Нонконформисты

[Клевер]

Название: Нонконформисты
Автор: Клевер
Идея: Клевер, Melissa Stein
Бета: Alves
Жанр: юмор
Категория: слэш, гет
Пейринг : ДМ/СМ, ДМ/Молли, СМ/ИА, ДМ/ШХ
Рейтинг:G
Дисклеймер: Все чужое.
Предупреждения: крэк, OOC, свободные отношения, революционные идеи




- В армии и то было лучше, - вздохнул Себастьян.
Джим прищурился:
-В организации, вся деятельность которой служит подавлению личности...
-Я не о том, - отмахнулся Себастьян. - В армии хотя бы кормили каждый день. И по нескольку раз.
-Тот, кто способен променять свободу на еду, недостоин звания человека! - гордо сказал Джим.
-А тот, кто нарушает клятвы, данные товарищам по оружию...
-Когда это я...
-Сегодня. И вчера. Джим, когда это безумие началось, я не спрашивал тебя, часто ли я буду есть, я не спрашивал, где я буду спать, я выдвинул только одно условие: горячий душ дважды в день. А последний раз я мылся вчера утром. И ел тогда же. Джим, вот, правда, деньги - вовсе не всегда зло. Иногда вполне можно было бы брать плату за консультации наличными.
-Себ, - Джим поднял указательный палец с видом лектора, - ответь мне на простой вопрос. Кто главный преступник в мире вообще и в Великобритании в частности?
-Ты.
Себ знал, что ответ неверный, но он как-то сам вырвался.
-Себ, - вздохнул Джим, - главный преступник - государство. И только оно. У него всего два рычага давления: деньги и документы. Пока ты не пользуешься ни тем, ни другим, ты свободен.
Себ промолчал. Он это слышал уже миллион раз. Он знал, что с этой точки зрения Джеймс Мориарти и Себастьян Моран были самыми свободными людьми во всем Соединенном Королевстве.
-И не надо так страдать, - добавил совсем другим, уже человеческим, голосом Джим. - Сейчас обеспечим нам душ и еду. И даже нормальный ночлег.

Джим сосредоточенно уткнулся в мобильник, порылся в базе данных, встал со скамейки - и они с Себастьяном направились к выходу из парка. В конце концов, Себ был прав. Спать на скамейках вредно для здоровья, а простые радости вроде горячего душа и горячей еды вовсе необязательно привяжут человека к Системе.

часть 2/15

***
-Джим! Себ! - миссис Хадсон обняла обоих. - Где вас носило столько времени? У меня как раз сегодня поселились жильцы! Конечно, если бы вы пожелали снять комнату сами, я бы немедленно...
-Миссис Хадсон, - прервал ее Джим, - вы же прекрасно знаете мои принципы. Жаль, что теперь мы не сможем к вам приходить, как раньше...
-Ну что ты, Джим! Это никак вам не помешает - вы можете, как обычно, пройти в ванную, а я пока поставлю чайник. У меня сегодня дивный яблочный пирог.
Джим нахмурился. Интуиция говорила, что вот сейчас лучше уйти. Глаза Себа говорили, что нужно остаться.
-Кто они?
-О, про одного ты знаешь - это Шерлок Холмс, а второй...
-Мы уходим.
-Как, уже? И чаю не выпьете?
-Увы. Не говорите Холмсу, что видели нас, вообще лучше о нас не упоминайте пока.
-Кусок яблочного пирога я бы взял с собой, - вежливо сказал Себастьян.
-Нам некогда! - зашипел Джим, - они могут вылезти в любую минуту. А я не готов!
-Ну тогда счастливо, мальчики! Заходите, если что, - улыбнулась им вслед миссис Хадсон. - Друзья моего покойного мужа - мои друзья!

часть 3/15

***
-Переходим к плану B.
Джим опять уткнулся в мобильник, изучая собранную информацию:
-Имя и фамилия - Джейн Смит, живет через две улицы отсюда, родители в США, мужа, жены, друга, подруги нет.
Джим всегда выбирал людей с самыми банальными именами. Он говорил, что когда у человека банальное имя, то и жизнь у него скучная и бесцветная, и привнести в нее немного чуда - это чистая благотворительность.

Джим нажал на кнопку домофона:
-Вам срочная телеграмма из США.
Дверь открылась.
Джим и Себ поднялись на лифте до нужной квартиры, позвонили в дверь.
-Телеграмма из США, - повторил Джим. Им открыла заспанная девушка. Тут же в лоб ей уткнулось дуло пистолета.
-Не кричать! - сказал Джим. - Мы совершенно ненадолго. Мой друг сейчас пройдет в ванную, а мы с тобой поболтаем. Кстати, просто прими к сведению: в США телеграф отменен с 2006 года. Если бы ты это знала, нас бы тут не было. Считай за мгновенный айкью-тест.
...
-Боже мой! - девушка просто сияла. - Вы такой интересный человек! Я так много от вас узнала! Я совершенно ведь над этим не задумывалась!
-Люди никогда не задумываются, - по привычке сказал Джим, но тут же улыбнулся и добавил: -Тем приятнее встретить исключение.
Из ванной вышел Себастьян. Джим передал ему пистолет:
-Поболтай пока с девочкой. Не пугай ее сильно, она славная.
И пошел мыться.
...
-Вы такие интересные люди! Я даже не думала, что такие есть на свете! - восхищалась Джейн. - Я, конечно, читала в книжках, что такие бывают, но я думала, это все выдумка. Знаете, мне это очень близко. У меня даже есть футболка с Че Геварой...
-Мы с Джимом решительно против того, чтобы портрет команданте служил обогащению буржуазии, - тактично сказал Себастьян, - поэтому мы никогда не носим его портретов.
-Я выкину ее немедленно!
-Стоп, - Себ погрозил пистолетом, - можно сделать это и позже.
-И неужели я тоже смогу стать свободной? Вот как вы?
-Вы уже свободны, важно понять это, - Себ сжал пистолет сильнее, - и как только вы сами в это поверите, для вас не останется ничего запретного. Вы не будете никому подчиняться, никто не сможет вас заставить...
Договорить он не успел. Джим требовательно крикнул:
-Себ, полотенце! И фен!
-Не хочу рыться в ваших вещах - вежливо сказал Себ. - Найдите чистое полотенце и принесите в ванную. И фен.
Она зашла в ванную, послышался легкий бульк - и все затихло.
Потом загудел фен: Джим сушил волосы.
Обычное дело: дуреха принимала ванну, уснула и захлебнулась. Возможно, великий Шерлок Холмс мог бы найти здесь какие-то зацепки и доказать, что девушку убил король преступного мира ради возможности принять ванну, выспаться в ее квартире и съесть еду из ее холодильника, но, увы, о таких делах Шерлоку даже не сообщали.

Продолжение в комментариях

@темы: Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Humor, Category: OOC, Category: Het, Pairing: Jim/Molly, Pairing: Jim/Sebastian Moran, Fanfiction

---

Kink 14.100

[Julia Devi]

Название: Who wants to live forever
Автор: J. Devi
Пейринг: Шерлок/Джим
Рейтинг: какой-то до R
Жанры: Angst с хорошим концом
Размер: Мини (Около 2000 слов)
Права: Мои только буквы и Джим в голове.
Написано на фест на заявку Kink 14.100

Суть

Шериарти.
Взаимное притяжение нарастает, но никак не выльется в секс. Шерлок не может признать, что хочет Мориарти (он выше этого), а Джим не может смириться с собственным неожиданным желанием быть снизу и подчиняться, т.к. по жизни он всегда и во всем доминирует. Каждый как будто боится потерять лицо. Они изводят друг друга враждой и соперничеством, а себя – фантазиями.
Выход находится сам: Джим отдается Шерлоку под маской Ричарда Брука. Оба старательно делают вид, что Брук и Мориарти – разные люди. Встречи Шерлока с Ричардом происходят на фоне продолжающегося противостояния Холмса и Мориарти (описание самого противостояния приветствуется).
Но чем дальше, тем очевиднее, что этого недостаточно – юст между Шерлоком и Джимом только нарастает, несмотря на то, что встречи с Бруком все чаще, а секс все раскрепощеннее. Что будет, когда напряжение станет нестерпимым? Смогут ли они сделать это друг с другом?

Условие: Шерлок и Джим равны, либо оба выигрывают, либо оба проигрывают.
Пожалуйста, не надо изнасилования или унижения Джима. Если (!) у этих двоих дойдет до секса, пусть Шерлок сделает это нежно (с Ричардом автор может делать, что ему заблагорассудится).
От автора: Вы просили - мы принесли.

Бонус: Нарисовалось по пути.

Читать

Well close your eyes and try to count to seven,
And if we die, I'll meet you up in heaven,
Cos you're beautiful.
(c)

**

Дуло пистолета упирается Джиму прямо в лоб, но он улыбается совершенно безумным образом. Ему будто все равно, выстрелят ли в него, но, скорее всего, он просто не верит, что это случится.

Не в этот раз.

Шерлок часто дышит, хмурится и, кажется, дрожит. В ангаре пыльно и уже слышен вой сирен.

Пульсация.
Удар-через-раз.
Шерлок чувствует это всем телом, особенно в горле, внизу живота и на кончике пистолета. Там - особенно сильно. Но Джим улыбается, и он не может выстрелить. Кажется, что еще не время, еще можно все исправить, растянуть до следующего раза.

Каждый раз - как последний.

Они никогда не подходят друг к другу ближе, чем на расстояние вытянутой с пистолетом руки, и оба знают, что стоит только попробовать - вселенная сама спустит курок.

Джим, кажется, не дышит вовсе, но улыбается широко, складывается ощущение, что ему хочется зарыдать, но не делать же этого, в самом деле, вот что будет выглядеть действительно сумасшедше.

У Джима в глазах чернота, в них ничего не отражается - просто дыры, а не глаза. Шерлок не смотрит в них, только вокруг, на складки кожи у глаз. От улыбки они натягиваются сильнее, и Шерлок вспоминает на мгновение, как проводил по ним пальцами, когда Мориарти был Бруком. Видение неуместно, и даже кажется не воспоминанием сейчас, а лишь фантазией.
- Я пристрелю тебя, - говорит Шерлок, задыхаясь.
- Нет, ты этого не сделаешь, - отвечает Джим сквозь смех так, будто ему больно говорить.

Сирены слышно все ближе.

- Отпусти меня, ты же знаешь, что должен меня отпустить.
- Назови мне хоть одну причину...
- Пятница, в восемь, - шепчет Джим, поднимает голову, и дуло пистолета оказывается около его губ. Он ничего не делает, просто стоит так пару секунд и уходит.

Шерлок дышит тяжело и отрывисто. И думает, то Джиму очень идет пистолет у лица.
Пульсация не стихает.

**

В квартире Китти не горит свет. Они всегда встречаются здесь. Где находится сама журналистка, Шерлок не знает, но догадаться не трудно – загадка легкая, впрочем, он не хочет ее разгадывать.

Он проходит в коридор, снимает пальто и обувь. С их последней встречи прошло две недели. Со встречи с Мориарти прошло три дня. Шерлок почти умер за эти три дня.

Он находит Ричарда сидящим в темноте на кухне - тот что-то пьет из кружки и выглядит крайне уставшим и измотанным. Шерлок подходит ближе и садится рядом за стол. Они молчат. Они вообще не часто говорят в эти моменты.

Все произошло случайно.
Джим сам позвал его, и порой Шерлоку кажется, что поступок этот стоил Мориарти самого немыслимого из всех усилий, которые только можно приложить в этой жизни. Каждый раз, когда он смотрит на лицо Брука, он видит там плохо скрываемую борьбу с самим собой. Ричард куда более паршивый актер, чем Джим.

Мориарти тогда послал письмо. Оно содержало привычное теперь уже «пятница, в восемь», также адрес и подпись «Р.Б.»

Долго думать не пришлось, от кого оно было. Шерлок тогда шел и думал, что это будет просто очередной ребус, и придется разгадывать загадки, даже пистолет взял на всякий случай.

Тогда и довелось приставить его к голове Мориарти в первый раз.

Он казался удивительно хрупким в простой заношенной футболке. Лепетал чушь про свою тяжелую жизнь оттого, что пропала хозяйка квартиры, умолял Шерлока найти ее, взяться за это дело. Шерлок смотрел на него, контролируя негодование и ярость из последних сил, и не мог это выносить - весь этот спектакль, одно больше издевательство. Он просто прижал Джима к стене и приставил пистолет к его голове.
- Что ты задумал, отвечай! - Шерлок дрожал вроде бы от злости, но скорее потому что не понимал ни себя, ни Джима, потому что не видел дальше привычного противостояния, потому что уже не мог контролировать себя. Джим хватал ртом воздух и изображал страх невероятно убедительно. Его плечи дрожали так, что их хотелось сжать до боли и тряхнуть его, как следует. Хотелось выдернуть Мориарти из этого костюма нелепого Брука, и Шерлок был готов сделать это.
- Шерлок, - прошептал Брук голосом Мориарти, - не надо делать вид, что ты не знаешь для чего все это, – страх тут же сошел с его лица, и в темноте коридора Шерлок видел истинное лицо того, с кем говорит. - Ты можешь пристрелить меня, простого беззащитного актера. А можешь сделать со мной все, что захочешь. Все, Шерлок.
- Я ничего не хочу делать с тобой, - Холмс дернулся и сжал плечо Джима сильнее.
- Но вы оба знаем, что не совсем так…

Так все и началось. Прямо в коридоре, в темноте, у стены. Пистолет был отброшен в дальний угол за ненадобностью. Вскоре за ним последовала и одежда. Получилось быстро и грубо, но никто не имел ничего против - именно это было нужно им обоим. Когда Шерлок покинул квартиру в тот, первый раз, он четко это осознал.

**

Временами Шерлоку кажется, что он попал в ад. Или театр. Театр тоже очень похож на ад в данной ситуации. Он понимает, что не хочет играть в эту игру, но не может без нее жить. Год это длится или вечность, Шерлок уже не может сказать наверняка. Ему кажется, что так было с начала времен. С начала их знакомства. Что в сущности, одно и то же.

Но в этот раз что-то было не так.
Возможно, лучше бы он, правда, умер за эти три дня.

Ричард сидит молча. Он не слишком разговорчив, особенно в последние разы.
Чем дальше все это заходит, тем меньше удовлетворения приносит, и Шерлок понимает, что не только ему.

Он смотрит на Брука, на его руки, застывшие с кружкой, и знает, кто это. Он осознает это вполне ясно. Каждый раз, когда проводит ладонями по его лицу, по груди, по бокам, он знает, что в его руках Мориарти. И в то же время не может в это поверить. Каждый раз, когда целует его шею, его запястья, соски и ключицы, у него просто не выходит видеть в Ричарде Джима. Порой ему кажется, что Мориарти действительно псих с раздвоением личности, и что он, когда он Джим, не может позволить себе быть слабым, не может позволить подчиняться. Потому сознание и создало ему Брука, чтобы компенсировать эти желания. С какой стати Шерлок потакает этому, он до сих пор не имеет понятия. Наверное, потому что сам такой же. Потому что не сможет подчиниться Мориарти.

Они могут играть в прятки вечно, противостоять друг другу, сходить с ума друг по другу, и все равно держаться не ближе, чем на расстоянии вытянутой с пистолетом руки.

«Все это должно прекратиться» - пульсирует в голове у Шерлока, но они оба знают, что прекратится это лишь выстрелом в голову. Джиму очень идет пистолет у лица, но Шерлок не хочет его убивать. Он не уверен, что сможет обойтись без этого сумасшедшего театра.

Ричард переводит взгляд с кружки на Шерлока и улыбается. Он всегда так улыбается - едва заметно, уголками губ, можно было бы сказать, что почти тепло, но глаза его ничего не выражают, поэтому и улыбка кажется безжизненной. Но она все равно не идет ни в какое сравнение с безумным оскалом Мориарти, и Шерлок рад, что может видеть ее. Это привычно.

А привыкать к чему-либо плохо. Тем более, к чему-то фальшивому.

Шерлок остро чувствует сейчас, как сильно ему хочется поднять Ричарда со стула, прислонить к столу и сжать в руках сильно, как если бы он не видел его тысячелетие.
Но он ничего не делает. Он ждет.

Брук сам подходит к нему, встает напротив и расстегивает свою рубашку. Шерлок проводит по его рукам своими, поглаживает запястья и удерживает их так какое-то время. Ричард опять улыбается и сжимает ладони в ответ. Он закрывает глаза, но Шерлок думает, что это к лучшему. Так можно представить, что его улыбка действительно таит в себе тепло.

Казалось бы, после того инцидента, когда почти неделю они непрерывно преследовали друг друга и встретились, наконец, в том ангаре, следовало бы выпустить все накопившееся напряжение быстро и безудержно, но этого не происходит. Шерлок долго ласкает Ричарда одними лишь ладонями и думает о том, что это не тот, человек, которого он хочет. И пульсация не проходит. Она лишь нарастает с каждым прикосновением и движением, даже с разрядкой она продолжает сковывать тело и разум.
После Ричард лежит рядом и, кажется, спит. Шерлок не верит, что Джим заснул бы сейчас. Шерлок хочет назвать его по имени. Очень хочет, но понятия не имеет, что будет, если сделает это, и боится непонятно чего. Он поворачивается в постели, и Брук смотрит на него. Свет из окна отражается в его глазах, они блестят и кажутся светлыми.

- Мы должны прекратить, - говорит Шерлок, когда нет больше сил просто смотреть не в те глаза, которые нужны.
- Почему? - спрашивает Джим голосом Брука.
- Ты мне не нужен, - отвечает Шерлок, встает и уходит.

Мне нужен не ты.

**

По поверхностным подсчетам остается где-то двадцать минут до взрыва. Шерлок знает, где бомба, но он не пойдет ее искать. Во-первых, едва ли он сможет обезвредить ее, во-вторых, у него есть дела поважнее.

Он спускается на цокольный этаж, долго идет по коридору. Он знает, что Мориарти здесь, в одном из кабинетов, и, должно быть, совершенно растерял рассудок, если контролирует операции лично, присутствует на них. Шерлок понимает, что Джим действительно хочет пулю в голову. Не от него, так от какого-нибудь особо деятельного полицейского. Шерлок не хочет, чтобы Джим умирал, поэтому ищет его, и время сокращается на четыре минуты.

- Я ждал тебя, Ше-е-ерлок, - тянет Мориарти, приветственно вскидывает руки, но с кресла не встает.
- Я бы на твоем месте поторопился, - сухо отвечает Шерлок, но он едва владеет голосом. Им действительно стоит уходить.
- И ничего не сдаешь, что предотвратить взрыв?
- Я не сапер, а люди эвакуированы.
- Не все, - Джим усмехается, - как ты думаешь убедить меня уйти?
- С чего ты взял...
Но он замолкает, когда Джим смеется. Шерлок напрягает скулы, ему хочется возразить, он нет смысла. Они оба знают, что он пришел сюда затем, чтобы уговорить Джима уйти вместе с ним.
- Ну, так что, - шепчет Джим, и все же встает из-за стола.
Его будто шатает, Шерлок не знает, точно ли это, или ему кажется от невыносимого напряжения, что окутывает их. Джим подходит недостаточно близко, но Шерлок прекрасно видит его лицо. Его взгляд чистый и светлый сейчас как у Брука, и оправдывать все произошедшее между ними тем, что они оба свихнулись, уже не выйдет.
И пока они просто смотрят друг на друга, они теряют еще четыре минуты.

Потом Шерлок достает пистолет и протягивает его Джиму рукояткой вперед.
Тот смотрит удивленно несколько мгновений, но у него резко темнеют глаза, и он быстро берет пистолет. Джим смотрит на него у себя в руке так, будто вообще не держал его никогда раньше, и не знает, для чего он нужен. Он кивает чему-то, а затем быстро наставляет его на Шерлока. Прижимает дуло прямо ко лбу. У Шерлока дрожат пальцы и левый уголок губ. И ему, наверное, должно быть страшно, потому что осталось хорошо если десять минут до взрыва, он стоит в каком-то офисе, Мориарти прижимает дуло к его голове, но все, что он может чувствовать сейчас на самом деле, это дикое, неописуемое возбуждение.

Он сдается, и знает, что Джим тоже это понимает.

Джим давит пистолетом сильнее, и Шерлок отходит назад, до тех пор, пока не натыкается на стену. Но Джиму не нравится так, он проводит дулом по его щеке, пока не упирает его в подбородок, заставляя чуть приподнять голову.
- Убить тебя? Смеешься?
Шерлок молчит, лишь отрицательно качает головой. Они смотрят друг другу в глаза, кажется, вечность, но на самом деле наверняка не дольше тридцати секунд.
А потом Мориарти шепчет:
- Сдаешься?
И Шерлок знает, что надо ответить. Потому что он действительно сдается, потому что то усилие, которое Джим взял на себя вначале этого безумия, записка с адресом и временем, она стоила ему многого. Она стоит кивка головы сейчас. Шерлок знает, что стоит.

Просто им нельзя бороться друг с другом. Они сильны и слабы в равной степени, в одних и тех же местах - друг в друге.

Шерлок кивает, и ему кажется, что Джим начинает дышать только сейчас, но не опускает пистолет, смотрит подозрительно, и Шерлок поднимает руку к его руке, зажавшей оружие, заставляет отпустить пистолет, но не отпускает его ладонь.
Те же пальцы, то же тело, тот же человек - другая реальность.
Пульсация стихает. Шерлок ухмыляется.
- Доволен? Может, все же...
Джим закатывает глаза и тянет его к выходу. Хорошо, если осталось минуты три, но никто не считал. Где-то у самого выхода Шерлок останавливается и целует его. Жадно, быстро, уверено.

А потом они куда-то бегут. И за спиной у них горит здание.

Fin

@темы: Rating: PG-13, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Angst, Category: AU, Fanfiction

---

Пробуем себя в Морморе

[Рене Этьен]

Название: Подкидыш
Автор: Рене Этьен
Бета: 3ip*
Персонажи: Себастьян Моран/Джим Мориарти
Жанр: angst, humor, action
Рейтинг: NC-17
Размер: миди, но может быть еле еле дотянет до макси
Дисклеймер: не мое, а жаль(
Саммари: Как начинал свой путь злодей-консультант? И как началось его сотрудничество с Себастьяном Мораном?
Статус: в процессе

рискнуть?

Глава I. Подарочек

Себастьяна разбудил звонок телефона. Выругавшись про себя, он потянулся к тумбочке за аппаратом. На дисплее ядовитым желтым цветом горело имя «Майк» и в правом верхнем углу едва было видно время – 2 часа ночи.
- Алло, - голос не скрывал отношения его обладателя к позвонившему.
- Привет. Давай собирайся, я жду тебя, – сухо ответил Майки. – Нам разобраться с этим нужно до утра.
- Ты спятил? – огрызнулся Себастьян – Я не спал сутки.
- Прости, чувак, но босс настоял, чтобы ты в этом участвовал, – довольно странно слышать в голосе этого чурбана намек на смущение.
- Выйду через 5 минут, - закончив разговор, Моран раздражённо встал и принялся одеваться. Одевшись, он взял пистолет и нож. Зная, какие поручения давал ему «начальник», лишним это точно не будет. Накинув косуху, Себастьян бросил взгляд в зеркало. Кроме теней под глазами его состояние ничто не выдавало. Он спустился вниз, где стояла развалюха, которая была моложе его лет на пять в лучшем случае.
- Здорово, – поприветствовал его Майк, когда он сел в машину.
- Что за спешка и почему не подождет до утра? – оборвал его Себастьян.
- Помнишь, какая-то крыска пыталась шантажировать нашего боса? – спросил в ответ мужчина, заводя мотор.
- Помню-помню. И что?
- Попался, наконец-то, – самодовольно заявил Майки. – Сегодня вечером.
- И где он сейчас? – Себастьян мысленно поморщился, догадываясь, что ему поручат – выбивать из парня правду. А за одно и отучить от взлома компьютеров местных братков. Господи, он проходил спец подготовку. Как можно было докатиться до такого? Ему не было себя жаль, его от себя просто тошнило.
- О, в моем купе первого класса, – с усмешкой ответил Майк. – И скоро мы предоставим ему каюту.
- Так радикально? – Себастьян никогда не был филантропом, но все же любое убийство должно быть обосновано. Или оплачено. А сейчас не было ни первого ни второго пункта.
- Наглый слишком, уж поверь ,– с этими словами он подбавил газу. – Так что вручим его старушке Эруэлл*, а она все сделает в лучшем виде.
Отставшая дорога до речного причала прошла в молчании. Прибыв на место, они вышли из машины. Майки подошел к багажнику и открыл его, путешественник крепким телосложением не отличался, руки и ноги были крепко связаны, а на голову был накинут мешок.
- Я цепь приготовлю, – Майки вынул цепь, что лежала рядом, и ушел к пристани. – А ты тащи его.
Вздохнув, Себастьян одним движением вытянул его из багажника, пленник даже не пытался сопротивляться. Из любопытства Себастьян стащил тряпку с его головы и замер – на него уставились два огромных перепуганных карих глаза. Рот мальчишки был стянут платком, и он тяжело дышал ртом, поскольку платок был надет точно уздечка на морду жеребца. «Как всегда все продумано, что бы захлебнулся не за 1.5 минуты, а секунд за 40» - подумал Себастьян, таща мальчика к краю. Почему мальчика? – Да потому что ему нельзя было дать больше 16. У Морана было много пороков, но убийство детей в них не входило. Притащив парня, он оглянулся по сторонам, пока Майки перемотал ноги мальчишки цепью. Тот не издал ни звука, а только смотрел на происходящие, крепче сжимая руки. Себастьян прищурился – между ладоней было зажато тонкое лезвие, мужчина не сдержал улыбки : отчаянный. Тем временем Майки закончил, сунул ему в карман куртки расписки из ломбарда (они предназначались копам) и без лишних слов столкнул парня в воду.
- Проследишь, чтобы не всплыл? С меня двадцатка за такси – эта свинья была на редкость брезглива. - Его «напарник» без угрызений совести избивал людей до полусмерти, калечил их. Но так трусил при подобных мероприятиях, что тошнило от его лицемерия. Но сейчас, Себастьян с нетерпением ждал и про себя надеялся, что развалюха Майки не заглохнет. Удача была на стороне мальчишки. Едва машина скрылась за складом, Себастьян скинул куртку и сапоги и прыгнул в реку. В мутной воде ничего не было видно, но к счастью, цепь тускло блестела в свете единственного целого фонаря. Мальчишка уже растянулся по дну, успев освободить только руки, но, не сумев стянуть цепь. Поблагодарив небо за неаккуратность Майка, Себастьян стянул её и, подхватив парня, быстро поплыл наверх. Вынырнув, он в два гребка добрался до лестницы пристани – перекинув его через плечо, Себастьян быстро поднялся и бросил мальчика на доски, стянул с него повязку. Вспомнив уроки первой помощи, Моран быстро стал делать ему искусственное дыхание, к счастью молодое тело желало жить, поэтому на третьем вдохе, мальчик забился в его руках, и чуть отвернув голову в сторону, стал откашливаться от речной воды. Его била сильная дрожь, а через секунду его вырвало остатками воды и тиной.
- Как тебя зовут? – с этим вопросом, Себастьян завернул его в свою куртку, как котенка, которого чуть не утопили. Благо он жмурился, точно новорожденный.
- Джим… - хрипло прошептал парень, отключаясь на его руках. Морану оставалось прикидывать в голове, как без хвоста отвести этот «дар небес» к себе на квартиру. На вопрос: «зачем он спас его?» - можно будет ответить себе уже дома.


Эруэлл – река, на которой расположен город Манчестер

Глава II. Знакомство.

С губ Джима сорвался тихий стон, тело дико болело после вчерашних побоев. Как можно было так облажаться и не подумать о том, что босс братков мог заплатить или припугнуть другого хакера, который смог вычислить его? И почему он не спрятался и не переждал, когда понял что жертва не собирается, ему платить? Ведь по одному виду этих братков, что вечером встретили его, было ясно, что Джими влип. Стоп…. Братки?
Джим распахнул глаза и подскочил на постели, словно его окотило водой. Водой… В голове восстановились все события прошлой ночи. Его избили, связали, затащили в багажник, а потом пытались утопить. Как же он спася? В голову сильно стрельнуло, со стоном он схватился за затылок, когда почувствовал на руке повязку. Ошалевшее парень отстранил руку, чтобы посмотреть на неё. В самом деле, повязка, там, где вчера были веревки. Кто-то заметил вчера его купание, спас и вызвал полицию. Наконец, Джим сделал то, что должен был, сразу придя в сознание: осмотрелся. Это была небольшая комната, судя по её виду, дом находился не на юге или западе города*. Явно не похоже на больничную палату. Добрый самаритянин? Тут взгляд упал в угол комнаты, где стоял чехол, не для охотничьего ружья… Скверный самаритянин (да-да, автор тырит фразы из сериала, ему стыдно – прим. Автора) Нет-нет, надо отсюда выбираться. Джим скинул одеяло и взвизгнул – на нем были чьи-то шорты. Из огня да в полымя? Не погиб от рук бандитов, но попал в руки какого-то извращенца? В ноздри ударил какой-то странный запах. И он исходил, кажется от него. Какого черта тут творится?! Джим уткнулся себе в руку и вздохнул: спирт. Его что решили мумифицировать?! Он спрыгнул с койки подлетел к окну. Второй этаж. Теоретически спрыгнуть можно. И даже легко отделаться. А окна выходят во внутренний двор, никто не увидит. В 11 утра (он бросил взгляд на часы) большинство людей на работе, а домохозяйки заняты домашними делами, а не любованием видов из окна. Но он не может выкинуться босой и без одежды. Он подскочил к шкафу и распахнул его. Нет… Разжиться одеждой маньяка не выйдет. Тот явно его выше и шире в плечах. Хотя, джинсы можно подвернуть, да и потерпеть майку, которая будет на нем болтаться, но все же шлепать по асфальту босиком не хотелось. В этот момент послышались шаги.
Себастьян решил зайти и проверить своего «гостя», и не зря. Тот забился под подоконник и направил на него его же Knight's Armament SR-25. Губы сами собой растянулись в усмешке:
- Я смотрю ты в порядке.
- Стой там, где стоишь, – буркнул в ответ Джим, стараясь обхватить оружие по удобнее. Винтовка была слишком тяжелая и ему ни как не удавалось держать ствол направленным на голову вошедшего. Джим сразу узнал этого мужчину. Один из тех, кто топил его. Этот пристальный взгляд серых глаз забыть сложно. Сейчас в свете дня он смог рассмотреть своего палача как следует. Это был высокий мужчина, с короткой стрижкой. Его торс был хорошо развит, под боксеркой были видны крепкие мышцы пресса, а руки производили ошеломляющие впечатление. В то же время он не был перекаченной грудой мяса, как те, что избивали Джима. И тот не сомневался, что его палач очень пластичен. Вывод: в отличии от тех братков, он - настоящий профессиональный убийца. Тигр среди шакалов-помоешников. М-да, Джими понял, что влип по полной. Непонятно только одно – что этот тигр забыл в этой помойке и почему не убил его.
Себастьян замер секунд на 30, но наблюдая за качением ствола, и тем, что винтовка так и не снята с предохранителя, успокоился:
- Стою-стою. Только опусти оружие.
- Еще чего, – Джим все-таки сумел понять, как правильно его держать. – Безоружным в одной комнате с профессиональном киллером шансов выжить нет. Особенно если он до этого пытался тебя утопить!
- А для того, кого вычислили за неделю, ты очень сообразительный, Джимми, – с усмешкой Себастьян шел на него.
- Во-первых , Джим,а во вторых, я и выстрелить могу. – он нащупал курок.
- Ну-ну. – Себастьян сел напротив него, накрывая ствол рукой. Раздался щелчок. Ухмылка стала еще злораднее, и он отнял винтовку. – И если я хочу кого-то убить, убью с первой попытки. Понял?
- Ага, – сглотнув, ответил Джим.
Себастьян на 30 секунд отвлекся от него, проверяя состояние винтовки, недовольно цокнул:
- Спасаешь шкуры всяким доходягам, а они потом сбивают прицел, - он взял чехол и убрал винтовку на место.
- Я не доходяга, – пробубнил в ответ парень, приглаживая черные волосы. Может он и не был сильным и высоким, но Джим всегда считал важнее ум.
- Ну-ну. Есть будешь? – поинтересовался Себастьян, идя на кухню.
В ответ, оглушительно забурчал живот мальчишки, густо покраснев, он кивнул и пошел за ним.
Может Джим и был маленького роста и достаточно хливким, но лопал он за роту солдат. От былого страха не осталось и следа, а Себастьяну только и оставалась наблюдать за тем, как уничтожается недельный запас еды:
- Откуда ты вообще взялся? На кого работаешь?
- Ни на кого я не работаю, – прожевав, ответил Джим. – Просто мне нужны деньги, а своим наследством я смогу, по условию завещания, распоряжаться только через год.
- Оригинальный способ их заработать.
- Самый быстрый. И до сегодняшнего дня был безопасный. Кстати-и-и, – окончательно оправившись, Джим заулыбался, – как зовут моего спасителя?
- Себастьян Моран. И не пищи.– Себастьян потер себе виски. Из-за этого ночного приключения ему снова не удалось выспаться. Сначала он еле добрался до дома. Потом растирал его водкой, чтобы это «чудо» не подхватило восполнение легких.
- Зануда. – Джим довольно облизнулся, отодвигая тарелку. – А где моя одежда?
- В сушке. А твой телефон в ведре. После заплыва ему настала хана. – Себастьян не стал спрашивать, почему парень не попытался вызвать полицию, лежа в багажнике. И так ясно. Он тоже не чист на руку. А еще он в очередной раз убедился, какой «высокий» уровень у его коллег.
- Ты меня так просто отпустишь? – с улыбочкой спросил Джим, уже одевшись.
- А ты ждал, что я тебя своей наложницей сделаю?
- Нет, – сник Джим, хотя про себя подумал «да».
Уходя, Джим задумался. Первое – почему Себастьян не убил его? Он же убийца. Значит с принцапами, и приказ убить его, как то в них не вписывался. Второе – что мастер такого уровня забыл в занюханной банде?! Ну, это выяснить будет не так сложно. Если, конечно, тот назвал настоящие имя. Скорее всего так. Ведь для него, Джим пустое место, мальчишка, который решил разжиться легкими деньгами, но выбрал не того человека. Пусть пока будет так. Ведь, если Себастьян не тот, кто ему нужен, пусть так и остается. Добравшись до общежития, он прошел в свою комнату, вынул из под кровати ноутбук и быстро проверил почту. Деньги перевели, класс! Бедный банк. Даже стыдно немного перед его служащими. Ладно, черт с этим. Джим решил заняться более интересным: архивами национальной безопасности. Почти сразу он нашел нужное ему имя: Себастьян Моран, в графе статус стояло следующие: предатель родины. Ликвидирован. На губах парня заиграла улыбка:
- Интригуете, мистер Моран.
Продолжая развлекаться в биографии спасителя, он попутно взламывал архивы пары секретных служб и прочие организации, которые играли свою роль в судьбе Полковника. И все больше убеждался, что Себастьян Моран именно тот, кто ему нужен.

@темы: Rating: NC-17, Jim Moriarty, Category: Slash, Category: Angst, Category: Humor, Category: AU, Pairing: Jim/Sebastian Moran

---

Шарнирка

[Kyyhky]

Название: Jimmy boy
Автор: Kyyhky
Рейтинг: G
Жанр: шарнирная кукла
Материалы: полимерная запекаемая пластика, искусственные волосы, роспись маслом и акрилом
Рост: 25 см
Комментарий автора:
Очень хотелось передать в кукле характер персонажа.

