.

**

Шерлок никогда не звонит Джиму без предупреждения, но в этот раз делает исключение.

— Чем обязан такому счастью? — спрашивает Джим тягучим грудным голосом. Кажется, он где-то на улице. Шерлок слышит гул дорожной пробки, редкие гудки автомобилей. Недовольство в дыхании Джима.

— Ты попался, — сообщает Шерлок. — В этот раз ты допустил ошибку.

— Вот как?

— Хочешь знать, какую? — Шерлок сидит в лаборатории перед чашкой Петри, и у него слегка кружится голова. Так бывает всякий раз, когда ему удается собрать воедино разрозненные части какой-нибудь мозаики. — Появился реальный, поддающийся проверке след, который ведет прямо к трупу в твоей квартире. К тебе. И теперь у меня достаточно доказательств, чтобы засадить тебя в тюрьму. Я смогу выбить тебя из игры уже к концу месяца.

Джим смеется немного придушенно.

— Правда? Ну прямо как в детективном романе.

— Я мог бы позвонить Лестрейду сию же секунду, — говорит Шерлок.

— Мог бы, — соглашается Джим, и пальцы Шерлока сжимаются от нетерпения на краю чаши с уликами. — Но вместо этого ты звонишь мне. Хочешь новое развлечение? Я, как ты знаешь, не принимаю заказов, но уверен, что смогу организовать что-нибудь специально для тебя.

— Где ты? — интересуется Шерлок.

— О, тебе определенно хотелось бы знать, — Джим вновь заливается смехом. — Тебе и небольшому отряду оловянных солдатиков.

Шерлок ничего не отвечает: он запоминает скачки интонаций. От них жмет в груди, а нервы натягиваются и дрожат, будто струны под порывами ветра. На миг дыхание перехватывает, но он все же говорит:

— У меня есть ключ.

— А у меня полтонны ТНТ спрятано в стенах твоей квартиры, — невозмутимо отзывается Джим.

— А вот и нет.

— Ты не веришь мне на слово? — Джим усмехается. Шерлок может это слышать, может представить. Почти чувствует его ухмылку на вкус. — А стоило бы. Я единственный человек на земле, которому ты можешь доверять, дорогой. Поэтому я собираюсь убить тебя.

Мелкая дрожь проходит по спине Шерлока.

— Ты говоришь так, будто я не собираюсь убить тебя первым.

— Действительно?

Голос Джима звучит шутливо и напряженно, а Шерлок вдруг различает знакомый звук жилых массивов совсем недалеко от Бартса. Он дергается в кресле, бездумно глядя в чашу с каплями крови.

Джим. Джим. Джим. Джим.

Шерлоку хочется окунуть в его кровь кончик пальца и оставить отпечаток на листке бумаги.

— Я так и думал… — вздыхает Джим насмешливо, но теплота звенит в его голосе.

**

Шерлок много раз позволял разуму теряться в мыслях, на которые у него не было права. Ему нравилось размышлять о возможностях — иногда даже на основе информации, которую он получал, лишь мимолетом взглянув на те или иные вещи. И ничего не мог поделать с тем, что разум всегда доводил логические цепочки до конца.

Молли — какой-то вопрос — если ты согласишься… Скука, кофе, стрижка, блеск для губ, бумажная работа, старые и грязные столовые со жвачками под столами; две недели, невыносимо, не стоит и пытаться, она все равно переедет на север, когда у ее матери обнаружат рак…

— Тебе стоит найти соседа, — проворчала миссис Хадсон, пытаясь оттереть грязь вокруг колб на кухонном столе.

Шерлок фыркнул и вытянул ноги.

Что, если кто-нибудь согласится? Скука, объяснения, кофе, попытки подстроиться под чужого человека, который, в отличие от него, на самом деле спит; Джон Смит, Джон Доу, игра на скрипке не позже семи вечера, никотин, Майкрофт, убийства, невыносимо, попытки быть вежливым, бога ради, ключи от дома, собачьи уши в холодильнике, никто не смог бы этого вынести, в этой квартире нет столько места, в стенах взрывчатка, скука, скука, скука, Джим.

— Ты просто заперся здесь в гордом одиночестве, Шерлок… Не понимаю, как ты еще не сошел с ума.