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Art, Творчество

---

Продолжение няшности

[Рене Этьен]

Название: Печенье "Вендетта"
Автор: Рене Этьен
Бета: пока не бечено.
Категория: преслеш наверно
Жанр: romance, AU, флафф.
Пейринг: Себастьян/Джим и упоминаются другие зверьки)
Рейтинг: PG
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: зверьки не мои, идея моя)
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: Автора вдохновили очаровательные Шерлизверьки авторства DreamTheCyanide Кто-то хотел Джиминных шалостей?
Предупреждения: OOC


Джим недовольно бегал из одного угла комнаты в другой. Его Себи, его компаньон, его гордый доберман уже два дня сидит в вольере наказанный, будто хомяк! И все из-за этого всезнайки Шерлока. Все началось с того, что мистер Конан заметил, что один из псов регулярно раскапывает новую клумбу лилий. Но ни как не удавалось поймать шалуна за руку, а наказать всех троих было невозможно. Ведь зверь, не понявший за что именно он наказан, не усвоит урока, а двое невиновных обидятся. Этим и пользовался Себастьян, который еще весной устроил там тайник для косточек. Единственный кто был в курсе этого тайника – Джим. Он облюбовал папоротник рядом с его тайником, поскольку там было идеальное место, чтобы прятать бутылочку молока. Но в один ужасный день их идиллия была нарушена: Себастьян был пойман с поличным, отруган и заперт на пять дней в вольере. И виной всему Шерлок, который начал такой концерт, будто сейчас март и во дворе был десяток кошек! А потом этот сэр Хвастун рассказывал Грегу, Джону и Майкрофту о том, что уже давно заметил, что от постилки Себастьяна пахло лилиями, и на лапах Джима точно такая же грязь, как у добермана. Ему оставалось лишь подловить момент. С недовольным шипеньем Джим пнул мягкую игрушку-черепушку Шерлока. «Ну, погоди», - подумал про себя сомалиец, махая хвостом – «Сегодня я поймаю момент!» Тут шоколадные ушки дрогнули, услышав чей-то бег. Прыгнув на диван, Джим свернулся в калачик, притворяясь спящим.
- Хватит упираться Шерлок, идем – в комнату вбежали балинез и британец. – Месье Жан ждать не любит. Нам повезло, что сегодня есть окно.
- А мне все равно, я не позволю стричь мой хвост! – Шерлок подобрал свою игрушку и, подбежав к корзинке, положил на место.
- Сам виноват – Майкрофт обежал его корзину, не давая ему влезть туда. – Надо было дать Жизель причесать свой хвост, а теперь у тебя два колтуна. И еще твои когти нужно привести в порядок. Ради всего святого прошу, не смей опять пытаться его покусать! Лучше месье Жана нет во всей Британии, рмя!
- Ты еще ему в марте оду исполни – пробубнил Шерлок, думая куда спрятаться, но не успел. В комнату вошла Жизель с двумя сумками переносками – Ей! А почему не едет Джим?!
- Потому что моя шубка и когти не нуждаются в уходе – Джим развернулся из клубка, сладко потягиваясь.
- Мне бы самому было спокойнее, если бы он поехал с нами – заметил Майкрофт из своей корзинки. – Но сегодня есть место только для двоих… Еще как на грех, Артур уехал с другом кататься на велосипеде с Грегом, мяф!
- Мууур, я обещаю, что буду паинькой – Джимми, уселся на диване и стал вылизываться.
- Не волнуйся, Джон за ним присмотрит – пробубнил Шерлок из своей корзины.
- Ну, вот теперь у меня нет не единого шанса пошалить – он игриво перекатился на бок, встретившись с серыми глазами Шерлока, лукаво прижмурился – Удачного дня… рмяяя….
Услышав это «рмя», Шерлок попытался выбраться, но было уже поздно. Едва Жизель вышла из дома, Джим спрыгнул на пол и побежал на кухню. Нужно порадовать Себи и скрасить его заточение. Все заключенные имеют права на свидания и посылки! Глаза саломийца сузились, когда он заметил, что третья правая дверца шкафа слегка приоткрыта. Он прыгнул на комод, затем на вытяжку и быстро перепрыгнул на самый верх. Быстро пробежав по крыше, он аккуратно стал приоткрывать лапкой его шире, когда на кухню забежал Джон.
- Ей, что ты там делаешь?
- Ищу – теперь дверца была полностью открыта, и можно было спокойно искать нужную пачку.
- Что ты ищешь? – переспросил песик, сев, у нижней дверцы задрав мордочку.
- Подарок для Себастьяна – кот наконец-то нашел полупустую пачку собачьего печенья, – и, кажется, нашел!
- Ав, послушай, Джим, тебе коту этого не понять, но у собак есть свои запреты. – Джон поставил обе лапки.
- Которые им люди навязали – Джим залез в шкаф и через секунду выпихнул коробку. Та благополучно приземлилась в центр столешницы. – Не мешай мне, Джони бой.
- Я не дам тебе вынести это печенье – недовольно зарычал пес, - Оно общие!
- Не думаю, что ты мне помешаешь, – спрыгнув на неё, Джим принялся тянуть её к тому краю, что был ближе к задней двери.
- Не сомневайся! – Джон начал лаять, следуя по пятам за ним, правда, снизу. Джим, прищурив глаза, наблюдал за ним, когда заметил на пути собаки скамейку с пустой корзиной для белья. И так удачно на его собственном пути встречалась ваза с фруктами, что стояла на микроволновой печи. Продолжая, пятясь, он стал сильно махать хвостом, задевая яблоки. То, что стояло на вершине «пирамиды» скатилось, упало на край корзины, и та перевернулась, обернувшись для Верш Корги клеткой. Сначала Джон взвизгнул от испуга, но собравшись, потребовал:
- Выпусти меня!
- Ни за чтоооо – промурлыкал Джим, спихнув пачку на пол.
- Тогда я сам вылезу! – Джон начал прыгать и расшатывать корзину, грозя её перевернуть. Этого допустить нельзя. Джим подумал, чем бы прижать её… Ведь слишком тяжелое он дотащить не сможет. Да и не успеет. Если этот пес продолжит прыгать, как кузнечик, то непременно выберется!
Тут взгляд кота остановился на посудомойке. Та уже закончила мыть посуду. Хитро улыбнувшись, он прыгнул на неё, не забыв в прочем использовать в качестве трамплина корзинку. Нажав лапкой на открытие, Джим с довольной мордашкой вытянул чашку. Та оказалась тяжелее, чем он думал, да еще из-за какого не понятного покрытия на ручке, выскальзывала из зубов, но уронить её было нельзя. Тихо и осторожно, он подошел к табурету, спрыгнул на него, и аккуратно пристроил чашку в центре корзины.
- ГАВ! Что ты положил туда? – Джон на минуту перестал прыгать.
- Пустяк – Джим уселся на табурете, чтобы передохнуть. – Любимую чашку мистера Конана. Продолжишь прыгать – разобьешь. Все свалят на Жизель…
Прислушавшись к тихому писку Джона, кот довольно мурлыкнул. Ох уж эти собаки… Не могут никого расстроить, даже если это не их хозяин. Фу! Поморщив носик, Джим спрыгнул и вернулся пачке:
- Не скучай – с довольным мурлыканьем он продолжил тащить свою посылку.
Себастьян лежал в вольере, с тоской смотря во двор. Ну, сколько можно! Он нашкодил, Себастьян не отрицал, но еще три дня умирать тут от скуки?! И как без него Джим справиться? Ведь сто к одному, что этот мальчишка, опять будет его доставать. А кто еще сможет разодрать ему штаны? Тяжело вздохнув, доберман отвернулся от улицы, собираясь задрыхнуть на полдня, как кот. Тут около него что-то с шуршанием упало. С рычанием он подскочил и замер от удивления, увидев рядом с собой печенье.
- Привет – с довольным мурчанием Джим спрыгнул с края решетки загона. – Ну как срок?
- Ужасно – уловив знакомый запах, Себастьян облизнулся. – Дай сюда. Дай-дай-дай!
- Мур, с удовольствием – выпустив коготки, Джим одним движением расцарапал мешок, и земля тот час покрылась хрустящими косточками. – Знаешь, это печенье будет особенно вкусным.
- Почему? – Себастьян благодарственно лизнул его.
- Потому что это печенье со вкусом мести – промурлыкал котик, забираясь в будку Себастьяна, где его ждала украденная утром бутылочка молока: «Так-то Шерли… Ты запер моего пса, а я твоего. Мы квиты!

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: AU, Category: Fluff, Pairing: Jim/Sebastian Moran, Fanmix, Fanfiction

---

Продолжение няшности

[Рене Этьен]

Название: Пропавшее молоко
Автор: Рене Этьен
Бета: ворд 2010
Категория: преслеш наверно
Жанр: romance, AU, флафф.
Пейринг:Себастьян/Джим, но так же упоминаются и другие звери)
Рейтинг: PG
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: зверьки не мои, идея моя)
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: Автора вдохновили очаровательные Шерлизверьки авторства DreamTheCyanide Продолжение.
Предупреждения: OOC



- Попрошу минуту внимания! – с недовольным мяуканьем Майкрофт запрыгнул на спинку софы, вернувшись с кухни. – Особенно это касается тебя Шерлок и тебя Джим.
- Ну что такое? – Джим оторвался от игры со своей любимой заводной мышкой. – Это не мы опрокинули тот китайский сервиз. Честно.
- В этот раз он не врет, - Шерлок отвлекся от своих дел с Джоном. Несчастный песик уже 15 минут нюхал какой-то листочек. – Но я все равно узнаю, куда ты спрятал тот пучок кошачьей мяты. Как только Джон возьмет след.
- Апчхи! Я не виноват, что запах мяты ведет все время в сад.
- Сейчас речь не о мяте, хотя грызть её ужасная привычка, а куда более важном – британец нетерпеливо размахивал пушистым хвостом.
- В чем же? – двое котиков честно постарались изобразить интерес.
- В молоке. Каждое утро молочник привозит 4 бутылки молока. А сегодня на кухне оказалось только три. А, как известно, Артур одну бутылку забирает для каких-то своих дел. То есть теперь нам достанется только две бутылки молока без трех чашек чая хозяина – недовольно пробурчал Майкрофт. – Так что попрошу вас не клянчить лишнюю миску.
- Это ты себе лучше скажи – мурлыкнул Шерлок. – И вообще ветеринар сказал, что тебе нужно пить меньше молока, для зрелых котов это вредно.
- Ну-ну – Майкрофт спрыгнул с софы, чтобы отправится в кабинет мистера Конана на предланчевый сон. Он знал своего брата. И то, что тот и дня не может прожить без трех мисок молока. Порой казалось, что этот балинез только им и питается.
Фыркнув, Шерлок взял листочек мяты и отправился с Джоном в сад, на поиски новых кустиков. А Джим пару минут, поиграв с мышкой, отправился во внутренний дворик.
Когда Артур зашумел пакетами собачьего корма на улице, а Жизель стала подзывать кошек на кухню, дом пришел в движение. Грег и Себастьян, и Джон с аппетитом хрустели, когда в сад вышел Майкрофт. Тот уже пообедал и довольно облизывал усы:
- Приятного аппетита, джентльмены.
- Спасибо. – Грег на минуту оторвался от миски. – Что-то у вас в этот раз тихо. Шерлок даже из принципа не стал отнимать у Джима лишнюю порцию?
- Что бы у кого-то что-то отнять – британец принялся умываться. – Нужно чтобы он был. Джим не пришел на обед. Что ж сам виноват. Мур… Сегодня была рыба.
- Джим отказался от шанса подоставать Шерлока? – доберман оторвался от миски. – Странно. Пойду, поищу его. Может, его опять этот мальчишка Карл Пауэрс задирает? Пусть только попадется – пес зарычал – Еще одних штанов не досчитается.
- Ты бы действовал по осторожнее, – осторожно заметил Джон – Люди могут пожаловаться. И опять в вольере запрут.
- Не в первый раз. – Себастьян обежал дом. В доме этого шалопая искать бесполезно. Этот кот лез в совершенно не кошачьи места, например в гараж. Но там его быть не может. Ведь это утро он посветил тренировкам Артура вместе с Грегом. И прошмыгнуть мимо него, этот котик точно не смог. Значит, он во внутреннем дворе. Осмотревшись, Себастьян уже хотел принюхаться, когда заметил хвост, торчащий из-за банки с краской. Пес с хитрым оскалом пошел к ней, собираясь испугать зазевавшегося кота, высунулся и глянул поверх банки, и губа сама собой накрыла клыки. Себастьян обошел банку, чтобы рассмотреть эту картину получше. Котик дремал на боку, вытянув лапы, обычно худое пузико надулось. А подле него лежала пропавшая и почти пустая бутылочка молока. Закатив глаза, Себастьян взялся зубами за ручку банки и отставил её в сторону. Он осторожно улегся рядом, придвинув котика поближе. В ответ раздалось довольное мурлыканье, и Джим сам прижался сильнее. А Шерлок увлеченный поисками мяты, так и не принялся за дело о пропавшем молоке.

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: AU, Category: Fluff, Fanmix

---

Немного няшности

[Рене Этьен]

Название: Новенький
Автор: Рене Этьен
Бета: ворд 2010
Категория: преслеш наверно
Жанр: romance, AU, флафф.
Пейринг: Шерлок/Джон, Лейстрейд/Майкрофт, Себастьян/Джим
Рейтинг: PG
Размер: мини
Статус: закончен
Дисклеймер: зверьки не мои, идея моя)
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: Автора вдохновили очаровательные Шерлизверьки авторства DreamTheCyanide Начало цикла рассказов о них.
Предупреждения: OOC


Серый британец чинно дремал на кушетке, устроив мордочку на лапах и обвив нос пушистым хвостом. Утро было спокойным. Даже подозрительно. Под его кушеткой лежал кобель немецкой овчарки. Но тот не спал. Когда Майкрофт отдыхал, Грег был его глазами и ушами. Поверьте, когда в доме живет еще два пса и кот, это не было лишним. Мистер Конан любил животных, как и его племянник Артур. Многообещающий молодой человек, отличник элитной школы, а его дядя работал в политической сфере. Не то, чтобы Майкрофта интересовали дела людей, но все же приятно жить у образованных людей и в приличном доме. Тут бархатное серое ухо повернулось в сторону окна, услышав шорох.
- Он опять притащил что-то из сада – проворчал пес, поднял голову, дернув носом. – Птицу, малиновку. Еще живая.
- Ох, боже – Майкрофт развернулся из клубка и потянулся. – Шерлок, что ты опять задумал? И почему ты опять влез через окно? Есть же дверца!
Ответом послужило бурчание, в окно влез молоденький Балинез. Его тело было нежно кремового цвета, кроме мордочки лап и хвоста они были темно шоколадного оттенка. Особенность этой породы кроме неприличного активного характера, был пушистый хвост, в отличие от остального тела, которое было гладким. Но если у порядочных кошек, он был всегда прилизан и смотрелся благородно и красиво, то у Шерлока он всегда торчал, как мочалка. А сейчас он возбужденно им махал, держа в зубах маленькую птичку, которая уже забыла, как дышать от страха. Положив её на ковер, Шерлок придавил её лапами, чтобы та не улетела:
- Это мой эксперимент: чем вкус малиновки отличается от корма со вкусом птицы! И вообще, я кот! Мы с тобой происходим из того же рода что и львы! И тигры!
- Но мы не они, брат – Майкрофт сел на кушетку и принялся вылизывать свою грудку. Майкрофту было уже три года, когда сэр Конан решил завести еще одного кота. А для британца стало откровением, что семейство Холмс решило разводить не длинношерстых британцев, а балинезийских кошек. И конечно котенок чувствовал себя одиноким и брошенным, оказавшись в доме. Майкрофт счел своим долгом позаботиться о нем. К тому же котята этой породы нуждались в товарищах по играм. А Артур должен был приехать только летом, а Грег при всей своей добродушности и порядочности был для котенка не самой подходящей компанией. Конечно, когда Шерлок вырос, он сдружился и с ним, пожалуй, слишком. Вместо того чтобы вести себя, как положено породистому коту, он носился в компании Грега по саду, все время пытался куда-то влезть. Господи откуда только его не извлекал хозяин или горничная. Когда ему исполнился годик, он умудрился опрокинуть решетку камина, так, что та стала для него клеткой, да еще перемазаться в саже. Когда Майкрофт спросил его: «Зачем?», тот ответил, что он ловил залетевшую в дом бабочку. Правда, от Шерлока была еще и польза. Например, регулярно помогал Грегу находить пропавшие вещи хозяина. Полезный навык, особенно нужный летом, когда у них гостит Артур, который как все мальчишки растерян и невнимателен. Но все же, как Майкрофт хотел, чтобы Шерлок хоть иногда вел себя, как приличный домашний кот. А что вышло? Тот возомнил себя диким котом. Кошмар. Нет, конечно, Майкрофт сам был не прочь погонять птичек в саду, но не сейчас, когда ему уже семь лет! Это, в конце концов, не прилично. Как вот только вразумить этого трехлетнего кота, который ведет себя хуже трёхмесячного котенка? Шерлок же проигнорировав недовольство Майкрофта, собрался придушить птичку, когда в комнату вбежал небольшой песик, обрызгав пушистый серый мех британца росой из сада:
- Господи, Джон! И ты туда же? – Майкрофт недовольно прилизал мех.
- Прости, Майкрофт! – тявкнул пес, почесав бок. – Я не Грег и Себастьян. Запрыгнуть в дом не могу из окна.
- И, слава богу – закатил янтарные глаза британец. – Вразуми своего товарища, чтобы тот перестал притаскивать в дом птиц.
- А что такого? – тот улегся в свою корзину и стал точить зубы о резиновую игрушку. – Он же их не душит, да Шерлок?
- Как раз собираюсь, это исправить - балинез открыл рот, обнажив клыки, собрался вцепиться в шею птички.
- Даже не думай об этом! – рявкнул Грег. – Тебя кормят от пуза. Отпусти птицу.
- Зануды – кот разжал лапы. Птица пару секунд лежала, как, не дыша, а затем с громким чириканьем вылетела в окно, оставив о себе на память только перо. Перышко облетело комнату и приземлилось на нос Джону. Пес непонимающие прижал золотые ушки, которые тут же встали торчком, когда мягкая шоколадная лапа шлепнула его по носу:
- Ей!
- А это мой трофей – Шерлок стал гоняться за пёрышком. Вельш Корги, недолго думая, погнался за котом. Грег довольно фыркнул, наблюдая за их игрой. Джон появился у них при грустных обстоятельствах: его хозяин ушел в мир иной. Долгое время Вельш всех сторонился, часами лежал в прихожей, упрямо веря, что за ним скоро придут. Но потом стараниями Артура и этого не утомляемого кота Шерлока к нему вернулась любовь к жизни. К тому же теперь несносный нрав Балинза было кому сдержать. Правда, сделала кота еще большим похожим на пса, что очень раздражало Майкрофта:
- Шерлок ты просто несносен.
- Я в курсе! – одним прыжком он влетел на спину софы. Джону же пришлось сперва, потащить подушку. Короткие лапки не давали возможности запрыгнуть даже на низкую софу. С фырканьем Шерлок слетел оттуда, сшибая Джона с лап, и хотел ринуться в коридор, но в дверях столкнулся с доберманом Себастьяном. Тот только фыркнул, отодвигая распластавшегося кота лапой, игнорируя бурчание Шерлока и ворчание Джона:
- Только что горничной звонил хозяин. Они возвращаются с именин друга Артура и едут домой. С каким-то сюрпризом, - перейдя комнату, он лег на свое место – диван, встроенный в подоконник.
- Шерлок, приведи себя в порядок, - Майкрофт спрыгнул со своей софы, боясь новых потасовок этих вечных детенышей. – Перед людьми нужно выглядеть прилично. И перед нашим новым соседом.
- Майкрофт, скоро тут будет новый котенок. Его и воспитывай – Шерлок не попытался прилизнуть и шерстинки своего хвоста, вместо этого он начал отнимать у Джона мячик. Тот игнорировал его попытки, пока не услышал о котенке:
- Откуда вы знаете, что у нас будет кто-то жить?
- Да еще и котенок? – подняв голову, спросил Грег, отвлекаясь от точки зубов о косточку.
- Мистер Конан редко о чем-то сообщает важном Жизель. Да еще и по телефону – Майкрофт не торопливо стал лизать лапку и чесать ей за ухом.
- А люди обожают симметрию – нагло перебив брата, вставил Шерлок. – Нас двое. А собак трое. Значит – будет третий кот.
- Учитывая, что собак у нас двое с половиной, то и котов будет столько же – широко зевнув, заметил Себастьян. Он держался особняком от их компании, предпочитая одиночество. Джон даже ухом не повел в сторону добермана и боднул в бок Шерлока:
- Позволишь Майкрофту воспитать котенка образцовой паинькой?
- Не дай бог! Джон, мы обязаны спасти его от жизни толстого лентяя и зануды – с этими словами кот с урчанием подлетел к их общей коробке с игрушками.
- Я не толстый! И не лентяй! – фыркнул Майкрофт, наблюдая за этой парочкой, которые решали какие игрушки, понравятся котенку. – То, что я никогда не ношусь по всему дому, не лезу во все углы, не значит, что я зануда!
- А я помню одного серенького котенка, который пытался поселиться в моей уличной будке, - с довольным ворчанием Грег лизнул его от хвоста до головы, создавая на загривке подобие ирокеза. – Он возомнил себя, помниться диким камышовым котом.
- Грег – Майкрофт шлепнул пса по морде лапой без когтей. – Ну что ты наделал? Я теперь буду пахнуть псиной! И вообще – последнее он чуть слышно проурчал, экстреннее прилизывая шерсть. – Мне было полгодика.
- Не бойся, я не кому не скажу о твоем «позоре» - голос Грега был серьезный, вот только высунутый язык говорил об очень игривом настроении пса.
- Вот захочешь выклянчить у Жизель парного мяса – Майкрофт продолжил приводить свою шубку в порядок. Домработница Конана была кошатницей и не могла отказать просящим янтарным глазам британца.
- Не будь таким врединой. Или во время дневного сна учись и спать и следить за нашей парочкой – не остался в долгу Грег. Тут его уши дернулись в сторону открытого окна. Себастьян поднял голову с лап, а Джон оторвался от игрушек. Чуткий собачий слух уловил, как к дому подъехала машина. Захлопнулись обе двери. И через две минуты послышались голоса людей:
- Как думаешь, дядя, он с ними поладит?
- Думаю да, у нас подобралась славная компания, – в комнату вошел мужчина средних лет и мальчик 13 лет. Британец тут же запрыгнул на тумбочку и потерся о хозяина. – К тому же, Майкрофт не позволит обижать новичка верно? – он потрепал кота за ушами, тот согласно мурлыкнул.
Мальчик неуверено поставил на пол переноску:
- Он то да. А Себастьян то всех шугает.
- Если он будет его обижать, я отправлю его в вольер, пока новичок не освоится. Ладно, Артур, выпускай.
Парень открыл корзинку. Все животные с интересом посмотрели на неё. Сперва выглянули только усы. Затем на ковер комнаты осторожно ступила лапка шоколадного цвета, но все же светлее, чем лапы Шерлока. После некоторого колебания, высунулась мордочка гостя. Это был очаровательный молоденький котик самоли. Ушки возбуждено шевелились, носик вытягивал воздух, ловя новые запахи, пушистый и идеально прилизанный хвост взволновано помахивал из стороны в сторону:
- Рмяя… Привет.
- Добрый день – Майкрофт важно расселся на тумбочке. – Я Майкрофт из питомника Холмс. Глава этого дома.
- Грег из академии Лейстрейд. – Грег дружелюбно поглядел на котика.
- Джон из Ватсон питомника – тявкнул пес, помахивая хвостом.
- Шерлок – буркнул кот - тоже из Холмса.
- Ого, как вас много – котик оглядел зверей. – Клаасс! Ах да. Я Джим.
- А откуда вы, юноша? – поинтересовался Майкрофт, провожая взглядом людей, которые решили дать зверям познакомится без свидетелей.
- О, из скромного маленького ирландского питомника Мориарти. – котик уже бегал по комнате, осматриваясь, то и дело, замирая, что бы подправить белую грудку. – А почему вы глава, Майкрофт? – он проурчал имя британца с особой любезностью.
- Потому что я старейший из котов. А Грег считает для себя более важным заботиться о безопасности дома.
- А для меня есть дела поважнее, чем изображать египетскую статую – Шерлок нутром чувствовал, что этот котик доставит массу неприятностей. – Например, изучать сад. – И, перемахнув через Морана, запрыгнул на подоконник и выпрыгнул на улицу.
- Ав! Ну, Шерлок, подожди! – Джон быстро побежал в коридор к дверце. – Успеем мы найти того крота, что выкопал нору у яблони.
- А ты статуя Анубиса? – Джимми подбежал к Себастьяну, старательно делавшему вид, что дремлет.
- Я? Себастьян – доберман повернул голову и посмотрел на маленького нахала, – Проходил подготовку в лучшей академии для сторожевых псов – Моран. И таких шмакодявок, – он свесился с дивана, чуть слышно рыча на Джима – Я на завтрак ем.
- А я таких ворчунов, в обед перевариваю, - Джим, не боясь, запрыгнул к нему, устраиваясь у черного бока Себастьяна.
- Ты обнаглел? – выпускник Морана замер от такого нахального поведения.
- Мур, нет – Джим свернулся в калачик – Я с тобой завязываю дружбу, Басти. Не против? – и на добермана уставились два искренних карих глаза с озорной искоркой. Было в этом котике что-то такое, чего не было не в одном из обитателей дома Конана. Себастьян не удержался и с тихим фырканьем лизнул котика.
- Не против, Джимми.

@темы: Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: AU, Fanmix

---

Гении такие гении

[valela]

Что-то вроде летнего бреда))
Название: Гении такие гении
Автор:  Hotaru Hikari
Фандом: Sherlock BBC
Герои: Джон Ватсон, намеки на Себастьян Моран/Джим Мориарти
Краткое содержание: Джон встречает своего бывшего сослуживца, а потом "знакомится" с его боссом
Жанр: мини, драббл, нечто вроде флаффа
Предупреждение: возможен ООС
От автора: Себ мой личный, так что кому-то и ООС. А вообще:
"Если вы видите Себ, значит, это не ваш Себ!" (с) Slogen.ru
"Себ - добей здравый смысл!" (с) Slogen.ru

читать дальше

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: Humor, Category: OOC, Category: Fluff, Fanfiction

---

Фанфик: "Сыграй со мной партию, мой милый анонимный гений!"

[z@raza]

Название: Сыграй со мной партию, мой милый анонимный гений!
Автор: _~zaraza~_
Бета: oles_ka
Категория: слэш
Жанр: romance, AU
Пейринг: Шерлок/Джим
Рейтинг: R
Размер: макси
Статус: в процессе
Дисклеймер: моя лишь идея
Размещение: пишите в личку, обговорим=)
Саммари: Во что выльется желание Джима сделать Мориарти анонимным персонажем, а милого Джимми из IT-отдела - любовником Шерлока Холмса?
Предупреждения: OOC

Глава 1

Глава 1

- О, да, поиск завершен!
- Удачно? – фу, опять эти пошлые духи, Молли, милая, перестань брызгать эту дрянь на себя!
- Ну, а как же, - она не одна. Хм, надо же, мне казалось, эту девушку не сможет вытерпеть ни один нормальный мужчина. Нервные движения ее рук, боевой раскрас и взгляд, бегающий то в сторону двери, то ко мне, явно показывают, что она решила примитивно сыграть на ревности, надеясь, что я хоть так обращу на нее внимание. Глупая милая Молли.
Молодой человек застенчиво входит в лабораторию, извиняясь, и подходит к столу.
- О, Джим? Входи же. Джим, это Шерлок Холмс, - она начинает, сбиваясь, рассказывать о нем, бессмысленная белиберда, о, я запомнил только его имя и то, что он работает с компьютерами. Джим из IT-отдела. Только зачем засорять мозг ненужной информацией. Хотя, почему же ненужной? Он гей, это видно сразу. Застенчивость напускная, взгляд нарочно томный, но цепкий и спокойный. Не так прост, как кажется. Такой не клюнул бы на нашу серенькую мышку. Что ж, все ясно. Открытым остается только вопрос: кого он решил закадрить – меня или Джона?
- …у нас с ним служебный роман!
Картинно отрываясь от микроскопа и оглядывая его с ног до головы, громко и отчетливо произношу:
- Гей.
Лицо Молли переменилось в выражении и цвете.
- Что вы сказали? – дурочка, ты слышала, прекрасно слышала. И Джим слышал. Огонек ликования зажегся в его глазах. Все-таки меня. И не просто закадрить: это же чертов спектакль! Не так-то ты прост, Джимми из IT-отдела. Интересно, как он попытается всунуть мне свой номер телефона?
- Ничего. Рад знакомству, Джим, - поворачиваюсь к нему и протягиваю руку, дабы облегчить ему задачу «тайной» передачи мне своего мобильного. Глаза смеются, о, черные-черные глаза! Ты не так скован, как пытаешься показать, ведь так? И ты видишь, что я разгадал тебя.
- Я тоже. Весьма рад, - он пожимает мою ладонь, легко и играючи пройдясь большим пальцем по коже, дразня. Уверенный в себе. Мне нравится. Сложенный надвое клочок бумаги колит ладонь. Я моргаю, показывая, что принимаю его правила, чуть усмехаюсь и убираю ладонь в карман. Подойдя к Молли, он приобнимает ее, прощается и уходит, оставляя за собой приятный терпкий запах. Возможно, духи Молли приятны для Джона и противны мне от того, что я не интересуюсь девушками? Если бы от нее пахло так же, как от Джима, это было бы странно.
- Гей?! Мы пара, Шерлок! – Сразу после того, как дверь захлопывается, начинает свою истерику девушка. Господи, хоть бы для приличия подождала некоторое время, все ведь в коридоре слышно, она выставляет себя еще большей идиоткой.
- Боже, девочка, это очевидно! Ресницы и брови накрашены, следы крема в складках кожи, такой усталый томный взгляд… и белье!
- А что белье? – Молли оседает под напором фактов, которые я выстреливаю со скоростью пулемета.
- Высовывается из-под ремня. Специфический бренд. Это и еще тот факт, что он пытался флиртовать со мной посредством тактильных ощущений. Вы можете не верить мне, да только потом не стоит строить из себя обиженную жизнью и всеми покинутую барышню, замазывая круги под глазами тональным кремом. Кстати, пока я не забыл: у вашего тонального крема истек срок годности, он может вызвать раздражение кожи, если я не ошибаюсь, через четыре часа.
Кулаки сжаты, едва заметный кадык ходит вверх-вниз, она вот-вот готова ударить меня или накричать. Но не сделает этого, уверен.
Девушка круто разворачивается и стремительно выходит из кабинета.
- Браво, молодец! – Джон побежал за Молли, намереваясь ее успокоить. Глупый.
- Я всего лишь сберег ее время!
Убедившись, что тот догоняет плачущую девушку и не может видеть мои действия, я разворачиваю лист и усмехаюсь тексту: «Спасибо за помощь, в противном случае мне пришлось бы уронить что-нибудь рядом с тобой, чтобы отдать листок. Звони в любое время, думаю, мы найдем, чем заняться». Номер написан с другой стороны. Хитрый! Он смог прочитать мою линию поведения? Забиваю цифры в телефон и бросаю листок в мусорный бак. Сейчас вернется Джон.
Чем мы там заняты? О! Интересно, он сможет сказать хоть что-нибудь стоящее об этих кроссовках?

***

- Мы не подумали еще кое о чем.
- Разве?
- Да! По какой причине он это делает? Где-то там человек, бедная старая женщина, изнывающая от паники и страха, ждет, когда мы спасем ее! Ответьте, с чем мы имеем дело?! – Лейстред в праведном негодовании.
На секунду мое лицо озаряет улыбка. Мой загадочный мистер Х, Мориарти, гений, дьявол во плоти, это все для меня, все эти загадки, все эти ребусы – все для меня, чтобы я оценил, заметил, испытал оргазм от самого процесса. Ты знаешь, чего я хочу, ты получаешь удовольствие, наблюдая за мной, я уверен в этом, я знаю это, черт возьми! Ты привлек мое внимание, я впечатлен!
- С кем-то новым.

***

- Какова его цель: прославиться, порисоваться? – играть комедию моему милому другу – одно из моих развлечений. Джон, милый Джон. Внимай моим словам, слушай, открыв рот, восхищайся. Тебе не понять что это: разговор двух гениев на уровень, на тысячу уровней выше обычного общения. О, мой милый мистер Х, ты возбуждаешь мой мозг.

***

Глупая старуха, она чуть было не разрушила всю игру, весь шарм неузнаваемости моего любимого противника. Высокий голос, хм. Нет-нет, не думать, не думать об этом, я не хочу, не могу пытаться разгадать его личность, это разрушит всю игру, так неинтересно, о, чертова женщина! Как ни печально, но он убил ее вовремя. Мистер Х жесток, но это возбуждает мои мысли. Меня.
«В результате взрыва, разрушившего несколько этажей, погибло 12 человек…»
- Многоквартирный дом, - руки Джона подрагивают, брови сведены к переносице, пальцы белые и влажные, верхняя губа периодически дрожит. Волнение, гнев, вина. Ты не виноват. Просто старуха была глупа, за что и поплатилась. – Гад, разошелся, определенно.
- Мы проиграли этот раунд, - чуть не проиграли, еще бы совсем немного и старуха дала бы мне так много сведений, что я не удержался бы и попытался узнать, кто такой Мориарти. По описанию голоса невозможно определить личность? Чушь собачья! - Только раз он встал на линию огня.
- О чем ты?
- Господи, это же очевидно! Он обычно… - ты выводишь меня порой, глупенький Джон, объяснить тебе элементарщину – самое скучное занятие, - смотрит на все как бы сверху. Все организует, но ни с кем не вступает в прямой контакт.
- Шерлок, ты хочешь сказать, что Кони Принц убили, как он сказал? К нему идут за планом преступления, будто за какой-то путевкой в туристическое бюро?!
Криминальный гений. Ты все еще не догадался? Хотя о чем я спрашиваю, конечно, нет. Он прекрасен. Умен, как я. Просчитывает все на десятки ходов вперед, да что там – на всю парию! Ему скучно играть, ведь ему известен исход наперед, поэтому он продает выгодные комбинации людям с интеллектом ниже среднего, ниже низшего, если брать за планку его собственный. Но он играет со мной, ставит меня наравне со своим гением и это льстит. Я бы с удовольствием пообщался с этим человеком. Как жаль, что весь шарм и загадка его пропадут, как только я узнаю, кто он. Это неизбежно. Партия анонимных игроков интереснее. То, что ему известен я, добавляет мне остроты и сложности. Великолепно! Почему же ты не звонишь, мой милый мистер Х, я уже соскучился!
- Слушай, зачем он играет с тобой? Неужели хочет, чтобы его поймали?
Джон, Джон, Джон. Как же ты не видишь, не можешь увидеть и оценить весь размах его деятельности?! Я уверен, он сидит в верхушках преступного мира, руководит невидимо, анонимно, никто не знает его в лицо. Но! С вероятностью в 93% у него есть близкий помощник, возможно, единственный, кто знает его настоящее обличие. 61% того, что помощник выдает себя за него. Весьма реальная ситуация. Чтобы, в случае чего, подставить под удар не себя. Если ситуация действительно такова, его правая рука в курсе всех его планов и дел, возможно, они даже близкие друзья. Наверняка он не столь умен, как Мориарти, скорее всего, бывший военный, имеющий развитое чувство опасности и прекрасную интуицию.
Взглянув на Джона, я едва сдерживаю смех. Мистер Х, Мориарти, сукин ты сын, мой чертов интеллектуальный клон!
- Он хочет развлечься. Просто развлечься.

***

- Где же звонок, почему он нарушил свой порядок?.. – что же он задумал, почему не придерживается заранее установленных им же правил игры? Что-то поменялось, что-то пошло не так, он не рассчитывал взрывать здание, он был уверен в моей победе, в том, что я разгадаю ребус, так искусно созданный им для меня. Чертова старуха! Хотя теперь будет еще интереснее. Играть, когда не знаешь правил игры – мой милый мистер Х, продолжай в том же духе.
- Мост Ватерлоо! – обращаюсь я к таксисту. Сначала нужно кое-что сделать. Сеть нищих, тех, кого тысячи на улицах Лондона, но кого никто не замечает, не раз помогала мне в расследованиях.
- В галерею? – Джон нервно дергается на жестком сидении такси, стараясь сесть максимально удобно. Сара, будь аккуратнее, мой милый доктор нужен мне в рабочем состоянии!
- Чуть позже.