— С чего вы взяли, что я не сошел? — монотонно проговорил Шерлок, разглядывая водяные знаки на потолке.

**

— Ты отвратительно самоуверен, — сказал Шерлок, когда Джим впервые появился на пороге его спальни.

— Посмотри мне в глаза и скажи, что тебе это не нравится, — криво усмехнулся тот, — и, обещаю, я прекращу.

Шерлок не издал ни звука.

Поцелуй застал его врасплох. Не потому, что Шерлок не ожидал его вовсе. Просто ему казалось, что Джим должен целоваться иначе. Резко и жарко. Но вместо этого поцелуй получился искренним, чутким и невинным.

Шерлока не интересовали никакие признания. Он хотел чего-то большего.

— Я разочаровал тебя, — сказал Джим, когда они отстранились друг от друга. Он цеплялся пальцами, словно запутавшись, за петли для пуговиц на рубашке Шерлока. По его лицу и взгляду нельзя было ничего понять.

— Да, — все, что ответил Шерлок.

И это успокоило, примирило их. По крайней мере, после той ночи поцелуи Джима стали другими, каждый раз новыми. Шерлок ценил это; ему нравились те мгновения, когда они совершенно не узнавали друг друга.

**

Шерлок Холмс хотел быть человеком, который разгадает все загадки вселенной, но это не принесло бы никакого удовольствия, будь рядом кто-то, уже разгадавший их.

Fin

@темы: Rating: PG-13, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Drama, Category: Romance, Fanfiction, Творчество

---

Фанфик: На берегу

[Akitosan]

Название: На берегу
Автор: Akitosan
Бета: х_любимая_х, Julia Devi
Размер: мини, 1 444 слов
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Категория: слэш
Жанр: драма, романс
Рейтинг: G
Краткое содержание: Шерлок сбежал с крыши в закат с Джимом, а потом он Джиму надоел и был выкинут на мороз.

далее

Шерлок вернулся, потрясенный таким развитием событий, вследствие чего отупел\переосмыслил жизнь\стал человеком (нужное подчеркнуть). И вроде как ничто не предвещало, но тут Джим объявляется. Встреча, ругань, мол, ты сам меня выставил, чо тебе теперь надо, церебральная НЦа
Примечание: По мотивам заявки Non-Kink 16.19 Написано на ЗФБ для WTF Moriarty 2015

Шерлок всё реже вспоминает первые дни после того, как море выбросило его на берег и оставило учиться жить заново, без солёной воды и без жабр. Первые дни он просто сидел в чертогах разума и любовно перебирал каждую секунду их недолгого симбиоза.

Но все неизбежно приводило к последнему воспоминанию.

Ты мне не нужен.

Шерлок придумал для себя другого и поселил его в Чертогах, в комнате с мягкими стенами. Этого другого можно было держать при себе, а того, настоящего — нет.

И что ты мне предлагаешь делать без тебя?
Что хочешь.

Вот так. А если ничего не хочешь, что тогда?
Выброшенный на берег хочет вернуться.
Хочет вырвать жабры, чтобы снова дышать.
Ничего не хочет.

Майкрофт с облегчением вздыхает на другом конце провода:

— С возвращением.

Такие вздохи получаются лёгкими, когда не касаются лично тебя. Но Майкрофту хватило ума не добавить традиционное «Я же говорил», и уже за это Шерлок хотел быть ему благодарным. Или не хотел.

Вообще довольно глупо говорить лишенному возможности дышать «С возвращением». Лучше бы он сказал что-то более близкое к реальности, например: «Ну что же, дорогой брат, мы снова можем с тобой не дышать. Вместе. Одному мне было терпимо, но скверно».

— Хочешь заняться этим делом? — спрашивает Майкрофт. — Это единственный шанс выйти на него снова.

Это единственный шанс снова дышать. Это единственный шанс вернуться в ставшее чужим родное море.

Что хочешь.

— Да, — говорит Шерлок. — Конечно. Единственный.

Говорят, время лечит, но дышать становится всё труднее.

Он больше времени проводит уже не в воспоминаниях — они скорее лишают воздуха, нежели поставляют новый. Ему всё больше нравится тот, который там, в комнате внутри Чертогов. Тот не вырывал ему жабры, тот его не выбрасывал.