***


- Десять…
Мориарти, это слишком! Ты любишь играть на грани. Да что там, на шаг, миллиметр, нанометр за гранью! Это добавляет остроты, режь меня, коли, заводи! Десять секунд на то, чтобы изобличить подделку картины, чью подлинность установили все возможные проверки! Я на грани, мозг кипит и работает быстрее любого мощнейшего компьютера! Ребенок – это слишком. Слишком нагло. Но ведь ты уверен во мне, ты знаешь, что я одержу победу, так?!
- Вы слышите?! Это же ребенок! – Лейстред в праведном гневе, скулы бледнеют, а шея над белой рубашкой покрывается красными пятнами. Крайняя степень возмущения, индивидуальная реакция, боже, неужели я могу просчитывать одновременно несколько тысяч вариантов подделки картины и одновременно анализировать Лейстреда?
- Отсчет, он дал мне время.… Это подделка, но как это подтвердить? – «Девять, восемь», бедная девочка. Детка, считай быстрее, мне нужен стимул, еще больший стимул, чтобы взорваться, да! – Прямо передо мной, должно быть на самом виду! Думай, думай, - «семь, шесть». Столько мыслей, столько версий, но не то, все не то! Это совсем на поверхности, ну же! Почему убили этого охранника, он же не мог знать того, что не выявили все эти дурацкие проверки?! Увлекался космосом, телескоп… звезды… ДА! «пять, четыре, три» – Блестяще, гениально!!
Оргазм мыслей. Эйфория мозга. Люди, как вас может удовлетворять секс? Прелюдия двух умов, подготовка к половому акту разумов – это истинное наслаждение, недоступное никому, кроме меня. Кроме нас. Чертов маньяк-психопат. Я или Мориарти? Обожаю. – Обожаю!
Я практически не замечаю истеричных криков этого полицейского и Джона, первый уже готов ударить меня. Не паникуй, я справился, я знал, что справлюсь:
- Ван Бюрен, суперновая! – кричу я в телефон. Глаза лихорадочно блестят, а руками завладевает мелкая дрожь. Волнение? Просто я все еще кончаю, да, вот так, все еще переживаю ощущение блаженства, острого и длительного, какого мне не дарил ни один мой партнер. Они брали меня, я брал их – но кто из них был в состоянии залезть в мою черепную коробку и без смазки поиметь мой мозг?
- Пожалуйста, кто-нибудь, помогите…
Завершающий этап. Я победил, да! Слабость, круги перед глазами, не могу устоять на ногах. Шумно выдыхаю, сказав Лейстреду что-то о поиске девочки, наскоро объясняю Джону, смотрящему на меня щенячьим взглядом обожателя, и этой намалёванной дуре мои выводы и бегом вылетаю на свежий воздух, боясь грохнуться в обморок прямо под поддельной картиной. Мой милый мистер Х, ты прекрасный партнер, никто еще не дарил мне таких ощущений.
К черту никотиновый пластырь. Достаю из внутреннего кармана пальто сигареты, оставленные там для раздражения нервов, подкуриваюсь и жадно затягиваюсь едким дымом. Покурить после такого бурного секса – истинное удовольствие.
- А ты хорош, Мориарти. Просто прекрасен, - произношу я вслух, абсолютно уверенный, что он меня слышит. Интересно, а где в моем доме стоят камеры слежения, уж не в ванной ли?
Вибрирует розовый телефон, загадочный подарок моего поклонника. Номер блокирован, это неизбежно и ожидаемо, что же ты ответишь мне, мистер Х?
«Это ощущение, mon chéri, просто крышесносно. Продолжим игру?=)»
- Я бы сыграл с тобой один на один. Как насчет встречи?
«Ты сам знаешь ответ»
- Предсказуемо… - не успел я разразиться монологом о том, что ожидал большего от моего клона и почитателя, как приходит еще одна смс. Я замолкаю, с интересом вглядываясь в текст. Подавившись дымом, роняю окурок и начинаю громко кашлять и смеяться, в коем состоянии меня и обнаруживает Джон, выходящий из галереи.
- Шерлок, господи, все в порядке?
- Д.. да, Джон… все хорошо, - в полусогнутом состоянии он доводит меня до такси и называет адрес. Всю дорогу я еду улыбаясь. Непривычно иметь дело с человеком, который читает тебя так же, как ты читаешь других.
«Именно там, милый, именно в ванне. Порадуй меня этим вечером»

***

Ехали долго, галерея находилась практически на другом конце города. Всю дорогу я яростно боролся со сном, понимая, что если отрублюсь, Джону придется тащить меня до дома на руках. Насыщенный был день. И он еще не закончился!
- Шерлок, ты что, спишь? Выходи, мы приехали!
Дом, дорогой дом. Я несколько раз несильно ударил себя по щекам, просыпаясь, и направился на второй этаж. Не раздеваясь, закрылся в ванной комнате на замок, незаметно стараясь найти камеру. Куда же мне позировать? Думаю, она над самой ванной, со стороны крана, ближе к потолку. Если бы я решил подсматривать за кем-то, повесил бы ее именно там.
Медленно раздевшись, стоя спиной к объективу, с наслаждением потягиваюсь, почти физически ощущая буравящий спину взгляд. Добавляю в воду пену, чтобы было интереснее. Ты хотел шоу? Сейчас получишь, мой милый анонимный гений, о, дорогой, да, я уверен, ты, не моргая, следишь за монитором своего… ноутбука? Именно ноутбука. Иначе не может быть. Потому что я бы приобрел себе именно ноутбук. С зеркальной крышкой. И черной клавиатурой.
Выкладываю розовый и свой мобильные телефоны рядом с ванной и опускаюсь в горячую воду, получая истинное наслаждение. Сквозь полузакрытые веки нахожу-таки черный зеркальный, чуть приплюснутый, шарик, диаметром не более двух сантиметров. Надеюсь, видео в хорошем качестве? Никогда не снимался в порнографии, хотелось бы иметь положительный первый опыт. Ухмыляюсь.
- Скажи, мой милый мистер Х… ты наблюдаешь? – опускаю левую руку под воду, проводя ею по всей длине члена. Нет смысла пытаться вызвать эрекцию, я возбужден еще с нашего диалога. Диалога умов в галерее. Я держу телефон в другой руке, когда приходит сообщение: «За каждым движением. Уверен, ты никогда не снимался в эротических видео? Я сохраню его. Для тебя». Спустя считанные секунды снова раздается вибрация: «Провожу рукой по всей длине. Медленно, не торопясь, поглаживая. Вниз-вверх. Большим пальцем касаюсь головки, вызывая стон. Хочешь меня, Холмс?»
- Черт возьми, да! – откровенные отрывистые фразы выводят из себя, поднимают наружу что-то звериное, неконтролируемое, рука двигается резко, сжимая до боли, что заводит еще, еще больше. Медленно, говоришь? Когда мы встретимся, я заставлю тебя биться подо мной, Мориарти.
Тело неистовствует, требует больше, грубее, больнее. Как давно я нормально не занимался сексом? Два месяца? Три? Так, как с Мориарти – никогда. Никогда настолько ярко и сильно не кончал мой мозг.
Телефон вибрирует снова, предатель, мешающий мне получить удовлетворение!
«Не ожидал такой прыти, Шерлок! Ты поражаешь меня своими талантами! Скажи, я буду у тебя первым, когда мы встретимся?»
Туман в голове, туман в мыслях, я не слишком понимаю смысл его слов. Он хочет меня трахнуть, хочет быть сверху? Возбуждение накатывает еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще больше, я издаю полустон-полукрик, роняя телефон, неосознанно и с силой провожу ногтями по внутренней стороне бедра до кровавых полос – мазохист. Боль и удовольствие - это слишком для меня, я кончаю, поднимая тело из воды, потому что ноги не могут без движения лежать на дне ванны. И снова это чувство, легкая слабость и удовлетворение, едва видимые круги перед глазами, так всегда, если секс был одним из лучших. Секс с самим собой? Это был первый раз, когда самоудовлетворение принесло настолько яркий оргазм. И разве нельзя назвать Мориарти мной? Он как я, идентичен на 99%. Но эта самая одна сотая заставила его удариться в криминал и прогрызть себе дорогу на самый верх, чтобы устраивать преступления, а меня стать помощником полиции, чтобы разгадывать его загадки. Но это и прекрасно, чтобы мозаика была целой, пазлы должны сойтись, а не быть одинаковыми. Дополнять друг друга.
Выдохнув, я закрываю глаза и двигаю головой, расслабляя затекшие мышцы шеи. Пять, четыре, три, два…
Вибрация!
Ухмылка.
«Восхищен, поистине восхищен. Грация, красота, бешенство. Я изрежу тебя тончайшими лезвиями, доставляя удовольствие на грани боли. До встречи, Шерлок»

Глава 2

Глава 2

Я успеваю помыться и одеть халат, когда раздается звонок уже моего мобильного телефона.
«Джимми».
Надо же, а я и забыл о твоем существовании. Тебе удалось меня удивить! Мне казалось, просчитывая твоя линию поведения, ты должен прийти ко мне в лабораторию дней через 8-10 и попытаться соблазнить прямо там. Однако я ошибся. Мне вообще нравится ошибаться. Люди сразу кажутся не такими банальными и предсказуемыми. Нажимаю «принять вызов»:
- Не помню, чтобы давал тебе свой номер.
- Разве программисту моего уровню сложно узнать чей-то номер телефона? Не стоит меня недооценивать. Добрый вечер, Шерлок, - мурлыкающие интонации, это заводит. – А ты сохранил мой телефон? Это радует. Хотя я и не сомневался. Ты не настолько нечитаем как тебе кажется самому, по крайней мере, для меня.
- Признаю, тебе удалось меня удивить и заинтересовать. Ты звонишь с конкретной целью или чтобы пожелать мне спокойной ночи, Джим из IT-отдела? – поинтересовался я. Сон сняло как рукой после душа, но мне нравится злить его и грубить.
- Фи, как ты груб. Тяжелый день? Да-да, догадываюсь, о, гениальный сыщик современности! Единственная польза от этой глупой женщины была в том, что я достаточно много узнал о тебе. Прогуляемся? – резко прыгает от темы к теме, за ним трудно уследить, трудно предсказать его следующие действия. Пока я дожидаюсь свою главную закуску, своего клона, соперника, партнера, можно поразвлечься и с этим милым парнем. Мой прекрасный мистер Х, ты не обидишься на меня за эту вольность? Только не убивай его в порыве гнева, всем своим разумом я принадлежу лишь тебе. Любовь? Не смеши. Я не умею любить, мой гений, как и ты.
- Сейчас полночь. Ты предлагаешь поехать в ночной клуб? Никогда не был заинтересован в подобном времяпровождении.
- Ты слишком плохого обо мне мнения. Забудь ту встречу, это был спектакль, фарс! Я хочу удивить тебя. Будь готов через двадцать минут, я заеду за тобой на машине.
- Вообще-то, я в душе. И эту ночь собирался провести в своей постели и в одиночестве.
- Кто знает, как закончится эта ночь? – загадочно хмыкнул молодой человек - Но, как я сказал, у тебя двадцать минут. Через полчаса я вскрою дом, и твой сосед увидит, что манерный гей из IT-отдела ломится к тебе в гости, - Джим картинно вздохнул. – А тебе нужны эти проблемы?
- Чертов манипулятор, - я улыбаюсь отражению в зеркале, проводя свободной рукой по мокрым волосам. Глупости, если бы я действительно не хотел с ним встретиться, он бы ничего не мог сделать.
- Двадцать минут! И, прошу, хотя бы в этот раз без официальных костюмов. Там, куда мы едем, тебе будет неудобно.
Я полностью собран через одиннадцать минут, проигнорировав его замечание о внешнем виде. Под окнами уже остановилась спортивная машина с включенными фарами, за рулем которой я угадываю своего знакомого.
Иногда ведь стоит развлечься?
Неслышно закрывая дверь, чтобы, не дай бог, не разбудить Джона, я быстрым шагом направляюсь к автомобилю. С моим приближением Джим открывает окно, улыбаясь.
- Не стоило так прихорашиваться, прическа была идеальной и в день нашего знакомства, - мельком замечаю я, обходя машину и садясь на переднее сиденье.
- Шерлок, спасибо за комплимент, знал, что ты оценишь! – говорит Джим неестественно высоким голосом. От него исходит все тот же терпкий приятный запах.
- Куда мы едем? – спрашиваю я, спустя несколько молчаливых минут. Маршрут странный, у меня не получается определить конечную точку.
- О, я знаю одно замечательное место на берегу Темзы! Там тихо, романтично, звезды как на ладони. Любишь романтику, Шерлок? - Джим обхватывает руль руками и поворачивается ко мне. Взгляд абсолютно нормальный, не томный и нарочно педиковатый, каким был в нашу первую встречу. Только искра безумия осталась. Но этого, видимо, не изменить. На нем черная футболка с витиеватой надписью шрифтом Goudy Stout или Showcard Gothic, точно не могу определить из-за скачков света от вывесок на улице. «Я — не террорист, не арестовывайте меня» - гласит надпись. Забавно. Светло-коричневые свободного покроя брюки – абсолютно новые, ткань не успела даже растянуться по ногам, шов не стерт. Футболку одел второй или третий раз. Он ведь знал, что я замечу все детали, зачем демонстративно одеваться в новое? Чтобы я не смог прочесть ничего лишнего?
- Если ты так пристально наблюдал за мной, как рассказываешь, думаю, ты знаешь ответ, - отвечаю, отворачиваясь к окну, чтобы скрыть непрошеную улыбку. Умно. Я мало что смогу узнать о твоем образе жизни, зато теперь ой как много знаю о твоем характере, мой милый наивный Джимми.
- Ну, не будь букой, у нас же свидание! Давай представим, что я не знаю о тебе абсолютно ничего, а ты не умеешь видеть людей насквозь, - молчу.
- Что ж, поиграй в недотрогу некоторое время, мы почти приехали, - на несколько секунд он откидывает голову назад, открывая взгляду шею со шрамом от мочки уха, уходящим под футболку. Я все еще молчу. Мы продолжаем движение в полном молчании.
Огни ночного города постепенно стали мелькать все реже. Когда мы остановились у воды, в радиусе километра не было ни одной постройки и, судя по звукам и воздуху, такому свежему и прохладному, ни одного человека. Я вышел из машины, утопая туфлями в песке и камнях. Джим лишь рассмеялся, демонстративно легко пробираясь ближе к невысокому дереву, образовавшему своей пышной кроной идеальное для отдыха место.
- Шерлок, что же ты медлишь! Я ведь предупреждал тебя относительно внешнего вида.
Сохраняя невозмутимое выражение лица, я добрался до местоположения Джима и опустился на плед рядом с ним. Одеяло было расстелено прямо поверх каменистого берега и колючей травы, рядом лежало две бутылки вина и какая-то закуска, впереди открывался потрясающий вид на звезды и реку, как по заказу полная луна круглым желтоватым диском недвижимо покоилась на небосводе.
«Любишь романтику, Шерлок?» - мне все равно. Я могу оценить красоту и совершенство природы, но никогда не буду гнаться за ними. Это примитивно. И слишком по-человечески. Что прекрасного в спутнике Земли, находящимся от нас на расстоянии около трехсот восьмидесяти пяти тысяч километров, чьи световые волны отражаются от поверхности воды мутными силуэтами? И чем должен радовать запах свежести? Озон в воздухе, но не слишком много, был дождь, видимо, недавно, видимо, недолго, около часа назад, длился минут пятнадцать, судя по тому, что высох асфальт, но не трава, наверняка деревья все еще мокрые, господи, ну зачем я об этом думаю?
На лоб падает капля откуда-то из листвы.
Джим неторопливо открывает обе бутылки и протягивает мне одну:
- Прости, захватил все, кроме стаканов, ну совершенно вылетело из головы! Ты не в обиде, дорогой? – он смотрит мне в глаза, неотрывно, передавая бутылку, и это заводит, заводит то, как он прищуривается при соприкосновении наших пальцев. Шулер, чертов обманщик, ну уж нет, здесь ты не сможешь обыграть меня. Я готов преклонить колени перед криминальным гением, перед своим клоном, но кто Ты такой, чтобы даже сметь пытаться победить меня?! Волк вгрызается в овечку, но знал ли он, что смертельным ядом пропитана кровь жертвы его? – Предлагаю первый наибанальнейший тост: за знакомство!
Пьет, не чокаясь. Двигается выпирающий кадык, глаза прикрыты, господи, он что, собрался выпить сразу всю бутылку? Соблазнителен. И этот запах…
Отпиваю пару глотков. Довольно-таки неплохо. Расстегиваю рубашку. Какое соблазнение, о чем вы, просто крепкое вино на голодный желудок действует… удушающе. Да, именно то слово.
Отнимая горлышко от своего рта, Джим оглядывает меня с головы до ног и интересуется:
- Давно увлекаешься скрипкой?
Я смеюсь. Я не пьян алкоголем, скорее, пьян всей ситуацией, когда ожидаешь одного вопроса от, казалось бы, предсказуемого человека, а слышишь в ответ совсем, абсолютно другой, даже рядом не стоящий с предполагаемым. Он читает меня, читает Меня! Как смеет, как ему это удается? Это становится интересным. Но Мориарти все равно остается для меня на первом месте. Вру. Он вне конкурса, он победитель по умолчанию. Загадочный мистер Х, до него далеко простому программисту, хоть и отличающемуся завидными дедуктивными способностями от 99% тупого населения. Мориарти – что-то вроде абсолютного зла, идеально умного и прекрасного в своих отвратительных идеях и деяниях, он словно образ, захвативший мои мысли. Что есть плотские радости по сравнению с изнасилованием ума, но изнасилованием по согласию обоих сторон, молчаливому, но обоюдному. Джим может предложить лишь первое и прелюдию второго. Мориарти может предложить и то, и другое в избытке.
- С детства. Что же меня выдало, интересно?
- О, у тебя тонкие пальцы скрипача. Ты уже пьян, после пары глотков, я вижу это по твоим зрачкам, но руки идеальны, спокойны, тверды. Грубые подушечки. Характерный синяк с левой стороны шеи, – и глаза, Джим, твои глаза, они темные, глубокие, таких глаз я видел тысячи за свою жизнь, сказывается также освещение и мое состояние – не буду врать хоть себе, я пьян, уже пьян – но почему они так желанны сейчас, именно они?
- Браво, Джим! Ты не так глуп, как мне казалось! Жаль, что ты одел сегодня недавно купленную одежду, дабы скрыть от меня детали. Однако, - я всматриваюсь в него повнимательнее. Темно, боже, почему эта чертова луна не освещает нас подобно солнцу?
Что я видел в машине? Стопка журналов около окна. На зеркале висит мягкая игрушка в виде пистолета, я уверен, если нажать на нее, она будет издавать негромкие звуки стрельбы, о, да, это в стиле Джима. Я уже знаю, что в его стиле? Журналы старые, давно нетронутые, лишь один за этот месяц, самый верхний, его открывали только ближе к концу, это видно по нетронутым страницам. Ближе к концу, да, сколько всего здесь листов, примерно семьдесят, нет, семьдесят три, точно, уверен, погрешность в два листа максимум, две трети от начала и одна треть от конца – место прочтения. Что было на обложке? Картинки мелькают, ну же, просто выуди нужный снимок окружающего пространства из своей терабайтной памяти! Отворачиваюсь к окну, скрывая от Джима ухмылку, прохожусь взглядом по салону… так, да, есть! Детка, воспоминание есть, загрузить, передать на внешний экран зрачков – вот оно! «Стр. 47: интервью знаменитого живописца…»:
- На шее, над правым лимфатическим узлом, след маслянистой краски, новый, ему не больше суток, но ты его не заметил, даже когда долгое время стоял у зеркала, чтобы произвести на меня впечатление. Журнал, лежащий у лобового стекла, читали лишь раз и лишь одну статью, интервью какого-то живописца, если моя память мне не изменяет, конечно, - немного пьяно ухмыляюсь. – Каллиграфический почерк, твердая рука, судя по твоей записке. И, наконец, главное: заляпанный краской фартук, лежащий на заднем сидении. Давно увлекаешься рисованием?
С каждым моим словом глаза его расширялись от удивления и восхищения, безумный огонек горел ярче, он непроизвольно прошелся пальцами по правой стороне шеи, обнаружив там едва видимое пятнышко черного цвета.
- Несколько лет. Потрясающе, Шерлок! Как я мог забыть про фартук? Мне казалось, я продумал все детали. Что ж, моя очередь, - он придвинулся ближе, непозволительно ближе, но без какого-либо намека, сукин сын, сделай что-нибудь, мне слишком нравятся загадки.
Следующие тридцать минут мы по очереди считывали друг друга. Я приходил в экстаз от каждого маленького открытия и проникался восхищением к этому, казалось бы, заурядному парню. Так странно: всю мою жизнь единственным поистине умным человеком в моем окружении являлся Майкрофт, а тут одновременно двое пытаются войти в мою жизнь – Мориарти и Джим. Ах, если бы Джим мог предложить мне что-то большее, что-то на уровень выше, связанное с жизнями людей, азарт погони, животный азарт, кто за кем охотится, кто убегает? Мой мистер Х – любовь моего разума, всем своим мозгом я люблю его, уже люблю, не видя даже в лицо. Джим – лишь интрижка на стороне. Легкая заинтересованность. Прости, Мориарти, дорогой, сегодня я изменяю тебе во всех отношениях. Подействует ли причина, что мне доставляет удовольствие осознание, что нет никого лучше тебя?
- Шерлок, что я сделал не так, что ты смеешь думать о ком-то еще в моем присутствии?! – он кладет свою ладонь поверх моей и откидывается спиной на плед, улыбаясь и смотря на меня совершенно трезвым взглядом.
- Просто ты не он. Но ты весьма не плох. К тебе или ко мне? – вопрос не кажется неуместным, наоборот, он должен был прозвучать раньше, еще раньше, ведь результат этой встречи был известен нам обоим еще когда я садился в машину.
Он прикрывает глаза, не переставая улыбаться. Его даже не задели мои слова, даже улыбка стала шире. Игра?
- Пожалуй, давай ко мне, я бы не хотел получить в глаз от твоего возмущенного соседа по квартире. О, стоит ли мне ревновать тебя к нему? – смеясь, спрашивает Джим. Отвращение от самой мысли охватывает меня мгновенно. Джон?! Господи!
Он не ждет ответа, он знает его, потому рывком поднимается на ноги и бодрым шагом направляется к машине. Чертов ублюдок, у него что – стопроцентный иммунитет к алкоголю?!
Мужественно пройдя все испытания, что подкидывали мне рыхлый песок, высокая трава и большие камни на моем пути, я сел в автомобиль.
- Далеко ты живешь отсюда?
- Ко мне ехать ближе, чем к тебе.
Все смешалось в одну яркую картинку, я не запомнил толком дороги, даже время передвижения от реки до квартиры Джима слилось и вспоминалось лишь несколькими мгновениями. Я вышел из машины, когда та остановилась, кажется, это был центр, если я не ошибаюсь, но лучше не утверждать наверняка, я, мягко говоря, не способен сейчас на точные выводы.
Джим смеется. Его смех будоражит мою кровь. Он только-только открывает входную дверь, как я спускаю тормоза и позволяю своему телу действовать, как ему хочется. А хочется ему, видимо, жестко.
Обхватить руками за талию, прижавшись пахом сзади, грубо втолкнуть в квартиру и захлопнуть дверь. Пройтись языком по мочке уха вверх, к хрящику, до дрожи в коленях, детка, я чувствую твое возбуждение, я слышу его в твоем пульсе, в твоем сбившемся дыхании, в плечах, рефлекторно подавшихся назад, чтобы прикоснуться еще, сильнее, плотнее. Ты почти рычишь, с силой отталкиваешься назад, прижимая меня своим красивым телом к стене – думаешь, я не наблюдал за тобой в лаборатории, за той красотой, что ты скрыл от меня под серой футболкой? Разворачиваешься лицом, улыбаешься – хищно, будто дикий зверь. Тебе хочется быть ведущим, а не ведомым? Раздвигаешь коленом мои ноги, прижимаешься плотнее, и все это время – глаза в глаза, будто гипнотизируешь, не моргаешь даже и не позволяешь моргать мне. Я чувствую, как ты возбужден, ты трешься об меня, бесстыдно, без стеснения. Я подаюсь вперед и целую тебя. Да, ты ждал этого, ждал моей инициативы, тебе хотелось, чтобы я первым поцеловал тебя, я это чувствую, да! Твои руки рваными движениями расстегивают, разрывают мою рубашку, проходясь прохладными пальцами по открывшимся участкам кожи, и мне хочется кричать, потому что мое тело горит, а твои руки словно лед, как они еще не плавятся от прикосновений? Я доминирую, я сминаю твои укусы и выпады, ты подчиняешься, срывая наконец-то чертову рубашку и все это быстро, резко, словно в припадке сумасшествия, боже, у меня утром встреча с той курицей из галереи в полицейском участке, там будет Лейстред и Джон, надеюсь, там не нужно будет снимать пальто, о чем я думаю, мать твою?!
Отрываюсь от припухших губ и рывком снимаю футболку. «Не террорист»? Сейчас я арестую тебя!
Ты прижимаешься плотнее, чем раньше, такой холодный, обжигающе ледяной, а я горю, словно солнце! Мы скидываем поспешно обувь, все еще не отрываясь друг от друга, спиной ты ведешь меня к кровати, все еще блуждая беспорядочно по спине ледяными ладонями. Я падаю сверху, опираясь руками по обе стороны от твоей головы, разъединяя поцелуй, смотрю на тебя взглядом, полным желания. Молчаливая дуэль, взгляд пристален, я не собираюсь сдаваться. Не больше секунды, потом ты моргаешь, давая согласие. Принимаешься судорожно расстегивать мои брюки, я сажусь сверху и припадаю к твоим губам, шаря руками по застежке твоего ремня. Алкоголь, бесспорно, ударил мне в голову, пальцы заплетаются и не желают, не хотят слушаться, потому ты расстегиваешь мои брюки и со смешком помогаешь мне расстегнуть свои. Я вновь грубо целую твой рот, имею его языком, бесстыдно и жестко, но тебе нравится, да, именно этого ты и хотел, ведь так, ты знал, что иначе не будет. Мы на секунды отрываемся друг от друга, чтобы поспешно стянуть оставшуюся одежду и прикоснуться кожей к коже, пламенем ко льду. А в воздух будто поднялся пар, так бывает, когда на раскаленную плитку случайно проливаешь холодную воду, капли съеживаются, бегают по поверхности, пока не испарятся. А ты не испаряешься. Странный.
Я прижимаюсь крепче, стараясь влезть под кожу, в этот холод, обжигающий и желанный, чтобы растопить тебя. Подминаю под себя, устраиваясь между ног, обхватывая твой член ладонью, мучительно медленно проводя по всей длине, вызывая у тебя оглушительный стон. Джимми, милый, твои крики сводит меня с ума куда сильнее, чем смех. Стонать в моем присутствии ты будешь чаще, чем смеяться.
Припасть к шее, пройтись языком, едва касаясь, тут же укусить и обхватить губами место укуса, улыбнуться гортанным звукам, не отрываясь от кожи. Вниз, ниже, вот так, царапнуть ногтем сосок. Ты мечешься по кровати, а я не даю тебе ответить, мне нравится изводить и лишать тебя разума. Ты вкладываешь в мою ладонь какой-то тюбик, я даже не смотрю на него, что это еще может быть, кроме как не смазка? Кончиком языка провожу узоры до пупка, следя за тобой глазами. Ты кричишь, безмолвно надрываешься, не можешь издать ни звука, только подаешься вперед моим прикосновениям, неосознанно, даже не понимая, что происходит вокруг, а я крепко держу тебя, не давая и не разрешая почувствовать большего. Все еще мучительно вожу ладонью по твоему стволу, я сам уже на грани, взял бы тебя в эту секунду! Начинаю смазывать пальцы мазью для подготовки, но ты останавливаешь мою руку:
- Нет… сразу, - ты еще можешь говорить? Нужно это исправить.
Смазываю свой член любрикантом с пальцев, не удержавшись, добавляю еще смазки из тюбика. Приставляю головку к его входу, надавливаю, медленно, слушая его стоны боли и удовольствия. Он вновь кричит, подается вперед, насаживаясь почти наполовину, дергается от боли, но полуоткрытые глаза затуманены от желания. Да ты чертов мазохист, Джимми из IT-отдела, а с виду и не скажешь!
Я не могу сдерживаться больше, моя выдержка на грани, вот-вот я с рыком накинусь на него, он такой тесный, боже, боже! Как можно быть таким ледяным снаружи, но таким обжигающе горячим внутри? Двигаюсь вперед, все еще медленно, припадаю к его губам, он шарит руками по моей спине, беспорядочно, царапая ногтями, оставляя настоящие кровоточащие полосы. Когда с предплечья медленно скатывается ярко-алая капля и застенчиво падает на простынь, мой самоконтроль летит ко всем чертям, я кидаюсь на него, словно бешеный, сменив мучительно-медленный темп на быстрый, звериный. Судя по стонам и крикам, издаваемыми Джимом, ему так нравилось намного больше, совмещать боль и удовольствие, ты знаешь в этом толк, ведь так? А я как дурак подготавливал его, устраивал прелюдию, давал время расслабиться! Да если бы я трахнул его бутылкой вина прямо там, у реки, без подготовки, он кончил бы быстрее!
Я брал его, вколачиваясь в тело, стараясь быть максимально жестоким, а он лишь громче кричал, подаваясь мне на встречу, все также раздирая мне спину, стирая к чертям весь самоконтроль. Я двигал рукой по его члену в темпе наших движений, чувствуя, что он вот-вот кончит. Спустя секунды, гортанно простонав мое имя, он забился подо мной, неистово вцепившись ногтями как раз в две свежие царапины. Мышцы сжались, обхватывая меня сильнее, а ногти, растревожившие раны, принесли истинное блаженство, отчего я тут же испытал оргазм, оглушительный, яркий, со стоном повалившись на тяжело дышавшего Джима. Несколько минут мы лежали молча.
- Надо же. А на первый взгляд такой тихий, интеллигентный, спокойный, - собрав все оставшиеся силы в кулак, я привстаю со своего любовника и со стоном откатываюсь в сторону.
- Признайся, ты специально затачиваешь ногти перед свиданиями с очевидным завершением? – я двигаю лопатками, чувствуя свернувшиеся струйки крови на своей спине и устало улыбаюсь. Все еще туманный взгляд Джима останавливается на простыне, где красуется несколько ровных круглых красных пятен, потом на мне.
- Кто-то хотел ночевать в своей постели, один. Кто бы это мог быть? – он придвигается ближе, медленно, приближается к моему лицу и целует.
Я вскрикиваю от неожиданности: он вновь проводит с силой рукой по спине, смеясь, отодвигается, поднимается рывком с кровати и, направляясь в сторону двери, произносит, улыбаясь:
- Все же я лучше принесу аптечку. Никуда не уходи!

***

Молодой человек презентабельного вида, с едва выглядывающей кобурой пистолета из-под пиджака, сидя за кухонным столом со скатертью в розовый цветочек – «О, шеф, как всегда ироничен» - невозмутимо наблюдает за другим мужчиной в белом халате, с волос которого стекают капли воды. Он задумчиво водит внушительных размеров кистью по своим губам, прищуренным взглядом вглядываясь в абсолютно чистый холст. Это продолжается уже на протяжении двадцати минут. Человек, что сидит за столом, умеет ждать, чаще всего именно в этом и заключается его основная работа – удачно выбрать момент, но сейчас ему непонятны действия своего босса.
- Мистер Мориарти, для чего вы меня вызвали в 5:47 утра, я могу поинтересоваться? – мужчина кладет руку на стол и нервно барабанит ногтями по столу, смахивая другой рукой прядь седых волос за ухо. Иметь пепельную голову в тридцать пять лет – достижение ли?
- Себастьян, mon chéri, не считаешь ли ты, что вот здесь, - Джим Мориарти проводит кистью по чистому холсту где-то ближе к середине. – слишком много лилового цвета? Возможно, стоит добавить пастельного оттенка?
- Этот чертов лист пуст, Джим! Зачем ты вызвал меня в такую рань?! Мы же обговорили все касательно сегодняшней операции! – полковник Моран рывком поднимается, достает сигареты из внутреннего кармана и подкуривается.
Толком не обращая внимание на вспышку гнева своего друга, Джим открывает окно, не сводя пристального взгляда с картины. Картины в его воображении. Ну, как он не видит этого! В ближайшее время нужно будет обязательно нарисовать портрет Шерлока, точно так, как диктует воображение. И, да – здесь действительно лучше будет добавить пастельный цвет.
- Не удержусь от подколки и скажу, что вызывал тебе как раз в 5.30, зачем ты приехал раньше назначенного времени? Страдаешь вуайеризмом? – Моран сжимает челюсти и борется с желанием резко ответить. "Хотел бы я знать, что сделал бы мой милый друг с любым другим человеком, посмевшим посмеяться над ним. Нет. Не хотел бы" - подумалось Джиму.
- Вы тяжело дышали во время звонка, и я слышал посторонний голос.
- Господи, Себастьян, ты не моя мамочка, имею я право на личную жизнь или нет?! – Мориарти отворачивается от холста и смотрит прямо в глаза своему собеседнику.
- Все же мне кажется, что вы ведете слишком опасную игру даже по вашим меркам. В любом случае, я приложу все силы, чтобы вытащить вас из любой передряги, в которую вам хватит глупости попасть. Только не хотелось бы устраивать после этого ваши похороны.
- Не бойся, со мной все будет в порядке, именно поэтому вечером ты пойдешь вместо меня, мой осторожный друг! – Джим кладет кисть на стол, бесцеремонно отбирает папиросу у угрюмого Морана и высовывается в окно, - я привязался к своей игрушке, разоблачать себя было бы не так интересно, - невольный взгляд вглубь квартиры, туда, где из-под одеяла выглядывает кудрявая голова. – Ты пойдешь за меня.

Глава 3

Глава 3

- Я ничего не знала про это, прошу, поверьте! Я просто хотела денег. Вот и все участие, - боже, прошу, пусть это быстрее закончится, не могу, моя спина, она горит! Чертов Джим, будь ты проклят, ты прекрасен. Нет, не думать, не думать, Лейстред сидит прямо напротив меня, спокойствие!
- Я знаю одного старичка-художника в Аргентине. Гений, уж поверьте, техника и манера письма безупречны, любого обманет, - эта старая молодящаяся женщина неприязненно посмотрела в мою сторону. Ваш шампунь вызывает перхоть, милочка! - Ну, почти любого. Я только не могла придумать способ убедить всех, что полотно подлинное… это была лишь идея! Вспышка, из которой он раздул пламя!
- Кто? – природа не обделила меня актерскими способностями. Ну же, господин инспектор полиции, посмотрите, как я глуп, я ведь не понимаю и даже примерно не догадываюсь, что за консультирующий преступник мог помочь этой курице!
- Я не знаю, меня свели с его людьми. Почему-то он избегал личного контакта. От него были только сообщения. И шепот.
- А есть у шепота какое-то имя?! – для увеличения эффекта заинтересованности я подаюсь вперед, радуясь кратковременной передышке, царапины наверняка кровоточат, хорошо, что у пальто плотная ткань и из меня скорее вытечет вся кровь, чем что-то проявится на спине.
- Мориарти, - женщина произносит имя с благоговейным трепетом, полными страха глазами она смотрит на меня. Ожидаемо, милая, ожидаемо, но как приятно слышать это имя с подобной интонацией!

***

Мы с Джоном направляемся в квартиру Джона Харрисона, брата так горячо любимой девушки убитого. Я знаю, это он грохнул Эндрю Уэста, это очевидно, но мне нужно забрать у него флэшку, которую тот бесстыдно украл и, наверняка, даже не понял, что с ней делать. Необходимо забрать. Необходимо, как воздух. Примерно в семь утра, разбудив, мне пришло смс с известного, хоть и заблокированного номера: «Если хочешь избежать дальнейших жертв, сегодня в полночь я должен обладать всей имеющейся у тебя информацией касательно оборонных планов. Вечером я отправлю тебе место встречи». Ты не спрашиваешь, не просишь и не выражаешь желание – ты требуешь, ставишь перед фактом. И мне так хочется из вредности ответить тебе «Нет»! Из-за характера, из-за стремления быть противодействием всему, но я не могу. С тебя станется и в самом деле подорвать какой-нибудь торговый центр, чтобы показать серьезность своих угроз. Не нужны лишние жертвы. В этой игре должны страдать только мы двое.

***

Задумчиво, чуть медлительно, я опускаюсь на корточки и зачерпываю в ладонь воду из бассейна. Того самого бассейна, где утонул Карл Пауэрс, несчастный задиристый мальчик, перешедший дорогу моему гению.
То, что твориться внутри меня, даже на сотую долю, даже на тысячную не отражается снаружи, слишком много мыслей, идей, вариантов, почему вы стали терзать меня именно сейчас, за считанные минуты до этой знаменательной встречи? Ты ведь знаешь, мой милый мистер Х, мой анонимный гений, что весь успех нашей игры держится на твоей неизвестности! Ты не можешь открыть мне свою личину, слишком просто, черт возьми, ты же мой клон, мой великолепный двойник, я бы не поступил так, никогда! Тебе, как и мне, скучно, смертельно скучно, обделенные интеллектом окружающие люди невыносимо давят своей тупостью на твой гений, засыпают грязью корни орхидеи. Ты знал, что для здорового роста корни этого цветка должны выступать из земли? Конечно, знал.
Ты ли сейчас выйдешь ко мне, твое ли лицо я увижу, наглое, пошлое, безумное? О, оно не может быть другим, я изучил тебя, твои фразы и методы, наверняка ты чем-то похож на Джима, он также прекрасен в своем сумасшествии. Ты на Джима или Джим на тебя?
Словно в такт воспоминаниям заныла спина ночными ранами, я будто увидел каждую полоску, каждую царапину, каждый глубокий след от ногтей, оставленный им на пике удовольствия, вспомнил, как бесстыдно он выгибался подо мной. Захотелось немедленно вернуться в его квартиру. Но нет, Мориарти важнее. Я не думаю, даже не смею подумать о том, чтобы променять своего клона на какого-то программиста из больницы! Отказаться от журавля ради синицы? Но смысл, если обе птицы сейчас едят с моих рук?
Еле слышно скрипит дверь, я выплескиваю воду из рук, стремительно подскакивая и, сощурившись, высматриваю источник звука. Внутри такое непривычное чувство тайного ожидания, обожания, будто мне снова шесть и на сцену выходит незнакомый человек со скрипкой, он подносит смычок к струнам, мелодия еще не заиграла под его пальцами, а я уже чувствую, знаю, что она захватит меня. Но все еще остаются эти мгновения. Нежный звук отлетает от инструмента – стремительно входит незнакомый человек из дверного проема. Цепкий взгляд серых глаз, точный, словно прицел винтовки, на лбу давняя морщинка – часто хмурится, волосы до плеч, абсолютно седые, заплетенные в хвост, небрежный, казалось бы, но, я уверен, созданный именно для подобного впечатления. Что нужно было повидать за свою жизнь, какого ужаса насмотреться, чтобы каждый волосок на твоей голове приобрел цвет мокрого снега?
- Вот мы и встретились, Шерлок Холмс, знаменитый талантливейший сыщик современности, - мужчина полукругом обходит меня и встает против освещения, чтобы мне было сложнее разглядеть его внешность – как ему кажется. Глупые люди, глупые, глупые, глупые!
Чистые туфли, подошва даже не запылена – прошелся по разлитой мной воде и не замарал пол; приехал на машине, наверняка она стоит рядом, его подвезли практически к самому входу, на это указывает еле выделяющийся запах освежителя салона и какой-то другой, смутно знакомый и приятный. Подготовился впечатляюще, все учтено, значит, еле заметный след от штукатурки на левой ноге ниже колена получен случайно – ехал из штаб-квартиры, штукатурка на самом доме, низко, можно сузить круг поиска до нескольких районов.
Это не Мориарти. Мой гений не мог так подставиться! Да я сам не мог так оплошать, быть таким глупцом и поставить вровень с собой человека, который не в состоянии даже правильно замаскироваться! Догадка была верна, за него говорит подставной человек! Я просто не могу согласиться с тем, что мой клон оказался простым бандитом, просто чуть более везучим, чем остальные.
- Подтверждая свое звание, я хотел бы узнать и ваше имя. Как оно обычно бывает?.. – я иронично, выпендриваясь, протягиваю ему руку, чуть склонив голову, и произношу: - Уильям Шерлок Скотт Холмс, к вашим услугам.
Хваленая выдержка медленно спадает лоскутами с оторопелого лица стоящего напротив. Нерешительно, оглядываясь, выискивая что-то под потолком над моей головой, он медленно протягивает мне правую руку, но тут же одергивает, прижимая ее к уху и вслушиваясь во что-то. Неясный голос доносится из микрофона, черт, черт, не разобрать, ни слова, ни интонации, ни тембра, о, боже, слава тебе, жаль, я всегда был атеистом! Я не ошибся, мой гений так и останется анонимным, Мориарти, ты великолепен! Борюсь с желанием обернуться и посмотреть по направлению взгляда этого олуха. Уверен, ты невидим и я вряд ли замечу тебя, но лучше не искушаться. Мне приятна мысль, что ты рядом, за несколько метров от меня.
- Мне даны более точные указания, мистер Холмс, - лицо незнакомца расслабляется. О, да, Бобику указали, куда стоит бежать и кого можно укусить, душевное равновесие восстановлено. – Позвольте представиться, меня зовут Себастьян Моран, - он вновь протягивает мне руку, которую, улыбнувшись, я пожимаю в ответ. Бывший военный, я был прав, как же я был прав! Не любящий руководить, верный, в какой-то степени даже простой человек, стоящий непоколебимой горой за близких ему людей. Мой мистер Х, ты знаешь, кого стоит выбирать в приближенные, и свита, и друг, и телохранитель в одном лице, при этом человек явно образованный, с которым есть о чем поговорить. А еще огромный плюс – он один. Процент протечки информации о твоем истинном облике минимален, ты все продумал!
- Мне кажется, вам уже известны некоторые особенности и… предпочтения моего шефа, - быстрый взгляд, словно выстрел, мимолетная ухмылка. Мориарти, как нехорошо, неужто ты рассказал своей собачке о том милом семейном видео? – Порой я не понимаю его намерений. Хочет ли он просто развлечься или все сделано с тайным умыслом, неподвластным моему пониманию – не представляю, но сейчас мне велено забрать у вас флэш-карту и передать вот это конверт.
Моран сухими экономными движениями – минимум затрат энергии даже в таком пустячном движении, Мориарти, твой лучший и единственный друг является неплохим снайпером, недурно! – расстегивает верхнюю пуговицу своего пиджака, достает из внутреннего кармана небольшой чистый конверт и протягивает мне.
Носитель информации с оборонными планами Себастьян зажимает в кулаке, предпочитая никуда не убирать, я же, прищурившись, просматриваю конверт сквозь скудное освещение помещения. Круглое, плоское…
- Босс просил передать, что вы наверняка догадаетесь о содержимом этого диска. Теперь же вам стоит уйти, - одновременно со звучанием последнего слова полковника мой розовый мобильный телефон оповещает меня о пришедшем сообщении. Догадываясь не только о заключенной там информации, но так же и о построении и количестве предложений, я смотрю в экран: «Прошу тебя не мухлевать, Шерлок! Уйти – значит уйти, не подсматривать и не подслушивать! Не ты ли ценишь анонимность наших отношений? В противном случае я могу и передумать насчет количества дальнейших жертв»
- Мистер Моран, прошу вас, передайте своему боссу, что мне доставляют истинное удовольствие его ребусы и предпочтения, - произношу, отрываясь от мобильного телефона. Я почти вижу себя со стороны, ощущаю страх Себастьяна, да, он в смятении, он не верит, что существует второй такой же безумный, такой же почти сверхчеловек. Я ощущаю волны его эмоций, он готов подчиниться мне, если я прикажу, наверняка, все потому что видит ту общность, ту идентичность, что скрывается внутри меня и Мориарти. Словно клоны, да, именно так, дражайший полковник, одна сущность на двоих, один гений на двоих. Ты хотел поиграть, мой мистер Х, посмотреть, как быстро я разоблачу подмену? Остался ли ты доволен результатом? Я уйду и даже не буду пытаться проследить за твоим питомцем. Я играю по правилам, а ты их рушишь, создавая новые, но не успеваю я подстроиться, как они вновь меняются – в этом лишь наше отличие. Я пытаюсь казаться правильнее, адекватнее и добрее оригинала, а ты целенаправленно пятнаешь свой имидж грязью.
Сухо кивнув полковнику, я, стремительно развернувшись, улыбаюсь мраку в затемненной нише под потолком, куда растерянно смотрел Моран. Не увидев, но словно почувствовав ответную улыбку, будто бы я сам улыбнулся в это мгновенье, я выхожу на улицу, в ночь, навстречу ветру, что внезапно разгулялся по Лондонским улицам.

***

- Неплох, как ты считаешь, Себастьян? Да что прибедняться, он великолепен, я бы не смог лучше! – Джим Мориарти восхищенно поднимает руки и оборачивается к Морану, стремительно и быстро, случайно практически повторив действия ушедшего несколько минут назад детектива.
«Одного-то я еще могу вытерпеть, дурень, не наигравшийся в детстве в солдатиков, долбаный тридцатилетний ребенок! Но когда их двое, причем таких одинаковых? Я бы поседел повторно, будь это возможно» - подмечает про себя полковник, не поднимая, как всегда, хмурого взгляда на своего босса. Прозрачная хлорированная вода отражает слишком резкий свет лампы, черный небольшой предмет медленно опускается на дно.
- Сколько секунд ему понадобилось, чтобы раскусить тебя? Я знал, знал, что это случиться! Десять? Меньше, вроде бы меньше, - продолжал он восклицать. - О, этот холодный взгляд! Тебе не повезло, мой милый друг, ты не видел эти глаза, когда они затуманены желанием, они так прекрасны, я возбуждаюсь от одного воспоминания!
– Краем глаза я видел вас с ним в очень бесстыдной позе и за весьма личным занятием. Вряд ли это везенье, - сквозь зубы пробормотал тот.
Будто ребенок, получивший желаемую игрушку, Джим ходил кругами по залу, выплескивая свои эмоции, делясь впечатлениями с Вселенной. Моран даже выпал из реальности на минуту: привыкший к выходкам своего друга и командира, он знал, что подобные монологи требуют лишь его условного присутствия, длятся не менее семи минут и сопровождаются нервным хождением по близлежащей территории. Возвращение в мир был весьма неприятным и неожиданным: кто-то плеснул ему водой в лицо! Готовый - просто по инерции - расстрелять нахала, он рефлекторно шарит рукой по кобуре, забыв, что оставил пистолет на квартире и с легким удивлением наблюдает за плавающим в бассейне Джимом, чьи вещи аккуратной стопкой лежат на самом краю. Выходки босса удивляют его до сих пор, даже после стольких лет совместной работы. Вряд ли к Мориарти вообще можно привыкнуть.
- Присоединяйся, вода отличная!
- Это приказ?
- Не будь букой, не порть мне столь прекрасное настроение! Что ты все дуешься, разве я виноват, что дверь была открыта, а ты приехал на два часа раньше установленного времени? Выкинь из головы это сцену. Или тебе понравилось? – смеясь, спрашивает он голосом нежного гея, каким, опять же по сиюминутной прихоти, представлялся Шерлоку в первую встречу.
- Упаси бог! – рассерженный, тот демонстративно отворачивается от бассейна.
Звенит телефон.
- Работа, работа, даже в минуты счастья ты не оставляешь меня! – Джим ловко подтягивается за бортик и, шлепая босыми ногами по полу, направляется к одежде, в складках которой находится мобильный. Себастьян, стоявший рядом, замечает на экране незнакомое имя: «Ирэн»

@темы: Rating: R, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: OOC, Category: AU, Fanfiction, Творчество

---

фанвидео: The winner takes it all

[Melissa Stein]

Название: The winner takes it all
Автор: Melissa Stein
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джон Уотсон/Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Музыка: Uwe Kroger - The winner takes it all
Саммари: Шерлок ушел от доброго Джона к злому Джиму. Джон СТРАДАЕТ.

@темы: Clip, Rating: PG-13, Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash

---

Дьявол и Любовь. Часть первая: Душный плен

[Era Angel]

Название: Дьявол и Любовь. Часть первая: Душный плен
Фэндом: Шерлок BBC
Пэйринг: Джим/Шерлок, Себастьян/Джим
Рейтинг: PG-13 (из-за пары матерных слов и не очень пристойных воспоминаний одного из героев)
Жанры: ангст, романс, приключения
Размер: миди
Статус: Завершен

Дисклеймер: всё - Моффисам, великому и славному BBC, незабвенному АКД и прочим притесавшимся. На святое не посягаю!
Описание: Два года спустя. Пострейхенбах. Горячий, душный, весенне-летний.

Примечания:
1. Не бэчено.
2. Фик написан (первые две главы) на Sherlock BBC Fest по заявке Non-Kink 12.04. В итоге из мини фик превратился в миди, и чувствую, что даже это не предел. От заявки осталось всё, да ничего.
3. Это первая часть дилогии. Продолжение будет. А в продолжении будет рейтинг.
4. Рефлексия зашкаливает.
5. Джим очень-очень специфический.
6. Моран головного мозга.
7. Природа и локации - равноправные герои повествования.

Любовь с привкусом озона и запахом нечистот.
Мерзость. От неё хочется вздёрнуться или вскрыться.
Человек, упавший в грязь, впоследствии с каким-то мазохистским удовольствием делает это снова и снова.
Хочется, чтобы боль или смерть были такими же грязными, какой была любовь.

***I***

Джим моргает и выходит из оцепенения, в котором пребывал последние минут двадцать. Или два часа. Или два года.
«Это вообще важно сейчас?» – думает Джим, презрительно глядя на свои руки. – «Нет. В мусор».
Он отталкивается от подлокотников кресла и резко поднимается на ноги.
«Оставаться в живых оказалось чертовски-невероятно-скучно».
Джим выходит в гостиную, где напыщенный аристократ со шлюховатого вида любовником под личиной юного сыночка уже ждет манны небесной из рук величайшего криминального гения века. Срочная консультация на предмет скорейшей кончины благоверной супруги, герцогини Норфолк, многомиллионного наследства и, конечно же, о перераспределении сфер влияния.
«Пф. Аристократы!» - без единого намёка на энтузиазм про себя фыркает Джим. – «Скука!»
Он принимает заказ скорее на автомате, по инерции, нежели потому, что дело действительно интересное. Еще совсем недавно Джим с огромным удовольствием подстроил бы несчастный случай, в котором безвременно бы почила представительница одной из самых влиятельных аристократических семей Великобритании, и ни за что не встретился бы с заказчиком лично. Зачем он делает это сейчас, подвергая себя ненужной опасности, одному Богу известно.
Джим учтиво смотрит на переплетенные пальцы – пухлые красноватые с тонкими синюшными – и ему хочется уйти в уборную, чтобы припасть с молитвой к дорогому итальянскому фаянсу и провести там остаток своих дней.
- Мистер Генри, я вышлю вам инструкции по дальнейшей легенде через три дня. Заберете их в 8:15 утра возле газетного киоска на углу White Horse Road и Matlock street. – нейтральным голосом произносит Джим. Как диктор на телевидении.
- Ах, спасибо вам, мистер Мориарти. Вы – великий человек, - аристократ протягивает руку в знаке вежливости.
Джиму кажется, что всё это происходит не с ним, всё это напоминает самый пошлый театр абсурда, который только можно себе вообразить.
Он протягивает свою руку и пожимает потную ладонь. Внутри всё передергивается от отвращения, но на лице по-прежнему учтивая улыбка, и ни одна мышца его тела не выдает напряженности.
Когда клиент тянет его за руку на себя, Джим вспоминает все навыки дзюдо, которые постигал во времена отрочества, в том числе самоконтроль и правила этикета. Он сопротивляется скорее эмоционально, чем физически, и сильно сжимает чужую ладонь, пресекая дальнейшие притязания клиента на вторжение в его, Джима, личное пространство.
Клиент опускает руку и слегка наклоняет голову. После, подталкивая любовника, удаляется из гостиной.
Мориарти смотрит на свою руку с таким отвращением, словно ее только что окунули в выгребную яму. Как только Джим получит оплату своих услуг, мистер Генри распрощается не только со своими погаными ладонями, но и со своей никчемной жизнью. По очереди.
Себастьян, всё это время беззвучно наблюдавший за «переговорами» из кресла в углу, так же беззвучно набирает воздуха в грудь, чтобы произнести, по всей видимости, какую-то пламенную речь.
- Замолчи, - тихо скулит Мориарти, закрывая глаза, и пальцами левой руки сильно надавливает на надбровные дуги, таким образом словно пытаясь затолкать свой мозг обратно в черепную коробку. Правая рука по-прежнему на предусмотрительно максимальном расстоянии от остального тела. По ней будто стекает что-то липкое и ужасное.
«Опять мигрень», - думает Джим и отправляется к долгожданному фаянсу.
Он долго и лениво намыливает руки, смывает пену с ладоней, потом снова и снова, пока кожа на пальцах не сморщивается от воды.
Затем он снимает пиджак, аккуратно развязывает галстук, кладет всё это на этажерку и опускается на колени возле унитаза. Два пальца в рот – и его рвёт горькой желчью. Он уже почти наслаждается процессом, когда Себастьян заходит в уборную под аккомпанемент задыхающегося Мориарти.
- Когда ты в последний раз ел? – спрашивает Моран и оттягивает Джима по направлению к раковине. Его крепкие руки удерживают шефа в прочном захвате, но Джим и не сопротивляется.
- Это вообще важно сейчас? – во второй раз за последний час думает Мориарти, на этот раз вслух.
«Всё это – мусор», - успевает подумать он, прежде чем полковник кидает щедрую пригоршню воды ему в лицо.
Джим давится и отплёвывается. Он пытается растолкать крепкую хватку Морана, но тот, видимо, посчитав это признаками сопротивления, только еще крепче сжимает предплечья и грудь Мориарти одной рукой.
- Отпусти, - шипит Джим, как индийская кобра. – Сам умоюсь.
Себастьян отпускает и отступает на несколько шагов.
Джим опирается о бортик умывальника руками, поднимает глаза и в зеркале над раковиной видит серое, как застиранная простыня, лицо… Нет, череп, обтянутый кожей, с желтоватыми тенями под глазами. И глаза. Всё это лицо превратилось в сплошные глаза. Джим знает каждое их выражение, каждый взгляд. Сейчас из зеркала на него смотрит не величайший гений современности, а бездомная собака. Злая и одинокая.
Джим зачерпывает полные ладони всё еще текущей ледяной воды и окунает в нее лицо, некогда бывшее живым и восхитительным.
«Всё-таки надо было вставлять настоящие патроны», - где-то на кромке сознания проносится досадная мысль, отдающая болью, порохом и озоном. – «Ведь была же такая идея».
Джим закручивает кран и вытирается тёплым полотенцем. Полотенце непременно должно быть теплым и мягким, а Мориарти – один из самых прихотливых людей на планете. Сейчас он с бόльшим удовольствием потерся бы лицом о бетонную стену.
- А теперь ты поешь, - говорит за спиной Себастьян и бесшумно выходит из уборной.
Джим, войдя в столовую уже при галстуке и пиджаке, скептически окидывает взглядом сервированный на одну персону десятиметровый обеденный стол. Усаживается на стул, который больше похож на трон Её Величества, со свистом встряхивает салфетку, заправляет её за воротник и берет в руку ложку.
- С каких это пор, милый Себби, ты позволяешь себе фамильярности со мной? – певучим голосом спрашивает Джим, зачерпывая ложкой суп и медленно выливая его обратно в тарелку. В голосе 50% ласки и столько же – угрозы.
Себастьян делает глоток воды из стакана, который держит в руке. Стакан вот-вот лопнет, и острые осколки вопьются в сжатую ладонь.
- С тех самых, когда ты перестал заслуживать иного, - изящно скрывая рык за сталью армейского голоса, отвечает Себастьян, и ставит несчастный стакан на стол от греха подальше. Желание разбить треклятую посудину о голову этого чучела, которое раньше было его шефом, грозит перейти в статус реализованных.
Мориарти почти ненавидит себя в этот момент. Но предпочитает поненавидеть сейчас единственного находящегося в поле зрения бывшего полковника САС.
- Ты же знаешь, я не люблю трапезничать в одиночестве. Раздели со мной эту пищу Богов! – помпезно и капризно восклицает Джим, наконец, подносит ложку ко рту и в миллиметре от губ переворачивает столовый прибор, позволяя супу вылиться частично на стол, частично – в тарелку. Теплые брызги орошают пиджак, галстук и рубашку, стоимостью с новенький Morris Garages. На лице воплощенного зла расцветает непонятная улыбка, от которой по коже пробегают мурашки. У мурашек острые как бритва ножки и ядовитые жвала.
Себастьян сжимает челюсти, словно в приступе зубной боли, но всё-таки выходит на кухню и через минуту возвращается с тарелкой супа в одной руке и ложкой – в другой.
Джим сидит во главе стола, Себастьян садится где-то посередине сбоку. Он ставит тарелку на стол, на секунду задерживает взгляд на шефе и начинает размеренно есть.
Джим смотрит в свою тарелку. Голод скручивает кишки в тугой узел, но принимать пищу нет никакого желания и сил. Мориарти подносит ложку ко рту и быстро проглатывает еще горячую жидкость. Сначала пищевод, а потом желудок отвечают раздражающей дрожью: «ещё».
Джим, кривясь от дискомфорта, откидывается на спинку, а Себастьян бросает на стол ложку с таким звоном, будто решил расколоть столешницу пополам, и орет не своим голосом.
- Если ты, мразь, не будешь жрать, я начну заталкивать чёртову еду тебе в глотку кулаками!
Он часто дышит и сверлит Джима взглядом, как алмазным буром для горных пород. Потом его лицо расслабляется и на нем появляется злая ухмылка.
- А лучше я положу тебя под капельницу и привяжу к койке.
Он сгребает ложку и тарелку со стола и уходит в кухню. Вернувшись через пять минут в столовую, он видит Мориарти, промакивающего губы белоснежной салфеткой. Тарелка перед ним пуста, за исключением нескольких фасолин на дне. Себастьян на всякий случай, не особо скрывая свои намерения, обходит столовую по кругу, заглядывая поочередно во все горшки и кадки с цветами. Убедившись, что злополучный суп занял своё почётное место в желудке Мориарти, а не в рыхлой земле, полковник подходит и забирает со стола приборы, не издав ни единого звука. И только перед тем, как скрыться за аркой, разделяющей два помещения, он устало выдыхает:
- Псих.