И так, в море событий, проплывали дни — один за другим.
И каждый день он посылал. Он писал. Он анализировал.

Морская вода непригодна для питья. В морской воде много солей и минеральных веществ, для того чтобы вывести их из организма, требуется больше воды, чем её выпитое количество.

С неразделенной любовью примерно так же. Она содержит много соли и совсем не содержит минеральных веществ. И ее нереально вывести.

Трагедия химии любви начинается с двух вещей.

Первая — отключенный мобильный, когда вы договорились сегодня где-то встретиться.

Вторая — это отвратительно-лживое «нам нужно поговорить».

Джим молча заходит, проходит на кухню, садится за стол. Всё так буднично.

— Почему ты выключил телефон? — спрашивает Шерлок.

— Нам нужно поговорить, — отвечает Джим чужим голосом.

Шерлок почувствовал перемену чуть раньше. Привычный к постоянному вниманию, он заметил, что внимание стало сходить на нет, но он думал, что всё дело в нём, что он недостаточно старается.

Кто бы мог подумать, что уже спустя пару минут его выбросят на берег.

— Нам нужно расстаться, — говорит Джим, глядя в сторону. — Это невыносимо.

Шерлок молчит.

— Ты мне надоел, — заявляет Джим.

— Отлично. Мне на мороз с вещами?

Джим, похоже, не замечает иронии:

— Меня несказанно радует, что у нас с тобой такое исключительное взаимопонимание.

— А если я никуда не уйду?

— Тогда уйду я.

— То есть ты всё решил. Один. Как удобно.

— Удобно, когда всё зависит от одного тебя, — соглашается Джим. — Как всегда и было.

— Я думал, что...

Нет, так не стоит говорить, не стоит. Не нужно упоминать это слово, но Джим понимает.

— Ты никогда меня не любил, и я тебя тоже.

И здесь он уже всё решил. Один.

— Говори за себя.

— Ты разрешал мне быть рядом. В любом случае мы просто мучаем друг друга, и никогда не сдвинемся с мертвой точки. Но с меня хватит. Я устал.

— Ты устал — отдохни.

— Ты не понял. У меня есть другой. И это не ты.

— Понятно, — кивает Шерлок, хотя ему непонятно. Джим мог бы придумать логичную причину, а вместо этого создает театр абсурда. У Джима никого нет, не было и не будет. Джим мог бы не выдумывать причину, а молча уйти. Джим мог бы сказать как есть.

— Я и говорю как есть, Шерлок, — Джим наконец смотрит ему в глаза. — А есть вот что: я понял, что не могу и не хочу всю свою жизнь посвятить лечению твоих психотравм, из-за которых ты вырос в "гибрид интеллектуала-отшельника, аристократа-человеконенавистника и капризного ребенка-вундеркинда". Я не доктор Уотсон и, к твоему сведению, у меня нет медицинского образования, ангельского терпения и других ненужных мне вещей, полезных в обращении с тобой.

— Про гибрид ты в прессе прочитал? Тот разворот на четыре страницы «Кем был Шерлок Холмс?»

— Хорошее определение, не правда ли?

— Мы прожили вместе семь месяцев, и тебя все устраивало. Или не устраивало? Ждал, что во мне что-то поменяется? Все это время получал медицинское образование в надежде переделать меня под себя?

Джим молчит. Что-то из этого правда. Или ему все равно. Дальнейший разговор бессмысленен.

— Но ты же понимаешь, что если сейчас я уйду, то не вернусь. И если ты передумаешь, если ты позовешь, если ты позвонишь… — Шерлок произносит эти слова так спокойно, как может.

— Разумеется, нет. Ты мне не нужен. И я сомневаюсь, что ты вдруг станешь мне нужен в ближайшем будущем.

— И что ты мне предлагаешь делать без тебя?

— Что хочешь, — равнодушно произносит Джим и уходит.

Равнодушие выбрасывает Шерлока на берег моря.


В те редкие моменты, когда Джону до него есть дело, Шерлок перестает чувствовать себя выброшенным, выпотрошенным, оставленным гнить на берегу.

Джон говорит:
— Ты мой лучший друг.

Шерлок возвращается. Если не к жизни, то к ее подобию, если не в море, то в реку.