***II***
Через неделю, утром после традиционной пробежки сидя за компьютером и читая новостной портал Лондона, Джим чувствует, как теплые вспышки согревают его где-то в районе диафрагмы. На экране статья криминальной хроники, в которой мелькают три фотопортрета: жена, муж и их приёмный блядоватый сынишка. Все умерли в разные дни при различных обстоятельствах в течение прошедшей недели, а Джим разбогател еще на пару миллионов и раздобыл несколько новых полезных ниточек для манипулирования правительством, не только британским. Но наиболее приятно то, что в этом мире стало меньше на ещё одного не самого приятного человека. Сначала на одну его кисть, потом ещё на одну, и, в конце концов, – на всего мистера Генри целиком. Последний не нравился Джиму по двум простым причинам: первая – он имел доступ к важным политическим сферам, на которые Джим в свою очередь имел большие виды, и вторая, крайне прозаическая, – мистер Генри был мерзким ублюдком и извращенцем со склонностью к растлению малолетних. Не то, чтобы Мориарти имел отношение к таким абсурдным материям, как мораль или нравственность, но почему-то именно последняя причина стала в итоге источником особенного удовольствия.
Спустя несколько часов размышлений о природе подобных мотивов в процессе праздного шатания по приусадебному участку, Джеймс Мориарти возвращается в дом и как мешок с ветошью валится в уютное будуарное кресло возле камина в гостиной. Он замерз, пока бродил по парку, и теперь волны каминного жара быстро разрумянили в последнее время перманентно серые впалые щёки. Он смотрит на огонь и прикидывает, через сколько минут в прихожей скрипнет входная дверь, впуская в дом промозглый туман и Себастьяна Морана.
24 минуты.
Джим начинает отсчитывать секунды, постукивая худыми пальцами по подлокотнику.
На пятьдесят девятой секунде двадцать третьей минуты Джим приподнимает уголок губ и слышит тихий скрип верандных досок.
Моран по своему обыкновению совершенно беззвучно, но не для слуха Джима, снимает верхнюю одежду, переобувается в домашние туфли и проходит в гостиную. Он не сразу замечает сидящего в кресле Мориарти, но когда тот поворачивается и одним взглядом задаёт свой всеобъемлющий вопрос, Себастьян быстрыми шагами пересекает комнату и садится в кресло напротив. Словно на кол. В его руках по-прежнему зажаты пакеты с едой, а под мышкой – свежие газеты.
Джим в одно мгновение видит всё, чего не говорит ему Моран, словно картина последних часов жизни мира разворачивается перед его глазами.
«Ни-че-го».
Он разочаровано и презрительно кривит лицо и имитирует тошноту. Зеленеет он безукоризненно правдоподобно.
Потом еще какое-то время смотрит сначала в камин, затем в лицо Морана, потом достаёт из кармана белоснежный Galaxy и не успевает прикоснуться к экрану, как Себастьян, роняя пакеты на пол, одним точным ударом выбивает смартфон из рук. Несчастный гаджет скользит по глянцевой паркетной доске метров пять и замирает посреди розы. Джеймс складывается пополам и закрывает лицо руками. Вся его поза кричит отчаянием. Так и не озвученный жалобный вой расплывается по коридорам лёгким сквозняком.
- Ты что, совсем спятил?! – яростный шепот Себастьяна заставляет сжаться еще сильнее.
В голове у Джима нет ни одной связной мысли, которая отдавала бы хоть намёком на рациональность. Боль сминает остатки разума, и Мориарти одним резким движением перемещается в кресло полковника. Оно глубокое и просторное. Закруглённая спинка скрывает практически всё, что там происходит. Видно лишь сгорбленную узкую спину, напряженную до такой степени, будто сейчас все мышцы в ней полопаются и разорвут дорогие рубашку и пиджак.
В уютной колыбели будуарного кресла полковник Себастьян Моран прилагает все усилия, всю свою армейскую закалку, чтобы расцепить стальную хватку худых пальцев на своей шее и одновременно удержать в орбитах глазные яблоки.
- Ты найдешь его… Найдешь, - шевелит он губами, не в силах выдавить ни звука сквозь металл, окольцевавший шею. Он отчаянно смотрит в безумные злые глаза шефа и старается не думать о том, что позвонки шейного отдела подозрительно похрустывают.
Спустя одну бесконечную секунду пальцы медленно разжимаются и Джим так же стремительно, как и в прошлый раз, срывается с колен Себастьяна по направлению к телефону на полу.
Реакция бывшего полковника САС безукоризненна. Он прыгает за шефом так быстро, что тяжелое кресло на несколько сантиметров смещается в сторону камина.
На полпути он ловит Мориарти за талию, и они кубарем валятся на пол. Джеймс пытается оттолкнуть Себастьяна ногами и приблизиться на оставшиеся пару дюймов к нагло поблескивающему белым корпусом Galaxy. Моран недаром – правая рука величайшего злодея-консультанта в мире. Он с силой оттягивает Джеймса от центра комнаты на безопасное расстояние.
- Пусти! – то ли кричит, то ли хрипит Мориарти. – Не то я задушу тебя твоими же собственными кишками!
За годы совместной работы полковник Себастьян Моран слышал столько кровавых угроз, что впору было издавать Справочник Изощренных Кровавых Убийств. Патент на описываемые способы безраздельно принадлежал бы его сумасшедшему шефу. Шеф всегда был сумасшедшим, а угрозы Себастьяна никогда не останавливали. Его остановит только пуля в лоб или в затылок. Другого способа прекратить свои земные метания для себя мастер снайперского дела не видел, да и не желал.
Себастьян сжимает непослушное тело руками и ногами до тех пор, пока оно окончательно не затихает. Сердце в нём по-прежнему колотится, как отбойный молоток.
- Пусти.
- Нет.
- Мне нужно позвонить.
- Не нужно.
- Да какого черта! Откуда тебе, идиоту, знать, что мне нужно!? – это уже лучше. Истерика, но не бешеная.
- Потому что ты сам мне об этом сказал, - всё так же спокойно отрезает Моран.
Они еще какое-то время лежат на гладком паркете в странной звериной позе, и когда отбойный молоток замедляется до ритма любимого рингтона шефа, Моран поднимается на ноги и идет к камину за пакетами и газетами.
- Я всё равно рано или поздно напишу этому уроду с мышиными волосами. И – Господь свидетель – он расскажет мне о нём всё. Снова, - абсолютно ровным голосом, с пустотой в глазах говорит Мориарти.
«Лучше поздно, чем рано» - думает Себастьян, раскладывая купленные продукты по полкам в кухне.
Джим по-прежнему лежит на полу, как безвольная кукла. Его поза могла бы даже показаться красивой, если бы не абсолютная пустота в глазах. Её не видно, но она словно стоит рядом. Себастьяну даже не нужно заглядывать в гостиную, чтобы видеть происходящее там.
«Он похож на труп» - думает Моран и передергивает плечами. – «Может, вколоть ему адреналин прямо в сердце. Так делают, когда нужно реанимировать тело».
Последняя мысль отдает безумием, которое только что творилось в гостиной, и Моран искренне переживает за свою психику.
- Еще немного, и ты сойдешь с ума, мой верный пёс! – визгливо припевая, озвучивает мысли Себастьяна Джим Мориарти.
Полковник опирается руками о столешницу и закрывает глаза. Он сжимает в руках кухонное полотенце, но хочет зажать его между зубов, чтобы хоть немного отвлечься, как когда из раны достают пулю без наркоза. Себастьян думает, что теперь поможет только вот такой укол адреналина или 300 вольт сквозь сердце. Он предчувствует неладное и поздно понимает, что Джеймс Мориарти уже реанимировал себя сам.
В гостиной на полу в позе лотоса сидит гений преступного мира, в его руках смартфон с подсвеченным экраном. Булькнувший звук подтверждает самые худшие опасения полковника. Отчет о доставке.
- Игра продолжается, мой дорогой Себастьян! – воодушевленно произносит Джим. – Собери вещи. Нам нельзя здесь больше оставаться. Майкрофт и вся его адская рать наверняка уже взяли след.
Себастьян наблюдает нечто совершенно мистическое. Прямо перед ним происходит чёртово, мать его, воскрешение. Мориарти с распахнутыми руками картинно поднимается на ноги, как возносящийся Иисус. В его глазах взрываются ядерные бомбы. Себастьяну становится страшно и радостно одновременно. Его шеф возвращается из царства теней. Но этот Джеймс Мориарти уже никогда не будет таким, каким он был до его общего с Шерлоком Холмсом «Рейхенбахского падения». Этот Джеймс Мориарти пропитан парами ада и совершенно безвозвратно спятил.
Джим заходится злым смехом, а Моран роняет на пол кухонное полотенце, которое до этого всё ещё сжимал в руках, и бежит упаковывать оружие, компьютеры, бумаги.
- Не забудь мои костюмы, детка, - кричит ему вслед Мориарти, и Моран чувствует себя привязанным к пыточному колесу.
Почти два года относительного покоя рядом с человеком, который пробрался в вены, как инфекция. Через мгновение всё это снова прекратится, и начнутся прятки, кошки-мышки и козаки-разбойники, от которых вышеозначенная инфекция обычно переходит в стадию расцвета болезни, вызывая в носителе лихорадку денге и острые воспалительные процессы.
Себастьян Моран, бывший полковник САС, опытный снайпер, привык доверять своим инстинктам. Сейчас все они скопом кричат о необходимости бежать, куда глаза глядят, подальше от этого безумного монстра.
Себастьян Моран, правая рука единственного в мире злодея-консультанта, глупый, одержимый всем букетом ощущений, который дарит ему Джеймс Мориарти одним своим существованием, несчастный в сущности человек, в последние годы слушает инстинкты и всё равно поступает по-своему.
«Шерлок Холмс – всего лишь зависимость», - наивно думает Себастьян Моран. – «В итоге этот гениальный псих всё равно всегда возвращается ко мне».
Инстинкты полковника отчаянно кричат об обратном, но Себастьян Моран отвык воспринимать их всерьез.

~~~~
В это время где-то на холодных берегах Швеции проходит международная конференция дипломатических миссий. Делегаты отчаянно спорят о поставках каких-то медикаментов в какие-то страны третьего мира, и лишь один из них сидит, тяжело откинувшись в кресле. Он нажимает на экран своего планшета и выпускает из рук стакан с водой. Раздается звон, и вокруг всё замолкает. Он не просит прощения у делегатов, берет в руку свой зонт, и, поднявшись, беззвучно удаляется из помещения. В голове вперемешку с ужасом и широкомасштабными акциями крутится всего два предложения и подпись под ними.
«Мистер Холмс, как вы смотрите на ядерную войну? Вы ведь знаете, я человек довольно консервативный и во всём предпочитаю классику.
Д.М.»


***III***
За последние два года Шерлок Холмс умирал как минимум около пятисот раз. Не наяву, нет. Всего лишь в подсознании спящего Джона Ватсона. В действительности последние два года жизни Шерлока Холмса прошли под знаменем, гласящим «Смертельная Скука». И даже регулярные переезды из страны в страну по всему земному шару не справлялись с унынием, охватившим гениального детектива.
Шерлок всё чаще задавался вопросом, а зачем он вообще слушается старшего брата и продолжает этот странный бесконечный побег. Побег от чего вообще? От британской полиции? От неуёмных газетчиков? От призраков прошлого? Или, может, от самого себя?
Его неизменно нудная, отвратительно пресная скука разбавлялась какой-то странной и непривычной – горькой. Шерлок скучал по Джону. Шерлок скучал по квартире на 221-B Baker Street с ее такой уютной и практически родной недомработницей миссис Хадсон. Он скучал даже по серенькой мышке Молли, которая оказалась одной из немногих людей, способных быть исключительно полезными в вопросах жизни и смерти. Шерлок скучал по глупому и доверчивому Лестрейду, по презирающей его, Шерлока, сержанту Донован, даже по ненавистному Андерсену – Шерлок скучал по всему Скотланд-Ярду.
И еще по чему-то, что Шерлок до сих пор не смог облечь в слова. Какое-то неуловимое движение, заметное лишь уголком глаза, странный звук на пороге слышимости. Но эта скука не была горькой. Нет. Она превращала кровь в жилах в кипящий бульон из желаний, страстей, отчаяния и боли. Столь непривычные ощущения Шерлока повергали в недоумение, а это состояние для Холмса было сродни удару по дых – неожиданно, неприятно, по возможности избегать.
И он избегал. Искал новое упражнение для своего гениального мозга, порой с трудом, но находил его и на какое-то время отключался от нежелательных и непонятных проявлений человеческой природы.
Но когда упражнение подходило к концу, возвращалась пресная скука, а вместе с ней и всё остальное.
Шерлок предпочитал не вспоминать прошлое. Он вообще считал это крайне глупым занятием. Любые проявления сожалений или, не дай Бог, ностальгии пресекались в зародыше, так и не развившись до полноценных картинок в подсознании.
Шерлок анализировал события, причинно-следственные связи, мотивы и мотивации, по крупице собирал коллекцию этих осколков, чтобы выстроить картину настоящего. Иная цель для процесса вспоминания чего-либо казалась Шерлоку абсурдной. Когда он думал о памятной встрече на крыше Бартса, у Шерлока дрожали пальцы и появлялось иррациональное желание спрыгнуть с четвёртого этажа снова. Только чтобы теперь никто об этом не знал заранее.
Где-то полтора года назад Шерлок заболел. Он тогда был в какой-то забытой Богом африканской стране третьего мира, в маленьком городке на берегу Гвинейского залива, и Майкрофт по этому поводу часто отлучался с рабочего места в неизвестном направлении. Шерлоку так и не смогли диагностировать никакого конкретного заболевания, несмотря на привлечение лучших врачей со всего мира. Лишь набор необычных симптомов, которые никак не увязывались в какой-то однозначный диагноз. Шерлоку было плохо. Он ничего не рассказывал Майкрофту о том, что с ним происходит. Хоть в этом младший брат оставался предсказуем.
Врачи были бессильны, а Шерлок точно знал, что с ним не так. Но это «не так» было его и только его. Майкрофт за эти пару недель поседел ещё на несколько волос, которые в тандеме с диетой обеспечили ему предъязвенное состояние.
А Шерлок страдал от скуки. Это был тот самый первый раз, когда она приобрела разные оттенки – от светло-оранжевого до иссиня-чёрного. И это был первый раз, когда Шерлок почувствовал и начал понимать что-то, кроме. Воспоминания о первом свидании тет-а-тет, когда между ним и его лучшим врагом была лишь одна единственная стена тюремной камеры, превращались в нечто сродни откровению. Наверное, то же самое испытывает религиозный фанатик, когда слышит Глас Божий.
Но Шерлок в Бога никогда не верил, а это открытие привело детектива к состоянию полнейшей фрустрации, от чего и случились проблемы со здоровьем. Шерлок всё глубже увязал в противоречиях своих собственных суждений и умозаключений, и его гениальный мозг почти отказывался работать, поддерживая лишь некоторые фундаментальные системы организма.
Он знал, что не проиграл, знал, что победил, и не важно, жив Мориарти или мертв, подстроил ли свою смерть или действительно вышиб себе мозги. Последнее предположение упорно не желало вписываться в картину под названием «Джеймс Мориарти» и упоминалось лишь для уравновешивания вариантов.
Тем не менее, Шерлок чувствовал поражение. Абсолютный и безальтернативный проигрыш по всем фронтам. Он даже пытался найти Джима по мелким следам его изысканных криминальных шагов, но безрезультатно. Шерлок дошел тогда до той стадии, где стираются грани разумного и проявляется безрассудство. Так сказал Майкрофт, когда его младший брат попытался ввязаться в сеть колумбийского наркокартеля, точно зная, что паутина Мориарти некогда простиралась и туда. Старший брат был страховочным тросом погружающегося в навязчивые идеи Шерлока и тогда практически спас его от глупых и бесполезных авантюр. Майкрофт знал наверняка, что Шерлок не найдет Мориарти просто потому, что никто не мог этого сделать. Никто. Видимо, гениальный преступник либо затаился, либо был мёртв. В последнее Майкрофту верилось с трудом, но очень хотелось.
Кое-как вытянув себя из пучины новых открытий в своей собственной природе, Шерлок добился-таки от брата возможности продолжать заниматься детективной практикой хотя бы удалённо. Его, конечно, раздражала до зубовного скрежета невозможность оказаться на месте преступления, провести тесты с уликами собственноручно или поприсутствовать на вскрытии. К хорошему быстро привыкаешь. То, что рядом не было Джона, какое-то время приводило Шерлока чуть ли не в бешенство, но научившись в такие моменты давать себе мысленную пощёчину, со временем он привык.
Просидев целый месяц в каком-то среднестатистическом городке Парагвая, склонившись над чемоданчиком со спутниковым коммуникатором и «с голодухи» раскрыв для Майкрофта за это время несколько десятков крупных преступлений, Шерлок даже набрал пару килограммов, которые потерял за время болезни. Желание выходить из съемной квартиры или вообще вставать с дивана появлялось очень редко, еду доставляли регулярно, так что реабилитационный период закончился достаточно быстро.
И вот теперь, спустя еще четырнадцать стран, тридцать восемь съемных квартир, двадцать шесть перелетов и бесконечное количество поездов за последние полтора года, очередной точкой в его извилистом маршруте побега стала Шри-Ланка. Майкрофт вообще не объяснял причины выбора тех или иных стран для брата, но Шерлоку хотелось бы немного меньше жары. От неё мысли текли вяло, как густой кисель, и дедуктировать по сравнению с принятием холодного душа становилось крайне лениво. На Цейлоне, по крайней мере, был отличный чай, чего Шерлоку катастрофически не хватало в последнее время.
Может, из-за постоянной жары, которая растворяла клетки мозга, как горячий чай растворяет крупицы сахара, или от безделья, вызванного затишьем со стороны Майкрофта, но Шерлок всё чаще обнаруживал себя за совершенно несвойственным ему занятием – воспоминаниями. Он при всём желании не смог бы сказать, с какой целью занимает свой мозг этим процессом, ведь все необходимые факты и детали прошлого уже были вычленены и разложены по многочисленным полочкам во «дворце» его разума. Причин возвращаться к тем событиям не было ни одной, и всё-таки Шерлок вновь погружался в душные воспоминания.


***IV***

Флэшбэк

За Шерлоком с металлическим лязгом захлопывается дверь камеры. Он медленно оборачивается и смотрит на стену, отделяющую его от другой камеры, где так же, как и он, вполоборота стоит Джеймс Мориарти и пытается своим угольным взглядом прожечь дыру в несчастной стене.
- Наконец-то, мы наедине.
Сквозь звук удаляющихся шагов охранников Шерлок слышит тихий голос, и по коже пробегает неожиданная волна щекотных мурашек.
- Действительно, - соглашается детектив и на расстояние вытянутой руки приближается к стене.
- Я знал, что ты не устоишь перед моим очарованием и устроишь наше свидание, - разобрать интонацию Джима практически невозможно.
Шерлок изнывает от желания прочесть сейчас выражение на лице Мориарти. В сознании яркими тревожными буквами вспыхивает «недостаточно данных». Он прикрывает глаза, пытаясь представить, как может выглядеть человек, говорящий такие слова таким тоном. Попытка завершается полным провалом, и перед глазами вновь только кирпичная стена.
- Я лишь ответил. Инициатор здесь ты. Весь этот суд лишь для того, чтобы пригласить меня на свидание. Ты бы мог просто позвонить.
- Мог. Но зачем? Разве это не было бы скучно? К тому же, я люблю классику. Ты однажды тоже не позвонил мне. Прыгал, бегал, танцевал. Принёс мне подарок, вручил его в интимной обстановке. Я ценю романтические порывы единственных в мире консультирующих детективов в свой адрес. Это мой вполне взаимный ответ.
- Я тоже оценил. Не могу сказать, что мне не лестно твоё внимание. Впрочем, твои методы привлечь моё несколько, - Шерлок помедлил, чтобы подобрать правильное слово, - неоднозначны.
- Не это ли, мой дорогой, тебя так сильно заводит? Во всех смыслах этого слова. Я практически слышу, как радуется и веселится твой гениальный мозг в твоей гениальной кучерявой голове.
Шерлок не отвечает. Он непроизвольно поднимает руку и прикасается к сухой и холодной кирпичной стене. Пальцам почему-то горячо.
- Ты уже взрослый, мой малыш. Неужели ты действительно думал, что мы вот так до конца времен будем бегать сначала друг от друга, потом друг за другом, будем убивать друг друга или самих себя? Нет, Шерлок. Ты же понимаешь, что так – не получится. Мы не можем застрять в этом круге. Только не мы, любовь моя. У нас лишь два варианта теперь, и оба они предполагают нашу совместную деятельность. И ты даже знаешь, к какому варианту мы в итоге придем.
За стенами здания суда разворачивается полномасштабная публицистическая война. Она врывается громкими возгласами и мрачным смехом в две маленькие камеры через высокие вентиляционные окна вместе с порывом холодного ветра.
- Ты слышишь это, Шерлок? – почти неуловимо скучающим тоном тянет Мориарти. - Наша сказка. Это ангелы плачут о нас. Это демоны смеются. Они вместе закрывают для нас врата в свои царства. Потому что мы – другие. И царство у нас тоже – другое. Даже если мы умрём в следующую секунду, то всё равно будем жить вечно. В таком невероятно скучном мире это худшая из пыток. Мой долг, как доблестного рыцаря, - избавить тебя от подобной участи.
Шерлок со странной смесью понимания и паники отдергивает руку от стены и отворачивается.
- Джим, ты сумасшедший. Ты полный псих, - он и сам говорит это с ноткой безумного ликования в голосе, будто только что разгадал величайшую загадку во Вселенной и ожидает, что дальше мир во всём будет подчиняться ему одному. Шерлок ждёт ответных ядерных ударов, целенаправленных лучей смерти – чего угодно, только не того, что слышит дальше.
- Да, - тихо соглашается голос за стеной. – Да. Я полный псих. Я совершенно безумен. Видишь ли, я сошел с ума еще тогда, когда впервые узнал, что ты существуешь. Ты – моя бесконечная история. И именно поэтому ты всё еще здесь. Я мог бы показаться тебе жалким, если бы ты, любовь моя, не был таким законченным мазохистом. Поэтому я – опасный ядовитый паук, а ты… Ты ведь так хочешь сейчас убежать, но всё твоё существо кричит, умоляет: «Останься, Шерлок, останься! Это будет намного лучше, чем рай, и намного хуже, чем ад. Ты только останься».
- А ты? Чего хочешь ты? – Шерлок чуть ли не впервые в жизни в каждом услышанном слове слышит что-то, чего не в состоянии идентифицировать. Он просто не понимает, что ему сейчас говорят. Слова по отдельности имеют своё значение, но звук нежного голоса приглушен. Он каким-то нереальным шелестящим эхо разносится по коридору и забирается в камеру сквозь маленькое зарешеченное дверное окошко. Видимо, весь смысл сказанных слов теряется где-то по пути, в каменных стенах, в металлических прутьях, и до слуха Шерлока добираются лишь звуки, которых он никак не может понять.
- Я хочу того же, о чём говорил тебе и в прошлый раз. Я хочу выжечь твоё сердце, - доверительно и как-то даже ласково говорит Джим, - до чёрных ошмётков. Я хочу, чтобы ты, мой немногословный друг, вместе со мной наслаждался этим химическим экспериментом, проникся им. И когда я оборву твои крылья, ты, наконец, как Икар, разобьешься о земную твердь.
- Твоя нездоровая любовь к метафорам выдаёт в тебе склонность к сентиментальности. Никогда бы не подумал, что ты на это способен, - Шерлок кажется себе жалким. Лучшая защита – нападение? Раньше эта стратегия была оправданной хотя бы тем, что Шерлок был вооружен своей дедукцией. Сейчас он нападает просто потому, что ему страшно, и детектив наобум цепляется за какие-то несущественные детали. Катастрофически не хватает данных. Шерлок обводит взглядом камеру, но в ней нет ничего, что дало бы подсказку.
- Сентиментальность? Да я же чёртов атлант, который держит все страдания этого мира на своих хрупких плечах. А еще – его всеобъемлющую беспросветную тупость. Я хочу убить их всех, когда тебя нет рядом. Я могу это сделать, если тебя не окажется рядом. И только ты будешь в этом виноват, Шерлок. Потому что это ты меня сделал таким, ты меня создал. И я твой должник.
Шерлок одновременно понимает всё и не понимает абсолютно ничего. Тысяча намёков в словах Мориарти горит цепочкой грядущих событий в переплетении кровеносных сосудов век. Непривычный водоворот где-то внутри засасывает, пьянит.
Это больше, чем разум, и намного больше, чем какие-либо чувства вообще. Шерлок понимает, что не знал чувств не потому, что не умеет чувствовать. Он умеет. Он убедился в этом благодаря Джону, его искренней тёплой дружбе.
Шерлок не знал чувств таких, потому что никогда не подозревал, что подобное состояние вообще возможно. Он, конечно, слышал о любви, о страсти, заботе, зависимости одних людей в отношении других, но никогда не понимал, зачем это нужно. Зачем люди позволяют себе быть такими жалкими слабаками, такими уязвимыми? Какой смысл в том, чтобы навязывать кому-то себя, своё мнение, не подкрепленное ничем, кроме мифического аргумента «ты мой». Что это вообще за аргумент такой? Люди не принадлежат друг другу. Они никому не принадлежат, и лишь их извращенный разум может создавать иллюзии таких странных желаний – принадлежать кому-то.
Шерлок ведь тоже никому не принадлежит. Только себе.
Сейчас Шерлоку кажется, что в каждое услышанное им слово Мориарти вложил только один смысл: «ты мой».
Детектив сжимает кулаки с такой силой, что под ногтями, впившимися в ладони, вот-вот выступит кровь. Боль должна отрезвить, но слабо помогает, потому что Шерлок по-прежнему чувствует себя пьяным. Шерлок по-прежнему чувствует это. Он моментально пытается разложить по полочкам и надписать все составляющие нового ощущения. Тяжесть в теле – хочется сесть на пол и привалится спиной к спасительной стене. Давление на плечи – подкашиваются ноги, и затекает шея. Лихорадочный жар – Шерлок потеет и инстинктивно вытирает со лба выступившие капли пота. Ком в горле и сдавленное дыхание – нужен воздух, в этой камере так мало воздуха и сейчас процесс дыхания не кажется скучным – он кажется невозможным. Горящий шар где-то внизу живота – хочется немедленно остыть, облиться ледяной водой или прикоснуться холодными пальцами.
«Что за чёрт!?» - возмущенно думает Шерлок и с глухим стуком ударяется затылком о стену. Он слышит, как там, за каменной кладкой, тихо смеется Джим. Смеётся в унисон с подсознанием самого Шерлока – зло и хищно.
«Секс меня не тревожит», - пытаясь отдышаться, вспоминает детектив, а под опущенными веками расцветает ехидная ухмылка Майкрофта.
Звуки шагов за дверью сейчас как спасительный гонг, возвещающий о конце раунда.
- Наша сказка еще не дописана, Шерлок Холмс, - пропевает Мориарти, когда детектива выводят из камеры.


***V***
Мысли настойчиво лезли в голову, контролировать их становилось всё сложнее, и к Шерлоку стала возвращаться паника, которую, как ему казалось, он похоронил еще полтора года назад в душной квартирке в Бакингили*. Шерлок снова начал курить. Он, на самом деле, с удовольствием принял бы сейчас какие-нибудь наркотики, чтобы отогнать непрошенные воспоминания, но опасение, что его собственный мозг предаст его, как тогда в овраге Дьюэра, останавливали детектива. Наркотики вполне могли бы отключить и сознание, и подсознание, но с той же долей вероятности могли бы сделать всё наоборот.
В трезвом состоянии он мог хотя бы молниеносно переключиться на какой-нибудь объект для анализа, если такому не посчастливилось попасться Шерлоку на глаза. Объектом обычно становились либо уборщицы, либо доставщики еды, а порой, когда Шерлоку надоедало сливаться с диваном и он выходил из мрачных комнат на белый свет, то и простые прохожие, торговцы или пассажиры общественного транспорта. Впрочем, обычно случайные жертвы дедуктивных способностей Шерлока либо вообще не понимали английский язык, либо, зная его на крайне низком уровне, не успевали за скоростью мысли и речи детектива. Так что не сильно страдали из-за его социопатичной натуры, а скорее жалели беднягу, не умеющего остановить поток слов.
Вот и сегодня, как обычно душным весенним днем в душной квартире душного Коломбо Шерлок ухватился за возможность вернуться в реальность с помощью пришедшей уборщицы. Майкрофт для разнообразия решил поселить брата в столице и даже не запретил перемещаться по стране, что Шерлок сразу отметил, как разрешение, хоть и весьма сомнительное. Впрочем, поселить брата в квартиру с кондиционером Майкрофт как обычно предусмотрительно забыл.
Уборщица Маниша неплохо понимала и говорила по-английски и поэтому была более или менее интересным способом отвлечься.
- Здравствуй, Шерлок.
Эта женщина всегда говорила очень размеренно. Каждое ее слово тяжелой каплей падало с губ. Сильный акцент и глубокий грудной голос наполняли ее речь какими-то мистическими нотками.
«В этой стране всё очень странное», - думает Шерлок, повернув голову навстречу вошедшей даме, не удосужившись оторвать себя от дивана и на полсантиметра. – «Даже чай у них лучше».
- Вы же не думаете, мадам Маниша, что я позволю вам прикасаться к моим вещам после того, что вы сотворили с ними в прошлый раз? – выразительно пропустив приветствие, спрашивает Шерлок, затем отворачивается, утыкается в свой новенький блэкбэрри и приступает к любимому занятию.
Уставшие глаза с утра говорят о бессонной ночи. Небольшие синяки в форме лунок на запястье оставлены всего двумя-тремя часами ранее мужчиной, чьи руки привыкли к тяжелым орудиям труда и крепкой хватке. Ее муж работает в торговом терминале порта Коломбо - это Шерлок выяснил еще в первую их встречу. С большей долей вероятности уставшие глаза являются последствием вчерашней ссоры с мужем, которая продлилась до утра или утром возобновилась. Судя по растяжкам на животе, которые не прикрыты сари, у Маниши четыре ребенка. Младшему приблизительно год. Женщина всё еще кормит его грудью, о чем свидетельствует специфический запах грудного молока. Второй и третий – близнецы школьного возраста. Старшему – приблизительно двадцать три. И, судя по мужскому парфюму мадам Маниши, именно он только что привез мать сюда, очень крепко обняв напоследок. Муж всё еще в списке врагов под номером один, братьев у женщины нет, а адюльтер исключался полностью. Обычно Маниша приезжала на автобусе или на поезде, поскольку живет недалеко от железнодорожной станции в одном из южных районов города. Однажды она обмолвилась, что у нее в семье есть портной. За несколько секунд с помощью GPS и интернета Шерлок тогда выяснил, что в ближайшей от дома Маниши мастерской по ремонту одежды работает человек с ее фамилией. В этот раз ее привёз сын на машине. Сегодня начало рабочей недели, а тот не на работе в такое время. И, к тому же, проехав больше пяти километров в противоположном от места работы направлении, приехал туда, где в непосредственной близости находится и железнодорожный вокзал, и пассажирский порт. Дорога к аэропорту так же пролегает через этот район. Глаза воспаленные, значит, женщина плакала перед тем, как подняться в квартиру. Плакала, уткнувшись лицом в чью-то рубашку. Отсюда специфически размазанная тушь, смятые ресницы и несколько светлых льняных ворсинок на них. Наиболее вероятная версия – ссора с мужем из-за разногласий по поводу старшего сына. Возможно, как следствие или причина ссоры – решение сына уехать из города.
- Шерлок, я просто разложила всё по местам и намереваюсь сделать это снова, - без тени сожаления отвечает женщина и направляется в ванную комнату, где хранятся приспособления для уборки.
Шерлок про себя ухмыляется точности сказанной фразы и уже хочет озвучить все свои наблюдения, но, набрав воздуха в лёгкие перед началом речи, выдыхает, так ничего и не сказав. Женщина тихо плачет, сидя на бортике ванны и закрыв лицо руками. Её приглушенные всхлипы разбудили в Шерлоке раздражение.
«Только этого не хватало», - с досадой думает он и стремительно поднимается с дивана.
Он проходится взад-вперед по комнате и направляется в ванную комнату. Маниша уже не плачет, а стоит возле умывальника и, глядя в зеркало, салфеткой вытирает размазанную косметику.
- Шерлок, никогда никому не позволяй во всём ограждать тебя от ошибок, - со скорбной улыбкой, найдя глаза Шерлока в отражении, говорит Маниша. - Люди так лишь медвежью услугу оказывают, ограждая нас от жизни вообще.
Шерлок не любил всяческих советчиков, предпочитая делать выводы и принимать решения самостоятельно без посторонних подачек. Однако помощь ценил, даже если и не признавал этого практически никогда. Но эта женщина так напоминала ему миссис Хадсон, в советах которой была только забота и ни грамма нравоучений.
- Ваше имя**, мадам Маниша, досталось вам по праву. Все люди, которые думают, что могут сделать что-либо качественно без дополнительной помощи, или полагающие, что без их мудрого совета мир рухнет в тартарары, - обыкновенные идиоты. Героев нет. Есть только выскочки и самовлюблённые дураки.
Маниша тихо смеется и оборачивается к Шерлоку лицом.
- А ты философ, как оказалось. Но, полагаясь лишь на свой скепсис, ты не найдёшь умиротворения.
- Мой скепсис спасает мне жизнь вот уже тридцать семь лет подряд. И с чего вы взяли, что я ищу какого-то там умиротворения? - хмыкает Шерлок, неопределенно махнув рукой.
- Именно поэтому ты сидишь в Коломбо без дела и отравляешь наш прекрасный ланкийский воздух своим сарказмом и этой твоей так называемой дедукцией? Все ищут умиротворения, Шерлок. Просто для каждого оно своё, индивидуальное. Твоё – не здесь.
«Ну вот опять», - думает детектив. – «В этих странах Дальнего Востока что не буддист, так индус. Все норовят наставить на путь истинный и при этом даже не заботятся спросить разрешения, когда решают залезть кому-то в душу. Странный народ».
- Пока вы будете издеваться над моими вещами, я лучше пойду, прогуляюсь к океану. Не могу смотреть на это кощунство по отношению к моему личному пространству, - детектив разворачивается и выходит из уборной.
- Сегодня на удивление прекрасная погода, Шерлок, - кидает ему вслед Маниша. – Океан для сезона дождей неестественно спокойный, и даже можно хорошо поплавать.

____________________________________
*Бакингили – город в африканской стране Камерун, расположенный на побережье Гвинейского залива.
** Маниша – в переводе с хинди означает «мудрая».


***VI***
Ей нравился этот молодой человек. Ее материнский инстинкт вновь усилился после рождения четвертого ребенка год назад, и попавший под горячую руку Шерлок воспринимался как еще один сын. Странный и непокорный бунтарь, за которым всегда остается последнее слово. Опасный до дрожи под сердцем и мурашек по телу, но в первую очередь – для самого себя.
Около двух месяцев назад с домработницей, уже отчаявшейся трудоустроится хоть куда-нибудь в ближайшее время, связался один элегантный светлоголовый британец средних лет и предложил нехитрую работу по уходу за человеком, который должен был приехать через несколько недель. Мило пообщавшись с представительным джентльменом и получив шестизначный аванс, Маниша согласилась без раздумий. Когда она впервые пришла в квартиру, где предстояло поселиться ее подопечному, то на лестничной площадке застала бурную деятельность по установке каких-то высокотехнологичных приборов, сигнализаций и прочих замысловатых вещиц. Маниша сразу поняла, что британский актёр по имени Томас Маккинери, для которого производится вся эта работа, будет не простым туристом и нужно быть осторожней и вести себя осмотрительней.
Когда она впервые встретилась глазами с недоверчивым взглядом цвета расплавленного серебра, придя в квартиру для знакомства с гостем, то увидела вовсе не то, что предполагала. Молодой долговязый человек слегка за тридцать с черными кучерявыми волосами, которые то и дело лезли ему в глаза, одетый в шелковый халат поверх классической пижамы, стоял посреди холла. Между пальцами его рук были зажаты какие-то пробирки и колбочки, а воздух в квартире наполнялся сизым вонючим дымом.
- Здра…
Маниша даже не успела поздороваться, как человек вдруг сорвался с места и кинулся по направлению к кухне, выкрикивая какие-то ругательства, смысл которых женщина не понимала. Но, судя по интонациям, это были именно ругательства, а не глубоко научные химические термины. Она быстро открыла все окна в комнатах и осторожно вошла в кухню, прикрывая нос платком.
- Зравствуйте, мистер Томас Маккинери, - гнусаво сказала женщина. – Я Маниша. Ваша домработница.
Молодой человек крутился в кухне, изящно проскальзывая между многочисленными непонятными устройствами, стоявшими, лежавшими и висевшими по всей комнате. Даже полы его халата каким-то волшебным образом не задевали плотно наставленных агрегатов. Он что-то делал, возился с приборами, баночками и словно не замечал вошедшую женщину. Потом внезапно выпрямился, широкими шагами подошел к Манише почти вплотную и невероятным голосом, от которого у нее мурашки пробежали по телу, сказал:
- Шерлок.
За ту секунду, пока Маниша осмысливала новое для нее слово, мужчина уже вернулся к своим пробиркам.
- Это моё имя. Моё настоящее имя. Разумеется, остальным, с кем вы можете вдруг решить обсудить свою работу, его знать не обязательно, - раздраженно пояснил Шерлок, не дождавшись от Маниши никакой реакции.
Женщина отняла руку от носа, улыбнулась, и недоумение в глазах сменилось добротой. Этот человек был похож на ребенка, хоть и вселял какой-то непонятный благоговейный ужас.
- Здравствуй, Шерлок.
Материнский инстинкт вступил в силу.


***VII***
Вертолёт мерно жужжит лопастями. Потоки воздуха треплют отросшую тёмную шевелюру, и Джим всё время пытается заправить волосы за уши.
- Снижаемся! – громко говорит он, пытаясь перекричать шум.
Моран выполняет приказ, и через несколько минут шасси соприкасается с землёй.
Джим сразу же выскакивает из кабины и быстро идет по направлению к замку.
Войдя в здание и пройдя через холл, он оказывается в просторном зале, тихо пересекает комнату, огибает диванчик, на котором сидит мужчина, и садится в кресло напротив. На лице мужчины выражение крайнего удивления, граничащего с паникой, сменяется на кислое, как при зубной боли.
- Здравствуйте, Мистер Холмс. Давно не виделись, - жизнерадостно восклицает Джим и протягивает руку для рукопожатия.
Майкрофт не двигается с места и только смотрит Джиму в глаза. Теперь его лицо похоже на гримасу несчастного, пораженного инсультом.
- А вы, я смотрю, не очень рады меня видеть. Не скучали? – Джим опускает руку. Ему не так уж интересны ответы Майкрофта. Сегодня у него одна цель.
- Вы же не думаете, что я поверю хоть единому вашему слову, - собирается Майкрофт и говорит как можно спокойнее и ровнее, наконец, разрывая зрительный контакт и начиная постукивать пальцами по подлокотнику.
- О! Конечно я так думаю. И вам как минимум стоит это сделать, потому что знаете, за последние два года я познал все грани состояния «скука». Мне не понравилось. Мне надоело, - Джим неопределенно взмахивает рукой, откидываясь на спинку кресла.
От этого движения Майкрофт вздрагивает, будто Джим действительно одной левой может начать ядерную войну. Но он, в общем-то, может.
- Ах, мистер Холмс, не стоит меня бояться. Я же не кусаюсь, - искренне улыбается Джим, но его улыбка тут же превращается в звериный оскал. – Хотя нет. Стоит. Нет опаснее зверя, чем зверь, загнанный в угол. Вот вы думаете, мне есть, что терять. Что ж, вы почти правы. Ведь для того, чтобы потерять что-то, нужно сначала это что-то приобрести. Всё, что у меня есть сейчас, не стоит и грамма того, что можете дать мне вы, мистер Холмс.
- Чего вы хотите? – спрашивает Майкрофт, но через несколько секунд наблюдает, как на лице самого выдающегося преступника в мире проявляется выражение, адресованное ему, Майкрофту, гласящее «ты идиот», и он понимает. – Шерлока, - констатация, а не вопрос.
- Ну это же очевидно, не так ли? – слегка раздраженно говорит Джим. – Как я уже писал вам ранее, я люблю классику во всём. От войны до желаний. Не люблю изменять своим привычкам. Они у меня, знаете ли, холены и лелеяны еще со школьной скамьи.
- Какие у меня будут гарантии? – уже безнадёжно спрашивает Майкрофт.
- Ах, вы прекрасный деловой партнер, мистер Холмс! Вам говорили? – театрально хлопая в ладоши, восклицает Джим. - Сразу по всем существенным пунктам договора, без лишних слов о непредвиденных обстоятельствах и непреодолимой силе.
Потом он мечтательно возводит глаза к потолку и будто сам себе говорит:
- Но моя непреодолимая сила весьма заслуживает, чтобы о ней сказали. Весьма.
- Вы, однако, как я посмотрю, большой любитель лишних слов, мистер Мориарти, - Майкрофта уже начинает откровенно бесить этот разговор.
- Но вы, тем не менее, достаточно умны, чтобы среди всех этих слов отыскать главные, - Джим из внутреннего кармана своего пиджака достает маленькую красную флешку и кладет ее на журнальный столик, разделяющий диван и кресло. Флешка лежит на расстоянии вытянутой руки от Майкрофта и нагло поблёскивает белой стразой.
- Здесь достаточно информации, чтобы получить контроль и демилитаризовать около тридцати террористических группировок от Чечни до Пакистана. Для вас это достаточно честный обмен?
Для Джима честь имеет меньше значения, чем пыль под ногами. Он отчетливо видит в глазах Майкрофта, что тот не желает наступать на одни и те же грабли во второй раз, но всё равно сделает это еще раз, а потом еще раз. И будет делать так всегда, если потребуется. А потом будет винить себя в страданиях брата до конца жизни и сделает всё возможное, чтобы эти страдания облегчить, когда брат попросит. Но расстановку приоритетов Майкрофт сделал уже давно, и, как оказалось, тоже не любит изменять своим привычкам.
- Я прямо слышу, как политика шумит в ваших жилах. Должно быть, вы вдыхаете её как героин, и теперь она просто неотъемлемая ваша часть, - возбужденно говорит Джим. - Мне очень импонируют страстные люди. Вот вы, мистер Холмс, страстный человек. Вы так самозабвенно отдаётесь своей работе, что это вызывает восхищение. Это, видимо, у вас семейное. Ваша мамочка, наверное, похожа на супергероя из комиксов Марвел, раз вырастила таких удивительных детей, при этом всё еще не закончив свой жизненный путь в смирительной рубашке или с петлёй на шее. Можете считать это моим приданым.
Джим наслаждается этим прекрасным видом, разворачивающимся у него перед глазами. Он видит, как молниеносно проносятся идеи, версии и способы в голове собеседника. Будто купюры в счетчике банкнот. Он видит даже больше – к чему в итоге все эти многочисленные мысли приведут. Для этого Джим здесь. Для этого он и прилетел на родину.
Майкрофт тем временем уже выудил откуда-то свой планшет и положил его рядом с собой на диванчик.
- Вы не услышите от меня ничего, пока я не буду убеждён, что эта информация, - он кивает на флешку, - является достоверной.
Майкрофт никогда не мог с достоинством общаться с психами. Он просто не понимал, как это вообще можно делать. Ведь психи то и дело норовили выкинуть какой-нибудь удивительно иррациональный фортель, о который разбивались любые доводы, любая логика и вообще всё на свете. Сейчас от такого общения зависела не только жизнь самого Майкрофта или жизнь его младшего брата, но и благополучие всей страны, на сохранение которого он потратил половину своей сознательной жизни. Иррациональное желание конкретно этого психа выражалось в доступе к его взбалмошному брату, единственному человеку в мире, кроме матери, которого Майкрофт по-настоящему любил и так тщательно скрывал в течение последних двух лет, что ни одна живая душа и заподозрить не могла, что Шерлок всё еще жив. Сейчас у несчастного олицетворения британского правительства очень чесались руки, и будь он от природы чуть менее сдержан, то придушил бы сидящего напротив гада на месте. О том, что непонятные мотивы действий Мориарти сильно напоминают обычное поведение Шерлока, Майкрофт старался не думать.
- Вы не прочтете ни слова из того, что там написано, пока Я не буду убежден, что то, что вы мне скажете, является правдой, - изящно расставляя акценты, парирует Джим. – Актуальной правдой, мистер Холмс.
- Вы же не прекратите всё это. Так? – махнув рукой, неопределённо спрашивает Майкрофт скорее у стены или горшка с цветами, чем у сидящего напротив Джима.
- Поживём – увидим, - многозначительно отвечает тот и переводит свой блестящий взгляд на флешку, которая уже крутится в руках Майкрофта. – На счет «три»? – предлагает Джим. – И вам лучше не пытаться лгать мне или привирать по мелочи, мистер Холмс. Я узнаю, уверяю вас. Ваш опыт общения с братом должен был научить вас, что в подобных ситуациях с такими людьми, как я и он, это совершенно бесполезное занятие. Раз.
- Как вам удалось меня поймать в столь уязвимом положении, если не секрет? – перебивает Майкрофт.
- Вы действительно хотите обсудить это сейчас? – слегка удивляется Джим внезапному вопросу. - Ох, мистер Холмс, всё на самом деле до смешного прозаично. Вам следует провести кадровые чистки во вспомогательном аппарате британского правительства. Сегодня антикоррупционные законы на него, по всей видимости, не распространяются. Всего одно слово, мистер Холмс. Два.
- Почему вы так уверены, что это одно слово? – не унимается Майкрофт. – И я тоже умею отличить правду ото лжи и всех ее вариаций. Поэтому мой совет практически дословно дублирует ваш, мистер Мориарти.
- Вот теперь я уверен, - широко улыбается Джим, доставая из пиджака свой Galaxy и наблюдая, как Майкрофт подносит флешку к слоту на корпусе планшета. В глазах Холмса отражается пошловатое приветствие и строка запроса пароля. – Вы можете не верить мне, мистер Холмс, но у вас просто нет выбора. В любом случае я сделаю так, как сделаю. Я инициатор этого соглашения, так что смею вас заверить, что ложь сегодня не входила в мои планы на день.
Майкрофт ловит себя на ужасной, просто кощунственной мысли, что мог бы восхищаться этим человеком, не будь Мориарти таким глубоко сумасшедшим. Возможно, он восхищался бы им даже больше, чем своим младшим братом. На этой мысли его и застаёт последняя песчинка.
- Три.
- Шри-Ланка!
- Меркурий*! - Одновременно выпаливают оба.
Следующая минута с небольшим в этом сузившемся до расстояния в два метра от диванчика до кресла зале проходит в странном, почти абсурдном безмолвии, когда два взрослых солидных мужчины, будто подростки-игроманы, уткнулись в свои игрушки, чуть ли не прикусывая язык в пылу азарта.
В глазах Майкрофта замерцали схемы, планы, имена и фамилии. Целые стратегии сейчас проносятся перед его внутренним взором. Однако, ни с чем несравнимое удовольствие контроля над ситуацией начинает стремительно улетучиваться, когда Майкрофт отрывается от своего планшета и поднимает взгляд на Мориарти.
Джим сидит, довольно развалившись в кресле. На его лице расползается улыбка такой ширины, за которую чеширский кот из не совсем детской сказки убил бы без раздумий.
- С вами исключительно приятно иметь дело, мистер Холмс, - почти припевает Джим.
- Увы, не могу сказать того же, мистер Мориарти, - мрачно отвечает Майкрофт.
- Этого и не требуется, - Джим стремительно поднимается на ноги и идёт к выходу из зала. – Всего самого нехорошего, - искренне желает он, махнув рукой.
Перед самой дверью Джим останавливается и оборачивается.
- Ах да, еще кое-что. Мистер Холмс, у вас категорически прекрасный вкус. Это лучший ирландский гольф-клуб, членом которого я являлся в течение последних пятнадцати лет. Как жаль, что настал тот день, когда и мне, и вам пришлось пожертвовать уникальной возможностью проводить время в этом великолепном месте. Но оно того стоило. Не так ли, Мистер Холмс? - Джим дерзко подмигивает Майкрофту и выходит из зала, а Холмс чувствует себя так, будто его поимела вся лига чемпионов. Без смазки. Не заплатив ни пенса. А он по-прежнему остаётся ярым поклонником футбола.
«Я конченый человек», - думает Майкрофт. – «Как хорошо, что это никогда меня особо не волновало. Шерлок бы оценил мою исключительную беспристрастность».
Думать сейчас о Шерлоке было абсолютно ни к чему. Это не принесло бы ничего, кроме неприятной тупой боли где-то под левой лопаткой, так что лучше это оставить на потом. Или вообще навсегда, что было предпочтительней. В данный момент у Майкрофта есть чем заняться, и он намерен сделать то, что должен, как можно лучше и с наименьшим количеством потерь.

____________________________________
*Слово «Меркурий», выбранное Мориарти в качестве пароля, может с равной долей вероятности иметь одно из четырёх значений:
1) Меркурий-планета – ближайшая к Солнцу и самая маленькая планета Солнечной системы.
2) Меркурий-бог – самый приближенный к простому народу бог-покровитель торговли, хитрости и обмана. Одним из его символов является кадуцей - символ ключа, отворяющего предел между тьмой и светом, добром и злом, жизнью и смертью.
3) Меркурий - химический элемент. Самый популярный смертоносный металл у средневековых алхимиков – ртуть.
4) Псевдоним Фаруха Балсары, извесного как Фредди Меркьюри и солиста группы Queen, поклонником которой является Джеймс Мориарти.

@темы: Rating: PG-13, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Angst, Pairing: Jim/Sebastian Moran, Fanfiction

---

Фанфик. Мой посильный вклад в СОО )

[Dreamy_lunatic]

Название: Без названия
Автор: Dreamy_lunatic
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Рейтинг: PG
Жанр: юмор
Размер: мини
Саммари. Написано на заявку Кинк 5.13 на Sherlock BBC Fest : Джим проходит проверку на полиграфе и говорит много вызывающего про Шерлока. После этого Шерлок приходит к нему в камеру. Секс, наручники.

Шерлок стоял посреди камеры, не двигаясь, пока дверь закрывалась перед его носом. Щелчок замка, звук удаляющихся шагов и негромкий мужской смех. Шерлок поджал губы. Несмотря на внешнее спокойствие, то, что происходило внутри, можно было легко назвать одним словом — негодование. Детектив был в бешенстве. Последние месяцы походили на дешёвый фарс: фотосъёмки, интервью, внезапные поклонники и фан-клубы… В считанные дни его популярность взлетела до небес, теперь даже из дома нельзя было выйти незамеченным. И судебное слушание стало апофеозом.

Это была очень плохая идея - устроить Джиму Мориарти проверку на полиграфе: Лестрейд так не считал, однако детективу было с самого начала ясно, что план потерпит фиаско. Детектор лжи - прибор, регистрирующий пульс, частоту и глубину дыхания и кожно-гальваническую реакцию. По сути - тщательная проверка на самоконтроль. В нынешнюю эпоху New Age, когда в моду вошла медитация и приборы БОС, контролем над вегетативной нервной системой могли похвастаться не только агенты ЦРУ: Проверка Джима Мориарти на детекторе лжи - всего лишь пустая трата времени. Холмсу это было очевидно, Лестрейду и Скотланд-Ярду - нет. Они считали, что по частоте пульса прочтут коварные планы злого гения, по глубине дыхания выйдут на клиентов, а по зашкалившей стрелке гальванометра установят, что они с Шерлоком в сговоре: О да, подобную возможность наверняка не захотели упускать «доброжелатели» Холмса, коими милейший в общении социопат уже успел обзавестись. Он предвидел нечто похожее, но, не посчитав, что развернувшиеся в таком ключе события могут привести к особо драматическим последствиям, решил не вмешиваться и позволить служителям закона растачать столь драгоценный ресурс, как время.

В процессе допроса Джим ведёт себя на удивление нормально. Да, его зовут Джеймс Мориарти… мужчина… волосы тёмные… спокойный фон графика. Затем - явная и умышленная ложь и следующий за ней скачок на графике. Ещё пара стандартных вопросов для калибровки аппарата, установления верхних и нижних границ параметров - обычная рутинная процедура. Дальше всё гораздо интереснее - вопросы о «заказах», о причастности ко взрывам… Мориарти отрицает, и в его лице мелькает досада, когда реакция полиграммы снова сдаёт его со всеми потрохами. Стражи закона выглядят довольными, а Мориарти - до ужаса человечным. Рядовой пойманный за руку воришка. Наконец кто-то из полицейских решается: «Что вам известно о Шерлоке Холмсе?» Джим вмиг становится серьёзным, какое-то время молчит, а потом с лёгкой грустью и разочарованием в голосе признаётся: «К сожалению, он предпочитает исключительно жесткий секс…»
Шерлок наблюдает за процедурой дознания через стекло. И сейчас ему не нужно поворачивать голову, чтобы знать, как Донован прижимает ладонь ко рту, еле сдерживая смех, а Андерсон кусает губы в попытке не разразиться диким хохотом, пока Джим продолжает выдавать мельчайшие подробности их интимной жизни: про плётки, про наручники, про трансгендерный косплей… Его как будто прорвало поговорить и поведать случайным собеседникам о своей нелегкой участи и непростых отношениях с великим сыщиком. «И, скажу я вам, это очень нелегко - столько времени простоять на шпильках, пока тебя…». Он говорит-говорит-говорит, а фон полиграммы остаётся спокойным, и служители закона не торопятся останавливать консультанта. Происходящее их явно забавляет. Андерсон смеётся в голос, когда Холмс, не выдержав очередной истории про ролевую игру в допрос, круто разворачивается и прошипев: «Что за балаган вы здесь устроили?!» - покидает комнату. Он уже не слышит, как Мориарти сознаётся в убийстве Кеннеди, минувшем наводнении и в грядущем Армагеддоне, всё это время фон полиграммы остаётся спокойным.

Казалось, Шерлок через стенку чувствует его ликование, видит довольную полуулыбку-полуоскал: Твой спектакль удался, Джим, можешь радоваться! Похоже, детективу предстояло застрять здесь надолго: судя по пунцовым щекам Джона и его прощальному взгляду, с залогом доктор торопиться не будет. Поводов для обиды нет, ну же, Джон! Из всех возможных объяснений и способов попросить прощения на язык наворачивалось только детское «он первый начал!». Вот теперь оба ребёнка наказаны, поставлены в угол. Только один выйдет отсюда завтра же и растворится в большом городе, а второму придётся бог знает сколько времени терпеть новые вопросы Китти Райли и ей подобных, натыкаться в газетах на свежие подробности своей интимной жизни, а потом выслушивать, что думает по этому поводу его сосед по квартире. Нет, я не давал никому поводов, Джон! Ни журналистам, ни, тем более, Мориарти! Нужно было внятно растолковать представителям закона, что это очень плохая идея - устраивать Джиму проверку на полиграфе… а потом вызывать Шерлока в суд в качестве свидетеля обвинения.

На второй день слушания у Мориарти появился адвокат. Что ж, вполне логичный ход! На первом заседании присяжным была продемонстрирована видеозапись танцев с огнетушителем. Джима она нисколько не смущала, напротив, он гордо оглядывал зал, словно, спрашивал: «Ну, как я вам? Правда, неплохо вышел?» Преступник даже картинно вздохнул, изобразив на своём лице грусть, когда запись остановили: в короне его так никто и не увидел! В интеллекте и в искусстве эпатажа сложно было найти равного Джиму Мориарти. Но после первого заседания стало ясно, что в защите он нуждается очень остро. Так что появление адвоката насторожило одного Шерлока. Оказалось, что не зря.
- Вызывается свидетель обвинения - Шерлок Холмс!
Привычные щелчки фотокамер раздражают и нагоняют тоску. На вопросы обвинителя детектив отвечает сдержанно, почти всё время глядя на Мориарти, пытаясь понять, что тот задумал. Джим выглядит счастливым и искренне улыбается Шерлоку, как своему давнему хорошему знакомому. Пока прокурор озвучивает очередной вопрос, он одними губами шепчет: «Я скучал!» - зажмуривается и качает головой, ещё раз демонстрируя, как сильно он скучал. На ответы частного детектива Джим одобрительно кивает головой, словно весь текст был оговорен двумя гениями заранее. Наконец приходит время его адвоката:
- Итак, мистер Холмс, вы утверждаете, что знаете моего подзащитного не больше 15 минут?
- Да, я уже ответил на этот вопрос! - в ответе звучит лёгкое раздражение.
- И вы не имеете ясного представления, почему мой подзащитный искал встречи с вами.. подобным образом?
- Нет.
- Хорошо, мистер Холмс… Скажите, вы сожительствуете с Джоном Ватсоном?
Холмс непонимающе моргает:
- Да, мы снимаем одну квартиру на Бейкер-стрит.
- Вы состоите в гражданском браке?
По залу прокатывается шёпот, слышны удивлённо восторженные возгласы и чей-то присвист. Шерлок переводит взгляд на Ватсона в поиске поддержки. Тот ёрзает на стуле, краснеет и выпучивает на друга глаза, одним взглядом крича: «Да ответь же ты что-нибудь!»
Громкий стук молотка наводит в зале порядок:
- Я попрошу вас: вопросы по существу!
- Может, вы хотите сказать, что Мориарти мог приревновать меня к моему… сожителю? Гражданскому мужу или как там это называется? Так, право слово, я не собирался играть его чувствами… - Холмс с усмешкой игнорирует замечание судьи. Похоже, он начал втягиваться в «игру». Шум в зале растёт, Джон возводит глаза к небу, призывая Бога узреть и прекратить этот беспредел.

Всё заканчивается не самым приятным образом (видимо, как и задумал Джим). Адвокат зачем-то решает руководствоваться совершенно бесполезными с юридической точки зрения данными проверки на полиграфе: Частые удары молотка, "к делу не относится!", но нанятый для развлечения Мориарти юрист успевает сказать многое. Короткие, но всё более громкие смешки и перемигивания по залу, Джон Ватсон, окончательно поменявший свой привычный цвет на бордовый, и Шерлок не выдерживает: ответить нужно было. И он отвечает. Суровой и непреклонной дедукцией проходится по адвокату, суду присяжных и их сексуальным предпочтениям. Смех в зале становится громче, а несчастный Джон, пряча лицо в ладони, сползает по стулу с тихим стоном: «Я же просил его, просил не начинать…»
«Арест за неуважение к суду». Это была очень плохая идея - устроить Джиму проверку на полиграфе.
Выводимый из зала Шерлок ещё слышит, как Джон кричит приставшим к нему журналистам: «Я не гей!! Сколько ещё можно терпеть подобные намёки, скажите на милость?!» - и его голос сливается с общим гомоном и щелчками фотоаппаратов. «А почему тебя это так выводит из себя?» - недобро усмехается Холмс, пока его вталкивают в пустую камеру.
И вот теперь он здесь… Бог знает, сколько проходит времени, прежде чем раздаётся скрип в замочной скважине: «Холмс, на выход! За вас внесли залог!» Облегчённый вздох: «Спасибо, Джон! Мне бы твоё ангельское терпение…»


...

По тюремному коридору шёл высокий охранник. Он двигался уверенно, чеканя шаг, повторяя давно изученный маршрут. Нырнув в нужный пролёт, мужчина свернул налево, коротко и сдержанно кивнул надзирателю Джефу, и продолжил свой путь. Его целью была камера 34, перед которой он остановился. В его поведении не усматривалось ничего подозрительного, разве что он слишком долго провозился с ключами. С новичками случается - к здешним замкам нужно привыкнуть: дверь чуть потянуть на себя, не вставлять ключ до упора: Но дело было в том, что человек орудовал не ключом, а отмычкой. Дверь в скором времени сдалась, явив взору охранника Джима Мориарти. Тот сидел на кровати в простой футболке и без ботинок, по-детски подобрав под себя ноги. Судя по нескрываемому ликованию в его взоре, Джим был чрезвычайно рад своему внезапному гостю.
- Привееет, сладкий! Не стану врать, я ждал тебя…
Шерлок молча прикрывает за собой дверь.
- В таком случае, считай, что ты нарвался! - цедит детектив и, снимая с пояса наручники, приближается к заключенному.

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Humor, Fanfiction, Творчество

---

фанфик с БИ-2

[Eia]

Название: "Пьеса для взломанного блога"
Автор: Eia
Бета: команда «Медные буки»
Персонажи: Джим Мориарти, Джон Уотсон, Шерлок Холмс и др.
Рейтинг: G
Жанр: кейс-фик
Размер: мини (~6500 слов)
Саммари: на форум "Науки дедукции" поступает просьба о помощи с пустяковой, на первый взгляд, проблемой. Запись о расследовании появляется в блоге Джона Уотсона. "Мне кажется, в своих записках я отдаю вам должное" (с) "Медные буки", АКД.
Предупреждение: повествование ведется от первого лица
Примечание: фик написан для "Большой Игры-2" на Slash World форуме, тема задания: внеконкурс

"За минувший месяц Шерлок успел раскрыть так много поразительно интересных дел, что я даже не знаю, какое выбрать для нового поста. Но некоторые из них уже стали всем известны из газет, а о других не расскажешь так, чтобы выдающиеся качества Шерлока были видны во всем блеске. Всё же одно расследование оказалось так необычно по своим подробностям и так неожиданно по результатам, что о нём я здесь и напишу, хотя в этой истории и остались кое-какие тёмные пятна".

П-ф-ф.

Уничтожаю только что набранный абзац одним кликом и, отвесив дисплею лэптопа чувствительный щелчок, откидываюсь в кресле. Выдёргиваю из кармана сигареты. Затягиваюсь. Отталкиваюсь от стола, придавая себе и креслу плавное вращение против часовой, и медленно выдыхаю в потолок. Облако сизого дыма надо мной свивается крупной спиралью.

Я — доктор Джон Уотсон образца прошлой весны. По всей вероятности, до самого утра, хотя предпочёл бы закончить как можно скорее: персональный Босуэлл при гениальном детективе даётся мне натужно и без намека на заслуженное удовольствие. Я набрасываю начало записи в его блоге то так, то иначе, и любой вариант предсказуемо правдоподобен — но чужая кожа не пристаёт, голос не превращается в собственный, а слова при всей точности до сих пор кажутся уморительно смешной дребеденью.

Нет-нет-нет, так дело не пойдёт. Я хочу совершенного слияния.

Кресло останавливается; тушу сигарету о зрачок вебкамеры и щелчком отбрасываю в сторону окна. Это была ошибка: Уотсон не курит. А если и курил раньше — скажем, в Афганистане — то бросил так бесповоротно, что теперь с огнём во взоре выступает против табачного дыма. Ещё он выступает против алкалоидов коки, марихуаны и опия, тяжёлых наркотиков, больших доз алкоголя, гомофобии, расизма, нездорового образа жизни, пренебрежения законами Королевства и нарушения правил приличия. Интересно, покажут ли ему при жизни Святой Грааль?

"В характере моего друга есть поразительная особенность. Хотя в своей умственной работе он аккуратен и точен, как никто, а его одежда отличается не просто опрятностью, но даже изысканностью, во всём остальном это самое беспорядочное существо в мире, и его привычки могут свести с ума любого, кто рискнёт жить с ним под одной крышей".

П-ф-ф. И ха-ха.

Я начинаю злиться. Джон Уотсон — не та роль, с которой у меня могут быть серьезные трудности. Нет вообще такой роли, с которой они могут быть; но эта — примитивна настолько, что мои проблемы с ней уж точно не от сложности перевоплощения, и до причины, определённо, стоит доискаться.

Я играю так часто и так успешно, что в тот невозможный день, когда в мире закончатся недоумки с преступным желанием, но без преступного замысла, смогу стать лучшим в мире консультирующим лицедеем. И вопрос, которому я посвящу — ну, гипотетически — остаток своих дней, будет о сути актёрства. Что делает играющий, когда играет? Неважно, где: перед камерой, на сцене, в недописанной книжке, в кабинете начальства, в постели с хлыстом в руках — но всякий раз, вживаясь в новый образ, начиная искренне думать и чувствовать, как другой человек — отбрасывает ли он собственную личность, перестаёт ли быть собой? Или, наоборот, заглядывает в себя, чтобы там, в темноте найти новые мысли и чувства — и только так узнать себя настоящего? Что это — возможность бесконечно уходить от себя или, наоборот, бесконечно к себе приближаться?

Но это — слишком фундаментальный вопрос, чтобы скрупулёзно обосновывать ответ на него прямо сейчас, над погасшим экраном лэптопа. Я непременно займусь этим когда-нибудь или никогда; на нынешнем же этапе карьеры меня вполне устраивает знание простенькой дочерней теоремки: что бы ни думал себе любой лицедей, всякая удачная его маска оказывается автопортретом, а всякая неудачная — результатом отказа писать автопортрет.

Собственно, и мои текущие трудности с Уотсоном родом отсюда же. Я не готов к такому шаржу на себя — в нем ожидается что-то, чего я не согласен признавать в себе вслух. Ну, или себе приписывать, раз фундаментальный вопрос пока остаётся открытым.

Что именно — тоже загадка на миллион. В любезнейшем докторе, вообще-то, не так много всего, чтобы было, где запутаться. А главное в нём — это Шерлок. Шерлок, которого он носит внутри, как стеклянный фонарь — горящую свечу. Достаточно заглянуть в его блог: это не хроника жизни, рвущейся оставить о себе хоть какое-то свидетельство, не тайный причал, от которого по ночам отбывает весь день проржавевшая на нелюбимой работе душа, и не площадка для выплесков литературного, ха-ха, таланта. Там вообще почти нет доктора Джона Уотсона. Только человек, о котором он не может перестать говорить.

Это ли черта, которая мешает мне вжиться в шарж? И чем мешает — чересчур разительно несходство? Или, напротив, слишком досадна точность?

П-ф-ф. Я бы устроил тотализатор — жаль, некому делать ставки.

Ну, что ж...

***

— Ничего стоящего, — коротко бросил Шерлок, пробежав глазами сообщения на сайте. — Скука.

— Если так, — опустил я газету, — есть предложение. Как насчёт того, чтобы направить всю мощь твоего интеллекта на поиски новой посудомоечной машины? Взамен той, которой миссис Хадсон вчера наотрез отказалась пользоваться, потому что внутри лежали твои пробирки?

Шерлок раздраженно дернул плечом.

— Я уже объяснил миссис Хадсон, что на этот раз в пробирках был формальдегид, который она без колебаний распыляет на себя ежедневно в составе любых духов, в чем можно убедиться, прочитав надписи на упаковках. Она прочла и убедилась.

— Отлично, — кивнул я. Шерлок сосредоточенно всматривался в экран, вникая, скорее всего, в ленту новостей; похоже было на то, что обсуждать вчерашнее происшествие или даже просто слушать меня он уже закончил, так что следующую фразу я пробормотал себе под нос: — Интересно, что было в пробирках в другие разы и сколько твоих реактивов мы съели с вымытых тарелок...

— Я ел вместе с вами, — так же, себе под нос, с поразительной невозмутимостью пробормотал Шерлок в ответ. — Если это, конечно, может служить утешением.

Несколько секунд мы провели в молчании, а потом начали неудержимо смеяться.

Было холодное утро дождливого дня; как раз покончив с завтраком, мы сидели в гостиной: я в своём кресле, Шерлок — в своём. За окном медленно рассеивался туман. Последнее дело Шерлок завершил еще вчера — не покидая, к тому же, собственной комнаты. Уйти мне было некуда. Предстоял долгий и нелёгкий день.

— Может, ты поспешил с выводами? — спросил я как можно сдержаннее. — Ну, насчет предложений на форуме. Вдруг там есть что-то примечательное, хотя и не особенно интересное на первый взгляд?

— О да! — Шерлок слегка повернулся ко мне, не отрываясь, впрочем, от экрана. — Некая Вайолет Хантер просила помочь ей разобраться в новом друге. Сегодня ночью на афтепати открытия очередной выставки в "Медных буках" она познакомилась с владельцем этой галереи и даже условилась с ним о покупке одной из картин. Но странности его поведения беспокоят её так сильно, что об этом нужно было непременно написать мне. Особенно странна его манера постоянно забывать где-то верхнюю одежду... Очевидно, мне пора сносить сайт и искать себе место колумниста в рубрику "Ответы психолога" какого-нибудь женского журнала!

— Но, может...

— Не может, Джон, — Шерлок язвил с досадой врача, едва не сорвавшегося на реанимобиле спасать ипохондрика с жалобами на мнимую остановку сердца. — Я бы, возможно, и не возражал против подробностей, но мисс Хантер, судя по количеству пропущенных пробелов и нелепости опечаток, писала свое сообщение весьма нетрезвой. Закономерно, что она не оставила никаких координат для связи и не сочла нужным даже регистрироваться на сайте, а всего лишь подписалась в конце анонимки. Не думаю, чтобы моя помощь была нужна ей всерьёз.

Я пожал плечами и вернулся было к статье о грядущих кубковых полуфиналах, но не успел прочесть и заголовка — на столике рядом со мной коротко пискнул телефон, и потенциальный высокофункциональный колумнист поднял на меня вопросительный взгляд.

Я привычно протянул руку (привычным стало только движение — мысль о том, до какой неловкости близко он подпускает меня к себе в такие моменты, всё ещё поражала) и озвучил присланное сообщение.

— "Найден мёртвым в своей квартире Джетро Рукасл, владелец частной картинной галереи. Убийство при попытке помешать ограблению. 97, Келлетт-роуд, Брикстон. Буду благодарен. Лестрейд". Ты поедешь?

— Ну разумеется! — Шерлок захлопнул лэптоп и, вскочив на ноги, схватился за пояс своего халата с такой решимостью, что я безотчётно отвернулся. — Как ни удивительно, Джон, иногда ты тоже бываешь прав!

— Спасибо, — сухо буркнул я. Осторожно бросил взгляд за плечо и, не дожидаясь просьбы, набрал номер такси.

...

Лестрейд ждал нашего прибытия у заграждения на пути к дому 97. Он хмуро оглядывался по сторонам и стискивал в ладони незажжённую сигарету; его вздох при виде Шерлока прозвучал, скорее, обречённо, чем с облегчением.

— Дело безнадёжное, — выдал он, как приветствие, протягивая руку сначала Холмсу, затем мне. — И с минуты на минуту сюда прибудут журналисты. Убитый был не только владельцем небольшой галереи, но ещё и преподавателем Королевского Колледжа Искусств, а заодно редактором крупного журнала о живописи. Скоро мы не сможем и шагу ступить без того, чтобы напороться на чей-нибудь микрофон...

Шерлок кивком указал на дверь. Испектор поспешно распахнул её, и мы вошли в дом.

Вопреки невольным ожиданиям, которыми отозвались во мне слова Лестрейда об изящных искусствах, обстановка в квартире Рукасла была почти спартанской. Её простота и строгость наводили на ассоциации с казармой, и впечатление только усиливал полнейший разгром, масштабы которого из-за студийной планировки легко было оценить с порога. Тело хозяина квартиры лежало на полу у заменявшей обеденный стол барной стойки; над убитым, прислонившись к стойке и скрестив руки на груди, стоял Андерсон. Осторожно перешагивая через разбросанные по полу вещи, я пробрался прямо туда и опустился на корточки.

Джетро Рукасл оказался моим ровесником, хотя выражение безмятежного умиротворения, которому мы обязаны словом "покойник", делало его лицо почти юным. Ростом чуть выше среднего, обычного телосложения, он был убит ударом ножа в грудь. Я поискал другие повреждения, но не нашёл ничего — разве что след от укуса на нижней губе. Обувь, брюки и волосы были влажными. Давность наступления смерти я приблизительно оценил в шесть-семь часов.

— Труп найден около восьми утра, — рассказывал тем временем Лестрейд. — Сестра убитого привезла сюда вот это пальто — он забыл его ночью на вечеринке. Вчера галерея Рукасла открыла особую выставку: восемь его сокурсников объединились в одну экспозицию специально к юбилею окончания колледжа. С самого утра и до конца дня Рукасл находился в "Медных буках", а потом с большой компанией участников выставки и гостей отбыл на праздничную вечеринку. Грабители, очевидно, наблюдали за ним некоторое время и знали, что до утра он вернуться не должен, а кроме него здесь появлялась только домработница. Судя по тому, что все уличные камеры в пределах видимости оказались отключены, можно предполагать хорошую подготовку. Замки вскрыли с минимальными повреждениями, а с дверных ручек тщательно стёрли все отпечатки пальцев, включая давние...

Шерлок, который кружил по студии, лавируя между грудами одежды и книг, при этих словах замер на месте.

— А с рукояти ножа?

— Тоже, — с напускной небрежностью подключился Андерсон. — Ни единого отпечатка.

Шерлок резко развернулся и, утратив всякий интерес к последствиям разгрома, прошагал ко мне. Мы склонились над трупом вместе.

— Колото-резаная рана в пятом межреберье, в проекции сердца, — лениво провозгласил Андерсон. — Убийца — левша и удар нанес из-за спины жертвы. Следов сопротивления нет. Ясно, что Рукасл внезапно заявился сюда, когда у этих парней вовсю кипела работа. Исчезнуть они не успевали, поэтому дождались, пока птичка влетит в клетку, и там уж свернули ей шею. Закололи, скорее всего, прямо у двери, а сюда оттащили, чтобы не мешал на ходу...

— Чушь, — коротко бросил Шерлок, подняв глаза. — Уже потому, что ключи от квартиры всю ночь оставались в кармане пальто, где лежат и сейчас, а других при убитом нет, так что ему нечем было открывать дверь. Но даже не это главное — сама версия нападения опытных грабителей маловероятна. Посмотрите вокруг: в этой квартире нет ни сигнализации, ни сейфа. Трудно вообразить, чтобы здесь можно было рассчитывать на какую-то добычу, кроме столового серебра и техники. Если только Рукасл не оставил тут на целые сутки крупную сумму наличными или баснословно дорогую картину... но это очень сомнительно. Ещё одна характерная деталь — уничтожение отпечатков. Профессионал не стал бы тратить на это время, а просто воспользовался перчатками. Третье — неаккуратность обыска. Не проверены два места, подозрительных на наличие тайника — зато очевидно неподходящие просто разгромлены. Это абсурдно для настоящего ограбления, но вполне закономерно для его лихорадочной имитации. Дверные замки расцарапаны беспорядочно; отправьте их на трассологическую экспертизу — очень вероятно, что их открывали не отмычками, а ключами, и следы взлома подделаны. Единственное, что в этой истории выглядит несомненно профессионально — это неисправность уличных камер. Но она настолько выпадает из общей картины, что необъяснима в связке с остальными деталями. Так или иначе, речь определенно идёт не об ограблении, осложненном убийством, а об убийстве, плохо замаскированном под ограбление. Вы бы и сами это поняли, если бы могли взглянуть на всё непредвзято.

Андерсон с оскорбленным видом вздёрнул подбородок. Лестрейд устало потёр переносицу.

— Час от часу не легче, — пробормотал он. — Мы отработаем все версии, Шерлок, и замки я отправлю сейчас же... Но если ты не ошибаешься и не шутишь: есть что-нибудь, что можно сказать насчёт убийцы уже сейчас?

— Почти ничего, — Шерлок неопределённо дернул плечом и заложил руки карманы. — Что Рукасл, очевидно, не чувствовал угрозы, поскольку спокойно поворачивался к нему спиной.

Я выпрямился и негромко кашлянул. Вышло, должно быть, достаточно красноречиво — Шерлок поспешно схватил меня за локоть и настойчиво потянул к двери. Конечно, он сказал не всё, а я категорически не одобрял его манеру делиться с полицией сведениями по остаточному принципу. Но вытянуть из него хоть что-нибудь против воли я не мог. И, вдобавок, к стыду своему, всё ещё продолжал (и сейчас продолжаю) полагаться на его благоразумие.

У самого выхода мы на мгновение остановились:

— Где сейчас сестра Рукасла? — слегка нахмурившись, спросил Шерлок.

— Внизу, — отозвался Лестрейд, — диктует Салли координаты вчерашних гостей. Шерлок, если ты узнаешь ещё хоть что-то, что могло бы помочь...

— Да-да, — торопливо кивнул тот и захлопнул за нами дверь.

На тротуаре перед домом стало тесно. Прибыл транспорт коронерской службы, появились видеокамеры и диктофоны. Шерлок вытащил меня за пределы закрытой зоны, по-прежнему держа за локоть, и увлёк за собой вверх по улице. Я не сразу заметил копну кудряшек сержанта Донован в окне лендровера, припаркованного в значительном отдалении.

— Тут есть, над чем поразмыслить с парой никотиновых пластырей, — быстро заговорил Шерлок — ему и самому явно не терпелось выплеснуть все, что он выяснил. — Весь вопрос состоит только в том, кто вчера открывал дверь дома. Сам Рукасл этого сделать не мог. Были ли ключи у того, кто пришёл вместе с ним? — Я недоуменно нахмурился, и Шерлок принялся объяснять: — Вечером и ночью лил дождь; Рукасл по пути домой значительное расстояние прошёл пешком, промочив волосы, ботинки и брюки ниже колен, но его рубашка и верхняя часть брюк остались сухими — следовательно, в дороге на нём было пальто. Не то, которое его сестра под утро привезла сухим, а какое-то ещё.

Я кивнул.

— Нигде в квартире его нет. И вообще нет верхней одежды такой длины. Куда могло исчезнуть пальто? На этот счет у меня четыре версии; две из них — о том, что тот же, кто и одолжил его, забрал его либо до убийства, либо после. В любом из случаев, этот человек находился неподалеку от места преступления в интересующее нас время...

Шерлок прервался, чтобы перевести дыхание, и, вспомнив, что всё ещё ведет меня за локоть, разжал пальцы.

— Я бы предположил, что ключи были у него — но есть кое-что не в пользу такого допущения. В ящике для мусора лежит бутылка от Dulong Bordeaux. Оттертая до блеска, как и дверные ручки, и, очевидно, тем же человеком и с той же целью. Но откупорили её не вдвоем: из двенадцати бокалов над барной стойкой свежевымытый только один. Кто пил из него и когда — до или после убийства? Тут вероятно всё, что угодно, но я склоняюсь к варианту "до", так как после все силы были брошены на истеричное заметание следов... Следовательно, вырисовывается система из двух уравнений. В первом фигурирует человек, одолживший пальто, во втором — человек, оставивший отпечатки на бутылке. Одно это неизвестное или два?..

Я поразмыслил.

— Кхм... у Рукасла, кажется, промокли манжеты. На них даже остались потеки воды. Значит... чужое пальто было ему коротко?

Шерлок едва заметно улыбнулся.

— Верно. А удар ножом нанесен с наклоном лезвия сверху вниз, что, скорее всего, указывает на высокий рост убийцы. Но это слишком ненадёжный признак... И, не исключено, мог быть ещё третий неизвестный — тот, кто прокусил Рукаслу губы. У этого третьего — только один нижний клык. Если сестра убитого была на вчерашней вечеринке, возможно, она поможет мне прояснить некоторые вещи...

— Ты решил вмешаться в расследование? — нахмурившись, уточнил я.

Шерлок с преувеличенно независимым видом поддернул воротник пальто.

— Я нанят, — поправил он. — Некой мисс Вайолет Хантер.

— Не забудь начать со слов "мои соболезнования", — кивнул я и, протянув руку, похлопал его по плечу.

***

Если бы я хотел описать парой слов краеугольный камень личности доктора Уотсона, то сказал бы: вопиющая нормальность. Я щепетилен в вопросах терминологии и отделяю нормальное от часто встречающегося. Нормальность Уотсона редка, как извращение, и воспринимается как проявление сумасшествия.

Один мой друг — человек выдающегося ума, изящного вкуса и тонкого юмора, равно чудесный собеседник и за чашкой кофе, и за бокалом виски, и под дозой пентотала — однажды при мне сорвался:

— Каждый день они говорят мне: "Не волнуйтесь, Майкрофт! С ним ведь Джон!" — Трогательные интонации пожилой леди удавались ему просто дивно. — А ведь это, черт возьми, сродни призыву не волноваться за безумца только потому, что он сбежал из лечебницы не один, а с другом!

В глубине души он, конечно, предпочел бы, чтобы друга не было. Не помню, что я ответил — я и вообще те недели, что провел у него в гостях, помню отрывисто и смутно. Но надеюсь, нашёл, чем врезать под дых. Скажем, так: "Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — из горючего сплава, и внутри — напалм".

Разминаю затекшую шею. На часах — полночь.

Если бы мне нужно было сказать о докторе Уотсоне больше двух слов, я бы добавил, что для человека, действующего без раздумий и всю жизнь живущего на автопилоте, у него поразительно красиво настроен автопилот. Другой мой друг — не менее выдающегося ума, изящного вкуса и тонкого юмора — однажды врезал под дых мне самому:

— Шерлок не девственник. И не аскет. Проблема лишь в том, что невозможно найти человека, которому он захотел бы принадлежать: без снисхождения и уступок, искренне и всецело. А на меньшее он не согласен.

— П-ф-ф... И зачем ему тогда дежать питомца?

— Доктора?.. Доктор — это нечто необъяснимое. Он не то, чтобы заставляет Шерлока пересмотреть свои невыполнимые требования... Но он создает вокруг себя аномальную зону, в которой они не действуют. Шерлок мог бы быть с ним, если бы тот захотел. И Джон тоже мог бы, если бы захотел Шерлок. Но ни тот, ни другой не рискнет захотеть. Может быть, потому, что невозможно присвоить друг друга сильнее, чем они уже успели. Впрочем, если изменятся обстоятельства... если вмешается страх потери... я думаю... то, есть, я почти уверена...

Не помню, что я на это ответил. "Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди"? Через полтора месяца после этого разговора ей отсекли голову в Карачи. Ничего личного, честное слово.


***

Когда я загружал в профиль блога, со скрипом заведенного по настоянию психотерапевта, свою фотографию, то и представить себе не мог, какие это будет иметь последствия. Шерлок даже не успел извлечь свое фальшивое удостоверение из кармана — сестра Джетро Рукасла вышла из машины, едва мы приблизились. Оказалось, неделю назад в аэропорту Нью-Йорка она читала мои записки.

Такой копны сияющих золотисто-каштановых волос я не видел ни разу за всю свою насыщенную путешествиями жизнь. Элис Рукасл была поразительно хороша собой и приветствовала нас так сердечно, что я решил: справедливо будет отдавить Шерлоку обе ноги, если он вздумает расспрашивать ее в своей привычной манере.

— Мои соболезнования, — начал он, покосившись на меня. — Мисс Рукасл, где я мог бы задать вам три-четыре решающих вопроса, на которые вы пока ещё не отвечали?

Сержант Донован поджала губы и зашагала прочь, не удостоив нас даже приветствием. Элис приглашающим жестом указала на лендровер.

— ...Ключи?.. — Мы медленно двигались по пустынным улочкам; когда Элис не могла справиться со слезами, она выключала зажигание. — Одна связка есть у меня, другая — у домработницы Джета. Это, пожалуй, и всё.

— Ассистенты? Друзья? Постоянные партнеры?

— О, ассистенту нечего было делать в его квартире. Из друзей мог иметь ключи разве что Йен. А постоянные партнеры... Таких попросту не было. Джету не удавались никакие отношения, кроме совсем мимолётных. Все его время принадлежало работе.

Элис всхлипнула. То, что с заднего сидения мы не видели её лица, было очень кстати.

— Вы в курсе сделки, которую вчера обсуждал ваш брат?

— Сделки? — Элис всхлипнула снова. — Не понимаю, о чём вы. До июня мы не планировали никаких приобретений…