Вот только после того, как ты привык к морской воде, пресная уже не пригодна для питья.

У Джона есть Мэри и ребенок, и все это в реальности. У Шерлока есть дело и Джим, и все это внутри сознания.

Шерлок проводит время в поисках. Пока ему не удалось выяснить, откуда велась трансляция. Следов нет, улик нет, зацепок нет, — он все еще на том берегу.

И тогда он возвращается.

Он сидит в его кресле, тонкий, худой, невозмутимый, непривычный, далекий.

— Скучал по мне? — спрашивает Джим. — Нам нужно поговорить.

Риторический вопрос и снова этот замороженный тон. Шерлок не находит ничего лучше, чем сказать:

— Тебе нужно, мне — нет. Выметайся вон.

Но Джим не торопится выметаться.

— Так привык разговаривать с плодом своего воображения, что не знаешь, как вести себя в присутствии меня живого? Грубость — плохая тактика.

— Что-то ты бледный, — говорит Шерлок. — Тебя только что выпустили из карцера?

— Думаю, я оставил достаточно зацепок, чтобы ты смог определить, откуда я приехал.

Только что с поезда, только что из Бристоля, еще не завтракал.

— Почему ты не дал уехать мне?

— Тебя бы убили, Шерлок.

— У меня был бы шанс выжить.

— У тебя не было ни единого шанса, потому что самолет не долетел бы до пункта назначения, — спокойно произносит Джим. — Его бы взорвали в воздухе.

— Вот как. Ты уже дважды спас мне жизнь, это довольно щедро. И странно, не находишь? Прилагать столько усилий из-за ненужного тебе гибрида.

— Дважды?

Первый раз — это был другой Джим, из глубин сознания, из комнаты с мягкими стенами. Но для Шерлока две реальности соединились в одно. Все, что связано с Джимом — реально, даже если Джим выдуманный.

Настоящий Джим встает, отряхивает костюм от невидимой пылинки и все тем же спокойным голосом говорит:

— Ладно, пусть будет дважды, я не знаю, о чем ты, но мне некогда разбираться с твоим богатым воображением. Вообще-то я пришел сказать две вещи. Во-первых, я не планировал свое возвращение, это была вынужденная мера, скажем, вроде выстрела в упор. Или пальбы по безоружной белой акуле в открытом океане.

— Интересно, что у него было на тебя. И где он добыл столь ценную информацию.

Джим не обращает внимания на это ценное замечание.

— Во-вторых, в связи с трагической гибелью иностранного гражданина пробудились такие силы, с которыми тебе лучше не связываться — тебя раздавят. И лучше всего будет, если ты остепенишься, женишься и уедешь в Суссекс заниматься пчелами. На этом у меня все. Надеюсь, ты сделаешь то, о чем я говорю.

— Не вижу причины делать то, о чем ты говоришь.

— Этим силам нужен я. А мне нужен живым ты. Такая вот логика.

Иногда достаточно одного слова, чтобы измениться, одной фразы, одного взгляда. Один удар током — и мертвец на операционном столе возвращается к жизни. Одна капля морской воды — и мертвец с высушенными жабрами на берегу вдруг начинает заново дышать.

Шерлок подходит к нему и останавливается в двух шагах. Он не уверен, что ему можно ближе.

— Повтори, что ты сказал.

Джим повторяет — холодно и спокойно.

— Отлично. То есть я тебе нужен живым, и поэтому должен уехать, пока ты будешь здесь в опасности.

— Именно так.

— В Лондоне меня охраняют лучше.

— Возможно, но мне было бы спокойнее. Мне было бы спокойнее, если бы тебя не было. Но так как ты существуешь, и я в тебе нуждаюсь, мне будет спокойнее, если ты будешь держаться подальше от лондонского тумана.

А потом кто-то из них делает первый шаг, и воздух живительной волной наполняет легкие.

Воздух — простая субстанция, которая обычно находится в открытом доступе. Никто не замечает его, когда он есть. Однако лишенный воздуха человек умирает. Или же задыхается и видит галлюцинации. Но что галлюцинация, если в пределах досягаемости — открытый воздух?

Как ты жил без меня?
Меня без тебя не было.

@темы: Rating: G, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Angst, Fanfiction