Шерлок нахмурился.

— Очень похоже на то, что мистер Рукасл вчера условился о продаже одной из картин, — пояснил я.

— О продаже? Но это невозможно. Такие переговоры длятся не один день, и Джет всегда согласовывает... согласовывал... предложенные условия с авторами, даже если работы были в его личной собственности. Нет. Вчера... между делом... с нетрезвой головой... ни слова никому не сказав... Уверяю вас, нет.

— Имя Вайолет Хантер вам о чём-нибудь говорит?

— Нет. Кто это?

— Неизвестная, написавшая мне примерно через час после смерти вашего брата. Заподозрившая, что у него большие проблемы. Знавшая, что он ушёл без пальто — и, не исключено, одна из последних, кто видел его живым. Она обмолвилась о готовящейся покупке.

Мисс Рукасл надолго умолкла.

Мы выбрались на Брикстон-Хилл и теперь ехали быстрее. Туман рассеялся; дорогу с обеих сторон обступили раскидистые деревья. Справа за зеленой стеной парка высилась ветряная мельница, уцелевшая в черте Большого Лондона не иначе, как чудом.

Не доехав до нее, Элис несколько раз круто свернула, и мы остановились.

Галерея Джетро Рукасла располагалась в здании викторианской постройки, сохранившем старинный облик, но полностью перепланированном внутри. Выставочным залом стал целый этаж; добиться непрерывности пространства там, конечно, было невозможно, и длинный ряд арок причудливой формы делил его на части, создавая впечатление камерности. Насколько я мог судить, некоторые инсталляции разместились внутри с большим трудом.

Вход был закрыт. В здании собирались сотрудники; ассистенту Рукасла Шерлок сразу же поручил проверить счета на предмет возможных перечислений, службе безопасности — подготовить вчерашние записи камер. Затем Элис повела нас наверх, в арочный лабиринт.

— Есть только один экспонат, с которым Джет мог решить дело так быстро, — неуверенно сказала она. — Это "Борей". Он сам — его автор.

Шерлок с неудовольствием свел брови.

— Ваш брат писал картины?

— Непохоже, да? — Элис снова прерывисто вздохнула и вытерла слезы. — В том и дело, что не писал. Мой брат был исследователем и преподавателем, немного — критиком, немного — коллекционером. И ничего не рисовал почти десять лет, даже в шутку. Говорил, что не испытывает желания. Говорил, что теперь уже не сумеет, даже если захочет. Говорил, что ему дано ровно столько таланта, сколько нужно, чтобы сознавать, как этого мало... И вдруг привез "Борея". Сказал, что писал его весь февраль. В секрете от всех. Знал один Йен, а мы изумились, когда Джет включился в экспозицию вместе с друзьями... Вот, взгляните.

Мы остановились.

"Борей" был размещен в одном из угловых тупиков лабиринта, где недоставало и яркости искусственного освещения, и внимания видеокамер. Когда чуть позже в записи с единственного нацеленного на картину объектива обнаружился дефект, соседние точки обзора ничем не смогли этого компенсировать.

Филигранно выписанное темперой полотно отвечало известному мифическому сюжету о скульпторе и скульптуре. Почти всё пространство холста занимала высеченная из мрамора фигура: ветер, оживший в человеческом теле и застывший в камне. Он полулежал, опираясь на руки, на перилах винтовой лестницы, вместе с которой был изваян: торс атлета, ледяное лицо с чеканными чертами, всколыхнувшиеся от движения пряди волос — и змеиный хвост, повторявший изгиб перил, образуя что-то вроде воронки. На её краю, заворожённо и тревожно глядя на изваяние снизу вверх, сидел подросток, почти ребёнок, с резцом в руке. Обе фигуры обступала душная темнота; сверху струился неяркий свет, в лучах которого плясала пыль.

— Потрясающе, — сказал я.

— Это портрет Йена, — из-за спины пояснила Элис Рукасл. — И буквально, и вообще. Портрет пугающего дара.

— Йен — это друг? — спросил я, опасаясь, что Шерлок спросит бестактнее.

— Йен — это Йен Толлер, — ответила Элис. — Да, друг.

— Йен Толлер — очень известный представитель современного искусства, — начал объяснять я, благо, что ухаживания за Сарой, а потом — за Дженет быстро вернули мне способность ориентироваться в выставочном Лондоне. — Лауреат премии Тёрнера и участник скандальной выставки...

— Я знаю, — прервал Шерлок. — Я послал Майкрофту на прошлый день рождения его инсталляцию с жемчугом и презервативами.

— Йен никогда не сотрудничал с моим братом: "Медные буки" ему категорически не подходили. Но ещё со времен колледжа Джетро был его близким другом... Я догадываюсь, о чём вы думаете. Нет — Йен абсолютно гетеросексуален и четыре раза только женился. Если начистоту, то, наверное, это обстоятельство и проехалось катком по всей личной жизни моего брата. Он болел и самим Йеном, и его талантом. Не было ничего, что он не сделал бы для них, если бы потребовалось. Но, несмотря ни на что, Йену удавалось с ним очень ровно общаться: у них был один круг друзей и пересекающиеся рабочие знакомства, они часто встречались, проводили время, вместе путешествовали. Джет был шафером на всех свадьбах Йена, а Йен перекантовывался в его брикстонской квартире каждый раз, когда вдребезги ссорился со своими женщинами...

— Не очень-то это милосердно, — не удержался я.

Элис печально улыбнулась.

— Да уж. По-моему, Йену немного нравилось, что его так мучительно любят... Хотя он, конечно, не был ни в чем виноват. Но я-то, разумеется, все равно относилась к нему гораздо хуже, чем мой брат, и совсем не испытывала восхищения. Впрочем, вряд ли это важные вещи...

— Важные, — хмуро кивнул Шерлок.

— Я хотела сказать о другом. Вчера вечером здесь, у "Борея", Джет очень долго говорил с каким-то человеком. Я не знаю, о чем, и в голове не укладывается, что речь могла идти продаже — так не бывает. Но в порядке невозможного — единственный момент, когда Джет мог всерьез что-то обсудить... до исчезновения с вечеринки...

— Это была женщина?

— Нет. Мужчина. Я обратила на него внимание ещё и потому, что он был одним из немногих, кого я не знала. Сами понимаете, экспозиция собрана из работ друзей, обстановка на открытии была почти домашняя. Видимо, он пришел с кем-то.

— Вы его рассмотрели?

— Не очень хорошо. Он был примерно моего роста, в светлом костюме, брюнет... или шатен... — Элис смутилась. — Джет разговаривал с ним не меньше получаса, я три раза успела пройти мимо. И почти уверена, что речь шла о картине. Оба смотрели на неё.

Шерлок нахмурился еще больше.

— Может, след Вайолет Хантер нужно искать на вечеринке? — предположил я.

— Вряд ли, — вздохнула мисс Рукасл. — Дело было в новом клубе в получасе езды отсюда, в Ламбете. Без посторонних. Джет всё время был с Йеном, я даже не поняла, в какой момент он исчез. Я оставалась до конца и только утром увидела, что пальто он не забирал...

Её губы снова задрожали.

— Во сколько ушёл Толлер? — спросил Шерлок.

— Около часа. Это точно — он со мной попрощался.

— Где он живёт?

— Неподалеку от London Eye. Я могла бы вас отвезти.

— Нет, — Шерлок прикрыл глаза. — Вам нужно уснуть. Только напоследок помогите нам ещё раз.

Дорога к фешенебельному кварталу, где в двухуровневых апартаментах под самой крышей жил Йен Толлер, заняла около часа. Шерлок считал мили и прикидывал, сколько времени на такое расстояние пришлось бы ночью.

Едва ли мы договорились бы о встрече с такой лёгкостью без звонка Элис. Йен Толлер открыл нам дверь взъерошенным и помятым, в домашнем халате и со стаканом шипучего анальгетика в руке. Джетро Рукасл ничем не польстил своему натурщику: широкоплечий и на полголовы выше Шерлока, Толлер держал себя в хорошей физической форме и выглядел не менее впечатляюще, чем высеченный из мрамора Борей. Безупречную правильность черт его лица не могла скрыть даже похмельная одутловатость. И только мимика Толлера вживе не вызывала того чувства, что запомнилось мне у полотна — ничего иномирно далекого и космически бесконечного не было в его отстранённости.

Арктический ветер стоило бы писать с Шерлока, подумал я. И сам удивился этой мысли.

— Пытаюсь привести себя в приемлемый вид, — тем временем пояснил Йен Толлер, упавший в кресло и жестом пригласивший нас последовать его примеру. — Поеду к Рукаслам. А вы, стало быть, и есть те частные детективы, которых наняла Элис?

Он произнес это с заметным пренебрежением, хотя видно было, что одежда Шерлока его впечатлила.

— Да, — кивнул тот, против обыкновения пропустив мимо ушей все неточности: что детектив из нас только он один, притом не частный, а сотрудничающий с полицией, и что Элис его, строго говоря, не нанимала. — А вы разве не ушли с вечеринки довольно рано?

— Ну да, ушел. И так настроения не было никакого, а уж после полуночи, когда Джет исчез не хуже Золушки... Я протянул там ещё почти час — и отчалил. Дома был уже около двух ночи, жена может подтвердить.

— В этом нет никаких сомнений, — кивнул Шерлок. — Мистер Толлер, я хочу прояснить всё, что возможно, насчет последних часов жизни вашего друга. Что он делал, с кем говорил, что отвечал по телефону и прочее в том же духе. Особенно меня интересует Вайолет Хантер и любые разговоры о продаже любой картины из галереи. Что-нибудь припоминаете?

Толлер помолчал, играя желваками. Мне показалось, что вопрос удивил его не слишком приятно.

— Да какие же разговоры о продаже на вечеринке? — ответил он, наконец. — Если только с тем коротышкой в "Буках". А Хантер — нет, не припоминаю.

— Что за коротышка? — Шерлок подался вперед и тут же откинулся на спинку кресла. Почти уверен, что он удержал очень знакомую мне удовлетворенную полуулыбку.

— Какой-то хлыщ. Довольно смазливый. С безвольным подбородком и взглядом телёнка. Откуда он взялся, не знаю. Донимал Джета с полчаса, не меньше.

— Вы слышали, о чем шла речь?

— Краем уха. Обычные разговоры с поклонником. Неужели всё это может сыграть какую-то роль? Ведь ясно же...

— Не дадите мне автограф? — записная книжка оказалась в руках у Толлера раньше, чем тот успел договорить. — Извините, что отняли время. Нет, вероятно, я ошибся и значения всё это не имеет. Что ж. Сконцентрируемся на отработке главной улики.

— Улики? — переспросил Толлер.

Шерлок кивнул.

— Мне удалось обнаружить отпечатки двух пальцев. На стене за металлической подставкой для моющих средств; очевидно, один из грабителей — левша, стиравший следы — незаметно для себя коснулся пластика сквозь решётку подставки, когда брал в руки бутылку. Мне удалось снять один из отпечатков, и уже ясно, что это не пальцы Рукасла или его домработницы. К сожалению, я не имею полномочий полиции по сбору вещественных доказательств, но завтра привезу в Брикстон штатного инспектора, чтобы второй отпечаток сняли и зафиксировали по всем правилам. Уверен, что рано или поздно личность его владельца установят.

— Будем надеяться, — согласился Толлер, и мы пожали друг другу руки на прощание.

— Итак, — сдержанно подытожил я в лифте. — Он левша высокого роста, и у него нет левого нижнего клыка. Надо полагать, твоё внезапное желание получить автограф вызвано именно этим? Или всё-таки той инсталляцией для Майкрофта?

Шерлок едва заметно усмехнулся.

— Еще у него есть ключи от квартиры Рукасла, хотя он никогда в этом не признается. И нет алиби — слова жены я достаточным подтверждением не считаю. Не исключено, что она даст любые показания, каких он захочет. Также не исключено, что она и в самом деле видела его дома около двух — не носит же он, в конце концов, те ключи при себе. Рукасл, по-твоему, убит в половине четвёртого. Времени было достаточно.

— А зачем, ради бога, тебе понадобилось врать про отпечатки?

— Затем, что нет ни одного прямого и веского доказательства его причастности. Максимум того, что я мог бы — найти следы моющего средства из квартиры Рукасла на рукавах его вчерашней рубашки. Это ничтожно мало.

— И теперь...

— Теперь всё недостающие доказательства он сможет предоставить сам.

...

Задержание Йена Толлера вписало в историю наших с Шерлоком приключений весьма драматичную страницу. Опираясь на предположение, что подозреваемый не рискнёт явиться в Брикстон до наступления темноты, оставшуюся часть светового дня мы провели в приготовлениях. В квартире Джетро Рукасла установили три скрытых камеры, но рассчитывать на них не приходилось, поскольку едва ли Толлер рискнул бы включить освещение. Нам предстояло задержать его на месте.

Мы обосновались на первом этаже соседнего дома и коротали время за холодными сосисками. "Я благодарен тебе за помощь, Шерлок, — говорил Лестрейд примерно один раз в сорок минут, — но лучше бы тебе не ошибиться в расчёте!" Наступившая ночь перетекала в день рождения его жены. К тому, же платить инспектору сверхурочные никто не собирался.

Час Икс пробил далеко за полночь. Толлер появился со стороны Брикстон-роуд; он шёл пешком, шагая уверенно и быстро, как человек, спешащий домой. Со стороны его поведение выглядело очень естественно: он взбежал на ступени у дома 97, ощупью нашел в кармане связку ключей и без малейших затруднений отпер единственный уцелевший замок. Того необычного обстоятельства, что в двери зияли отверстия от ещё двух замков, вырезанных для исследования, сторонний взгляд заметить не мог бы.

Ради большей убедительности наших показаний решено было, что в дом вслед за Толлером войти должны Лестрейд и я — военный врач, давший присягу и не имевший в послужном списке никаких столкновений с законом, разве что штраф из-за граффити. Мы оказались у порога спустя всего пару минут; дверь была заперта изнутри, но инспектор позаимствовал ключ из кармана пальто Джетро Рукасла.

Едва мы попытались сдвинуть её с места, как послышались звон и грохот: Толлер подвесил к ручке большую вазу, чтобы её падение предупредило его о вторжении. Уже через миг мы пришли в себя и вбежали внутрь — но только чтобы увидеть, как его огромная фигура исчезает за окном с той стороны улицы, где для подстраховки должен был находиться один Шерлок.

Мы бросились следом. Я уже прыгал в оконный проём, когда Толлер врезался в Шерлока с мощью локомотива. Оба они покатились по земле; я с ужасом ждал, что мой друг не сможет подняться. Но он вскочил на ноги первым, и Толлер накинулся на него с бешенством отчаяния. Невозможно было разглядеть, безоружен он или снова прихватил что-нибудь с кухни Рукасла; Шерлок уклонился от пяти или шести ударов, сдвинувших бы с места грузовик, и ещё столько же успешно блокировал — и только тогда я сумел повиснуть на плечах Толлера, оттягивая на себя часть его разрушительной ярости. Он закружился, пытаясь то ударить меня затылком в лицо, то впечатать в стену; этой заминки Шерлоку хватило, чтобы оглушить его прямым в челюсть, а я почти сразу же сумел нащупать сонную артерию.

Толлера повело и подкосило. Мы навалились втроём; Лестрейд щёлкнул наручниками.

— Какого чёрта вы меня преследуете? — спросил пойманный, немного отдышавшись. — Я ничего не сделал!

— Кроме попытки уничтожения вещественных доказательств на месте убийства, — задыхаясь, поправил я.

— А что я уничтожал? — неприятно усмехнулся тот. — Так, зашёл кое за чем из своих вещей.

— Вы проникли в чужое жилище при подозрительных обстоятельствах, — кивнул Лестрейд. — Ваши действия требуют разъяснений. И дают достаточный повод для того, чтобы изъять из вашего дома вчерашнюю одежду. Любая находка на её рукавах, будь то кровь или следы моющего средства из квартиры убитого, будет теперь иметь совсем другой вес.

— Вы всё равно ничего не докажете. Я невиновен. У меня нет мотива, у меня есть алиби! И я ничего не скажу в отсутствие адвоката!

— У вас есть мотив, — возразил Шерлок, разминая сбитые пальцы. — Вы убили Рукасла из ревности. И вам нет нужды ничего говорить — я сам могу рассказать, как это произошло.

Толлер презрительно хмыкнул.

— Вы приехали для серьёзного разговора и довольно сильно нервничали; к приходу Рукасла успели как следует напиться. Рукасл вернулся домой не один и в чужом пальто: скорее всего, с романтический прогулки под дождём и, скорее всего, тоже нетрезвым. Его спутник, очевидно, мок в костюме; оба, очевидно, вели себя не слишком сдержанно. Почти наверняка они собирались подняться в квартиру и продолжить, но Рукасл издалека увидел свет в окнах. Его спутник не счёл нужным входить, раз к партнеру кто-то приехал в такое позднее время, и у двери они простились. Джетро поднялся к вам; о чем бы ни зашёл разговор, его ответы взбесили вас. Вы убили непредумышленно, в припадке гнева.

Повисла тишина.

— Мне неясно только одно, — произнёс Шерлок, чуть помолчав. — За минувшие десять лет это был далеко не первый случайный любовник вашего друга. Почему его мимолетные отношения не волновали вас раньше и довели до убийства теперь?

Толлер медленно выдохнул.

— Это была не мимолетная связь, — хрипло проговорил он. — С первой секунды. Тот парень... скользкий тип с влажным взглядом, повадками рептилии и мелкими зубами... в жизни не встречал менее приятной внешности... Это невозможно объяснить. Он стоял у "Борея" бог знает сколько, как приклеенный, и когда Джет подошёл к нему, повернулся так, словно... Так, словно Джет — уже его. Понимаете? Обычный офисный клерк, какой-нибудь десятый помощник в адвокатской конторе... А держался так, словно только что снял королевскую мантию, но из расположения к Джету не будет этого показывать! И Джет в самом деле стал его — с первого взгляда. Они даже не представились друг другу... Он просто сказал: "Какой ветер! Верно, что ветер — символ желаний?" И Джет кивнул. "Да, ветер дышит, где хочет. Самые близкие вещи — ветер, желание и свобода". А он... чёрт возьми... "Пустынные ветры стонут над северным морем стылым, пустынные ветры бродят над западным алым краем, пустынные ветры свищут в воротах Небес, и свищут в воротах Ада, и гонят души, как клочья дыма; о сердце, сражённое ветров ордою неукротимой, что слаще сиянья свечей в изножье Девы Пречистой!" Вы когда-нибудь слышали, чтобы офисные клерки декламировали, полузакрыв глаза, со страстью ведущего актера на лучшей сцене мира?

Толлер замысловато выругался сквозь зубы. Я поймал себя на том, что чувствую непреодолимое отвращение.

— Он спросил, не я ли позировал. А Джет ответил: "Пожалуй, да," — как будто то ли я, то ли нет, и как будто это ничего не значит! А знаете, почему он вообще смог хоть что-то написать? Ему посоветовали выговаривать его одержимость, и он предпочел выплеснуть её в красках — а я целый месяц добровольно принимал в этом участие!.. И потом они с тем типом ещё сорок минут болтали чёрт знает о чём. Джет искал в записной книжке собственный номер, тот воспроизводил его по памяти с начала и с конца, и оба смеялись, как идиоты. "Поедем в клуб?" — "Я сейчас не могу..." Да если бы не телефонный звонок этому планктонному королю, они поехали бы домой прямо оттуда!

Меня уже почти тошнило.

— Я едва не перекрестился, когда он ушёл. Но не прошло и пары часов... Откуда он узнал, где мы будем, я представления не имею. Но, видимо, к полуночи дела в адвокатской конторе закончились. Мы с Джетом всего на минуту выбрались перекурить, и тут... "Тебе здесь не скучно? Я видел по дороге настоящую мельницу..."

Дослушивать я не стал. Машина Лестрейда была припаркована в шести кварталах, ночь выдалась холодная, а пальто Шерлока осталось в доме напротив. Не хватало мне ещё доподлинно узнать, как именно на дурной характер страдающего от вынужденного безделья социопата влияет высокая температура.

Так и закончилось расследование дела об убийстве владельца "Медных буков". Насколько мне известно, Йен Толлер впоследствии отказался от признания и отрицал свою виновность. Суд над ним начнется в середине июня.

Элис Рукасл много раз пыталась связаться с Шерлоком, чтобы отблагодарить за помощь в раскрытии убийства брата, но ни разу в этом не преуспела. Дело кончилось покупкой посудомоечной машины для миссис Хадсон, запонок для инспектора Лестрейда и двух билетов в Национальный Театр.

Спустя неделю после открытия дружеской выставки выпускников Королевского Колледжа Искусств в "Медных буках" произошла кража со взломом. Увы, перестроенным викторианским особнякам не слишком хорошо подходят современные средства обеспечения безопасности. Глубокой ночью через окно второго этажа в выставочный зал пробрался неизвестный — к счастью, сигнализация, хоть и с задержкой, сработала, так что похищен оказался только размещённый на ближайшей стене "Борей" Джетро Рукасла. Остальные полотна уцелели.

Единственным тёмным пятном в этой истории остается записка от Вайолет Хантер. Несмотря на все усилия, не удалось обнаружить никаких следов этой женщины. IP-адрес, с которого пришло её сообщение, оказался принадлежащим ночному кафе на окраине Кенсингтона, и, боюсь, эта загадка останется без ответа теперь уже навсегда.


***

Ставлю последнюю точку и наконец-то с полным правом поджигаю сигарету.

М-м-м. В ушах сразу начинает звенеть.

Отправляю написанное. Засекаю время. Запускаю веселую программку — теперь эта запись будет появляться в блоге Джона Уотсона ровно на одну минуту через каждые шестьдесят.

За окном редеет темнота. В предутренние часы добропорядочные блоггеры спят особенно крепко.

С тех пор, как один неуёмный консультирующий детектив — назовём его для краткости Икаром — перешёл границу совместимой с жизнью известности в криминальном мире по обе стороны Атлантики, и платой за право вывести его из игры для весьма известного в британском правительстве человека (назовём его для краткости Королева-мать) — стала новая жизнь для одного очень кстати пойманного консультирующего преступника, прошло полгода. Блог Уотсона печально заброшен. Добрый доктор не открывал его с того самого горестного дня, и все его читатели давно разбежались. Кто сюда заглянет.

Ведь заглянет же непременно в своих вынужденных скитаниях. Если я хоть что-нибудь понял.

Кого заинтересует странный сбой в работе сервера. Кто прочтёт скрытое послание в простодушном рассказике на три страницы.

"Приходи играть, неосторожный крылатый мальчик. Теперь ты знаешь время и место".

Это гораздо проще, чем искать тебя по всему миру.

У меня даже готов подарочек в честь нового знакомства. Привет от одного дивного латентного художника, которого я нечаянно сделал мёртвым, и одного дивного латентного собственника, которого я нечаянно сделал убийцей. П-ф-ф. Вот ведь планида: шагу нельзя ступить, чтобы не вляпаться в преступление. Скука, ей-богу.

Но уверен, подарок ты оценишь.

Я и сам от него без ума.

Видел бы ты эти краски. Этот свет и эту пыль: если долго смотреть, как она играет в косых лучах, в самом деле можно свихнуться.

Видел бы ты этот развевающийся, змеящийся, напряжённый мрамор. Люблю его... Нет, не так. Люблю этот контраст между живым и мёртвым. Люблю этот Ветер — желание, мечту, тайну или бог весть что ещё, скрытое в человеческом сердце. Сокрушительный дар этого ребёнка. И его самого — с его критическим и одновременно очарованным взглядом... Особенно трогательно то, что не понять, мальчик он или девочка.

Приходи, он твой.

@темы: Rating: G, Jim Moriarty, Category: Gen, Category: POV, Fanfiction

---

James Joyce's Ulysses

[Lost Waltz]

Не нашла через поиск, не увидела на последних страницах, тэга "аудиокниги" не существует вовсе, так что если было, можно сносить. BBC Radio 4 утверждает, что трансляция была 16 июня 2012, и если крутили не повтор, то это совсем свежак.


Джеймс Джойс — "Улисс"
(радиопостановка от 16 июня 2012)



Радиопостановка на основа романа "Улисс", повествующего об одном дне (16 июня 1904 г.) из жизни дублинского еврея тридцати восьми лет Леопольда Блума и двадцатидвухлетнего Стивена Дедала.


Леопольд Блум — Henry Goodman
Стивен Дедал — Andrew Scott
Рассказчик — Stephen Rea


Всего эпизодов семь, Эндрю нет только во втором и пятом, поэтому лью всю постановку одним архивом.

Скачать с narod.ru



Замануха колеблющимся:




"Can you work the second for yourself?" Like him I was. "Yes, sir. I think so, sir." These sloping shoulders, this gracelessness. My childhood beside me. But too far for me to lay a hand on. Secrets sit in the dark palaces of both our hearts.



---
Мне кажется, сообществу все-таки отчаянно не хватает тэга "аудиокниги" И в целом круто было бы собрать все фильмы-аудио-интервью в какие-то отдельные мастер-посты, которые можно будет вывесить в эпиграф. Лично я уже путаюсь, что скачивала-слышала, когда крутят повторы, а когда новое, в каких частях аудиокниг Эндрю есть, а какие можно не скачивать, и т.п. Я помню только общий пост camambert с подборкой фильмов с сабами из вконтакта, но и его с первого раза не найдешь. Я могла бы заняться каталогизацией в свободное время, но нужно одобрение администрации.

@темы: Audiobooks, Download, Andrew Scott

---

Можно поделиться своей травой?

[шерленок]

До фига гифок с Эндрю :З (206 или больше). Если вдруг не соответствует правилам соо, прошу прощения.
Гифки взяты у  Миссис Малфой, [J]Take my hand, John[/J],  Jimmy Joker, в контакте и моих старых записях. :З
Поехали

Лень считать, скажу лишь "много"

Черт я слешер, но балдею от этого.
Вот так-то лучше.
Garrow's Law


Шикарный и забавный сериал "Моя жизнь в фильме". Наш несравненный Джонс и до невозможности тупой Арт (Артур).




Топлес
Обидели моего Джонси >


Какой он здесь миии

Это не то что вы подумали, грязные извращенцы.


Ох вот это мимика.

А вы умеете водить машину?А Арт нет

Интервью по Джонсу. И я не заметила здесь его привычки о__0


Плачущий Эндрю (такое трогательное зрелище).

Вы же знаете, что у нашего Эндрю резиночка от трусов постоянно выглядывает. :З

Курить он не умеет точно, да и мы все знаем, что он вообще не курит. Но ради своих фанатов все-таки делает это в фильмах.Портит здоровье ради нас.

Сериал "Час".
Эндрю - Адам ле Рой, актер. Гей.

А вот приставать к парням не есть гуд . Что меня забавляет, так то что он почти в каждом втором фильме/спектакле играет гея.

Потанцуем на битых стеклах? Вспомнилось.

Это Шерлок. Что нет? А говорите, говорите. Я вас слушаю.

BBC-документалка Nuclear Secrets, 3 часть - "Супер Бомба". Играет Сахарова.

Ох вот это взгляд

Chasing Cotards подкрался незаметно о__0


А вот и "Sea wall", товарищи.Самые няшные гифки.



Томми мимо пробегал о__0


А теперь Мориарти :З














Взорвать все на ***! Автор  Jimmy Joker

Бафта и разные интервью, товарищи.

Это достойно отдельного поста.

@темы: Rating: PG, Gif, Andrew Scott, Film: Dead Bodies, Serial: My Life in Film, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Film: Chasing Cotards, Serial: Nuclear Secrets, Serial: Sherlock - Season 1, Serial: Sherlock - Season 2

---

[билли крэш]

Автор:  дусхен
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл
Пейринг: шериарти
Дисклеймер: отказываюсь от всего
Жанр: дарк, POV
Саммари: пост-рейхенбах, мертвецам надо держаться вместе.
От автора: написано в подарок замечательной  Malga-(I have got a bullet hole in my head)-lista

читать

Если бы люди целиком состояли из внутреннего дыма, превратились в так и не разгоревшиеся потушенные пожары, в ирландских старых пабах всегда бывало бы малолюдно. Представь себе, Шерлок, что окружен сейчас безликими, слившимися с выгоревшим табаком людьми.
Видишь, как растекается в воздухе наше общее безумие? Если есть на земле ад, то я нашел его для тебя.
Разговорами, тихими взглядами, впивающимися в ребра холодными тонкими пальцами, помнишь, как ты задолжал мне падение?
В бескрайних зеленых полях так легко потеряться в это время года.
Представь на мгновение, что больше нет никого на Земле, или что ты действительно мертв, и души твоей больше нет, и остался лишь ветер, пронзающий кости и черные глаза сумасшедшего напротив.
Скажи, тебе бы хотелось не вернуться? Потому что я не так уж и плох, помогая людям. Я всегда буду рядом. Чтобы тебе не показалось, что вдруг отчего-то становится легче.
В тесных дорожных забегаловках по дороге в Йоркшир. В обшарпанных, дешевых гостиницах неподалеку от Уэльса. В душном, прокуренном пабе на севере Ирландии.
-Тебе скучно? - смеясь хрипло, пальцами вцепляясь в твои тонкие ладони, смотря, как ломаются в улыбке твои искусанные губы, - Дочка хозяина бара такая восприимчивая, я мог бы...
-Нет, - выдыхаешь в тысячный раз и вцепляешься нервными пальцами в мой затылок. Ты никогда не попросишь, не правда ли? Я сохраню их для тебя до следующего раза, если хочешь. Мне хватает того, как безнадежно ты сломлен, застывая в моих объятиях, и позже, в холодной пустоте обескровленного паба, пронзаемой чьим-то низким, надрывным голосом.
-Сколько? - зацепившись за манжеты твоей рубашки.
-Триста, - отвечаешь, не открывая глаз.
-Годовщина, - расплываюсь в привычной ухмылке.
Дай мне причину, слышится из динамиков старого радио, и это звучит почти пошло. Я позвал бы тебя танцевать, а мои руки на твоих плечах стали бы еще одной причиной для тебя, Шерлок, и ты смотришь вверх, и почти не смотришь на меня, неужели ты забыл правила?
Я впиваюсь ногтями в твою бледную спину, раздирая до крови снова старые шрамы. Здесь нет любви, и с каждым разом тебе все сложнее смотреть мне в глаза, и в этом ты ничуть не лучше моего отражения.
Я чувствую себя неизлечимо больным, когда меня вжимает в кровать под тяжестью твоего тела, здесь нет любви, делить постель из ненависти куда интереснее. Мое тело истлевает, а душа истончается. Иногда мне кажется, что один из нас все же умер.
Сколько, спрошу я еще раз, а потом, может, надавлю тебе ладонями на горло. Триста, триста, триста, сколько дней нужно, чтобы тело окончательно разложилось?
Тебе придется быть рядом.
Ты все еще мне должен.

@темы: Rating: PG-13, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: POV, Category: Darkfic or Deathfic, Fanfiction

---

Обыденный сюжет всех религий

[MadAlena Mor]

Название: Обыденный сюжет всех религий
Автор: MadAlena Mor
Бета: Чёрный Властелин
Категория: джен, но кто-нибудь может увидеть и слеш.
Жанр: АУ

.

библейская
Пейринг: Джим, Шерлок
Рейтинг: PG
Размер: ~1500 слов, мини.
Дисклеймер: Отказываюсь
Размещение: Черкните что ли, если собрались.
Предупреждения: ООС, обусловленный АУ.

Предупреждение2

Так же присутствует религия, упоминание которой в данном контексте может кого-то оскорбить, а может и нет. Никогда не знаешь, но я на всякий случай предупреждаю.
Критика: Как вам вздумается
Комментарии автора: Фанфик был написан моей дорогой бете, которая стала идейным вдохновителем сего фанфикшна.

Я сделал всё -
И всё оставил,
В моей игре
Почти нет правил,
И мой герой
Не держит строй
И лезет на рожон...
Би-2 "Вечная призрачная встречная"

На великий город Иерусалим надвигалась буря. Далёкие горы были скрыты серой дымкой, а кроны редких деревьев трепал всё усиливающийся ветер. Пастухи, почуявшие приближение урагана, торопились загнать свои стада в укрытия. Торговцы и припозднившиеся странники спешили под защиту городских стен. И лишь одного путника, казалось, не заботила опасность стихии. Он торопился к одной заветной скале, в коей ныне была гробница. Путник шёл издалека, его одежда была потрёпанной, подошвы сандалий давно истёрлись, а сам он тяжело опирался на отполированный ветрами и ливнями деревянный посох. Спутанные кудрявые волосы и длинная борода были покрыты слоем дорожной пыли. Он был очень худ - измучен дорогой, но продолжал идти, лишь изредка оглядываясь на запад, откуда должна была прийти буря, и надеялся добраться до места Его погребения до того, как разыграется стихия. Он верил, что сегодня сможет вымолить для себя прощение.

***
Весь этот суд был сплошной фикцией. Просто очередное представление, чтобы потешить жадную до сенсаций прессу и повеселить одного обнаглевшего гения. Стоило это принять с самого начала и не впутываться, пытаясь изобличить Мориарти. Судье это было не интересно, а у заранее запуганных присяжных не было выбора. Теперь его заперли в камере за то, что он якобы оскорбил суд. Да он просто сказал им правду!
- Идиоты… - фыркнул он.
За стеной щёлкнул замок, там заперли главного героя сегодняшнего представления.
- Привет! – пропел знакомый тягучий голос за стенкой.
Шерлок молчал.
- Ну же, мы столько не виделись. Я успел соскучиться, – теперь голос был наигранно-обиженный.
- Не могу сказать того же, – прошептал себе под нос Шерлок, но Джим всё равно его услышал.
- Ты меня огорчаешь. А ведь мы с тобой так похожи.
- Не обобщай, – Шерлок сел на скамью и прислонился к стене. – Я не убийца.
- Ха! Но мы с тобой в одной лодке. Не находишь? – голос Мориарти стал отчётливей, казалось, он говорил прямо на ухо.
Шерлок вздохнул. У него не было никакого желания говорить с этим человеком. Находиться рядом с ним уже было опасно.
- А помнишь, когда-то мы были очень близки. Я был для тебя самым дорогим человеком. Помнишь, как нам было хорошо вдвоём…

***
Страшная буря разгулялась не на шутку, песок хлестал в глаза, рвал одежду и немилосердно гнал путника прочь от его цели. А ведь он почти добрался до скал. Ноги совсем его не держали, руки, до боли сжимавшие посох, дрожали от напряжения. Сандалии он давно потерял, и теперь в босые ступни до крови впивались острые осколки камней. Каждый шаг давался ценой десяти. Он шёл практически вслепую, вытянув перед собой ладонь, он надеялся, что ещё немного, и сможет коснуться священной скалы, и тогда можно будет упасть на колени и молить, молить, молить…
Может быть, ему оставалось совсем немного - песчинки, попавшие в глаза, не давали увидеть. В грудь точно кулак ударил мощный порыв ветра, который сбил его с ног и кубарем покатил по камням. Путник ударился головой и потерял сознание. Песок заметал его тело.
***
- Помнишь, как мы с тобой куролесили? – Шерлок снова услышал этот вкрадчивый голос за стенкой. – Из века в век! Из века в век! И было бы лучше, не будь ты таким упрямым занудой! Это же надо - с упорством барана каждые полвека тащиться по пустыне, чтобы тебя в очередной раз послали куда подальше! Ну не дурак ли?
- Это не твоё дело! – процедил Холмс.
- Ну да, – Джим засмеялся. - Какой смысл переубеждать тебя сейчас, если ты ни разу за все время меня не послушал. Расскажи мне, как ты дошёл до жизни такой? Интересно, правда. Мне было обидно, когда ты проигнорировал Джима из АйТи. Не думаешь, что если бы ты позвонил тогда, не пришлось бы знакомиться с Джеймсом Мориарти? Надеюсь, ты понял, как чревато меня игнорировать?
- Более чем.
- Вот и славно. Ты стал более понятливым, но доходит до тебя по-прежнему медленно. Стареешь.
Шерлок ничего не ответил.
- Кстати, как ты уговорил этого сноба Майкрофта назваться твоим братом? Никогда не завёл бы себе такого родственника.
- Я его не уговаривал, он сам меня нашёл и сделал предложение. Он не знает, кто я на самом деле, думает, что я просто бессмертен. Что-то вроде мутанта или пришельца. В общем-то, мне всё равно, кем он меня считает, – Шерлок не думал, зачем говорит это. С человеком в соседней камере он мог говорить о себе настоящем, и слова сами падали с языка. – Многовековой опыт, бессмертие, знания – его амбиции это не могло не заинтересовать. Он согласился особо не лезть в мою жизнь и защищать от других спецслужб, если я буду оказывать ему кое-какие услуги.
За стенкой раздался заливистый хохот.
- А Майкрофт-то большой выдумщик! Ты не представляешь, что за сказки он мне рассказывал о твоём вымышленном детстве, как убедительно он сочинял! Кстати, это он надоумил тебя носить линзы?
- Иначе бы мы совсем не походили на братьев.
- Будь у меня такой брат, я бы давно его убил.
- Не сомневаюсь.
Оба засмеялись, будто общей шутке.

***
Было неожиданно прохладно и хорошо. Путник открыл глаза и осмотрелся. Он был в одной из пещер, в каких обычно хоронили мертвецов. Снаружи доносился вой бури, а в пещере горел костёр, возле которого грелся человек. Без сомнения, это ему путник был обязан спасением.
- Кто вы?
- А тебе есть до этого дело? – вопросом на вопрос ответил незнакомец и поднял взгляд. Никогда ещё он не видел таких глаз. С заволакивающей чернотой, в которой сейчас отражались всполохи огня. Такие глаза могли быть у самого дьявола. - Лучше скажи, как тебя зовут?
- Агасфер.
- Тот самый Агасфер? – в голосе незнакомца послышалось удивление. – Вот, значит, из-за кого такая буря разыгралась! Поверить не могу!
- Ты знаешь меня?
- Ты легенда, – проворковал незнакомец, и Агасфер в который раз подумал о том, что он демон.
- Я обыкновенный грешник.
- Нет… К простым грешникам Бог не так непреклонен. Ты оскорбил его! Это намного серьёзней. И как такой же грешник, могу дать совет - не ходи сюда понапрасну.
- А ты тогда что здесь делаешь? Грешник… - прошептал Агасфер, мучаясь жаждой.
- Я шёл мимо, когда разыгралась эта проклятая буря. Запнулся о твой посох. Знаешь, ты адски везучий!
- Знаю, – ответил Агасфер и сглотнул горечь вместе с песком, который тут же ободрал горло. – Я хочу пить.
Незнакомец тотчас подошёл к нему и приложил горлышко бурдюка к иссушенным губам. В рот полилась живительная влага, и Агасфер принялся судорожно глотать воду.
- Но-но! Ты так всё выпьешь, а до ближайшего источника идти и идти.
- Так всё-таки, кто ты? Должен же я поблагодарить своего спасителя.
Незнакомец улыбнулся, блеснув острыми желтоватыми зубами.
- А хочешь ли ты знать это?
- Я хочу знать, – твёрдо ответил Агасфер и сел, привалившись спиной к холодному камню. – Назови своё имя.
- Меня зовут Каин.

***
- Да, - снова начал Джим своим глумливым тоном, - отлично придумано. Так ты под защитой, но живёшь как лабораторная крыса, под всевидящим оком его камер.
- Мне показалось или в твоих словах проскользнуло волнение за меня? – Шерлок улыбнулся.
- Конечно, я за тебя волнуюсь! Ты мне должен! – послышался глухой удар в стену.
- Я тебе ничего не должен.
- У кого-то слишком короткая память, – зло зашептал Джим, срываясь на крик. – Кто тогда вытащил тебя из бури? Кто из века в век вытаскивал тебя из железных дев святой инквизиции? Кто помогал сбегать тебе из концлагерей, а в последний раз из секретной лаборатории американцев в шестидесятых, когда тебя чуть не растащили на препараты и не разложили по колбам? Кто?!
- Ты.
- Вот именно.
- Но я не просил тебя об этом, – Шерлок нахмурился. Мориарти был прав, но признавать этого не хотелось.
- Точно, как я мог забыть… Ты же ищешь смерти! Святой грешник! Ты всё ещё ждёшь прощения? Думаешь, если будешь помогать людям, тебе это потом зачтётся?
- Я верю, что меня простят.
- И воздастся каждому по вере его! – было прямо слышно, как Джим картинно вскинул руки.
Шерлок молчал. Какое-то время они сидели в тишине.
- Знаешь, а я ведь тоже жду Его пришествия, – вдруг задумчиво проговорил Мориарти. – Я всё делаю для того, что бы он ступил на эту грешную землю.
- Не боишься? Когда он придёт, каждый останется наедине с собой и своими грехами. Тебя ждут чертоги ада.
- Да ладно… Для меня там давно держат тёплое местечко. Я жду не дождусь, когда попаду туда. Думаю, для тебя там тоже забронирована сковородка.
Шерлок нахмурился.
- Я никогда не убивал.
- Я убил один раз за всю свою проклятую вечную жизнь - в то время как другие убивают тысячами! Не сравнивай наши заслуги, - Джим шипел не хуже того змея, что предлагал Еве яблоко.
- Не я затеял этот разговор. Зачем ты начал эту игру? Я не нуждался в твоей помощи, – Холмс попытался сменить тему. Их вечный спор никогда ни к чему хорошему не приводил.
- Игра? – улыбнулся Джим. - Да, собственно, дело вот в чём - ты тут дифирамбы Богу и Майкрофту поёшь, а я собрался тебя спасать.
- Отмени всё. Мне не нужна помощь, у меня всё под контролем. Ближайшие лет десять так точно, - скороговоркой выпалил Шерлок, будто от того, успеет ли он это произнести, что-то изменится.
- Поздно, - Мориарти снова засмеялся, - механизм уже запущен. Тик-так, тик-так! Уже не остановить. Попрощайся с друзьями, которых ты так неосмотрительно успел себе нажить. Закончи дела. Скоро человека под именем Шерлок Холмс не станет.
- Нет, - прошептал он, скорей для себя. Джим его уже не слушал.
Он столько раз обещал себе не сближаться с людьми, не доверять никому - и теперь снова приходилось всё бросать, потому что его жизнь шла под откос. Каин не в первый раз вот так ломал все устои. Иногда Шерлоку казалось, что он привязан к нему невидимыми путами – с таким непомерным упорством Каин лез в его жизнь. Иногда это было вовремя, иногда совершенно не к месту, но всегда одинаково болезненно.
- Да, мой дорогой грешник. Этот маленький обман должен завершиться, – продолжал говорить Джим. - Так что, мой Агасфер, сыграй со мной. Я ведь так по тебе соскучился.

@темы: Rating: PG, Jim Moriarty, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Gen, Category: OOC, Category: AU, Category: Crossover, Fanfiction

---

Детишки, поиграем в драббломоб?

[Jim Moriarty]

upd. Да бросьте, последнее обновление в марте? Не разочаровывайте меня, мои дорогие, вы не представляете, как опасно нервничать после смерти.

Эй.
Да, да, ты.
Оторвись от своих скучных дел, my dear.
В вашей песочнице не слишком-то и весело, тебе не кажется?
Сплошь аккуратные-аккуратные песочные башенки, если ты понимаешь, о чем я.
Куража не хватает. Эне-ергии. Песок должен лететь во все стороны, пока песочницу не снесли к такой-то матери, детка, так что давай, бросай свои формочки и приступай к настоящему делу.
Я тут решил, что было бы неплохо узнать, что вы там обо мне думаете, детишки. Не бойтесь, я даже не буду пытаться выяснить ваш адрес, чтобы нагрянуть с личным визитом.
Мой психотерапевт посоветовал мне прислушиваться к общественной критике, знаете ли. Мой психотерапевт искренне уверена, что я глава сатанистской секты, чей авторитет пошатнулся после сорвавшегося козлиного жертвоприношения. Она думает, что если она не поможет мне вновь обрести уверенность в себе, сектанты разбредутся по городу и начнут убивать ни в чем не повинных людей. Хорошая девушка, обязательная. Даже не стала меня сдавать полиции. Психотерапевты всегда такие забавные, когда делают выводы. Второй мой психотерапевт, выслушав ту же историю - без прямого упоминания, конечно - решил, что у меня проблемы в семье и моя жена надо мной деспотирует. Третий - что я главный редактор журнала с острой политической направленностью, четвертый - что я разрываемый сомнениями политик правого толка, но, все же, вернемся к делу.
Несмотря на общую бредовость заключений той милой девушки, идея открытого разговора с общественностью мне даже нравится. Правда, разговор будет несколько односторонний, полагаю, у меня столько дел, столько дел.
Итак, дорогие мои, предлагаю вам одну простую, но невероятно увлекательную игру.
Принять участие может кто угодно. Надеюсь, что ты, кто угодно, ознакомлен с правилами русского языка, или хотя бы умеешь пользоваться программой Microsoft Office Word.
Суть проста - вы пишете драбблы. Про меня. Я совершенно не возражаю, если вы еще и приплетете Шерлока, к примеру, или других персонажей. Я даже согласен на кроссоверы. Аттракцион невиданной щедрости, мои дорогие, ловите момент.
Итак, вы пишете драбблы. Короткие драбблы, размером 300-400 слов. Любой жанр, любой рейтинг. Каждый последующий должен начинаться с последней фразы предыдущего. Последняя фраза вашего драббла должна нести нейтральную окраску. Написанные драбблы складывайте в комментарии к этому посту.
Внесу ясность:
"И, закусив губу, чтобы не разрыдаться, он погрузился в пучину отчаяния." - не нейтральная фраза.
"Солнышко радостно светило с небес, весело возвещая начало лету." - не нейтральная фраза.
"-У нас двойня! - воскликнул Шерлок, сжимая Джима в объятиях." - не нейтральная и совершенно некорректная фраза.
"Темнело." - нейтральная фраза.
"Всему свое время." - нейтральная фраза.
и все в таком духе.
Если вдруг, пока вы усердно писали драббл, кто-то пришел и опередил вас, кидайте свой драббл и не расстраивайтесь.
Если вдруг вы видите два или более драббла, начинающихся с одной и той же фразы, берите последнее предложение того, кто успел первым.
Все просто, детишки.
Надеюсь на вашу активность, всегда ваш,
Джим.

Код баннера

<div align="center"><a href="http://www.diary.ru/~world-of-jim/p135480089.htm" target="_blank"><img src="http://static.diary.ru/userdir/2/0/0/2/2002711/62781795.jpg" alt="The World of Jim"></a></a></div>

Пост для обсуждения написанных драбблов, общения авторов и просто флуда

запись создана: 25.11.2010 в 20:36

@темы: Конкурс, Jim Moriarty, Fanfiction

---

[суровая розмари]

Название: Без названия
Автор:  anjusya
Пейринг: Шерлок Холмс/Джим Мориарти
Рейтинг: R
Жанр: Юмор, драма, ангст, романс — смотря какое окончание из трёх
Размер: Миди
Саммари: Фик написан на заявку II-93 с крэк феста: Кроссовер со сказкой "Свинопас" Андерсена. Ричард Брук/Шерлок Холмс. Ричард увлечен Шерлоком, но тот пресекает попытки познакомиться и тут же стирает с жесткого диска всю информацию о Бруке. Тогда Ричард создает для Шерлока Джима Мориарти, который дарит детективу гениальные преступления-паззлы. А+
От модера суровая розмари: Так как славный автор  anjusya не решается выложить фик сама, но модеров на это благословила — это сделаю я, ибо такой прелестный фик должен быть прочитан:
Ваш ждет прекрасный язык, много чудесного юмора, остроумно перемешанных отсылок к сериалу, фандомным шуткам и сказкам и чудесный сюжет, с тремя прекрасными концовками в лучших традициях постмодернизма.
Надеюсь вы получите не меньшее удовольствие от чтения, чем я

Глава 1
Жил да был на белом свете бедный принц по имени Ричард Брук. Как, вы спросите, принц может быть бедным? Да очень просто: его покойный батюшка позорно проиграл в карты почти все королевство да еще додумался заложить свои королевские регалии в ломбарде. Поэтому наш Ричард мыкал горе в государстве, которое размером было чуть ли не с садовую клумбу, и спал прямо на земле, укрывшись побитой молью мантией.
Но никакие расстройства не мешали принцу Ричарду быть добрым и романтичным юношей. Намаявшись за день тасканием воды, колкой дров и прочими совершенно не королевскими хлопотами, он вечерком заворачивался в свое пурпурное одеяло и грезил о любви.
Ночь напролет ему представлялись прекрасные принцессы в воздушных платьях и хрустальных туфельках. Они что-то щебетали, танцевали в лунном свете, и их смех был похож на звон серебряного колокольчика.
Однако наш принц не был бы принцем, если бы рано или поздно не перешел от пустых мечтаний к делу. Будучи неискушенным юношей, он все же понимал, что принцесс много, а он один, и нужно как-то определиться со своими желаниями. Прополов напоследок грядку со свеклой, он повесил на пограничный столб записку «Ушел искать судьбу, скоро буду» и бодро зашагал по пыльной дороге.
Дюжину королевств обошел неутомимый Ричард Брук. Но с каждой новой встречей его жизнерадостная улыбка меркла. Первая принцесса оказалась старой и некрасивой, вторая – красивой, но жестокой (своих обожателей она любила хлестать плетью), третья – глупой, как пробка, четвертая – симпатичной, но как-то совсем не похожей на тех изящных фей, которые порхали в ночных грезах Ричарда.
Истомившись в пути (а путешествовал-то он, конечно, пешком – о карете бедняжка мог только мечтать) он сбился с дороги, случайно свернув на какой-то проселок. Все вокруг было Ричарду незнакомо, череда однообразных холмов навевала уныние. Сгущались сумерки, ужасно болели ноги, хотелось есть – в общем, наш принц брел меж вересковых пустошей и едва не плакал.
И вот – о, радость! – он увидел на горизонте силуэт замка. В одном из окон горел свет. Наш принц припустил бегом и вот он уже стучался в окованные ржавым железом двери. Никто не открывал. Ричард постучал сильнее. Опять никакого ответа. Тут он заметил, что дверь не была запрета.
Замирая неловкости (ведь наш принц был воспитанным юношей), он вступил в темный коридор, захламленный до невероятия. Ричард, на мгновение забыв о вековой культуре своего августейшего семейства, в немом изумлении аж приоткрыл рот. Весь первый этаж был заставлен ржавым доспехами и завален горами негодного оружия. Тут и там стояли сундуки, набитые самыми странными вещами: из одних высовывались рукава старинной одежды, из других – шкуры неведомых животных, с потолка прямо в лицо Ричарду скалилось чучело дракона. Под ногами хрустело что-то, похожее на кости. Пол был в подозрительных пятнах всех цветов радуги. К некоторым из них прилипали подошвы сапог.
«Удивительные люди живут в этом замке», - подумал Ричард, и стал опасливо подниматься по лестнице, на перила которой был небрежно брошен черный плащ.
Он добрался до верхних покоев и замер на пороге. Раньше он никогда не бывал в лабораториях алхимиков, но сразу понял, где именно очутился. Пыльные фолианты высилось грудами на полу, а их растрепанными страницами играл ветерок, поддувающий из разбитого окна. Колбы, реторты, какие-то непонятные склянки, коробочки и горшки с порошками, хрустальный шар, пучки перьев… Перечислять весь хлам в странной комнате можно было бы сто лет подряд.
Но особого внимания заслуживал хозяин этого безобразия. И по необычности облика он вполне соответствовал своему дому.
Этот человек раскинулся на кровати в линялом халате, закрыв глаза, и не шевелился. Ричарду сначала показалось, что он вообще не дышит. Принц решился подойти и с минуту разглядывал бледное лицо, обрамленное всклокоченными кудрями. На первый взгляд оно показалось ему почти отталкивающим: что-то было не так. Никаких уродств, шрамов, просто во внешности хозяина дома не чувствовалось выверенной гармонии. И тут длинные ресницы задрожали и прямо на Ричарда уставились до невозможности светлые глаза. Бедный принц аж отшатнулся, словно его ударили.
Загадочный хозяин несколько мгновений сверлил непрошеного гостя взглядом, а потом тяжело вздохнул.
- Скука.
И отвернулся от обомлевшего Брука.
- Почтеннейший господин, я приношу вам глубочайшие извинения за то, что осмелился вторгнуться в ваши владения. Меня зовут …
- Ричард Брук, вы наследный принц. Заблудились. Ищите ночлег. Разочарованы в поисках принцессы. Голодны. Любите поэзию Джауфре Рюделя. Ваш отец умер от разлития желчи. И ваша свекла на грядке уже сгнила.
Принц просто обомлел:
- Но откуда вы…
- Ах, это так просто. Стоит только проявить немного наблюдательности.
Удивительный человек внезапно подскочил с постели, тряхнул темными кудрями и затараторил.
- Четыре месяца назад вы покинули свое королевство. Тут нет никакого секрета, потому что об этом раструбили менестрели, один из которых посчитал вашу неумную записку поводом для столь же недалекой баллады. Я понял, что это именно вы, по специфическому покрою платья, принятого только в ваших восточных краях, общей потрепанности одежды (что указывает на крайне незавидное материальное положение) и инициалам на носовом платке, который вы только что уронили. В радиусе сорок миль нет замка ни одной принцессы, герцогини или виконтессы – тут частные владения рыцарей средней руки и лиц неопределенного рода занятий, вроде меня. Что вам, человеку, который ищет супругу, делать здесь? Ясно, заблудились. Дело к ночи, ищите ночлега – иначе что вам еще делать в чужом доме. Логично предположить, что проголодались, так как вокруг ни единого трактира и места пустынные, а до того, чтобы жевать вереск, вы еще не дошли, я полагаю. Как еще мог умереть тучный, злоупотребляющий алкоголем человек пятидесяти лет отроду с отвратительным характером и склонностью к азартным играм? Разлитие желчи или апоплексический удар, вероятнее первое.
Ричард в изнеможении от восторга опустился на стул.
- Это просто изумительно! Вы – волшебник?
- Нет, я просто в отличие от большинства людей использую свою голову по назначению. Так я во всем прав?
- Да, но… Почему свекла?
- В ваших краях одно из самых популярных блюд – суп из свеклы под неблагозвучным названием «борсч». Было бы разумно предположить, что при вашем небогатом хозяйстве вы выращиваете овощи самостоятельно, и как же тут обойтись без этого корнеплода. А на востоке сейчас сильные дожди.
- А Рюдель?
Хозяин презрительно скривил полные губы:
- О, ну это совсем банально. Все юные романтичные идиоты любят его поэзию, а вам, скитающемуся в поисках идеальной возлюбленной, тема любви издалека должна быть близка, как никому.
Затем он окинул Ричарда еще одним взглядом и сказал:
- Трупы умерших голодной смертью мне тут не нужны, поэтому извольте отправиться по коридору налево: за зеленой дверью кухня, там должна быть какая-то еда. И вода. Вы можете привести себя в порядок. Что касается ночлега – обустраивайтесь в любой комнате кроме этой.
Благодарно поклонившись, Ричард пошел в указанном направлении. Но вдруг остановился.
- Простите, но я до сих пор не знаю вашего имени, благородный господин.
- Это важно? Ах, ну да, этикет. Меня зовут Шерлок.

Глава 2
Какой же глупостью было, выходя из кухни, не прихватить свечу! Ричард Брук успел проклясть свою непредусмотрительность уже сто раз, причем в самых неизысканных выражениях, но что толку? Приходилось признать, что он, как последний болван, заблудился в запутанных коридорах чужого замка.
Уже несколько часов он бесцельно скитался по темным переходам, спотыкался о разбросанные вещи, шарахался от летучих мышей и чуть не плакал от отчаяния. Что же делать? Наверное, нужно перестать метаться и немного отдохнуть? Иногда Ричард ненадолго забывался тяжелым сном, сев в первое попавшееся кресло, но это мало помогало, потому что блуждания по запутанным галереям замка были лишь слабым отражением смятения, царившего в душе бедного принца.
Все это время он думал только о… он и сам не знал толком, о чем. О резких словах и резких движениях? О прозрачных, как горное озеро, глазах? Или о холодном пламени, которое иногда загоралось в них?
Мрак обволакивал Ричарда со всех сторон, тени змеились в редких пятнах лунного света, как… как локоны? Черные кудри, темнее ночи… Интересно, мягкие ли они на ощупь?..
Наш принц бредил наяву. В полусне он бормотал что-то совершенно несуразное.
- Ах, зачем же так грубить, почему же это я идиот… ну, может статься, немножко и идиот, но не больше чем другие. Не всем же быть таким удивительными… земля бы не выдержала… Свекла, свекла, земля… гниение. Почему тут пахнет сыростью и гнилью? Все такое ветхое, безумно древнее, и сам он не имеет возраста… Молодой? Старый? Нет, он как будто живет здесь вечно, в этом заколдованном замке... Я слышал от заезжего трувера историю про деву, которая спит в хрустальном склепе и ждет, чтобы принц ее поцеловал и тогда она пробудится от вечного сна... Но, может статься, это все глупые россказни. Или менестрель все перепутал?.. И волшебным сном спит... принц?.. И я все сделал не так, нужно было разбудить его по всем правилам, тогда бы он проснулся и был бы нежным и приветливым… и улыбался бы мне… а я не решился его поцеловать… и поэтому он все еще не проснулся... по-настоящему … Шшшерлок… Его так зовут… шелест… шорох… ах, да я действительно идиот… и я еще что-то хотел спросить…
И тут Ричард Брук очнулся от не слишком деликатного тычка в плечо.
- Да вас ни на минуту нельзя оставить без присмотра. Я поражаюсь, как вы вообще дожили до сегодняшнего дня. Застать вас в фамильном склепе с утра пораньше – это было не самой приятной неожиданностью.
Ричард в ужасе открыл глаза. Над ним стоял, подбоченясь, вчерашний загадочный господин. Теперь он был одет в черный с иголочки камзол, а выражение лица было еще более надменным, хотя, казалось бы, куда уже дальше.
- Так, у меня очень мало времени, я уезжаю. Моя задача - спровадить вас отсюда. Да, принц, и слезьте с гробницы моего дедушки, умоляю вас. Он, в отличие от вас, не был склонен к мужеложеству.
Принц подскочил, как ошпаренный, с каменного саркофага, который впотьмах принял за сундук.
- Что за дикие предположения?! Как вам такое только пришло в голову?..
Шерлок только тяжело вздохнул и закатил глаза.
- Потом, я все расскажу вам потом, только убирайтесь из моего дома побыстрее. Я подвезу вас до главного тракта, а то вы опять заблудитесь и будете мозолить мне глаза вечно.
Бедный Ричард не успел бы и двух раз прочитать Ave Maria, как уже сидел в карете рядышком с Шерлоком. Этот господин с чудовищными манерами сунул ему в руки корзинку для пикника, велел есть и помалкивать.
Обиженный, выбитый из колеи Ричард возмущенно захрустел булочкой, решив замкнуться в гордом молчании. Никогда еще с ним не обращались так бесцеремонно.
Наконец Шерлок нарушил недоброжелательную тишину.
- Как же вы, принц, громко думаете. Это невыносимо. Ну, спрашивайте уже и покончим с этим.
Ричард нервно сглотнул и промямлил:
- Принцесса. Разочарование. Откуда вы?..
Его попутчик неприятно усмехнулся.
- Да вы, смотрю, просто обожаете, когда вас оскорбляют. Еще немного гадостей? Извольте. Вы скитались несколько месяцев, имея целью найти свой любовный идеал. За это время вы видели десятки принцесс и сотни девушек вообще – а ко двору обычно съезжаются самые привлекательные из них. И за все это время, будучи молодым, здоровым, романтично настроенным мужчиной, вы так и не выбрали никого из них объектом своей привязанности. Еще: хрупкое телосложение, мягкие манеры, чувствительная нервная организация, педантичный уход за своей внешностью, что при вашей бедности вообще равноценно подвигу, притупленный любопытством инстинкт самосохранения и дурацкая привычка разговаривать с самим собой вслух. Надеюсь, вы можете и сами продолжить логическую цепочку?..
Принц готов был провалиться сквозь землю. Господи, вот бы сейчас умереть, чтоб не было нужно что-то отвечать. Какой позор.
- Только не падайте в обморок. Ловить в объятия я вас не собираюсь. Лучше вот, выпейте вина и успокойтесь, - с раздражением бросил ему Шерлок.
Все еще не поднимая глаз на своего соседа, Ричард глотнул из протянутой бутылки.
- Извините. Я… глупо себя вел.
- Ну, можно предположить, что это ваше основное амплуа.
И тут наш бедный принц не выдержал:
- Да, конечно, я выгляжу в ваших глазах, как идиот, и, возможно, им и являюсь, но я буду последним трусом, если сейчас не скажу вам все, что думаю. Шерлок, вы – удивительны, вы похожи волшебное существо, а не на живого человека. Вы – прекрасны, безжалостны и надменны. Я, кажется, сошел с ума. Но я… я вами очарован. Сам не понимаю, как так получилось.
В ответ на самом необычном на свете лице проступило очень неприятное выражение: смесь раздражения и гадливости.
- Глупые бессмысленные эмоции. Старайтесь впредь их контролировать, юноша. Мне совершенно не интересны ваши бредовые фантазии, тогда как в королевстве N меня ждет увлекательная загадка: прямо из прически Ее Величества украдена бриллиантовая диадема, причем никто ничего не видел.
Тут Шерлок сладко улыбнулся.
- Весь двор в панике, королевство на волоске от международного скандала. Пища для ума – вот это действительно наслаждение. А всякие там локоны и поцелуи – развлечение для дурачков. Кстати, мы приехали. Вам нужно держать путь на восток. Восток - это там, куда я показываю рукой.
Уже стоя на обочине, Ричард нашел в себе силы крикнуть:
- Я вас еще когда-нибудь увижу, Шерлок?
Из клубов дорожной пыли донеслось:
- В этом нет необходимости.
Все, что бедный принц мог еще сделать, это рухнуть в придорожную траву и горько заплакать.

Глава 3
Когда солнце начало склоняться к западу, и слез больше не стало, Ричард Брук начал думать, что же ему теперь делать. Возвращаться в свое жалкое королевство не солоно хлебавши? Жениться с горя на хозяйке трактира «У доброго доктора»? Повеситься на вон той березе?
Но тут он услышал скрип колес и нестройный хор голосов. По тракту ехала ветхая повозка, видимо, хорошо помнившая те времена, когда земля еще не была отделена от воды. На боку ее было ярко намалевано: «Труппа актеров Ее Высочества всемилостивейшей принцессы Вествудской».
«Ну вот я и нашел свою принцессу», - горько усмехнулся Ричард.
Скрипучее недоразумение остановилось. Оттуда высыпали бродячие комедианты и засыпали нашего принца бесконечными вопросами. Сразу было видно, что едут они уже давно, изрядно притомились и рады позубоскалить с незнакомцем.
- Паренек, ты кто таков? Откуда путь держишь?
- Ха-ха, молоденький поросеночек, так бы и съела.
- Стыдись, Жанетта, он тебе во внуки годится.
- Так может, зажарим его на ужин?
- Лучше давай подвезем до города, если Лелио подвинет свою героическую задницу, места как раз хватит.
-Цыц, шантрапа! – вдруг гаркнул седой старик в шляпе с петушиным пером. – Ты кто, малыш?
«Пора начинать новую жизнь!» - подумал принц. Он поклонился и уверенно сказал:
- Разрешите представиться: меня зовут Ричард, я сирота и скитаюсь в поисках заработка.
- Образованный!
- Ага, манеры. Выговор господский.
Пожилой актер с минуту оценивающе разглядывал нашего Брука, словно пучок петрушки на рынке, а потом сказал.
- Видишь ли в чем дело, мальчик. Тут у нас в труппе вышла одна оказия: помер от пьянства наш веселый Сарамуччо, пусть земля ему будет пухом. Все говорил, что талант не пропьешь, и, собственно оказался прав, потому что первой не выдержала печень. Так что место главного злодея в пьесе пустует, и кто будет играть на следующем представлении - ума не приложу. Роль вызубрить – пара пустяков, тем более что главное запомнить, чего делать, а говорить можно и своими словами. Главное тут войти в образ. Не хочешь ли помочь нам на спектакле, а мы тебя за это подбросим до города да еще подкинем пару монет?
- Да я с радостью, - ответил Ричард, - только я не умею актерствовать.
- Ну, нам ехать еще пару дней – мы тебя натаскаем. Жанетта, руки от парня убери, я не то имел в виду.
Позже, когда, зажатый между мешком с платьями и связкой деревянных мечей, Ричард трясся в убогой колымаге, Хьюго, глава труппы, просвещал его в нелегком комедиантском мастерстве. Как выразительно декламировать стихи, как ходить и размахивать руками, как правильно закатывать глаза и завывать – все это требовало большого искусства.
- А что должен делать главный злодей? – наконец спросил бывший принц.
- Ну, перво-наперво, он должен уметь корчить зловещие рожи, чтоб аж молоко скисало. Сатанински хохотать, многозначительно усмехаться, презирать все живое. Еще злодей должен быть хорош собой, в богатом костюме, уметь фехтовать и иметь галантные манеры.
Старый Хьюго, склонился к самому уху Ричарда:
- Но самое главное, малыш, то, что первоклассный злодей, на самом деле, куда важнее для спектакля, чем герой. Герой – зануда и балбес, он вынужден все делать по правилам. Обвесится любовными слюнями и моралями всякими, и все персонажи ему, бог свидетель, наподдают за такое противоестественное благородство. Да и зрители понимают, что им до такого рыцаря далеко. А вот злодей – это просто конфетка. Он может быть гаже любого из тех обормотов, что смотрят спектакль, но все его гадство должно быть красивым. Глядя на такого, любой ткнет соседа локтем и скажет: слышь, вон тот, в черной шляпе, вроде и скотина, каких мало, но хорош, орел! Врет и не краснеет, и денег куры не клюют, и бабы от него без ума. И шуточки отпускает – закачаешься. Неплохо быть таким, а?
Глаза принца загорелись недобрым огнем.
- Неужели все так и есть, и злодеев любят больше, чем честных людей?
- Малыш, ставлю на кон свой последний зуб, что это так. Откровенно сказать, среди королей да вельмож – все негодяи, с них и лепим… Так что мотай на ус. Хотя я сомневаюсь, что ты сможешь хорошо сыграть в нашей пьесе – уж больно у тебя обличье добродушное.
- Ничего, добрый Хьюго, я буду очень стараться, - странным отчужденным голосом проговорил Ричард. – Я буду репетировать день и ночь, но постараюсь стать настоящим злодеем с большой буквы. Вы еще будете мной гордиться. Кстати, а как называется пьеса?
-Название самое что ни на есть завлекательное: «Коварные интриги и чудовищные преступления душегубца и злодея Джима Мориарти».

Глава 4

Дни бежали за днями, складывались в месяцы, и вот прошел целый год, но ничего не изменилось в жизни принца Шерлока. О, так вы не знали, что он все-таки на самом деле был принцем? Непростительная оплошность с нашей стороны!..
Впрочем, он и сам предпочел бы не вспоминать о своем происхождении. И вовсе не потому, что его титул позволял носить роскошные наряды, доставать редчайшие рукописи и вещества для опытов – как раз это он принимал как само собой разумеющееся. Просто неприятным приложением к прелестям аристократической жизни был его старший брат, король Майкрофт (прозванный в среде придворных Многомудрым, а в народе – Длинноносым), и обязанность участвовать в важнейших дворцовых церемониях. И если присутствие Шерлока как представителя августейшей фамилии действительно было необходимо, то коварный братец обещал в случае неповиновения посадить его в темницу или, что еще хуже, насильно женить в интересах династии. И только по отбытии этой суровой повинности Шерлок был снова волен отправляться жить в их старый родовой замок.
Именно поэтому принц Шерлок сидел за пиршественным столом и невыносимо, чудовищно, безумно скучал.
Он уже просчитал, кто из присутствующих злоумышляет недоброе (возможны два убийства из ревности, имитация разбойного нападения на политического соперника, а вот эта дама мечтает заколоть собственного мужа, но это ей не удастся, потому что он ее уже неделю травит малыми дозами мышьяка). Нарисовал соусом на столешнице презабавную схемку связей всех присутствующих между собой («Интересно, кем приходится любовник любовницы мужа любовнику жены?»). На глаз оценил стоимость золотого брегета главы нищенствующего монашеского ордена (не меньше тридцати тысяч золотых). Больше заняться было абсолютно нечем.
Король подозвал брата к себе, тот в унынии подчинился. Спихнув Шерлока с подлокотника трона, на который тот пытался примоститься, Майкрофт, не переставая неискренне улыбаться пьяным гостям, проговорил:
- У меня есть к тебе дело.
- Я не буду жениться на этой вдовствующей ослице, и мне плевать на ее серебряные рудники. Хочешь – сочетайся с ней браком сам, ты ее сможешь быстро и качественно свести в могилу. Я верю в твои способности.
Король поморщился:
- Спасибо за комплимент, но я сейчас не об этом. У нас сегодня будет один интересный гость, я хочу, чтобы ты внимательно посмотрел на него. Все равно сидишь без дела и только портишь скатерти.
- Кто?
- Джим Мориарти, один из самых блестящих умов нашего времени и очень дальновидный политик. Он умудрился меньше чем за год пройти полный курс обучения у лучших профессоров Болонского университета.
- Близорукий книжный червь в застиранной мантии?
- Ты не отгадал. Вызывающе молод, но его способности поражают. Получив великолепное образование, он не зарылся с головой в пыльные трактаты и не тратит драгоценное время на дурацкие загадки, – король выразительно взглянул на брата,- а играет видную роль в обществе. Он стал кем-то вроде доверенного лица, но не одного монарха или знатного сеньора, а многих. Лорд Мориарти – консультант по самым необычным вопросам, он способен подсказать выход из весьма двусмысленных и, казалось бы, неразрешимых ситуаций.
- О, так тебе понадобился совет умного человека? – язвительно поинтересовался Шерлок.
- Не беспокойся, пока я могу обойтись и своими силами. Но у него какое-то дело в нашем городе. Так почему бы не использовать этот случай и не познакомиться с такой опасной и многообещающей фигурой? Вдруг ты заметишь что-то интересное…
«Его светлость лорд Мориарти!» - провозгласил мажордом зычным голосом.
В дверь вошел невысокий, очень изящно одетый молодой человек в жемчужно-сером костюме. Он так не вписывался в общую картину застолья (которое было в самом разгаре со всеми вытекающими отсюда неаппетитными подробностями), что казался привидением. Гибкий, с обольстительной лучезарной улыбкой и прекрасными манерами, он сразу располагал к себе.
«Да, Майкрофт, ты прав. Он очень опасен». И пока новый гость представлялся королю, кланялся гостям и целовал ручки дамам, в голове Шерлока лихорадочно бегали мысли.
«Так. Дорогой камзол, сшит у лучшего портного, прекрасные драгоценности (жемчуг? для мужчины? оригинально), но никакой вычурности. Значит, хочет производить впечатление состоятельного, но скромного человека из высшего общества. Кажется, потомственный аристократ. Но откуда тогда такой жесткий самоконтроль? Привык потакать своим маленьким капризам, но ради важных вещей готов приносить серьезные жертвы. Пользуется большим успехом у женщин. Много любовниц, при помощи которых добивается пропуска в самые высокие сферы. Ухоженные руки без следов чернил. Мало пишет? Скорее, диктует секретарю. Значит, есть доверенный человек. Нерасчетливо. Сентиментальность или каприз? Учился ли он чему-то на самом деле? Да, но не только у профессоров Университета. Склонен к экспериментам на всех уровнях. Вероятно, брал уроки риторики у грамотных ораторов. Прекрасная пластика. Занимался с преподавателями танцев? Его лицо мне смутно знакомо. Похожий типаж? Чей-то родственник? Непроницаемые глаза. Улыбка, движения бровей, выражение лица – отлично может изобразить любую эмоцию. Но глаза темные, как омут… Чушь. Противоречивые знаки. Очень странный человек».

Глава 5

И пока эти обрывки мыслей вихрем проносились в голове Шерлока, загадочный Джим Мориарти оказался прямо перед ним и сдержанно поклонился.
- Ваше Высочество! Я счастлив с вами познакомиться. О том, сколь вы оригинальная и разносторонне одаренная личность, ходят удивительные слухи.
- Я буду счастлив их опровергнуть, - нелюбезно отозвался Шерлок, раздраженный тем, что не может сделать какой-то окончательный вывод по проблеме «кто такой Мориарти на самом деле»
Брови лорда страдальчески изогнулись:
- Так вы настаиваете на том, что на самом деле малоинтересны и ограниченны?
От бешенства Шерлок даже не сразу нашелся с ответом. Он только прожег гневным взглядом дерзкого собеседника, который неожиданно тепло улыбнулся.
- Ах, принц, не принимайте мои дурацкие шутки близко к сердцу. На самом деле я не вижу большого прока в постоянной насупленной серьезности. А умение иронизировать над самим собой – один из признаков несомненного ума. Или я ошибаюсь?
Уголки губ Шерлока против воли поползли вверх.
- Пожалуй, вы правы. Но я забыл об унылых законах гостеприимства, согласно которым я должен расспросить вас о здоровье и, очевидно чтобы иметь повод беседовать о нем и впредь, предложить вам вина.
- Благодарю, но я предпочитаю не пить, когда занят важными проблемами. А вы, с вашей сверхъестественной проницательностью уже конечно догадались, что моя голова в данный момент занята очередной головоломной задачей. Но не будем о таких скучных вещах…
- Ну, не о лошадях же нам говорить, лорд Мориарти!
В карих глазах заплясали веселые искорки:
- Я изумлен…
- Простите?
- … и в некоторой степени очарован вашей прямотой, принц. Откуда вам известны подробности деликатного поручения, которое дало мне одно высокопоставленное лицо? Неужели народная молва не врет, и вы действительно умеете читать мысли?.. Ведь о лошадях вы заговорили не просто так…
Шерлок был озадачен. Случайно попал в цель? Такие совпадения в принципе возможны. Стоит прикинуться загадочным и многозначительным и вытянуть из этого субъекта максимальное количество подробностей.
- Я бы предпочел не распространяться о своих методах. Но раз уж мы с вами друг друга поняли, то почему бы не посвятить остаток вечера не отбыванию светской повинности, а обсуждению вашего дела. Поверьте, я умею хранить секреты.
На красивом лице Мориарти появилось несколько озадаченное выражение, словно он просчитывал в уме варианты. Наконец он ответил:
- Пожалуй, я был бы рад, но только при условии, что все это останется между нами. В деле, которым мне не очень хотелось бы заниматься, у меня и вправду возникли затруднения.
- Я весь внимание.
- Так вот. В некотором царстве, в некотором государстве…
- О боже, лорд Мориарти, только без лирики!..
- Хорошо, - улыбнулся он, - но при условии, что вы будете называть меня Джимом. Это чистый эгоизм, мне просто так больше нравится.
- Договорились. Ну, к делу.
- Так вот. В некотором государстве до недавних пор жил граф Н. Он не был, как и всякий богатый человек, обделен родственниками, друзьями и приятелями. Но в какой-то момент он стал мизантропом (что неудивительно) и выгнал всех из своего дома, оставшись жить с парой слуг и любимой борзой. Что происходит в это время с завещанием, никто не знает. И вот буквально на днях лакей находит своего хозяина в постели (дело было утром), мертвого, с размозженной головой, а на его лице четко проступает отпечаток лошадиного копыта.
- История предана огласке?
- К сожалению, слуги оказались болтливы.
- Простолюдины в панике, шепчутся, очевидно, про волшебного коня-оборотня? А наследники обвиняют друг друга в колдовстве? И завещание пропало?
- Именно.
- А какова ваша цель?
- Моей помощи попросил герцог того края, поскольку слишком много знатных дворян в связи с этим несчастьем находятся под подозрением (повторяю, семья огромная), и всеобщая истерия набирает обороты. Уже паре охотников виделся в лесу силуэт демонического коня.
- Черного, разумеется, и глаза пылают адским огнем.
- Не без этого, - рассмеялся Мориарти. – С вами чертовски приятно разговаривать, не нужно плести кружева вокруг да около.
- У меня сейчас есть не меньше десяти версий случившегося, но чтобы знать наверняка, мне нужно видеть место убийства, говорить со слугами, наследниками и соседями.
- Сожалею, но это совершенно невозможно. Просьба была обращена лично ко мне, и было бы странно, если бы вместо меня приехал кто-то другой.
Шерлок с трудом сдерживал свое нетерпение:
- Ну, я же могу быть там как частное лицо? Просто любопытствующий...
Смешок:
- Переоденетесь бродячим менестрелем, ищущим сюжет для новой песни?
- Но лорд…
- Джим.
- Но Джим, вы же сами сказали, что вас эта история не привлекает, так отдайте эту загадку мне! Собственно, вам нужно только назвать место и имя покойника.
- Рождество еще не скоро, Ваше Высочество. Почему я должен делать вам подарки? Или я похож на монашку, раздающую милостыню?
Шерлок не на шутку разозлился:
- Дело в гонораре, который вам обещали?
- О нет, это была бы скорее дружеская услуга. Но у меня есть жизненное правило: не отдавать ничего просто так. Вы, царственные особы, привыкли получать все, что пожелаете, на серебряном блюде, но стоит заметить, что все вещи имеют свою цену.
Эти слова звучали бы почти оскорбительно, если бы не смягчались улыбкой.
Шерлок внутренне подобрался:
- И чего же вы хотите от меня за эту лошадиную историю?
Мориарти лениво раскинулся в кресле, его глаза мечтательно закатились к потолку:
- Дайте-ка подумать. Я, видите ли, иногда позволяю себе странные капризы. Мне нравится видеть, как люди совершают несвойственные им поступки. Просто так, из любви к искусству. С вас я возьму… обещание побриться налысо? Год ходить только в розовом шелке? Написать сонет? Публично щелкнуть вашего брата по носу? Нет, все это недостаточно абсурдно. Пожалуй, я хочу от вас… поцелуй!
Шерлок ошарашено уставился на этого сумасшедшего:
- Надеюсь, это была шутка?
- Совсем нет. Хочу, чтобы вы меня поцеловали. Это будет достаточно забавно. А я вам за это выдам всю информацию по загадочному убийству, и вы будете вольны развлечь свой гениальный мозг этим ребусом.
- Но это нелепо.
- А какая вам разница? Принц, увлекающийся таинственными убийствами, вместо того, чтобы резвиться на турнирах и волочиться за дамами, в глазах общества не менее нелеп. Хотя я не настаиваю, я отлично справлюсь с этой загадкой и без вас. Действительно, я не вправе требовать от Вашего Высочества такой страшной жертвы… Ваш брат непременно бы осудил такую сделку.
Шерлок тяжело вздохнул:
- Пойдемте. Ведь, я надеюсь, это не должно быть публичное мероприятие?
- Только если это доставит вам дополнительное удовольствие, принц.
- Ни в коем случае! Пойдемте куда-нибудь подальше. В парк хотя бы, а то тут везде шныряют слуги…
Развалившись в садовой беседке на лавочке, Мориарти заявил:
- Вы можете приступать к процессу выплаты долга, Ваше Высочество. Но! Вы должны постараться! Унылое чмоканье не может считаться настоящим поцелуем.
Тут он захихикал, будучи, очевидно, в полном восторге от собственного остроумия.
Сказать что, что Шерлок был в ярости, значит не сказать ничего. Но отступать было поздно, поэтому сейчас стоило побороть естественное отвращение, получить желаемое и не видеть этого чертова шута больше никогда.
Он наклонился, взял Мориарти за подбородок и медленно поцеловал. Это было едва ощутимое касание губ, легкое, как трепет крыльев бабочки. Чего Шерлок никак не ожидал, так это того, что ему внезапно захочется продлить его. Но гордость, конечно, не позволила.
Самое странное, что его визави не сделал ни единой попытки превратить этот легкий поцелуй в нечто более страстное. Неожиданная деликатность, похожая… бог ты мой… на нежность!.. совершенно ошеломила Шерлока. Такое поведение совершенно не вязалось с образом язвительного, умного и расчетливого человека, с которым он беседовал минуту назад.
Тут Шерлок в ужасе понял, что все еще держит Мориарти за подбородок, и совершенно неприлично пялится на него. Но тот как будто не замечал неловкой ситуации и продолжал пристально смотреть принцу в глаза с совершенно непроницаемым выражением.
Нервно сглотнув, Шерлок спросил:
- Этого довольно?
Ресницы Джима дрогнули, по губам скользнула легкая улыбка, он кивнул. Затем, ни слова не говоря, вынул из кармана листок бумаги, набросал на нем карандашом несколько предложений и быстро зашагал к выходу из сада.
С минуту Шерлок стоял, бессмысленно глядя ему вслед, затем стряхнул это наваждение, и жадно схватил листок с обещанной информацией. Ага, день пути. И не забыть болотные сапоги.
Жаль, что принц не видел в этот момент лица лорда Мориарти. Оно больше не дышало ни качественно сыгранной нежностью, ни даже радостью от хорошей шутки – на нем светилось недоброе торжество. Джим думал о том, на какую сумму был благодарен ему герцог, к которому уже этой ночью выедет неутомимый Шерлок, за маленькую помощь в устранении старого мизантропа. Через полгода все его огромное состояние отойдет в герцогскую казну, а из наследников подать голос не посмеет никто – при малейшем неловком движении заказчик натравит на них инквизицию и чернь с вилами. Демоническая лошадка появилась очень кстати. Даже принц-интеллектуал не сможет докопаться до настоящего автора преступления, он только будет знать, что кто-то очень дальновидный стоит за этой изящно спланированной обманкой.
Теперь тебе не будет скучно, Шерлок, обещаю.

Продолжение фика - в комментариях

@темы: Rating: R, Pairing: Jim/Sherlock, Category: Slash, Category: Angst, Category: Humor, Category: AU, Category: Crossover, Category: Fluff, Fanfiction

---

Драббл "Долгое лето"

[AlonaStray]

Название: Долгое лето.
Автор: AlonaStray
Пейринг: Джим/Джон
Жанр: пре-слэш, романс
Рейтинг: PG-13
Размер: драбл
Дисклеймер: все Моффату, Гэттису и сэру Артуру).
Саммари: Самое долгое лето в жизни Джона.
Чтобы лучше понять, читать после

Прятки

world-of-jim.diary.ru/p177158006.htm и

Забытые вещи

world-of-jim.diary.ru/p177158142.htm

читаем

Жарко.
Джон утирает липкую влагу со лба и смотрит в серый потолок.
Он много чего может рассказать о жаре. О том, как она может убить, высушить, отбелить твои кости и превратить все вокруг в дрожащее маревное желе.
О том, что иногда она бывает ласковой, обычно с утра, а вот к вечеру ты можешь упасть на иссеченную ею желтую землю уже мертвецом.
О том, как шелестят выдубленные ею степные травы и поскрипывают скрюченные приземистые кустарники.
В Лондоне невероятно жарко, словно весь мир сошел с ума и выбрал его улицы центром безумной погодной свистопляски. Но Джон допускает, что тут что-то не так. Он слишком не любит себе врать, чтобы не видеть, что задыхается от зноя и когда светит солнце, и когда идет дождь и дует ледяной ветер.
Жара его достала. Когда же закончится это лето?
Мысли Джона лениво порхают вокруг, они в последнее время не любят быть слишком активными.
Он перестал смотреться в зеркало, потому что его глаза совсем побледнели и в них тоже поселился зной, а на лице прибавилось сухих морщинок.
Джон не хочет вспоминать, когда все это началось, но все равно делает это, каждый день и каждую ночь.
«Мой друг… Шерлок Холмс - мертв», - говорит он своему психотерапевту, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло. Но даже ей он не может рассказать о том, другом человеке. От него только и осталось, что заключительная mms в телефоне. В ней настоящая улыбка и короткое: «Прощай, Джон. Я буду скучать». В глазах Джима полыхает безумный летний зной, и он пугает Джона до чертиков. Потому что это горит сам Джим.
Джон раз за разом пересматривает короткую запись и понимает… что? Что хотел бы принести ему цветов на могилу? Он знает, Джим любит хризантемы, за то, что «они колючие, красные и похожи на звезды». Вот только нет никакой могилы, как и самого Джима. Оба человека, заставлявших его жить, исчезли, запустили атомную реакцию и самоуничтожились, оставив вокруг него и в нем - пустыню. Пустыню, в которой ничего нет, потому что никто не любит пустоту.
Джон пытается с этим жить, пытается работать и заводить человеческие отношения. Он не уверен, что получается, но ему плевать. Вокруг слишком жарко, чтобы размышлять на подобные темы.
Но однажды он ощущает шеей, спиной легкий ветерок, треплющий выгоревшие в белое волосы, и оборачивается. В тот же миг все сожаления и страхи осыпаются шелухой и Джон осторожно спешит навстречу. Он ничего не говорит, просто притягивает Джима к себе. Тот утыкается лбом в его плечо и выдыхает сквозь зубы. Темные волосы непривычно растрепаны и пахнут все так же сладко и горько.
Джону не нужно спрашивать, требовать или злиться. Он точно знает, где один – там и второй, поэтому сезоны сменяются, и туманная лондонская осень наконец приносит облегчение его ожогам.

Самое долгое лето его жизни наконец закончилось.

@темы: Rating: PG-13, Jim Moriarty, Serial: Sherlock, Category: Slash, Pairing: Jim/John, Fanfiction